Экзамен на мясника
Среди
многих моих профессий одной из самых экзотических, ставших своеобразным
предметом гордости, была профессия мясника. Уволившись со свинокомплекса, я
долго не мог найти работу, и наконец благодаря невероятной удаче попал в рубщики
мяса или, иначе говоря, в рыночные мясники.
Меня
взял в ученики «Малыш». Это рыночное прозвище, настоящее имя Сергей, и он был
мясником до мозга костей. Всю жизнь работал мясником. Его отец был мясник, дед —
мясник, брат — мясник. Ростом за метр девяносто и весом далеко за центнер. Он
легко поднимал говяжью четвертину одной рукой и перерубал бычий окорок одним ударом
топора. Его орудие труда было произведением искусства, выкованным умелым
кузнецом специально для Малыша. Рукоять из дуба была тщательно отполирована
ладонями. За годы работы он стал единым целым со своим топором — подобно тому,
как самурай воедино сливается с катаной.
Знаете,
что умеют опытные кузнецы на гидравлических молотах? — закрывать 200-тонной
махиной открытый коробок спичек или, в старые времена, крышку карманных часов.
А Малыш в первый день воткнул в колоду спичку и точным ударом разрубил её на
две аккуратные половинки так, что с кончика не осыпалась сера. Таких мастеров теперь
не встретишь!.. Я же в первый день полностью перепоганил четыре полотна рёбер и
в наказание получил приказ обобрать с них мясо до зеркального блеска.
Целый месяц я бесплатно
работал на рынке, получая за целый день только кусок мяса на пропитание. Через
месяц Серёга объявил, что у меня «трошки получается», можно и на работу взять,
только надобно сдать экзамен.
Во многих профессиях
существуют разнообразные шутки над новичками или даже своеобразные «обряды
инициации». Многие стали широко известны и ушли в фольклор — такие, как «два
ведра компрессии», купание при первом переходе через экватор; у подводников — питиё
забортной воды из перевёрнутого плафона освещения. Уверен, что подобные
передающиеся поколениями обычаи есть во многих специальностях, особенно если
группа работников достаточно немногочисленная и закрытая. Мясники как раз и
являлись такой элитной кастой, их искусство владения топором поражало
воображение. Высшим пилотажем было ударами топора подрезать себе ногти, а потом
с ехидной улыбкой предлагать продавщицам сделать маникюр точно таким же
способом. Конечно, до такого мастерства мне нужно было расти годами, однако Серёга
порешил, что мне пора сдавать экзамен и приступать к самостоятельной работе.
И
вот как-то разбудил меня звонком в четыре часа утра: «Приезжай срочно, будешь экзамен
сдавать!». Я, сгорая от радостного предвкушения, примчался. Наставник встретил
меня и даёт пластиковый стаканчик, до краёв наполненный водкой, сказал: «Пей,
всё потом, сейчас пей».
Ну я выпил. Спросонья, да на
голодный желудок, конечно, сильно похорошело. Малыш мне сразу налил второй
стакан и велел: «Выпил? Молодец! Бери мой самый тяжёлый топор. Вон там десять
свиных передков, давай вырубай корейки. Если пальцы себе не отрубишь — значит,
мясник: вечером зарплата тебе будет».
Надо
сказать, что реплики наставника я привожу в существенном сокращении, без
множества колоритных и эмоционально окрашенных выражений — местных
фразеологических оборотов, состоящих из мата чуть более чем полностью.
Я взялся за топор двумя руками (так точно все пальцы были в безопасности) и с трудом принялся за дело под одобрительные возгласы рубщиков. По итогу две корейки я запорол, а остальные получилось вырубить вполне прилично. Зарплату мне выдали, как и обещали, а в качестве «премии» были те самые испорченные мной свиные корейки, которые тем же вечером пошли на шашлык.
— Ну теперь ты точно мясник! —
одобрительно рыкнул Серёга, хлопая меня по плечу на торжественной вечерней пьянке
в мою честь.— Раз умеешь топор за нужный конец держать — значит, нигде не
пропадешь!
