Горячий зимний вечер

—  Забери меня! Забери меня, пожалуйста! Я боюсь, мне очень страшно... Тут я… я на трассе. Возле Филисовки остановка и на... поворот. Никого нет! Тут очень холодно, ну пожалуйста... Гена? Это же твой номер, ты меня слышишь?

—  Яна! Это правда ты? Да-да, слышу... говори... Так неожиданно просто... Я не ожидал, что ты...

–– Забери меня, пожалуйста, я одна, мне очень страшно!

–– Алло! Не слышу, что ты говоришь? Повтори или напиши! Пожалуйста, напиши сообщение, чтобы я знал точно куда ехать.

Не могу. Последний процент, телефон всё. Филисовка и...

            Звонок оборвался. Гена уставился на экран...Там по-прежнему на заставке стояло их единственное общее фото с Яной –– обрезанный снимок выпускного альбома: девочки снизу, Яна сбоку и Гена –– без миллиметра метр девяносто, из - за чего с трудом попал в кадр, –– просто стояли в разных рядах, но все равно рядом.

Тогда, на выпускном поставил на заставку, надеялся это начало. Теперь отчаялся, думал никогда не позвонит.

            Яна... Яночка... Первый ответ за пять месяцев одиноких сообщений в никуда. Вот, теперь она поняла? Спустя полгода... Но ведь читала, не кидала в чёрный список. Писал, что готов всё сделать для неё... И вот теперь шанс! Такое упускать нельзя!

            Он глянул на часы — уже шесть вечера. Соображать нужно быстрей. Открыл приложение с картами, набрал "Филисовка" — ага, это посёлок, от города километров пятнадцать-двадцать примерно. От дома на такси показывает час езды, но зараза, цену рисует кусачую, а обратно особенно. Ладно, надо заказать только туда, а там уже на месте разобраться.

            Пока ждал машину, собрал на всякий случай свой университетский рюкзак: закинул бутылку с фильтрованной водой, спички, ножик, жгут и бинт с лейкопластырем. Остальное место занял тёплый плед, отчего рюкзак внушительно раздулся. Больше ничего в голову не пришло... Непонятно, что там с Яной случилось. В темноте, за городом, зимой... Согреть, наверное, надо будет. Или травма может быть? Ни хрена не понятно, но нужно спешить. Эх, времени мало, термос с чаем не успеть никак.

            У подъезда уже ждал «солярис» грязно-жёлтого цвета. Водила — пожилой мужик с неприятно небритым лицом, скривился, увидев на экране телефона конечную точку маршрута. Потом покосился на лежащий у Гены на коленях рюкзак и спросил:

–– Ты чего там на трассе забыл?

–– Девушку надо забрать.

–– А чего она сама такси не вызвала?

–– У неё телефон разрядился, она попросила её забрать.

–– Далеко ехать. Мне не выгодно получится. –– мужик почмякал губами. –– Обратно порожняком.

–– Давайте, пожалуйста, быстрее поедем. –– заёрзал Гена. –– Времени мало, она там мёрзнет. Не переживайте, обратно мы тоже с вами поедем. Просто я не заказал, потому что не знаю куда, а когда мы её там подберём, тогда и определимся. Но вы не волнуйтесь, деньги у меня есть.

–– Невеста что-ли?

–– Да, типа того...

            Таксист щёлкнул по экрану телефона, дёрнул рычаг, и машина, кряхтя, по мёрзлому снегу, поползла в морозную ночь. Водила накрутил на магнитоле радио «блатсон» и больше не лез с вопросами. Он вёл машину уверенно, но каждая ямка на дороге вызывала тряску и заставляла Гену вздрагивать. За окном потянулись заснеженные поля и угрюмые лесопосадки, которые в ночи казались бескрайними. Луна то появлялась на пару минут, то снова куталась в плотном одеяле облаков. Гена устроился поудобнее на сидении и провалился в тревожные воспоминания.

            Он безнадёжно был влюблён в Яну последние два с половиной года. После того, как их девятый «Б» класс объединили в общий десятый –– он оказался сидящим на второй парте, сразу за прекрасной волной золотистых волос Яны. В школьные годы шансов, конечно, не было никаких.

Яна –– первая красавица: хрупкая и изящная, вся, словно выточенная из хрусталя статуэтка балерины на бабушкином комоде. Отличница, староста, всегда самая активная и первая во всём. Занималась художественной гимнастикой, но потом бросила, а вот изящество и утончённость остались.

Подробностей Гена не знал, вся информация заботливо извлекалась из публикаций в «инограмме». Там были выступления с обручем и лентой, которые он раз за разом пересматривал на повторе. А ещё Яна красиво пела, занималась вокалом и всегда представляла школу на всяких конкурсах самодеятельности.

Понятно, что за ней пытались ухаживать все пацаны в классе, а до этого ещё и старшеклассники. Да, и потом, у неё, кажется, был парень –– богатый студент, на несколько лет старше. Во всяком случае, кто-то регулярно фоткал её с большими букетами для «инограмма».

А Гена кто? Обычный середняк, с двумя тройками в аттестате. Да, высокий, но и не совсем тощий. Из спорта только бегом занимался для галочки. Один раз от школы полумарафон пробежал и всё. Слава богу, ЕГЭ худо-бедно сдать удалось, баллов хватило для поступления на биофак, а то могли и в армию забрать. Не то, чтобы очень животный мир любил, так, растениями интересовался. Мама, конечно, хотела, чтобы он доктором стал, но теперь говорит — «может лаборантом станет или агрономом, как дедушка».  В «сельхозку» идти точно желания не было, — мать настояла, так что пошёл на высшее. Пока непонятно зачем, но всё-таки прикольно с одногруппниками в ботаническом саду возится по осени. Даже девушки вроде ничего, но ни одна и близко с Яной не сравнится! Теперь ещё и шанс был, не призрачный, всего одна волшебная ночь, зато какая...

Гена не хотел сдаваться, упорством можно многого добиться, если не спешить. Одна семечка бетон может пробить и ростком тянуться к небу. Он всегда лайкал её сообщения в общем «тележном» чате, сохранял все картинки и мемы, которые она постила. На компьютере давно образовались три разные папки: в одной –– фотографии Яны, во второй –– мемы, и в третьей –– все её важные посты и сообщения, в которых она хоть что-то рассказывала о себе. Сам Гена так и не решался написать ей в личку, только горячо поддерживал в общей беседе любую Янину инициативу.

Единственный раз он набрался храбрости ей во всём признаться на выпускном. Терпеть уже не было никаких сил. Даже если другие одноклассники узнают, даже если Яна поднимет на смех. Терять уже нечего, можно просто удалиться из общего чата и всё на этом закончится.

Гена долго готовился: перечитывал Янины посты и сообщения, долго писал длинное шероховатое стихотворение. Тщательно пытался подобрать рифму, чтобы в итоге ей точно понравилось.

Одного стихотворения показалось мало. Нужно было что-то существенное, чтобы продемонстрировать всю серьёзность. Золотое кольцо получалось слишком дорогим и чересчур символично, да и с размером не угадаешь. А вот кулон, в виде золотой рыбки –– в самый раз. День рождения у Яны двадцать шестого февраля.

Она как раз рыбы по знаку зодиака. Судя по сообщениям, гороскопы имели для неё важное значение. Пусть будет золотая рыбка, может принесёт удачу и желание сбудется?

            Момент настал неожиданно быстро. Спустя всего час, после начала вечера, Гена заметил, как Яна выскочила из-за стола и скрылась где-то в недрах арендованного ресторана. Он выждал минут пятнадцать, но девушка всё не появлялась, и, тогда он сам отправился на поиски. Яна нашлась рядом с чёрным ходом. Она сидела на каком-то ящике, не обращая внимания на свое роскошное узкое платье, и рыдала. Гена, в лучших традициях романтических аниме, опустился перед девушкой на колени, взял за руки, начал торопливо и сбивчиво признаваться в любви. Яна, кажется, не понимала его слов. Но потом, когда Гена протянул коробочку с кулоном и листок со стихотворением, она сама сумела прочесть вслух:

Я ждал все годы эту ночь,

Надеюсь ты мне дашь ответ

Но больше ждать уже невмочь

В глазах твоих я вижу свет

Твой образ гложет каждый день

Когда глаза свои закрою.

Другие девушки как тень

Растают утром пред тобою

О, Яна, нежная мечта.

Тебя прекрасней я не знаю

В тебе свершилась красота

И быть твоим я весь желаю!

–– Гена... это правда... правда мне? Спасибо, мне очень приятно... Мне ещё никто так красиво не признавался в любви. И кулон такой красивый... Я как раз хотела что-то такое, ты угадал. Я это точно запомню.

–– А что случилось? Почему ты вдруг убежала и плакала? Кто-то написал? Что-то дома? –– не сводя глаз с девушки, продолжал спрашивать Гена.

–– Неважно. Хрень всякая, забей. Знаешь, бывает в жизни пиздец кругом. Слушай, можешь мне стаканчик шампанского раздобыть? Хочу выпить чуть и совсем успокоиться.

–– Пойдём к остальным, а то Тамара Евгеньевна может чего подумать. Ещё пойдёт нас искать, там, ну и все такое...

–– Сейчас, подожди, я только косметичку найду, скажи, сильно тушь потекла?

–– Нет, не сильно, наоборот хорошо, такой загадочный взгляд теперь получился. Можно тебя на следующий медленный танец пригласить?

–– С удовольствием...

            Это был самый лучший момент в жизни, несмотря на не подходящую музыку. Даже не запомнил какая песня, что-то тягучее, зарубежное, совсем неважно... Главное –– под трясущимися пальцами тонкий шёлк, а за ним горячая талия Яны...

Они встретили рассвет вместе. К сожалению, никто не догадался их в этот момент сфотографировать, но Гена стоял позади Яны и слегка обнимал её за талию, вдыхал запах волос. И потом полгода помнил вкус единственного поцелуя, которым Яна наградила его на прощание.

На следующий день всё разом кончилось. Ни на звонки, ни на сообщения она не отвечала. Через классуху разыскал адрес, но квартира закрыта наглухо и дверь никто не открыл.  С тех пор ни разу Яну не видел, хотя жива и появляются новые фото в сети. Множество раз писал, лайкал её «сторисы», даже те, где она была с короткостриженым накаченным хмырём, чуть выше её ростом. Всё равно была надежда. И вот когда совсем отчаялся... Может сегодня всё изменится? Может повторится тот волшебный поцелуй?

–– Алё, ты там не заснул? –– гаркнул над ухом водитель. –– Приехали, вот она твоя Филисовка... Только чего никакой невесты тут не видать...

–– Хорошо, не уезжайте, мы сейчас назад поедем... –– воскликнул Гена, тщетно всматриваясь в темноту. – Она должна быть где-то тут. Я сейчас выйду поищу, подождите пожалуйста.

–– Чего? На хрен иди, наркоман чёртов. Я на такие ваши фокусы не подписывался! –– неожиданно возмутился таксист. –– Нашёл дурака! Если нас на посту тормознут, я не собираюсь за компанию срок с тобой мотать в особо крупном размере...

–– Что? Нет, подождите. Вы не поняли... Мы приехали девушку забрать...

–– Ага, поверил, как же... Я тебе дурак что-ли совсем? Я вас, торчков, насквозь вижу... Ты за закладкой сюда прикатил, наркота твоя невеста.

–– Нет, я честно... правда... хотите, я сейчас её приведу. Она на остановке должна....

–– Деньги сначала дай, потом выходи из машины.

–– А вы подождёте?

–– Ты глухой что-ли? Деньги...

–– Хорошо, вот, пожалуйста. И вот ещё пятьсот рублей задаток, чтобы вы не ухали...

            Водила ничего не ответил, и Гена, дрожащей рукой, сунул ему две тысячи. Но не успел он захлопнуть дверцу, как «солярис» хрюкнул мотором, и, поднимая тучу снежных брызг, рванулся с места.

–– Стой! –– крикнул ему вслед Гена, но злобный дед только издевательски посигналил на прощанье.

Мысли в голове кружились быстрым хороводом. Наличными оставалось рублей пятьсот. Ночь. Место тоже так себе –– шоссе местного значения между посёлками. До ближайшего, кажется, километров десять. Нет, меньше, тут от поворота написано пять. Мороз несильный, можно дойти без проблем. Нужно сначала найти Яну. Она должна быть где-то здесь. Это не может быть глупый розыгрыш. Или может? Неужели ей так надоели его сообщения, что она решилась настолько жестоко пошутить? Что теперь делать? Попытаться вызвать такси и уехать обратно.

            Гена достал телефон, открыл приложение. Связь есть –– уже хорошо. Понятно, что рядом машины вряд ли будут –– подождать придётся, но потом кто-нибудь приедет обязательно. Нет, сразу вызывать не нужно, сперва стоит Яну поискать. А что, если она уже уехала? Просто поймала попутку, да так и поехала с выключенным телефоном.

 Надо посмотреть следы возле остановки. Снег ещё днём перестал, должны быть следы, если Яна действительно тут была. Но в любом случае нужно её поискать.

            Гена внимательно осмотрел железную остановку с опорами давно разрушенной лавочки. Кроме застарелых оскорбительных надписей –– никаких следов. Снег нетронутый, где-то с середины дня тут точно никого не было. Неужели розыгрыш? Как Яна, прекрасная Яна могла оказаться такой жестокой. Ну и дурак, повёлся на такую хрень. Обошёл остановку кругом, прошёлся по обочине в обе стороны –– ничего.  

            Остаётся только вызвать такси и ждать. А ещё придётся попросить денег у матери, чтоб спустилась и отдала. Или нет, можно попросить переводом оплатить. На карте есть ещё пять тысяч в заначке –– копил на замену телефона. Теперь может придётся воспользоваться. Маме очень не хотелось звонить. Пока отец на вахте, она болезненно на всё реагирует, и на лишние траты, и вообще. Лучше её не беспокоить. Так точно лучше. А телефон... потёртый, конечно, батарея так себе, но в целом работает. Камера для учёбы только слабовата, но ничего, в следующем году можно будет поменять.

            Он уставился на карту вызова такси. Связь вроде есть, а точка вызова всё никак не отображалась в нужном месте. Он поелозил по экрану, замёрзшими пальцами, и вдруг замер –– поворотов на Филисовку было два! Шоссе в этом месте делало здоровенный крюк, огибая посёлок, и туда вело две дороги. Наверное, раньше дорога вела прямо через это село, а теперь сделали объезд и остались как бы въезд и выезд. Значит Яна могла быть на другом перекрёстке, на той остановке, куда не доехали. По карте это дальше по шоссе, где-то три километра. Нужно спешить!

            Гена сунул телефон во внутренний карман и быстрым шагом пустился в путь. Идти по ночной дороге между полями было страшно. Впереди начался небольшой лесок, примыкающий к ограничивающим поля посадкам. Когда добрел до деревьев, стало ещё тревожней. В темноте между заснеженными кустами всё время кто-то мерещился. В голову лезли слова песен «короля и шута» про мертвецов, оборотней и волков. Гена перешёл на бег, лесок кончился и вдали стал виден перекрёсток с щитом-указателем расстояний, а за ним ещё одна железная остановка, только уже на другой стороне дороги.        

Издалека он увидел фигурку, пританцовывающую на холодном ветру –– Яна, это точно Яна. В короткой курточке с капюшоном, отороченным белым мехом. Ох, она что, тут почти два часа его ждёт? Наверное, за это время уже можно было пешком до этой Филисовки дойти. Там, кажется, километров семь или восемь по карте, уже от этого перекрёстка, если ничего не перепутал.

            Едва он подбежал –– Яна сначала испуганно замерла и чуть отступила, а потом вдруг бросилась Гене на шею, в секунду полностью повиснув на нём. Благо парень больше чем на голову ее выше, так что порыв он выдержал стойко.

–– Гена! Это ты! Спасибо! Я знала, я сразу знала, что ты придёшь! –– воскликнула девушка. –– Мне было так страшно. Я тут спряталась. Я боялась заснуть и больше не проснуться. Мне очень холодно. Можно я о тебя руки согрею?

–– Я так рад, что ты тут. Я боялся, ну это самое... что короче...  Конечно, давай, но я не знаю, хочешь –– за пазуху.

             Он расстегнул свой дутый пуховик. Впервые порадовался, что тогда с мамой купили слишком большой. Мама всё не могла избавиться от дурацкой привычки всё покупать на вырост. Гена особо больше не рос, и пуховик второй год оставался великоватым. Зато теперь они словно превратились в огромного нелепого толстяка, когда хрупкая, казавшаяся совсем тоненькой, Яна прижалась к нему, и он запахнул на ней полы своего пуховика. Почти полностью сошлись, ещё чуть-чуть и можно было за её спиной молнию застегнуть.

–– Что случилось? Как ты тут оказалась?

–– Этот урод вонючий... мой бывший, теперь уже бывший парень. Он выкинул меня, представляешь? Просто выкинул из машины и уехал. Гандон конченный, ненавижу его... Ты не представляешь какая мразь...

–– Ничего себе! Тише, тише, успокойся! А ты...

–– Я думала, что он вот-вот вернётся. Звонила ему раз за разом, пока не поняла, что телефон разрядился и вот-вот сдохнет. А он всё не приезжал. Я побоялась маме звонить. Мы поссорились, с этого всё и началось. Мы с мамой теперь у бабушки живём. Это дальше по трассе, там хутор Каменно-Рыжий.

–– Капец, в голове не укладывается, что за мудак. –– Гена покрепче прижал к себе дрожащую Яну. –– Ну что, согрелась хоть чуть? Дай я телефон достану, такси вызову. Он просто во внутреннем кармане, мне так неудобно...

–– Ой, я думала ты уже. А зачем ты такси отпустил, ты же на нём приехал?

–– Так получилось. Он меня тоже кинул. Решил, что я закладку приехал забрать. Я тупанул –– деньги ему сразу дал, только из машины вышел, он раз и стартанул.

–– Да, блин... Вот тоже мудачило. Блин, день козлов сегодня какой-то...

–– Всё, вызвал, только машину ещё не нашёл... «Ожидание» пишет. –– сообщил Гена, поглядывая в экран за спиной Яны.

–– Ну да, тут в это время мало машин, но ездят. Я не стала останавливать, боялась одна сесть в незнакомую. Думала маршрутка будет, но походу уже все...

–– А когда ты в деревню переехала?

–– Да в августе, после поступления. Нас папа выгнал. Они с мамой летом развелись. Помнишь, я плакала на выпускном? Это как раз совпало. Папа не пришёл на выпускной, и мама за ним ушла. А потом мне позвонили… Я в таком шоке была, мир рушился. Спасибо... ты меня так поддержал... Мне было стыдно, что я потом... Но смотри, я рыбку твою сохранила...

Она зашуршала рукой под пуховиком, и прямо Гене под нос показала новенький «айфон» в глянцевом чехле, к которому на короткой цепочке был подвешен знакомый золотой кулон.

–– Это здорово... а насчёт родителей, ну это... прими мои соболезнования...

–– Хм, ну вроде не умерли, но спасибо.

–– Нет, извини, я туплю. Ну, я короче имел в виду, что тебя понимаю, как тебе тяжело... Ох, чёрт... –– Гена поморщился, подняв свой телефон над затылком Яны.

–– Что случилось?

–– Заряд. У меня тоже телефон сдыхает. Я походу не выключил карту, когда к тебе бежал. И он ещё в кармане разрядился.

–– Во блин, и что теперь?

–– Машины всё равно не находилось. Думаю, нужно в поселок идти.

–– Куда?

–– Ну в эту Филисовку. Тут по карте семь километров где-то. Там точно не замёрзнем.

–– И что мы там делать будем?

–– Ну переночуем где-нибудь. А утром сядем в маршрутку или автобус или что там у них. Электрички кажется нет, железная...

–– А где переночуем?

–– Ну не знаю, может там найдём магазин какой круглосуточный. Или может отделение полиции или больница. Пофигу что, лишь бы тепло было.

–– Блин, Гена, это так далеко, я не дойду. Я уже и так вся закоченела. Мне тяжело.

–– А что ты предлагаешь?

–– Ну с полицаями вроде норм идея. Давай, позвони и попроси нас спасти. Должны же они людям помогать, типа чтоб не замерзали тут насмерть.

–– Ладно, давай попробую.

            Телефон окончательно разрядился в тот момент, когда дежурная спросила в чём дело. Гена замер, не решаясь убрать аппарат от уха. Яна по-прежнему прижималась к нему, просунув руки под пуховик. Было совсем не холодно, даже очень волшебно. Она надеялась, доверяла, позвонила именно Гене, чтобы он спас. И вот так круто облажался –– не взял с собой пауэрбанк.  Было же понятно, что, если не себе, так Яне, с разряженным телефоном, он точно понадобится. Как только умудрился не подумать?

–– Ну что?

–– Прости. Ты только не переживай. Я... я тебя на руках донесу, если что...

–– Чего?

–– У меня телефон совсем сдох. Я не успел объяснить, где мы...

–– Ну пиздец!

            Яна резко отпрянула и посмотрела ему в глаза огромными, сейчас казалось чёрными, глазами.

–– Не переживай, сейчас, подожди. У меня плед в рюкзаке есть. Давай закутайся и пойдём, вон, в сторону леска, там встанем и будем ждать любую машину. У меня спички есть и нож походный. Я разведу костер –– ты не замёрзнешь. По-любому должна хоть одна машина по трассе ехать. Кто-нибудь остановится. Я, если что, прямо на дорогу выскочу и заставлю остановиться.

–– Спасибо, Гена. –– в уголках огромных глаз мелькнули слёзы. –– Ты...

            Солёная вода не долго удерживалась на глазах, и через мгновение капли скользнули вниз наперегонки к подбородку. Всё повторялось: Яна снова плакала, он снова её обнимал. Сейчас самое время поцеловать, а потом укутать в плед. И, может, на руки? Она же лёгонькая, такая тоненькая, подхватить и нести к лесу, прижимая к груди, согревая...

            Парень чуть склонился к Яне, пытаясь поцеловать замёрзшие губы, остановить этот холодный плач, но она вдруг резко оттолкнула его и отступила на шаг в сторону...

–– Машина!

            Гена обернулся. Действительно, от леса уже нёсся по трассе ослепительный сноп сразу четырёх фар. Он поднял руку и взмахнул, приготовился перебежать через дорогу. Автомобиль ехал от города и кажется сворачивать на Филисовку не собирался. Нужно во что бы то ни стало его остановить. Да хоть под колёса броситься.

            Но этого не потребовалось. Машина так резко затормозила, что её развернуло, и последние несколько метров она пропахала боком, лихо замерев поперёк дороги, чуть дальше остановки.

–– Молчи, Гена! –– вдруг рявкнула Яна. –– Это он... Только ничего не говори... пожалуйста!

–– Кто? –– переспросил Гена. Пассажирское стекло резко опустилось, и из глубины машины донеслось:

–– Ну чё, остыла, сучка? Не будешь выкаблучиваться? Садись давай, поехали...

–– Ты меня к маме отвезёшь? –– спросила Яна.

–– С хера-ли? Ко мне поедем, сказал же... Давай, падай, холодно...

            Яна молча взялась за ручку, и стекло тут же поползло вверх. Как это? Разве нельзя другую машину подождать? Это же... Она только что с такой ненавистью про этого урода говорила, и сразу к нему в машину, по первой команде. Ну блин, вообще...

–– Эй, пацан, ты чё тут? Хочешь до города подкину? Или тебе в другую сторону? –– над крышей машины показалась наглая морда с коротко стриженными висками.

            Гена не сразу понял, что обращаются к нему. Вот так мгновенно рушится хрустальный замок, который тщательно возводил в голове последние три часа. Вот оно что. Ну всё логично. Она его ждала, а Гена... так на всякий случай, дурачок, запасной вариант. Очень предусмотрительно. Послать к херам эту парочку. Но как отсюда выбираться? И денег впустую столько... Глупо отказываться, так и замёрзнуть можно.

–– Да, подвезите пожалуйста, если не сложно. А то машин давно не было...

–– Назад падай. Только справа давай, ага. И педали свои обтрухни хорошо, чтоб коврик мне не засрать.

–– Хорошо, спасибо...

            Едва он уселся и захлопнул дверь, как его рывком вдавило в сидение. Вискостриженный утопил тапок в пол, и «бмв» с неприятным скрежетом понёсся по трассе... Водила вальяжно раскинулся в кресле, левой рукой удерживая руль, а правую примостив у Яны на коленке. Что-то говорил, но за визгливым ревом «бэхи» трудно было разобрать –– Гена наклонился к переднему креслу, и попытался расслышать слова.

–– Сильно замёрзла, малая?

–– Не сдохну...

–– Ха, огрызаешься ещё... Смотри, в следующий раз без куртки, сапожек и джинсиков тебя выкину. Я тебе это всё купил, не забыла?

–– Нет...

 –– Ну, заруби себе на клиторе, чтоб совсем не забыла. И чтоб предъявы мне кидать и не думала. Если не отвечаю, значит занят, и не твоё сучье дело, где и с кем.

–– А ты значит можешь меня каждый раз проверять? –– Яна всего на секунду повернулась к парню и тут же снова уставилась на дорогу.

–– Вот видишь, врубаешься помалёху. Я могу, потому что я –– твой мужчина, а ты –– женщина, и место своё должна знать. Раз я на тебя бабки трачу –– твоё дело рот открывать, когда я уже ширинку расстегнул, поняла?

            Он с силой сжал коленку девушки. Яна так дёрнулась, что её кресло даже немного качнулось, задев Гену.

–– Ай, больно, Стас, отпусти...

–– Отвечай, когда спрашиваю.

–– Да, я всё поняла.

–– Окей, малая. Заебись, что ты такая понятливая. Плохо, что кружить пришлось туда сюда. Бенз кончился, ещё заправляться из-за тебя заскакивал. Так что тебе сегодня глубоко извинятся придётся.

–– Стас, давай не при посторонних... –– прошипела Яна.

–– А чё такого? Чел мне благодарен, мёрз бы он там до утра. И в натуре, давай у него спросим. Пацан, как тебя?

–– Гена...

–– Знакомы будем. Стасян. –– водила на секунду убрал руку с Яниной коленки и протянул за спину для рукопожатия.

            Гена передвинулся на середину сидения и нехотя пожал узкую ладонь. Рука показалась мелкой и рукопожатие вялое. Пацанчик хоть и выглядел качком на фото, но это, наверное, на фоне хрупкой Яны. На деле –– ладошка узенькая и с тонкими костлявыми пальцами. Гене хотелось схватить эту хлипкую кисть двумя руками и выламывать пальцы по одному. Он с трудом сдержался. Глянул вправо на Яну –– та отвернулась к окну, словно происходящее вовсе её не касалось. Даже чуть наклонила голову, наверное, чтобы не видно было, как вот-вот расплачется.

–– Короче, тема такая. Я вот её жизни чуток учу. Она малая ещё, не понимает. Вот воспитывать приходится. Прикинь, с пол дня мне названивает, предъявы кидает. Забери, увези. Ну я к вечеру подраскидался, приехал. Говорю, поехали, а она по дороге давай мне предъявлять, чё ты вчера не приехал. Я говорю, в сауне был, с пацанами отдыхали, за руль не вариант вообще. И она давай мне за сауну. Вот ты, Гена, ты ж нормальный пацан, скажи, если чикуля на полном моём фарше: сумочки, туфельки, курточка, айфончик, всё что попросит –– на тебе, пожалуйста. Живет на хате моей, доставки-хуявки –– кушай пожалуйста. В рестик сходить –– ноу проблем.  При том что не жена ни разу, никакого семейного долга не выкатывала. Имеет она право мне предъявы кидать, что я где-то с кем-то отдыхаю? Что я, таксист ей, по первому свисту мчаться ей письку массировать?

–– Простите, я не знаю... –– неуверенно протянул Гена. –– Я в отношениях не разбираюсь.

–– Чё, бабы нету?

–– Сейчас нет...

–– А в машинах сечёшь? Как тебе эта пятёра? Бодро валит, а?

–– Ну, прикольная... Но я в машинах тоже так себе...

–– Надо в машинах всекать, сейчас пешком ходить заманаешься. Взял бы себе хоть жигу –– уже на трассе жопу не морозить. Но лучше, конечно, бэху, хоть бы старую. Вот моя тачка — бомба вообще... Движок пять литров, четыреста лошадей.

С места сотку за пять секунд делает, только держись. Бенз, конечно, тоже будь здоров хавает. Но мне похрену... бабосы есть... Зато на льду боком валит, моё почтение...

            Яна бросила на него короткий злобный взгляд и сразу отвернулась к окну, ничего не сказав. Гена сидел, сжав кулаки, борясь с желанием заступиться за девушку. Он видел, как она опускает голову, пытаясь скрыть дрожащие губы. Гена ненавидел Стаса в этот момент, но ничего не мог поделать, только молча наблюдать, как Яна страдает.

Машина неслась по шоссе. Стас закончил нахваливать своё корыто и пустился в какое-то, тошнотворно длинное, рассуждение о том, что женщина всегда должна знать своё место и не должна открывать рта, кроме как с дозволения своего мужчины.  Гена чувствовал, что должен что-то сделать, но страх удержал его на месте. Застрять вечером на дороге за городом совершенно не улыбалось. Он мог только молча сидеть и ждать, когда этот кошмар закончится. Гена не хотел оказаться выброшенным посреди дороги, не зная, как вернуться домой.

            Когда они, наконец, въехали в город, Стас, почти не снизив скорость, повернулся и спросил:

–– Тебя где высадить? Мы сейчас в центр поедем.

–– Да можно вон там, впереди, на углу Бакунина.

–– Заебись, как раз там свернуть хотел.

            Спустя секунду «бмв» тормознул у тротуара. Гена открыл дверь и уже спустил одну ногу на асфальт, когда Яна внезапно повернулась к нему. Всего один взгляд, полный тоски, с замершими, ещё не вырвавшимися из уголков глаз слезами. Она так страдала, всю дорогу. Такой отвратительный, унизительный момент. Нужно как-то быстро уйти, не прощаясь, ничего не говоря. Развернуться и просто уйти навсегда, ничего не отвечая, даже если будут ещё звонки и сообщения. Ничего не поделать, она же сама всё выбрала. Там один «айфон» этот стоит...

Точно! Всё кончено, она сама всё решила. Нужен был наверно этот вечер, эта поездка, чтобы до конца понять. Всё логично, всё стало на свои места: «айфон», «бмв», и рыбка на цепочке –– не талисман на сердце, а висюлька на телефон.

            Гена, отвернулся, подхватил рюкзак и лихо выпрыгнул из машины, и не закрыв свою дверь, резко дёрнул переднюю пассажирскую.

–– Яна, пошли со мной. Выходи быстрей, ты не должна терпеть этого уёбка. Я тебя люблю, пойдём скорее со мной!

            Стас, кажется, не понял, что происходит. Замер, продолжая сжимать коленку девушки. Гена протянул к ней руку, и вдруг Яна резко повернулась к Стасу и отвесила такую хлёсткую пощёчину, что бритовисковая голова, на цыплячьей шее с огромным кадыком, отлетела и стукнулась о подголовник сидения.

–– Ой бля... –– Стас бросил её коленку и схватился за распухающую щеку. –– Сука...

            Яна схватила Гену за руку, и он выдернул девушку из машины. Через мгновенье она уже спряталась за его спиной. Гена стоял, по-прежнему держа в левой руке рюкзак, а правую сжав в кулак. Стас выскочил из машины и замер, не обходя её. Кажется, теперь он осознал, что Гена хоть и младше, но на пол головы выше, и, хоть и худой, но существенно шире в плечах. Они стояли против друг друга, разделённые чёрным столом капота. Стас секунду оценивал ситуацию, а потом, согнувшись, нырнул в машину. Гена не успел облегчённо выдохнуть, как Стас вдруг разогнулся обратно, нацелив на них здоровенный чёрный пистолет.

–– Съебал на хуй, педрила! –– скомандовал он. –– А ты, сучка, в машину нахуй, быстро... Дома поговорим. Ты чё, не понял, гондурас? Сейчас хлебало своё по стене будешь собирать.

            Гена замер, глядя в просвет пистолетного дула. Оно казалось большим, просто огромным, нацеленным ему точно промеж глаз. Рука Стаса, кажется, немного дрожала, но рожа была разукрашена самодовольной ухмылкой. Неужели вот так... Неужели выстрелит? Это какой-то розыгрыш, тупое кино, такого не может...

–– Беги! –– рявкнул Гена и вскинул рюкзак, прикрывая лицо.

            В следующий миг громыхнул выстрел. Рюкзак сильно дёрнулся, задел по лицу, но Гена удержался на ногах. В этот момент рядом завизжали тормоза, раздался звон разбитого стекла и скрежет металла. «Рено логан», объезжающий по встречке замерший у обочины «бмв», резко затормозил, и в этот момент ему в багажник влетел баклажановый «жигуль». На другой стороне дороги встречная иномарка истошно загудела клаксоном, на тротуарах замелькала толпа. Людей ещё много, всего девять вечера –– улица довольно оживлённая. На балконах и в окнах моргают огоньки телефонов. Гена коротко обернулся, всё ещё прикрываясь рюкзаком, Яна сжалась за его спиной не убегая.

–– Ебанат бля... –– выдохнул Стас, сиганул на сидение, и «бэха» рванулась с места, хлопая незакрытыми слева дверьми.

 Кажется, дальше по улице, на перекрёстке мелькнул отблеск полицейской мигалки. Звука сирены не было, может просто ехали мимо? Водила «логана» громко ругался с дедом из «жигулей», собралась толпа зевак, снимающих на телефоны всё происходящее.

Гена стоял, всё ещё плохо понимая, что происходит. Машинально ощупал левую руку – всё нормально. Рюкзак тоже, кажется, цел остался.

–– Ты как?! –– взволнованно спросила Яна, –– Он не попал? Пошли отсюда, быстрее...

–– Попал, кажется, но я не понял, вроде это... ну... Подожди, может полицию надо...

–– Нет, пойдём, лучше уйдём отсюда, куда-нибудь, пожалуйста. У Стаса в машине травмат и он хвастался, что у его дружбанов настоящие есть. Уйдем быстрее, пожалуйста. У тебя есть куда пойти? Ко мне домой уже нет маршруток. Давай уйдём. Мне очень страшно. Быстрей, ну пожалуйста...

–– Да, есть. Пойдём. Всё, просто...  Я в шоке вообще... Пойдём конечно...  Я тут не далеко... Только мама… Пойдём короче, я тебя с мамой познакомлю.

            Яна коротко кивнула, схватила Гену за руку, и они побежали от дороги во дворы. Минут пять неслись, не останавливаясь, пока Яна не замерла, с трудом переводя дыхание. У Гены тоже на секунду мелькнула острая боль, где-то в левом боку, а потом внезапно исчезла, сметённая горячей волной счастья, когда Яна вдруг потянулась к нему и прижалась губами в долгом поцелуе, сжигая тёплым дыханием все страхи долгого зимнего вечера. 

КОНЕЦ

ЕСЛИ ЭТА ИСТОРИЯ ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ И ВЫ ХОТИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ, МОЖЕТЕ ПОДДЕРЖАТЬ МЕНЯ ЛЮБОЙ СУММОЙ
ПЕРЕЙДЯ ПО ССЫЛКЕ