Самокритика
Из всех поставщиков мяса на
рынке Гурген был известен самым виртуозным владением русским матом. Стоило его
чем-нибудь задеть, как он разливался бесконечным потоком оскорблений, переплетённых
между собой самым причудливым образом. Когда он привозил мясо, скупленное по
деревням, и начинал торговаться у оптовых весов, там всегда собирались не
приступившие к работе рубщики и продавщицы, чтобы послушать выступления дяди
Гуги по всем раздражающим его вопросам. Если никаких поводов не находилось,
кто-нибудь из собравшихся решался на провокацию:
— Эй, дарагой Гурген, ты
зачем такую старую говядину привёз? Корова сама померла, ты её в поле нашел,
что ли?
— Эй, ты, кто сказал?! Я
твой…
Гурген с удовольствием
начинал свое яростное выступление, уже к середине забывая, кого он ругает и по
какому поводу, полностью погружаясь в процесс.
Скучающие мясники, сидя после
обеда за нардами, нередко устраивали состязания, чем-то похожие на современные
рэп-баттлы, пытаясь материться, как дядя Гурген, но ни у кого и близко не
получалось. Иногда мастера приглашали быть судьёй в этом конкурсе пародистов,
на что он обычно посылал всех особенно невероятным образом.
Но однажды Гурген превзошёл
самого себя. В этот день его сын Ашот, девятнадцатилетний обалдуй, студент
экономического факультета, вдребезги разбил недавно купленную чёрную «десятку».
Сцена появления наследника
перед грозными очами отца была достойна экранизации. На парковку рынка, куда
эвакуатор привёз искорёженную машину, побросав работу, прибежали все мясники и
рубщики. Гурген в тесном кольце сочувствующих разразился невероятно
эмоциональным монологом, который завершился такими словами:
—…маму твою жёстко ибал, ты,
недоношенный выродок бещенного ишака!
В наступившей тишине мясник
Серёга по прозвищу «Малыш» восхищённо сказал:
— Да, Гурген, не ожидал! Бля,
да это самый охуенный пример самокритики, какой я в жизни слышал!
Вслед за Серёгой весь рынок
дружно зааплодировал.
