9. Римма и волшебный столб
Сегодня утро выдалось пасмурным и хмурым, казалось, природа как бы намекает на грядущие проблемы на работе, ведь именно сегодня мы ожидали проверку из СЭС. Появившись на кухне, я увидел шеф-повара Василису, которая с мрачным видом пила кофе и о чем-то говорила с су-шефом Солом.
— Привет! Ну что, будет сегодня проверка? — поинтересовался я.
— Будет, через час подъедут, там целая делегация из Роспотребнадзора, — отозвалась Василиса. — Пройди еще раз все свои холодильники и камеры, проверь упаковку и маркировки, даты, все дела. И личных вещей чтобы в цехе не было, телефона и прочей лабуды. Иди, не развешивай уши, у нас важный разговор.
— Есть, шеф!
Я отправился в цех и принялся за проверку. Для постановки дат на сырье и полуфабрикаты у нас имелся маркировочный пистолет, но он мне не слишком нравился. Возможно, из-за извечной российской привычки экономить на мелочах для этого инструмента купили самую дешевую ленту. Теперь наклейки с датами регулярно отваливались, особенно если упаковка была хоть чуть-чуть влажной. Я еще несколько дней назад обозначил Василисе эту проблему, и она раздобыла мне ленту с самоклеющимися этикетками для магазинных весов (такие часто применяются в супермаркетах, у нас на таких весах взвешивали блюда на "доставку"). Такие этикетки были гораздо удобнее, на них можно было писать не только дату и время, но и дополнительную информацию о продукте (что было особенно важно для замороженных продуктов). Минусом этих этикеток было то, что потом их фиг оторвешь, приходилось клеить их только на пищевую пленку, а не на сами лотки и гастроемкости.
На кухне царила напряженная обстановка, с одной стороны, вроде надо было работать, но в ожидании проверки никто не хотел пачкать уже дважды помытое и дезинфицированное оборудование. Повара слонялись кругами по кухне, изредка перекидываясь редкими фразами, а Василиса стояла возле раздачи и нервно вращала в руках ручку. Она была заметно уставшей, под глазами наметились черные круги, видимо, ей после ночной инвентаризации так и не удалось выспаться, так как на следующий день проходила затяжная битва с бухгалтерией по поводу списания остатков продуктов из морозильной камеры. Наконец на кухне появилась "комиссия", сопровождаемая директором ресторана и старшим администратором Леной. Ради такого случая они нарядились в шапочки, бахилы и одноразовые халаты, хотя в обычное время директор и администратор запросто появлялись на кухне даже в "уличной" одежде. Комиссию возглавляла необъятных размеров тетка с толстыми губами и маленькими глазками. Презрительно-недовольное выражение лица придавало ей сходство с огромной жабой, которую зачем-то достали из болота и замотали в белую тряпку. Кроме неё, в составе делегации были невысокий худой парнишка и довольно плотного телосложения барышня постарше, в очках с толстыми стеклами.
— Вот Маргарита Ивановна, наша кухня, это шеф-повар Василиса Николаевна, она вам тут все покажет и расскажет, — лебезила директор с заискивающей улыбкой.
— Почему без перчаток? — грозным голосом спросила жаба, указывая на Костю, повара горячего цеха.
— Но он ведь еще не готовит ничего и по нормам... — начала Василиса.
— Не готовит, а оборудование лапает! — резюмировала Маргарита Ивановна, — нечего мне тут смотреть, и так все видно. Я вам не девочка по холодильникам лазить. Этим мои лаборанты займутся. Подготовьте мне стол и кресло в отдельном кабинете и тащите туда все документы, журналы, санитарные книжки сотрудников и прочее. Да побыстрее, некогда мне тут у вас рассиживаться, у меня еще совещание в управлении!
Жаба повернулась к своим подручным:
— Ромка, возьми смывы с оборудования, рук, одежды, разделочных досок. И холодильные камеры не забудь, стены и воздух. Да тщательно все смотри, не отлынивай. А ты, Светик, иди, бери пробы сырья сначала всего, особенно на морепродукты внимание обрати, что у них тут есть? Креветки, крабы, гребешки, ну ты сама знаешь. Потом, как все упакуешь, подойдешь ко мне, я пока меню почитаю и напишу, каких блюд и сколько порций нужно приготовить для исследования. — Маргарита Ивановна повернулась к директору: Пошлите двух человек, пусть принесут из нашей газельки термосумки и контейнеры для проб, водитель знает, что нужно.
Жаба повернулась и важной поступью удалилась с кухни в сопровождении директора. На кухне остались лаборанты и старший администратор. Лена тут же резко заголосила:
— Ты и ты, — ткнула она пальцами в сторону меня и Кости, — бегом на улицу за контейнерами, газель у служебного входа стоит. Остальные встали в очередь быстро, будут брать смывы с рук и фартуков. Василиса, тебя это тоже касается. Быстрее, вам еще блюда на исследования готовить! — Она повернулась к парню-лаборанту. — Пожалуйста, Роман Игоревич, приступайте, а я пойду насчет кофе распоряжусь, вы будете кофе?
— Да, со сливками и сахаром, — отозвался лаборант и принялся копаться в своей сумке.
— А вы? — обратилась Лена к лаборанту Свете.
— Мне апельсиновый фреш сделайте.
Я и Костя из горячего цеха отправились к служебному входу. Там у газели курил потертого вида мужичок-водитель. Он открыл нам боковую дверь, указал на шесть объемных термосумок.
— Они что, весь ресторан планируют унести? — возмутился Костя.
— Давай быстрее, думаю, они сами разберутся, — отозвался я...
Мы вернулись на кухню, где уже полным ходом шла проверка. Персонал выстроился в очередь к лаборанту Роме, он брал у каждого смывы с рук и одежды стерильными тупферами. Лаборант Света уже прошлась по холодильникам и начала упаковывать в сейф-пакеты интересующие её образцы. Мне бросилось в глаза, что они были существенно большего размера, чем предписано требованиями (видимо, для более тщательного органолептического исследования). Я поставил сумки возле раздачи и встал в общую очередь.
— А почему вы только с рук смывы берете? – заигрывающим тоном спросила Римма-салатница у лаборанта. – Когда я санкнижку получала, меня и в других местах исследовали. Вы не отлыниваете от обязанностей?
— Н-нет, так в правилах написано. – Лаборант заметно смутился и едва не выронил пробирку с транспортной средой.
— Очень жаль, там, в больнице, такие неприятные бабки, так грубо берут анализы. А у вас это так нежно получается, лучше бы вы у меня анализы взяли, – улыбнулась Римма.
— С-спасибо! Следующий! – от лаборанта в этот момент можно было прикуривать, так густо он покраснел.
Последним была моя очередь, пока лаборант отбирал пробы, я неожиданно вспомнил, где его раньше видел.
— Как ты был, Ромка, рукожопом, так и остался. Нельзя касаться тампоном края пробирки, когда тупфер закрываешь, – сказал я. – Как и работать с открытым ртом.
— Вы? Что вы тут делаете? Как это? – Лаборант вышел из оцепенения, но продолжал смотреть на меня так, будто увидел приведение.
— Ты в холодильной камере собирался смывы брать? Пошли, там и поговорим.
Ромка подхватил сумку с материалами и последовал за мной.
— Вы же со второй группой в областной лаборатории работали, что вы здесь делаете?
— Мясо рублю, что же ещё. Уволился я, Ромка, под давлением обстоятельств, еще два года назад. Это вообще долгая история, сейчас не об этом. Ты, я вижу, доучился, давно в теплом месте осел?
— Да года полтора уже. Мне нравится.
— Конечно, это тебе не в трупах ковыряться и мозги бешеных собак по стеклам размазывать. Не женился еще?
— Некогда, я еще в аспирантуру поступил, чтобы в армию не забрали.
— Логично, я-то думал в аспирантуру идут, чтобы науку двигать. У меня к тебе дело есть. Ты будешь по этим пробам первичный посев делать?
— Да, и пересевы я, а врачи потом только читку и идентификацию. А что?
— Короче, надо, чтобы по ним ничего не выросло. От слова «совсем».
— Это как? Это же должностное преступление.
— Значит, пробы отбирать с нарушениями это нормально, а другу помочь – должностное преступление? Ты забыл, кто тебе четверку за практику поставил и половину дневника продиктовал? А ты говорил – «обязательно к вам работать приду, опасные инфекции это так интересно!», а сам прибился, где повкусней. Ты даже сейчас чашки на воздух без стерильной бумаги в камеру поставил, поборник правил. Так что если там «кишечка» полезет, еще не факт, что по нашей вине.
— Ладно, я сделаю что смогу.
— Давай, что как звони, номер у меня не менялся.
— А как вас все-таки сюда попасть угораздило?
— Много вопросов задавал, иди давай, работай!
Я вернулся в цех и принялся протирать и без того чистое оборудование. Приступать к обязанностям во время проверки категорически не хотелось. «Гости» покинули нас только спустя два часа. Меня опять запрягли помочь донести до машины термосумки с пробами, на этот раз пришлось сходить дважды, так как они были весьма тяжелыми.
Дальнейший рабочий день продолжался своим чередом. Ближе к вечеру в цех заглянула Василиса:
— Слушай, помощь твоя нужна, сходи с Костиком вниз, затащите мой мотоцикл в правую подсобку, там место есть. Я сейчас на такси домой поеду, спать хочу, не могу, боюсь за руль садиться. И завтра меня не будет, возьму выходной, эта проверка меня ушатала в конец.
— Хорошо, сделаем сейчас, езжай отдыхай, все будет в лучшем виде!
После выполнения просьбы Василисы я вернулся к своим обязанностям. Работы было много, из-за проверки и инвентаризации заготовок я делал по минимуму, теперь срочно пришлось наверстывать упущенное. Через пару часов напряженной деятельности мое внимание привлекли крики, доносившиеся от входа в зал:
— Вот смотрите: чек, вот примечание, написано «по готовности» и больше ничего! Где написано, что майонезом надо заправлять, а не оливковым маслом? А? — возмущалась Римма из холодного цеха, размахивая чеком заказа.
— Официант подходил на кухню и на словах передавал!— не менее громким голосом отвечала администратор Лена.
— Передал на словах, когда уже пришел заказ забирать! Охренеть умник! – не унималась Римма. – И чё мне теперь с этим делать?
— Переделать салат, а стоимость первой порции я удержу из твоей зарплаты. Я сама видела, как официант заходил на кухню, это было до того, как салат был готов.
— У тебя чё в глазу рентген? Ты тут бля через стену видишь, не заходя готов или не готов а?
— К стоимости блюда я добавлю штраф в 2000 рублей за несоблюдение субординации и оскорбление руководства!
— Ах ты, сука!
В эту секунду я уже подумал, что сейчас стану свидетелем женских боев без правил. Но в самый нужный момент, словно бог на машине, на раздаче появился су-шеф Сол. Он в последний миг сумел обнять Римму за талию и, крепко удерживая, не допустить рукопашной. Развернувшись к Лене, он начал довольно грубо:
— Эй ты, шеф тут, что ли а? На кухне шеф казнит и милует, ты отсюда иди быстро! Мы тут с Васей сами разберемся, салат тебе будет через 10 минут, пока официанта своего штрафани.
— Хачатур Абрамович, я все понимаю, но сейчас вы серьезно не правы, нельзя…
— Какой я тебе Абрамович, ты совсем, что ли, да? – Сол не на шутку рассвирепел. – Я тебя сейчас саму за оскорбление оштрафую! А ну пошла нах с кухни!
— Я сейчас обо всем доложу директору, пусть она принимает решение – резко бросила Лена. – Посмотрим тогда, кто прав!
Она развернулась и почти бегом скрылась с кухни. Сол отпустил Римму и оглядел собравшихся.
— Встали что? Дела кончились, да? Риммочка, шевели своими сокровищами, делай салат и заправь его маянезиком, как этот гандон просил. И красиво, все чистенько, без плевков и волосков, чтоб понравилось совсем а…
Внезапно Сол прервал монолог и уставился на стол раздачи. Елена так торопилась пожаловаться директрисе, что забыла свой телефон. Су-шеф недобро ухмыльнулся, схватил телефон и принялся копаться в контактах. Прошло полминуты, и телефон зазвонил. На экране появилась фотография с подписью «муж». Сол нажал кнопку и заговорил с ужасающим кавказским акцентом (которого у него не было в обычное время):
— Ара брат, слючайно пазванил, слюшай! Лена? Лена в душе щас, ей чё передать? Муж? Какой муж, слюшай, нету у ней муж, на хрен иди да!
Сол нажал кнопку отключения телефона и аккуратно положил выключенный аппарат туда, откуда взял.
— За работу, уважаемые! Вы здесь цирк не видели да!
Мы вернулись к своим обязанностям, и каждый по-своему представлял радостное возвращение Лены домой. Через некоторое время Лена зашла на кухню с директором, и та тоже отчитала Римму и подтвердила штраф к зарплате.
Уже вечером, собираясь уходить, я зашел к Солу на мангал, чтобы обсудить, сколько нужно баранины выкатить с кости и сколько разморозить для мангала семги. Обговорив рабочие моменты, я спросил:
— Уважаемый, а с Леной-то ты палку не перегнул? Все-таки можно и жизнь человеку порушить.
Сол нахмурился и ответил:
— Будет знать, как Риммку обижать. Вообще страх потеряла, на кухне права качает, меня Абрамовичем обозвала. Ничего, муж побьет, умнее будет! Риммка чуть не расплакалась да! А такую красоту обижать нельзя. – Сол обернулся к своему помощнику Жоре – Эй, Георгий, покажи ему видео в телефоне, да!
Жора поковырялся в своем смартфоне и протянул мне. Включилось видео с Ютюба, сначала появился логотип школы пул-дэнса и стрип-пластики «БагирррА», а потом началось видео каких-то показательных выступлений на шесте.
— Ты на четвертую минуту перемотай, там самый кайф, – подсказал из-за плеча Жорик.
Я последовал его совету и обомлел. К пилону вышла Римма в маленьком черном бикини, вспорхнула на шест и, обхватив его ногами, начала причудливо вращаться, выполняя разные сложные акробатические пируэты. Это было весьма грациозно и восхитительно эротично. Конечно, мешковатый поварской китель не мог скрыть потенциал, близкий к пятом номеру, однако такой ловкости и грации я от неё никак не ожидал.
— Видишь да! – восхищенно цокал языком Сол. – Талантище какой! Что ей на кухне делать, ей в кино надо!
— Только ей не говори, – настороженным голосом вмешался Жора, — она стесняется, вдруг обидится еще. Светка-кондитерша говорит, её на конкурс не допустили, сказали - техника хромает. Что за идиоты, куда хромает, это ж высший класс!
— Попались бы они мне эти судьи! – грозным голосом провозгласил Сол, подмусачивая нож. – Они бы у меня в сторону кладбища захромали живо!
По дороге домой я размышлял о природе слухов. Уборщица тетя Маша говорила, что Василиса шеф-повар танцует стриптиз, а оказалась это Римма и не танцует, а учится. Видимо, уборщица слышала звон, да не знает, где он. Возможно, и остальные слухи имеют под собой основание, только касаются разных людей. И про Василису что-то верным может быть. Мне даже стало еще любопытнее узнать, что же именно?
