22. Райское племя.

       Мы вернулись на кухню после бурной и романтичной капитуляции Лены. От произошедших событий и обилия впечатлений у меня кружилась голова и слегка подкашивались ноги. Перед тем, как покинуть флигель, Лена долго пыталась привести себя в порядок, а Вера напротив, наспех оделась и с улыбкой наблюдала за ней. Я попытался собрать обратно сломанную кровать, но отломившиеся ржавые крюки вернуть на место не было никакой возможности

- Забей, - прервала Вера мои попытки. - Завтра чё нить придумаем. Пошли уже к остальным. Я имею вам всем кое-чего сказать.

    Лена улыбнулась и кивнула, отбросив попытки собрать волосы в хвост. Вообще она была в какой-то ленивой, блаженной прострации, то ли от вина, то ли от произошедшего бурного секса, а может от всего сразу. Вера решительно покинула флигель, оставив его в разгромленном состоянии, а мы с Леной последовали за ней.

    Ребята на кухне выглядели встревоженными. Витька, Саша и Настя сидели за столом и играли в карты, нервно ожидая нашего возвращения. Заплаканная Света спала на кровати, дверь к ней в комнату была открыта, но свет не горел.

- Это, ну что? - невнятно спросил Витька.
- Все отлично, - сказала Лена и подойдя чмокнула его в лоб.
    Витька так остался стоять столбом, с широко открытым от удивления ртом, чем-то напоминая древнеславянского идола. Вера шагнула к нему и, прикрыв его рот аккуратным движением, произнесла:
- Пошли в комнату, мальчишки и девчонки, есть разговор.
    Она зашла в комнату и щелкнула светом. Мы последовали за ней. Света проснувшись моргала и не могла понять что собственно происходит, а Вера, оседлав стул, начала свою проповедь:
- Так! Короче! Вы все меня тут хотите спросить, че за фигня тут происходит, - забавно кривляясь произнесла она. - И я таки вам скажу!
    Вера привстала на стуле и вытянув руку вперед, произнесла пародируя теперь Ленина на броневике:
- Здесь Товарищи происходит крушение старого мира! И начало нового. Долой архаичные пережитки прошлого.
    Я в голос засмеялся, так как выглядело все невероятно забавно, Лена подхватила мой смех, но остальные смотрели с недоверием и непониманием. А Вера снова уселась и продолжала:
- Если серьезно, ребята, я хочу сказать, что вот еще недавно нам всем вместе было тут очень хорошо. Особенно классно было поехать в театр, всем вместе веселой компанией. Но, блин, уже тогда я чувствовала, чем это все обязательно кончится.
- И чем? – настороженно спросила Саша.
    Вера несколько раз звонко щелкнула пальцами, словно пытаясь сделать какой-то фокус, но при этом заметно нервничая. Видимо это движение её успокоило и она продолжила резким, уверенным и заметно изменившимся голосом. Словно у неё по щелчку пальцев включился особый «ораторский режим»:
- Я точно знала, что среди четверых из нас обязательно начнутся отношения. И тогда нас разметает как взрывом. Не будет такой спокойной радости, милой болтовни и совместных ужинов. Отношения перерастают в брак, а уж брак все портит.
- Но это же естественный ход вещей, - удивился я. – Люди влюбляются, начинают встречаться, потом женятся, заводят детей и цикл повторяется. В чём проблема?
- Проблема? – Вера агрессивно повернулась в мою сторону. – Проблема, блять в том, что это полное дерьмо. Влюбленность, трали-вали под луной, и вот ты уже не пошел к друзьям, пошел только к ней. Возникает блядское чувство собственности. Стремление полностью владеть человеком, со всеми потрохами. Если он любит тебя, то никого более любить не должен. Никуда смотреть не должен, думать ни о ком не должен.
    Вера встала коленями на стул и оперлась на спинку как на трибуну. С каждым словом она распалялась все больше и больше и казалось вот-вот из её глаз брызнут языки пламени и сожгут весь дом к чертям.
- И даже если все у вас хорошо, - яростно продолжала Вера. – Все хорошее когда-нибудь кончается. И если кто-то из двоих умирает, все катится в бездну. Потому что тебе в голову вбили с детства – только с одним и больше никак. Нельзя любить всех, нужно любить одного!
- Ну так же всегда было принято, - робко вмешалась Настя. – Так во всех странах испокон веков. Человек по другому не может. Дом, семья, дети на первом месте всегда.
- Кем принято? – продолжала распаляться Вера. – Тем кому это выгодно. Правителю удобно, что бы подданный был с одной женой. Церкви удобно чтобы был брак. Наследство удобно делить, когда понятно кто чей ребенок. Это просто вопрос владения, имущества, корысти. Все эти запреты – они для того чтобы держать людей в животном состоянии, как скот в узде. Вот брату с сестрой почему нельзя друг друга любить – потому что риск уродства детей. Опять выгода для общества – нужны только здоровые, что они там себе думают, кого любят на самом деле, никого не ёбет!
    Я чувствовал, что Веру заносит все сильнее и сильнее. В её речи пропадала логика, она перескакивала с темы на тему. Но та яростная уверенность, с которой она произносила эти фразы, действовала на нас с гипнотической силой. Только Настя еще пыталась сопротивляться, а Саша сохранять какое-то подобие спокойствия.
- Но ведь это не правильно, - упрямо продолжала Настя. – Что люди скажут. Неверных никто не любит, кто семью бросает, тех презирают.
    Вера встала со стула и буквально нависла над Настей, как кобра над храбрым мангустом. Потом она внезапно нагнулась к Насте и впилась в её губы знакомым мне внезапным поцелуем. Отпрянув через десять секунд, Вера продолжила:
- Это неправильно не потому, что ты это знаешь и чувствуешь. Это неправильно потому, что тебе так сказали. Тебе это вбили в голову с детства. Мы все с детства рабы чужих слов и делаем так как нам сказали.
    Вера отступила от Насти и сделав шаг назад, крутанулась на месте быстро взглянув на каждого.
- Из всех вас, только Саша пыталась что-то делать так как ей нравится, остальные жили как рабы, по указке. И были одиноки и несчастливы по этому.
    Я немного очнулся от транса пламенной речи и тоже предпринял попытку возразить:
- Но если бы мы не слушали слов родителей и ходили, например, зимой по тонкому льду, то утонули бы еще в детстве и на этом бы все закончилось.
- Да, - кивнула Вера наступая теперь на меня. – Ты все верно говоришь. Но ключевое понятие тут – ДЕТИ! Мы уже не дети, мы взрослые и знаем, что если трахаться не предохраняясь будут дети, а если пьешь просроченный кефир, то заболит живот и просрешься на фиг. Мы стали взрослые и можем думать сами а не использовать блять, тысячелетний замшелый шаблон.
    Я пытался в голове разыскать аргументы, но совершенно растерялся перед свирепым напором Веры. Подходящих слов не находилось и я пробормотал:
- Хорошо, что ты конкретно хочешь предложить?
    Вера отпрянула от меня и сделав шаг назад, устало опустилась на стул. Она запрокинула голову и заговорила «в потолок»:
- Я предлагаю жить по-своему. Не слушать чужие правила, а придумать свои. Все будет как раньше, за одним исключением. В этой комнате все встречаются со всеми. Никто никем не владеет и не ревнует. Никаких этих блядских стереотипов. Никакого культа секса и долгого его добывания. Нахуй. Хочешь трахаться – трахайся. Нефиг из этого танцы с бубнами устраивать, на нем свет клином не сошелся. Давайте на что-то полезное время потратим!
    После последних событий из уст Веры это заявление звучало настолько странно, что я снова не выдержал:
- Я не понял, так ты против секса? Тогда зачем ты всех к нему подталкивала?
    Вера снова завелась:
- Да заебал ты со своим сексом! Все потому, что вы думать не могли с Витькой ни о чем другом. Пойми я не против секса, я против всякой противоестественной­ херни нужной для его получения. Подарки, ухаживание, сохранение верности, брак, сто тысяч ограничений. Ради чего? Ради естественной надобности типа поссать или похавать? Я тебе дала, на бери, только успокойся. Посмотри на меня как на человека, а не на куклу с дыркой. Мозг свой, блять, осовободи, от своей хотелки! – Вера резко выдохнула и замолчала.
- Я согласен, - раздался в наступившей тишине голос Витьки. – Давайте, правда попробуем вместе жить, просто так, без лишних заморочек, жили же мы раньше.
- Да, мы в принципе ничего не теряем, - внезапно поддержала его Лена. – Отношения выстраивать в такой ситуации мы точно не сможем, а жить как-то надо, ну и вот.
- Я тоже за, - вступила Света. – Будем все как одна большая семья жить. Не будем ссориться и всем будет хорошо.
- Нет, - резко встрепенулась Вера. – У нас будет не семья. Не нужно нам это слово. На хер семью вообще!
- А как тогда называть наш дружный коллектив? - Улыбнулась молчавшая до этого Саша. – Коммуна?
- Племя, - уверенно заявила Вера – Райское племя. Группа людей, живущих в раю, без злобы, зависти и ревности.
- Мне нравится, - кивнула Саша. – Хорошее название, я за.
- А если я не хочу? – неожиданно робко спросила Настя. – Ну или пока не хочу.
- Что не хочу? - переспросила Вера.
- Ну, сексом с мальчиками заниматься, - густо покраснев ответила Настя. – Я девочка еще и вот…
- Ну не хочешь, не надо, – пожала плечами Вера. – Мальчики поймут, а я уже говорила – что секс не главное. Главное чтобы всем было хорошо. Хочешь следовать древним обычаем - пожалуйста. Хоть паранжу носи и Аллаху молись. Но будь с нами!
    Настя коротко кивнула и выдавила из себя некое короткое подобие «угу». Вера повернулась ко мне, так как я получился на данный момент единственным не согласным.
- Так жить нельзя, - начал я.
- Так жить нельзя, но мы попробуем! – резко сказала Вера и шагнула ко мне. – Ты с нами или нет?
    Глядя в бездонную черную бездну её зрачков, я понял что на самом деле никаких вариантов нет. Мы все приняли из её рук запретный плод, но в отличии от прародительницы Евы изгнанной за это из рая, Вера нас туда намеревалась вернуть.
- Хорошо, - кивнул я. - Мы попробуем. Но в чем это будет выражаться практически?
- У нас теперь все общее и у каждого из нас нет никого ближе чем мы! - важно сказала Вера. - Начнем с денег.
    Она полезла на полку и порывшись в сумке. бросила на стол довольно толстую по студенческим меркам стопку банкнот.
- Вот, - уверенно сказал она. - Моя доля. Несите теперь вы!
    Девочки бросились к своим заначкам, а мы с Витькой побежали во флигель. Через пять минут на столе валялась еще кучка смятых банкнот и несколько столбиков монет. Вера аккуратно собрала деньги в пакет и вручила Лене.
- Держи! Ты же у нас экономист, - важно сказала она. - Будешь теперь казначеем. Мы отдаем тебе не пересчитывая все свои деньги, потому что любим и доверяем.
    Лена кивнула с серьезным видом и приняла из рук Веры пакет с таким видом, будто она рыцарь, получивший из рук королевы волшебный меч. Вера повернулась к Витьке и продолжила:
- Мальчики, теперь несколько важных моментов для вас. Самое главное - чтобы о нашем племени никто не узнал. Поэтому я вас прошу, ни капли не пить ни с кем кроме нас. Потому как удержаться и не похвастаться как сразу двух девушек трахнул, ни один из вас не сможет. Запомните, одно лишнее слово и у нас всех будут серьезные проблемы. У девочек в первую очередь. Это понятно. Не болтать. Никому. СОВСЕМ!!!
- Да, да, я понял - торопливо закивал Витька. - Конечно никому не скажу.
- Ты тоже, Ярик, - повернулась ко мне Вера. - Мы тут теперь как отряд разведчиков в тылу врага. Как партизаны в подполье!
    Я молча кивнул. Все происходящее казалось мне странной игрой, но играть в неё было очень интересно. Я не верил до конца в серьезность происходящего, но выражать сомнения или сопротивляться напору Веры, не было никакого желания. Вера вернулась в центр комнаты, села на стул и продолжила речь:
- Еще один важный момент для всех - это предохраняться. Я считаю, что для появления детей никто из нас еще не готов. Нам надо много всего узнать и понять и учить родившихся новых детей племени жить свободными уже с первых дней. Это очень сложная задача, пока для нас неподъемная.
    Я вновь поразился изменению манеры речи Веры. Агрессивные нотки и мат исчезали как по волшебству и перед нами на стуле сидела скромная и невинная воспитатель из детского сада.
- Кроме этого, - продолжала Вера. - Хватит нам расслабляться и валять дурака. Выпить перед выходными можно, весело провести ночь тоже. Но мы должны учиться и учиться хорошо. Очень скоро мы останемся одни против всех и будем вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь и растить наших детей, не полагаясь на помощь родителей и родственников. Мы теперь сами за себя. Это понятно?
    Все согласно закивали. Это заявление звучало не менее странно, учитывая прошлое отношение Веры к учебе. Но её слова звучали столь вдохновляюще, что я чуть было не рванул во флигель, повторять анатомию. Между тем, Вера внезапно замолчала и уронив голову на руки, скрещенные на спинке стула, и затрясла плечами в беззвучном рыдании. Через минуту она подняла голову и произнесла:
- Простите, я уже давно хотела все это вам сказать. Еще тогда, в городе, после театра. Но только сейчас смогла. Спасибо вам, ребята, вы все такие хорошие и я вас люблю!
    Лена первая поднялась с кровати и бросилась обнимать Веру, потом за ней последовали Света и Настя. Я, Витька и Саша тоже вскочили со своих мест и замерли рядом, не зная что делать. Простояв пару минут в немом умилении, Вера втянула слезы и произнесла.
- Так, люди, все хорошо. Но уже поздно. Там у Витька кровать сломалась, надо что-то придумать по быстрому, а то завтра рано вставать. Пары-то мы теперь не пропускаем!
- А знаете, в детстве, когда к нам дальние родственники с детьми приезжали, мы все вместе спали на полу. Мама застилала несколько матрасов, давала всем подушки, одеяла, а мы укладывались и лежа потом болтали в темноте. Давайте и мы тут так сделаем, а завтра уже кровать починим? - предложила Настя.
- Хорошо, только никаких приставаний, - отозвалась Вера. – А то я что-то сегодня заебалась в буквальном смысле. Парни, чё встали, бегом за подушками матрасами и прочим барахлом.

    Пока мы бегали за вещами, Лена и Вера затеялись принимать душ. Несмотря на все прошедшие события, когда мы вернулись на кухню, вид обнаженных девочек в ванной нас несколько удивил.

- Ну чё вылупились блин, дверь прикройте, на улице не май, дует, - гаркнула Вера. -   Колонку нельзя надолго включать, вот-вот наебнётся совсем, вот и приходится вместе мыться, а не то что вы подумали.

    Мы поспешили в комнату и принялись двигать мебель, чтобы освободить достаточно пространство. Минут через десять  все было готово и девочки принялись застилать общую  постель. Лена и Вера вернулись в комнату. Лена оделась в ночнушку, а Вера скинула полотенце и скользнула под одеяло прямо так, оставив второе полотенце тюрбаном на голове. Мы тоже стали укладываться, осторожно устраиваясь на полу. Последней улеглась Саша, напоследок выключив свет и наступив мне на ногу по дороге к своему месту.

- Ой, кто это, - воскликнула она. – Простите, пожалуйста!

- Это моя нога, - отозвался я, -  Она не обижается.

    Мы несколько минут ворочались в тишине устраиваясь поудобнее. В итоге моя рука оказалась под головой у Насти и остальные похоже тоже переплелись, в той или иной степени.

- А уютненько получилось, - радостно сказала Света. – Прям так тепло и спокойно, я бы так каждый день спала.

- Знаете на что похоже? – подхватила Лена. – Мы с сестрой когда маленькие играли, делали дом из стульев и одеял и там прятались. Играли в бельчат, которые убегают от злой куницы, помните, еще мультик такой был?

- И  такой домик строил, - подхватил Витька, - только я считал, что это берлога медвежонка умки, и та можно впадать в спячку. У мамы было толстое белое ватное одеяло, как его сверху натянешь – точь-в-точь, пещера под снегом.

       Сон сняло как рукой. Мы весело болтали, рассказывали истории из детства, иногда щекотали друг друга и ворочались. Витька с Верой устроили драку на подушках, Саша полезла их разнимать, и ей прилетело  от обоих. Окончательно мы заснули уже где-то после трех. Сначала выключилась неугомонная Вера, затем перестали отвечать на вопросы Витька и Света. Настя тоже уже давно, ровно дышала удобно расположив голову у меня на плече. Сквозь сон я еще слышал, как о чем-то тихонько разговаривают Саша и Лена, но слов разобрать не мог. Засыпая, я чувствовал невероятно чувство покоя и счастья, какого-то неземного умиротворения. В эти минуты мне казалось, что моя жизнь прекрасна, а в будущем все будет очень хорошо.