5. Портрет Василисы в деталях
На следующий день, после моего первого выходного, я явился на работу в новом черном кителе на долбанутых поварских пуговицах. Чисто теоретически я представлял, зачем нужно это портное извращение (правильно называемое "пуклями"), но пользоваться ими было довольно неудобно. Видимо, потому, что я купил в магазине самый дешевый вариант кителя, пукли все время расстегивались и вообще норовили выпасть и потеряться. Колпак я решил не покупать, ограничившись, как и раньше куском белой ткани, повязанным на манер банданы.
Сегодня был будний день и произошло достаточно редкое событие - шеф-повар Василиса взяла выходной. На кухне заправлял су-шеф Серега - высокий, худой парень лет 24-25, с редкой бородкой клинышком. Отсутствие начальства накладывало свой отпечаток, и дух свободы буквально витал в воздухе. Повара, не скрываясь ковырялись в телефонах, не спеша пили чай и устраивали никем не запланированные проработки блюд (ели нагло все, что хотели).
Как только я появился на кухне, ко мне обратился Серега:
— Вася вчера записку не оставила, так что работа у тебя по ситуации. Сегодня из твоих приходов только рульки и говяжьи языки. Рульки по 900 гр. подрубить и замариновать, языки отварить и почистить. Остальные задания спроси у ребят на станциях. Холодникам вроде надо было курицу на цезарь сделать и мангалойдам еще чего-то. У нас на горячке вроде пока есть все.
— Понял, спасибо. Серый, а ты давно тут работаешь?
— Да третий год уже. Я еще на заочке учился, когда сюда пришел. Тут еще старый шеф был, до немца, Александр Семенович, он потом на пенсию свалил.
— А учился где?
— В институте имени Кропоткина, на факультете технологии пищевых производств. Я туда после армии пошел, а бурсу еще до армейки закончил.
— Поваром служил?
— Да неплохо было, мне повезло (тут Серега ударился в военные воспоминания, которые были несколько тягучими и однообразными, поэтому я не буду их здесь приводить)
— Да уж весело ты служил, а я на подшефном свинарнике говно кидал, ничего интересного.— А Василиса тут давно работает?
— Она где-то через полгода после меня пришла, сначала на холодный, а потом, когда у нас кондитерку сделали, туда перешла.
— А она сама местная, ты не знаешь?
— Из области вроде, тут квартиру кажись снимает. Я точно знаю у неё вышка не поварская, она экономист. Ей поэтому вся эта бухгалтерская мутотень с приходами-расходами хорошо даётся. Её за это бухгалтерша любит как родную. И шеф тогда её за это заприметил и нагрузил дополнительными обязанностями. А потом так и пошло, что без Васи никуда, так она су-шефом стала. Как повар она так себе, но бумаги ведет - не подкопаешься. Ну, а когда Отто свалил, её шефом поставили, а меня су-шефом вместо неё.
— И нравится тебе су-шефом работать?
— Не с таким шефом, как Вася. Почти все блюда для нового меню я придумывал, прорабатывал, до вкуса доводил. А она только ходит, взвешивает да записывает.
— А что ты тогда в другой ресторан не свалишь?
— Слушай, дядя. А не до хрена ли ты спрашиваешь? Иди давай на приемку, помоги Саньку закупку разгружать.
После
разгрузки я занялся свиными рульками. По идее они должны были приходить с
мясокомбината уже калиброванные по весу примерно в
Посреди этого увлекательного занятия в мясном цехе появилась Римма, повар холодного цеха. Это была симпатичная смешливая шатенка, среднего роста и с весьма пышными формами. В руках у неё были две кружки, я сперва подумал, что она хочет меня угостить кофе.
— Салатик будешь? Мы тут с ребятами цезарь и нисуаз слегка проработали, — весело сообщила Римма, — там много осталось, я решила и тебя подкормить.
Приглядевшись, я увидел, что большие кружки наполнены упомянутыми салатами, в которых торчали десертные ложечки.
— Это чтобы вопросов не было, если вдруг админа на кухню принесет или еще кого. Василиса тоже такое не любит, но тут уже от настроения может зависеть. Иногда она за каждую мелочь будто с цепи срывается, а иной раз и не замечает вовсе, — пояснила салатных дел мастерица. — Ты нам курицы на цезарь сделаешь лотка три?
— Да, сейчас с рульками разделаюсь и займусь.
— Хорошо, а то мы всю старую израсходовали сюда — Римма кивнула на кружку — ей уже срок подошел.
— И ты решила меня этим отравить?
— Я и сама кружечку опрокинула, все нормально будет! Если что вместе на унитазе потолкаемся, — рассмеялась Римма.
— Тесновато будет, я бы предпочел не рисковать.
— Ну как знаешь, бери нисуаз, там все свежее, а цезарь я сама доем.
— А Вася вас не нахлобучит за такое?
— У нас плюсы по салатам после банкетов остаются, так что в инвентаризацию все нормально будет.
— Дурите, значит, клиентов?
— Ой, да кто
там 200 порций каждую перевешивать будет? Скинули по
Я положил топор и поддался на уговоры, салаты были выше всяких похвал, особенно цезарь. Римма осталась в цехе и слушала мои комплименты в адрес её творений.
— Вася это не одобряет, она вообще слишком правильная. А я ей говорю всегда, не будешь так делать - будем минус везде. Тут и без нас усушка-утряска и вообще.
— Не нравиться тебе Василиса?
— Я парней предпочитаю, не как наш шеф, по девочкам. Она и ко мне приставала, так я ей сразу по рукам дала.
— Что прямо лесбиянка?
— Свечку не держала, но за грудь она меня лапала. Типа форма не застегнута докопалась, а сама мац-мац. Я ей тогда чуть в лицо не вцепилась. Да ты посмотри на неё, по ней же видно всё.
— Весело тут у вас, спасибо за салатики, они великолепны.
— На здоровье, про курицу не забудь.
Следующим моим собеседником (совершенно незапланированным) оказалась посудница тетя Маша (и уборщица по совместительству, настолько эталонная тётка-уборщица, что хоть сразу отправляй в палату мер и весов). Она явилась с претензиями по поводу стиля моей работы. Дескать, сильно грязный пол остается в конце смены: фарш, чешуя, кости и вообще. На мои доводы о том, что работы много и Василиса требует, я услышал следующее:
— И чё много, ты ж молодой? Я управляющей нажалуюсь, будешь сам и полы мыть. Рубит он, щепки летят. Зачем тебя ета стриптизерша вообще взяла. Не было никого и в цехе чистота.
— Какая стриптизерша?
— Да Василиска твоя, я сама видела, как она в кабак один бежала, сама в брюках, а на вешалке в руках платье прозрачное с блестючками. В таком они бля..ины на шесте вертятся. Да ты сам посмотри, у ней на лице все написано. Вот я тебе веник в угле поставила, чтоб ты кости за собой сметал, а то мыть не буду!
— Да-да, хорошо!
Тетя Маша ретировалась, а я продолжил работу. Не успел я закончить курицу для холодного цеха, как пожаловал следующий посетитель – мангальщик Валентин. Это был довольно красивый блондин, лет 25-26 с длинными волосами, собранными в хвост. Голова его была повязана полоской белой ткани на манер хайратника, что придавало ему несколько хиповатый вид. "Прямо день открытых дверей", — подумал я про себя, — "с Василисой как-то тише было".
— Привет! У меня фарш на люля заканчивается, тебя Сол (второй су-шеф, предводитель мангальщиков) научил его делать?
— Нет, он сказал, что это великий секрет и даже меня из цеха вытолкал, пока его делал.
— Вот же старый пердун, нет там никакого секрета, кроме его соли со специями, но её ты все равно при всем желании на глаз не скопируешь. – Валентин помахал небольшим пакетиком.— Что он туда кладёт, не знаю, но люля просто отличные.
— Так как фарш правильно делать?
— Да крутишь
курицу с салом, луком и зеленью добавляешь его «волшебный порошок»
— Ну, давай показывай, мне пригодится.
Пока мы возились с фаршем, разговор также зашел о Василисе. При упоминании шефа Валентин заметно оживился:
— О, Василиса просто замечательная, такая добрая и отзывчивая. Я когда в мангале руку обжег, так она мне неделю пока я лечился, закрыла как рабочую, я-то больничный не брал. И вообще она такая красивая и утонченная, я как-то подсмотрел, у неё есть блокнотик, в который она потихоньку стихи пишет, но не показывает никому. Тут она ни с кем почти не общается, о чем вообще с ними можно говорить? – Валентин скривился и мотнул головой в сторону горячего цеха, — гопота быдловатая. Иногда мне кажется, она как Алиса Селезнева, гостья из будущего или принцесса с другой планеты, которую коварные враги сослали на землю страдать в одиночестве.
— Ты сам-то стихи не пишешь? Чувствую в тебе поэтический полет.
— Нет, я на басухе в рок-группе играю, может слышал про нас - «Кованые Клинки»?
— Не доводилось. Но ты сообщи, когда у вас концерт будет, может, получиться заглянуть.
— Заметано, чувак!
Тут в цех заглянул Серега су-шеф:
— Эй, мясник! Ты про кастрюлю с языками на печке не забыл? Они готовы уже, снимай и чисть!
Валентин подхватил тазик с фаршем и утащился на мангал, а я занялся чисткой языков. Тоже муторное дело, но в качестве бонуса можно организовать себе пару бутербродов с отварным языком.
Когда я закончил и собрался уже приниматься за уборку цеха (других заданий похоже не намечалось и я лелеял надежду свалить пораньше домой), вдруг заметил, что у меня закончилось моющее средство, да и рулон бумажных полотенец тоже подходит к концу.
Я подошел с вопросом о пополнении расходников к су-шефу:
— Иди вниз, там, не доходя до раздевалки, лестница в подвал, спустишься в правую дверь постучишь. Там завхоз, Виктория Михайловна, она тебе все, что нужно выдаст, только не забудь в журнале все проверить и расписаться, а то она на тебя спишет всякого.
Я отправился в указанном направлении и вскоре нашёл склад и завхоза, толстую женщину за 50 в огромных роговых очках.
— Значит, ты новый мясник, — обрадовалась завхоз, – хорошо, что зашел, мне как раз помощь нужна. Сними вон с того стеллажа эти три ящика с посудой и поставь вон туда вниз, а то они страсть какие тяжелые, да и высоко мне. А я тебе пока соберу все, что нужно.
Я переставил ящики, потом передвинул стеллаж, потом перетащил тюк со скатертями, потом еще и еще. Видимо, Серега су-шеф знал, что на склад без лишней надобности лучше не показываться, и поэтому послал меня. По уровню болтливости Виктория Михайловна могла легко потягаться с мангальщиком Солом, а по скорости «воспроизведения» намного его превосходила. За короткий срок я узнал всю непростую судьбу завхоза, подлость её пьющего мужа, нерадивость зятя, злоключения дочери и невероятную талантливость внука.
— Как хорошо, что Василисочка взяла на работу такого сильного мальчика, — тарахтела завхоз, — а то, как ко мне кто ни зайдет, все на спину жалуются, да на руки, никто старушке не поможет. А ты такой сильный и работящий прямо молодец, надо Василисочке тебя похвалить. Она-то бедняжка хоть выходной взяла, хоть с дочечкой своей понянчиться, тяжело ей бедненькой.
— У неё дочь есть?
— Как же, крошечка-лапулечка, я сама у неё в телефоне фото видела. Её вроде муж бросил, когда она заболела, так она с матерью и дочечкой одна и осталась, так-то ей тяжело бедненькой…
— Чем заболела?
— Так ведь рак у нее был, да вылечили, а пока лечили, брили наголо, теперь видишь, как у ней и волос-то нет почти. И вкалывает она день и ночь, чтобы дите прокормить да деньги за лечение вернуть…
На этом моменте я подумал, что завхоз, сама не заметив, перешла на пересказ какого-то сериала с телеканала «Россия». Вырваться из подвала и свалить домой мне удалось только через полчаса, переделав еще кучу мелких, но важных дел.
Уже вечером я задумался, какой необычный человек моя шеф-повар. Если собрать воедино все, что я про неё услышал за день, получалось следующее:
Василиса приехала откуда-то в город, получила экономическое образование, вышла замуж, родила дочь, заболела раком, развелась с мужем, выздоровела, пошла работать поваром, стала лесбиянкой и теперь пишет стихи, подрабатывая стриптизершей. На этом фоне предположение о том, что Василиса – это сосланная на землю принцесса с Альфы-Центавра уже казалось мне вполне логичным и обоснованным…
