35. Подозрительный расклад

    Оставшееся время смены протекало довольно уныло. Чтобы скрасить бессмысленное стояние за стойкой с одним заказом в полчаса, я подключился к ресторанному вайфаю и стал слушать аудиокнигу Ремарка. Разумеется, вставить можно было только один наушник, но меня это не слишком беспокоило, только менял время от времени ухо, чтобы громкий звук не слишком утомлял. Я опасался, что монотонный бубнёж снова будет меня усыплять, однако в этот раз такого не произошло.

    История захватывала всё сильнее. Полуночный пустой «Динь» будто перенёсся куда-то на улицы Парижа, похоже, ещё до начала Второй мировой войны. Главным героем был немец-беженец, видимо, какой-то бывший партизан или что-то такое, потому как его девушку замучили полицаи-гестаповцы, а он сбежал в соседнюю Францию. Несколько раздражало то, что не было внятно рассказано, что, зачем и почему, приходилось о многом догадываться.

    У Довлатова всё было проще и понятнее, тут же автор любил помудрить. Главный герой тоже любил побухать. Я подумал, что, наверное, Юле нравятся выпившие и раскрепощённые мужчины, однако тут важно было не перегнуть палку. Надо взять с собой в следующий раз бутылочку чего-нибудь вкусного, но покрепче, чтобы и Юле понравилось, и мне хоть немного в голову дало. Может, раздобыть этот самый кальвадос? Судя по книге, это был вообще какой-то напиток богов, который очень нравился девушкам. У нас в баре его, как назло, не было, надо спросить в местном алкомаркете,— может, там есть.

    Постепенно я так погрузился в книгу, что вообще потерял чувство времени. О том, что пора замываться и идти домой, мне вообще сказала Марина, перед этим дважды окликнув.

— Ты накатил, что ли? — с подозрением спросила она, подходя к стойке.— Лёха вон уже свалил, а ты тут стоишь, как истукан.

— Задумался просто, музыку слушал,— зачем-то соврал я.— Много всего за один день.

— Да уж, сегодня ты, наш рыцарь, отличился! — ухмыльнулась Марина.— Держи вот три пятьсот, премия за боевое ранение. Не забудь Юльке купить что-нибудь.

— Обязательно,— кивнул я и пошел переодеваться.

    Похоже, уже весь ресторан переживал за наши с Юлей отношения. Это было по-своему забавно, но вот мою девушку могло и раздражать. По-хорошему, её надо было называть «моей женщиной» — всё-таки возраст, ребёнок есть, и вообще… Но про себя я все ещё считал её девушкой, благо хрупкое телосложение подчёркивало это слово. Что ей совсем бы не подошло, так это пренебрежительное «тёлка». Скорее лань; да, трепетная лань — изящная и грациозная.

    Одевшись, я снова включил аудиокнигу и больше уже не выключал до тех пор, пока дома не завалился в кровать. На сей раз я предусмотрительно поставил телефон на зарядку, но воспроизведение не выключил, охваченный мрачной романтикой предвоенного Парижа.

    Повествование становилось всё более страшным. Пошли описания каких-то хирургических операций, военные воспоминания. Мёртвые проститутки, покалеченные дети, развороченные осколками животы встречались чуть ли не на каждой странице. Похоже, Юля, читая эту книгу, тосковала по своей медицинской работе. Наверняка это её не раздражало, а мне, признаться, стало уже действовать на нервы. К сожалению, автор не описывал с такими же живописными подробностями французские бордели. Да и сцены секса тоже были как-то опущены, что придавало книге какой-то однобокий реализм. Именно с этой мыслью я и заснул, за такой подход злой на Ремарка. Ну в самом деле: если пишешь всё как есть, надо и писать про всё, а не только как кровь-кишки-распидорасило…

    Утром я проснулся даже раньше будильника, успел принять душ и тщательно побриться. У меня возник план, как организовать очередное свидание с Юлей, оставалось только её саму уговорить. Не нужно ждать, пока она куда-нибудь отправит сына. Нужно просто приходить по ночам. Я же не слонопотам, вполне могу вести себя тихо и аккуратно сидеть на кухне. Конечно, заниматься сексом там не очень удобно, но можно попробовать стоя или как-то так. Да и ванна рядом… Юле наверняка уже тоже хочется повторения, надо просто проявить настойчивость.

    Когда пришёл на работу, Юля уже ждала меня за баром и была явно недовольна. Причина была вполне очевидна: вчера я, заслушавшись аудиокнигой, забыл вымыть рабочее место, и теперь она терпеливо стирала со стола засохшие за ночь пятна вина и соков.

— Привет! Извини, вчера день тяжёлый был, замотался и не убрал,— сокрушённо пробормотал я.— Ещё и живот болел после того, как тот мудила по печени пробил.

— Доброе утро! — смущённо улыбнулась Юля.— Ничего, я за тебя почти уже убрала, но только не делай так больше.

— Я дома уже вспомнил, видишь, даже пришёл пораньше, неудобно как-то было. А ты ещё раньше пришла.

— Ладно, давай заканчивай, у меня ещё другие дела есть,— вздохнула Юля и нырнула под стойку, а я занялся текущими делами.

    Сегодня была пятница, и после вчерашнего ажиотажа я с нетерпением ожидал новой волны заказов. С одной стороны, было немного страшно, с другой — большие толпы сулили серьёзный барыш, и грех было упускать такую возможность. Ещё сегодня на смене не было Жени, а значит, до вечернего наплыва можно было улучить момент и поболтать часик с моей девушкой. Кроме навязчивой подруги нам мог помешать только управляющий, и я очень надеялся, что Игорь Игоревич сегодня не придёт.

    К моей радости, управляющий появился в ресторане ненадолго. Посидел в зале минут сорок, прошёлся повсюду, ещё раз напомнил каждому о грядущем экзамене по новому меню, после чего благополучно свалил в промозглую осеннюю хмарь. Всё теперь шло просто отлично.

    Народу в зале было мало, даже обычные пожиратели ланчей как-то решили не приходить: возможно, были распуганы холодным дождём, а может, по другим причинам. Я уговорил скучавшего со мной за стойкой Андрея сделать пару крутых роллов с угрём и красной икрой, а сам заварил чайник зелёного цитрусового чая.

— Что, задумал романтичный обед? — весело спросил сушист, аккуратно раскладывая мои роллы.— Смотри, Юля сейчас на взводе: говорят, на последнем собрании в офисе всех управляющих крепко песочили за воровство по всей сети.

— Ничего, с пары роллов не обеднеем,— отмахнулся я.— А за Юлю не переживай, я сумею её уговорить. Мы теперь нашли общие темы. Она мне книги подсказывает, я их читаю, а потом обсуждаем вдвоём.

— Что-то я тебя с книгой ни разу не видел,— удивился Андрей.— Когда же ты успеваешь?

— Двадцать первый век на дворе, дядя,— ухмыльнулся я.— Аудиоверсии слушаю.

— А, понятно,— кивнул сушист.— Я к такому не привыкну никогда, мне надо, чтобы книга из бумаги была и в руках. А по-другому я такое не воспринимаю. Какие хоть книги?

— Сейчас вот Ремарка читаю, Триумфальные ворота,— не без гордости сообщил я.

— Триумфальная арка,— поправил меня Андрей.— Хорошая книга, очень грустная только.

— Ничего, зато там про любовь хорошо написано,— сказал я, несколько огорчённый тем, что сушист тоже читал её.

— Да, что-то такое помню,— кивнул Андрей.— Любовь — это когда хочется вместе с человеком состариться. Невероятная глупость, я считаю.

— Ну может быть… это смотря как посмотреть,— уклончиво ответил я и заторопился уйти: кто его знает, как долго продлится затишье, можно упустить романтичный момент.

    В кабинете Юля встретила меня настороженным взглядом. Она сразу поняла цель визита и поинтересовалась:

— А ты не боишься светиться под видеокамерами с таким палевным грузом? Могут же внезапно проверить, да и хлопнуть тебя за воровство.

— Ради тебя совсем не боюсь! — гордо ответил я — В крайнем случае, возьму ответственность на себя и пойду искать счастья в другом месте.

— Всё равно это нехорошо,— вздохнула Юля.— Нельзя работу воспринимать как свою личную кухню.

— Это почему же? — удивился я, разливая чай по кружкам.— Совсем наоборот! — хорошо, когда работа — как дом родной, а коллектив — как семья. Мне кажется, когда так думаешь — и работается легче. Не случайно самые стабильные компании как раз семейные. Когда династия продолжается из поколения в поколение.

— Ну да, может быть…— рассеянно кивнула Юля и взялась за чашку.

    Тут на столе завибрировал телефон, и она, поспешно схватив его, стала читать сообщение. Судя по мелькнувшей на лице улыбке, содержание было приятным. Я деликатно подождал пару минут, пока она напишет ответ, и продолжил:

— Что тебе понравилось из нового меню?

— Да всё вкусно,— задумчиво сказала Юля, откладывая телефон.— Чтобы прям восторг что-то вызвало — такого нет. Салаты новые приятные, мне понравилось сочетание фунчозы с водорослями чука. И красиво смотрится, и вкус интересный,— креветки в этом салате очень в тему.

— Мне его не досталось,— с грустью сказал я и взял кусочек ролла.— А что ты думаешь об алкогольных коктейлях?

— Наверное, хорошие, ребята хвалили,— так же неопределённо ответила Юля.— Я как раз их пробовать не стала, не люблю пить спиртное, когда целый рабочий день впереди. Даже если чуть-чуть.

— Хочешь, я тебе перед выходом что-нибудь сделаю? — предложил я.— Там есть один цитрусовый, тебе должен понравиться.

— Не стоит, мы и так рискуем, когда казённые роллы с чаем кушаем,— сказала Юля и тоже взяла кусочек.— Этот, с угрём, тоже очень вкусный; хорошо, что его оставили в меню.

— Классика же, как иначе? — кивнул я.— Хотел ещё раз сказать спасибо за книгу, я прямо вчитался, и мне она очень нравится. Хотел спросить…

    Тут Юле снова пришло сообщение, и она с улыбкой уставилась в экран. Я опять терпеливо ждал, пока она напишет сообщение, и только потом продолжил мысль:

— Хотел спросить: тебе эта книга нравится потому, что главный герой — врач, и врачебная работа хорошо описана? Ты скучаешь по ней? Не хватает чего-то такого серьёзного?

— Ну не совсем,— задумчиво сказала Юля.— Мне он по душе скорее из-за человеческого отношения к пациентам и просто к людям, попавшим в беду. Он старается многим бескорыстно помочь, сам порой попадая в опасные положения,— вот это нравится больше всего. Сейчас таких редко встретишь, вот что грустно.

— Ну да, есть там такая тема,— согласился я с видом литературного знатока.— Но вообще книга вся такая довольно мрачная, мне показалось — сам писатель такой очень грустный человек. Вот Довлатов вроде бы тоже грустный, но сама книга у него какая-то более весёлая, а эта прям депрессивная. Но, может, по-своему и хорошо — осенью такое хорошо читать. Или если потом счастливый конец, ну то есть финал в целом,— это тоже вариант интересный. После такой книги на душе легко будет.

— Если ты не дочитал, я лучше не буду тебе про конец рассказывать,— сказала Юля и отпила чай.— Вообще Ремарк — не самый мой любимый писатель, но, как мне показалось, тебе будет очень полезно его прочесть для расширения кругозора. Он очень тонко прописывает человеческие отношения и чувства, хорошо и точно говорит о любви.

    Я почувствовал, что именно в этом была вся соль рекомендации к чтению. Юля этим очень осторожно прощупывала почву, проверяла, а может, провоцировала на признание в любви. Сами определения в книге не очень запомнились, а скорее, я не всё ещё дочитал. Тут как нельзя кстати пришлась ненавязчивая подсказка Андрея: мне кажется, Юля имела в виду именно это.

— Помню: Любовь — это когда хочется состариться вместе с любимым человеком,— кажется, так звучит? — спросил я.

— Да, там такое было,— кивнула Юля,— но я не это подразумевала.

    У неё опять завибрировал телефон, и этот двойной разговор уже стал меня потихоньку раздражать. Я снова терпеливо ждал ответа, но в этот раз она писала гораздо дольше. За это время успел съесть пару кусочков ролла, прежде чем Юля отложила телефон и сказала:

— Там очень красивое сравнение есть, старинная сказка про любовь, скалы и волны. Волна каждый раз накатывала, чтобы обнять скалу, показать ей свою любовь, быть с ней. Но при этом она постепенно подтачивала её, пока скала в конце концов не упала в объятия волны. Но они не смогли быть вместе, скала опустилась на дно и зарылась в песок, став просто частью дна…

— Что-то не помню этот момент, может, не дочитал пока,— задумчиво сказал я.— Ты имеешь в виду, что любовь разрушает?

— Нет, я считаю, что очень больно бывает, когда полностью расслабишься и раскроешься перед человеком,— грустно сказала Юля.— Очень велик шанс в конце концов упасть на дно.

— Ну да, есть такое, голову терять не нужно… глупости там не делать,— рассеянно произнёс я, не зная точно, что сейчас нужно сказать.

    Она явно намекала на отношения со своим бывшим мужем или ещё что-то такое. Сейчас нужно было сказать нечто значимое и романтичное, типа что не нужно бояться, ты не скала, а какая-нибудь сосна, и волна тебя не разрушает, а питает и…

    Тут снова пришло сообщение, и я вместо того, чтобы озвучить великолепно придуманное сравнение, спросил с раздражением:

— Может быть, я не вовремя? У тебя какая-то важная деловая переписка?

— Нет, ничего такого,— испуганно воскликнула Юля, поспешно убирая телефон.— Я с подругой переписываюсь, ты её знаешь: официантка Женя, у нас работает. У неё на второй работе перерывчик выдался, вот она и пишет, пока есть возможность.

    Мне показалось, что Юля врёт. Слишком сильно она покраснела, сказав про разговор с подругой. Тут явно что-то не то. Внезапно возникшее подозрение сбило меня с мысли, и все возвышенные фразы я так и не озвучил. Мы пару минут пили чай в молчании, потом я всё-таки решился его нарушить.

— Знаешь, я очень хочу прийти ещё раз к тебе в гости. Ты правильно сказала про скалу: нельзя никак на работе расслабиться, всё время в напряжении. А когда в свободной обстановке — получаешься как бы на одной волне. Сливаешься и колышешься вместе, медленно и приятно. Я бы с удовольствием посидел с тобой на кухне, выпил чего-нибудь, поговорил. Как раз скоро книгу дочитаю, будет что обсудить.

— Не получится, у меня сын сейчас дома,— со вздохом ответила Юля.

— Можно, пока он спит,— с готовностью возразил я.— Мы же будем просто пить и разговаривать, шума много не будет, мы его не разбудим.

— Ну, может быть,— задумчиво сказала Юля.— Я подумаю, а сейчас извини, мне нужно позвонить.

— Хорошо, тогда зайду попозже,— сказал я и вышел из кабинета.

    К сожалению, продолжить разговор не получилось. Как назло, приехали два курьера из центрального офиса и приволокли несколько ящиков с толстыми новыми меню, напечатанными на плотной бумаге, а также пару упаковок рекламных флаеров и визиток, посвящённых грядущим акциям. Юля стала разбираться со всей этой канителью, а потом в четыре часа в ресторан будто пришла электричка: разом набежала куча народу, и мне сразу стало не до бесед о литературе.

    Работа выдалась тяжелее, чем вчера. Три или четыре стола заняли молодёжные компании, преимущественно состоявшие из девушек, и принялись дружно заказывать разные коктейли. Такой подход бесил меня сильнее всего. За стол садится пять-семь девушек, и все заказывают именно коктейли разных видов. И тут же принимаются дружно пробовать друг у друга из бокалов через свои трубочки. В итоге через пятнадцать минут ещё один заказ: опять куча коктейлей, но в другом порядке. Этой понравился тот, что был у подруги, а той понравилось у соседки, и наоборот… Выпили в спортивном темпе — и вперёд, заказываем ту же карусель по новой. Такой стол отнимал времени втрое больше, чем обычный, а если их оказывалось несколько, вечер сразу превращался в кошмар.

    К сожалению, Юля не могла прийти мне на помощь, ей хватало забот с официантами. В зале работали Аслан и Вероника. Оксана, мнившая себя без пяти минут админом, задерживалась. В итоге Юля бегала с подносом наравне со всеми и мелькала у стойки только чтобы забрать очередной заказ. Я снова не заметил, как она ушла, было даже немного обидно, что не подходила попрощаться, но, возможно, мне было не до этого. Я пришёл в себя уже ближе к восьми, когда в зале орудовали Оксана с Мариной и полным ходом шли левые заказы без чеков. В этом формате можно было прилично заработать на коктейлях, в которых относительно дешёвые ингредиенты замешивались с огромной наценкой.

    Мы работали, как роботы на заводе, ни на что не отвлекаясь, без перекуров и разговоров. Напряжение не спадало где-то до часу, и только ближе к двум можно было наконец вздохнуть с облегчением.

— Хорошо отработали, молодцы! — сказала Марина, появляясь у стойки.— Даже больше, чем вчера. Но с учётом пополнения общака, на запасы, каждому на руки — по две восемьсот.

— Тоже дело,— сказал Андрей и спрятал деньги.— Каждый день бы так, и можно вкусно жить.

— Сейчас на новом меню можно поднять куш,— отозвалась Марина.— По-любому реклама будет, и у народа ажиотаж возникнет, чтобы всё попробовать. Весь ноябрь точно скучать не будем, а там новогодние праздники на носу, и тоже хороший расклад. А вот в январе придётся поужаться, но там уж, ребята, сам бог велел.

    Весь вечер у меня не шли из головы Юлины сообщения. Нежная улыбка, с которой она их читала, явно говорила, что они совсем не от Жени. У меня появился неизвестный соперник, из-за которого администратор почти позабыла обо мне. Вроде можно было махнуть рукой — кругом много приятных дам, а хороший секс и прибавку к зарплате я уже получил. Но проклятый разговор о любви и скале не давал мне покоя. Взять Юлю ещё раз хотелось всё сильнее. В мыслях я представлял, как мы пьём на полутёмной кухне… она в своём бесформенном халате… я обнимаю её, сажаю на колени и заставляю бешено скакать на хую, прикрывая рот и не давая стонать до полного изнеможения.

    От этой смачной картины усталость сняло как рукой, я взял на баре бутылку «Мартини Рохо» и решил действовать незамедлительно. Конечно, был велик шанс, что она просто спит и даже не откроет мне, но попробовать определённо стоило. Тем более что у нас обоих завтра выходной, можно рано не вставать и сполна насладиться ночью.

    К дому Юли я подошёл в начале третьего. Ещё по дороге отправил пару сообщений довольно романтического содержания. Одно — о желании захлестнуть её, как волна, а второе — что хочу всем сердцем чувствовать её тепло. В третьем, у самых дверей, опять процитировал злополучную книгу про «Триумфальную арку», в ней как раз был замечательный кусочек о том, что единственное ценное передаваемое от человека к человеку — это капля тепла.

    Всё было тщетно. Телефон не отвечал, домофон тоже. Я сделал пару кругов вокруг мрачного дома и, зажав бутылку под мышкой, отправился спать в самом мрачном расположении духа. Вся усталость последних дней неподъёмной скалой обрушилась на мои плечи, и я почти сразу заснул, провалявшись в тёмной бездне сна до обеда субботы.

    Первым, что увидел, когда схватился за телефон, было сообщение от Юли, которое согрело, как глоток хорошей водки, и мгновенно вселило надежду:

«Я считаю, что самое ценное, что может подарить один человек другому — это свое время :)

Спасибо, что подарил и даришь свое :))».