Вкусный спор

1.

— Ты сейчас к детям не готов, поэтому поесть шашлыка — это единственный выход! — воскликнула Лида, отбросив расческу, всю в запутавшихся светлых волосах.— Знаешь, я устала. Нам тут даже зеркало нормальное нельзя повесить, блин! Я понимаю твои принципы, мне тоже очень жалко животных, но жить в этой конуре я тоже уже не могу! Мы тут уже четыре года торчим с тех пор как универ кончили, и перспектив толком никаких!

— Лидочка, дорогая, ну прости, я просто физически не могу,— взмахнул рукой костлявый парень со смешной куцей бородкой, едва скрывающей россыпь веснушек на щеках.— Конечно, во всём нужно пытаться найти компромисс. Я вот согласился с тем, что ты ешь молочные продукты несмотря на…

— Ой, Веня, ну не начинай. Я же специально ездила с экскурсией на ферму. Там коровам жить — одно удовольствие. Никаких мучений, деликатное доение и свободный выгул на лугу…

— Да, но куда они девают телят-мальчиков? Они продают их в другое хозяйство, а там их откармливают и предают мучительной смерти на бойне. Поставь себя на место коровы, каково тебе осознавать, что твой сын…

— Веня, доктор сказал, что если я не буду есть молочные продукты, то заболею и умру,— Лида вскочила, опрокинув табуретку.— Давай не будем к этому возвращаться?

— Хорошо, не будем. Я предлагаю ещё год или два подождать. Проекты нашей команды идут в гору. Уверен, что через год мы сможем позволить себе хорошую двушку в ипотеку без материнского капитала и помощи твоих родителей. Лида, это будет полностью наша квартира, на которую мы сами заработали, понимаешь?

— Веня, ты это уже в прошлом году говорил. Я устала,— взмахнула руками девушка.— Через год цены ещё вырастут, и у нас будет однушка в лучшем случае. А в том доме на набережной возле парка таких свободных квартир уже точно не будет. Помнишь, я фотки показывала, ты же видел, какая там красота.

— Да я помню. Вид, конечно, фантастический, но всё-таки есть незыблемые принципы…

— Веня, ну что тебе стоит? Ты что, не можешь потерпеть один раз ради меня? — Лида потянулась вперёд и схватила парня за руку.— Тебе всего только нужно произвести хорошее впечатление. Они дадут нам денег на первый взнос, а дальше можешь к ним и носа не казать. Они же далеко живут, часто приезжать не будут.

— А со свадьбой как ты им объяснишь?

— Скажу правду. Жили вместе, а расписались чисто под ипотеку, чтобы попытаться в льготную программу попасть. Мама поймёт, она сейчас очень верующая стала, считает — если в церкви не венчались, то вообще не считается. Папа тоже думает, что все это формальности. Они, кстати, вообще под буровой вышкой расписались. Их начальник смены типа обвенчал прямо во время экспедиции. Даже фотки остались: все в рабочих спецовках без этой всей мишуры. А потом они — в церкви, уже я в школе была, когда мы на юг переехали.

— Понятно… Так, подожди, но ты же говорила, что ещё на пятом курсе совсем перестала с ними общаться,— наморщил лоб Веня.— Как я со своей матерью, когда она за этого урода вышла…

— Прости, милый. Я с отцом и правда перестала. А вот с мамой не смогла. Мы всё время переписывались с ней, ну иногда то есть, в вотсапе. Но редко, ты не подумай. Она просто всё время мне сватала сына своей подруги; короче, по классике, ты понимаешь…

— Ладно, а про меня что ты рассказывала?

— Ну что ты очень добрый, что со всеми можешь найти общий язык. Что работаешь в банке аналитиком, а кроме того у тебя есть свои отдельные проекты с…

— А про то, что я — веган и вообще не приемлю издевательства над животными?

— Нет, такого не говорила. Маме фото посылала, она только заметила, что ты очень худой. А так вообще это же личное дело,— главное, что ты меня любишь. Я же тоже дома всегда с животными. И от мяса пыталась давно отказаться. Ну то есть пробовала. Но сейчас не об этом речь. Мне мама рассказала, что моему младшему брату папа целый дом купил. Там у них же, неподалеку. Он там поселился со своей девушкой, а они даже не поженились. Ну вот я и подумала… Мама говорит, что у них ещё деньги есть. Нужно только папу уговорить. Думаю у нас получится, главное — произвести хорошее впечатление.

— Мне кажется — всё-таки это неправильно. Дети не должны выпрашивать у родителей деньги. Это же не игрушка в магазине, типа — «мама, ну купи…».

— Так, стоп, Любимый! Давай разберёмся! Ты что, не собираешься своим детям помогать, ну когда родятся? Ну то есть нашим детям, в смысле когда они вырастут…

— Нет, конечно, собираюсь, я не в этом смысле, я как бы другое имею в виду.

— А почему тогда ты хочешь отказать моим родителям в этом праве? Они, между прочим, для тебя меня родили, всю такую красивую и сексуальную. А ты теперь отказываешь даже в самом минимальном уважении.— Девушка ловко поймала концы шнурка, удерживающего спортивные штаны на узких бёдрах Вени.— Ты же хочешь квартиру с нормальной ванной, кухню с посудомоечной машиной и широкую кровать вместо этого дурацкого матраса?

— Д-да, хочу,— облизнув губы промямлил Веня.— Я просто как-то не думал в этом направлении.

— Зато я подумала,— улыбнулась Лида.— Уже взяла нам билеты на субботу. Слетаем туда-обратно на выходные. Уверена — всё получится, сможем до конца месяца закрыть этот вопрос. Главное, чтоб без этических агитаций. Просто улыбаться и папин шашлык нахваливать.

— И ты даже меня не спросила? — вдруг резко отпрянул Вениамин.— Мы же договаривались всё обсуждать и находить компромиссы.

— Я была уверена, что ты меня поддержишь,— улыбнулась Лида, плавно опускаясь перед парнем на колени.— Ты же не возражаешь против того, что я не стала полностью веганом. От твоего молочка я никогда не смогу отказаться. Иди сюда, мой бычок, подою тебя язычком…

2.

— Ну расскажи, Вениамин, чем ты по жизни занимаешься? — хмуря седые брови, спросил Михаил Иванович.— Ты не стесняйся, у нас тут всё по-простому,— деревня, что ни говори. Хотя местные обижаются, говорят — надо «станица» называть. А я разницы не вижу, деревня — она деревня и есть. Хошь — снимай обувку, пусть ноги с дороги отдохнут, вы, наверное, долго по транспорту маялись. Часов семь, поди, если не больше?

— Да-да, конечно, спасибо большое…— нервно закивал парень и тут же присел на корточки, суетливо развязывая шнурки кроссовок.

Дорога действительно заняла много времени, и он порядком устал. Сначала полуночный подъём, аэроэкспресс, перелёт и потом мучительная борьба с южными таксистами. Наконец за сумму, сопоставимую со стоимостью авиабилетов, они добрались до огромного дома Лидиных родителей.

       Хозяин встретил их в воротах усадьбы, разодетый совсем по-домашнему: в необъятной ширины шортах и шлёпанцах на босу ногу. Майки или футболки вовсе никакой не было. Большой пузырь пуза и седая волосатая грудь. Вслед за ним выбежала невысокая пухленькая мать в цветастом сарафане, до невозможности похожая на дочь. Обняла Лиду, расцеловала и как-то сразу увела в дом, оставив Вениамина наедине с только что обретённым тестем.

    Парень торопливо снял кроссовки и, секунду помедлив, стянул белые носки с чёрным значком Бэтмена. Неловко взмахнув носками в воздухе, скомкал в руке и сунул обратно в обувь. Надо куда-то деть, не засовывать же в и так набитый рюкзак, а носить в руках тоже неловко. Словно поняв затруднения гостя, хозяин улыбнулся и предложил:

— Да вон поставь прямо на пороге, точно не потеряются. Смотри по плитке не ходи, у нас тут не Москва, уже здорово нагревается. А вот травка в самый раз: не бойся, ступай,— не наколешься. Я специально тут везде такой газон насадил. Не футбольный, а с мягкой травой, чтоб и ходить и лежать приятно. С нашей жарой поливать, конечно, приходится от души. Но ничего, зато какое удовольствие. Чувствуешь, а?

— Да, спасибо, действительно, очень приятно. Я очень давно так… Даже с детства, наверное,— смущённо улыбнулся Вениамин.— Такая лёгкость сразу чувствуется.

— Ха, так это ж буквально, с природой единение, когда живую землю пяткой чуешь!..— расплылся в улыбке Михаил Иваныч.— Ближе — только срать в пургу. Там прям чуешь: сейчас жопой примерзнёшь и частью тундры останешься. Но это я не советую. Лучше босиком по газончику прогуляться.

— О, я вас понимаю…

— Понимаешь? Правда? — Михаил Иванович с размаху хлопнул парня по плечу с такой силой, что тот едва не рухнул на газон.— А как водка замерзает, видел? У нас один чудик-студент навроде тебя раз ящик за порогом оставил. А ночью придавило аж минус восемьдесят. Утром вышли — все бутылки полопались нахрен. Стоит ледяной ящичек. Ну ничё, пришлось в ведре растопить и прям так черпать, кружками.

— Вень, у тебя всё хорошо? — на секунду выглянула в окно Лида.— Если устал — тут в душ или прилечь отдохнуть можно.

— Дочь, не кипишуй, у нас тут путем всё. Ты давай там, со столом помоги, а мы тут пока разберёмся, шашлыки там, туда-сюда, костерок затеем,— громыхнул в ответ хозяин и повернулся к парню.— Пошли, зятёк, накатим за встречу.

Михал Иванович заговорщически подмигнул и, скинув шлепанцы на краю дорожки, зашагал по газону вокруг дома, показывая дорогу. Вениамин, подумав пару секунд, сбросил с плеч рюкзак и, оставив рядом с кроссовками у входа в дом, зашагал следом.

— Ну ты так и не сказал, кто ты по жизни? — напомнил ему хозяин, обернувшись через плечо.— Ирка говорила — ты вроде в банке или что-то типа того?

— Да, я работаю в…

— Проходи вон в беседку, я сейчас…

    Парень кивнул и шагнул под увитый виноградом деревянный навес. В угловатой, явно самодельной беседке из грубых брусьев было по-своему уютно. Маленький столик с пепельницей, пара лавочек укрытых потёртым покрывалом.

Спустя пару минут вернулся хозяин, неся под мышкой бутылку водки, а в руках — тарелку с двумя рюмками, зеленью и нарезкой каких-то колбас. Видя недоумённый взгляд парня, пояснил.

— У меня тут в сарае второй холодильник. Резервный, так сказать. Вообще под шашлык, но и от жены заначка. Давай, значит, по одной за знакомство.

— Я с удовольствием!

    Рюмки были довольно крупные, хрустальные, ещё советского образца. Хозяин наполнил их от души, так что Веня едва не поперхнулся, но сумел выпить разом. На удивление несмотря на жгучесть внутри спустя пару секунд стало хорошо, голова чуть прояснилась и спало мерзкое оцепенение.

— Ну что ты как не родной, бери колбаску, закуси. Тут в соседней станице мясной цех делает, отличная.

— Нет, спасибо, я лучше огурчик.

— Тоже дело хорошее. В том году сами солили со своего огорода.

— Спасибо, очень вкусные.

    Хозяин вальяжным движением отправил в рот пару колечек блестящей жиром сырокопчёнки и, не прожевав до конца, продолжил беседу:

— Ну так что ты там в банке — принимаешь бабло или кредиты раздаёшь?

— Нет, я в банке непосредственно с клиентами не работаю. Я аналитик в техническом департаменте…

— Электрик, что ли? Обрывы ищешь? Или следишь, чтоб лампочки не перегорали? — криво усмехнулся хозяин.— Знаешь, как в анекдоте: сколько нужно бухгалтеров, чтобы поменять…

— Нет, моя работа совсем в другом,— с накатившей храбростью перебил Веня.— Мой отдел координирует работу программистов. Я, например, анализирую запросы контрагентов и формулирую техническое задание по улучшению существующих сервисов и разработке новых, учитывая…

— Это как геолог-разведчик получаешься? Смотришь, где потом бурить будут? — хитро прищурился Михаил Иванович.

— Да, в некотором роде это вполне подходящее сравнение. Просто разработка и внедрение часто требуют много времени, и поэтому нужно…

— Понимаю, понимаю, молодец, дело нужное. Это не за кредиты портки последние с народа тянуть. Ладно… пошли; дровишек принести поможешь и заодно кастрюльку с шашлычком.

    Хозяин поднялся и зашагал к обширному кирпичному строению, которое высилось сбоку от беседки. Где-нибудь на побережье Анапы этот сарай вполне сош`л бы за гостевой домик. Внутри обнаружилась обширная поленница дров, большой верстак с инструментами и небольшой холодильник. Хозяин открыл его и сунул в руки Вени здоровенную кастрюлю.

— Неси в беседку, на стол поставь. Я сейчас дрова в мангал закину и шампуры принесу.

— Угу.

Спустя четверть часа в массивном кирпичном мангале загудел огонь, и Михаил Иванович вернулся в беседку с веером сверкающих шампуров.

— Ну давай, зятёк, наливай, чего уж там. Тебе как, Лидка ещё запретов на энто дело не выставила?

— Нет, всё хорошо пока.

— Эх, счастливое дело — молодое.

— Но я и не увлекаюсь особо, так… пиво иногда…

— Ну это пока, как говорится. Лет через десять посмотрим. Мне вот пришлось запасной аэродром тут организовать. Холодильник, понимаешь, в сарае — не от хорошей жизни. А вообще схрон в тайге первое дело. Вдруг чего, а у тебя запас стратегический… Ну что ты налил как украл? У меня там ещё две бутылки. Давай по полной, не стесняйся, ты чё, не мужик?

— Да-да, конечно, я просто…

— Ну давай, за родителей.

    Веня опрокинул полную рюмку в себя только до половины и тут же спрятал её в кулаке, скрывая, что не допил до конца. Пригодился опыт корпоративов, там на пьянках тоже некоторые по полной пытались наливать, особо старались энтузиасты из службы безопасности. Но там сложно было вылить, а тут кругом газон, красота, следов никаких. Веня ловко воспользовался моментом, и когда тесть отвлекся на мангал, быстро плеснул остаток через плечо. Фух, вроде ничего не заметил. Однако перелёт и скудная закуска давали знать. Плюс жара ещё. В голове кружилось.

    К сожалению, третью рюмку ждать не пришлось, и тут уже Веня постарался осилить только треть и вылить остальное, но это всё равно оказалось много, так что и на лавочке усидеть было совсем непросто. Михаил Иванович уже заметно подобрел и весело рассказывал, как в тундре на скважине вышел ночью в туалет из вагончика, не захватив с собой ружьё и, конечно, столкнулся с белым медведем:

— Ну, думал,— всё, пизда мне, найдут черепушку утром обглоданную. Здоровый, зараза!.. Видать по мусорке рыскал, а тут говно тёплое учуял и прибежал. Это ж кто вблизи видит — враз обосрётся, а он, видать, что добыча — знает уже…

— И как же вы смогли спастись? — восхищённо поинтересовался Веня, надеясь, что хозяин за разговором забудет налить в четвёртый раз.

— Да чудом, то и спасло, что штаны не успел застегнуть. Ремень, значит, сразу дёрнул, в руке перехватил и уебал прям промеж глаз пряжкой.

— И что, убили?

— Да какой там!.. Ору и ебашу. Хорошо, ремень у меня мощный, солдатский, с квадратной пряжкой. А пряжка ещё и свинцом залита. У меня кореш был, Серёга, здоровый такой, кликуха Вертухай. Он в натуре в лагере охранником служил одно время. Так вот он меня фокусу этому научил — пряжку свинцом залить. Оружие всегда с тобой, получается. Хочешь — кастет, а хочешь — кистень. И ведь сколько раз пригодилось!.. Жаль, теперь вот на пузе ремень не сходится,— весело засмеялся Михаил Иванович, похлопывая себя по объёмистому брюху…

— А с медведем что произошло? Он убежал?

— Да, но недалеко. Наши на шум выбежали, пристрелили. Башка разбита оказалась в кровь. Мужики мне сперва не поверили, а я им под нос — пряжку, всю в крови и в шерсти медвежьей. Ну тут уж все, конечно, охерели. Так потом сами в пряжки давай свинец заливать. Ну так, на всякий случай, мало ли чего.

— Да уж, просто ужасная история.

— Ну я то даже толком испугаться не успел. Больше боялся, что хер отморозил, потом стоять не будет никогда. Я ж его без штанов лупцевал, стоя с голой жопой. Ну ничего, потом когда домой ехал, с проводницей проверил — всё работает, аж бегом. Она потом со своего купе утром еле выползла.

— Понятно…

— Но ты смотри у меня. Чтоб ты сам от Лидки ни-ни, а то я тебе!..— тесть сунул под нос Вене волосатый кулачище.

— Конечно, я её очень люблю и в мыслях никогда…

— Ха-ха, да я шучу,— весело подмигнул хозяин.— Мужик мужика всегда понимает. Оно дома-то, конечно,— да, а как в отъезде — другая история, туда-сюда, сам понимаешь. Ладно… чё там с костром. Кажись, хорошо прогорело. Давай пора шашлык нанизывать. Умеешь?

— Нет, я вообще как-то…

— Ничего, ща научу. Это дело тонкое…

    Михаил Иванович подхватил шампур и принялся протыкать им огромные куски отвратительного серо-склизкого мяса с грязно-белыми прожилками жира. Один вид этой полуразложившейся в маринаде мёртвой плоти, вызывал тошноту. А о том, чтобы взять это в руку, да не дай бог ещё потом есть!..— нет, невозможно. Совершенно невозможно. Тут бы от рвоты сдержаться найти в себе сил. Так дыши глубже, ещё глубже, вот так. Глубже дышать. Найти способ отказаться.

— Ты чего, заснул, что ли? Бери вон шампур и вот так, ровно посередине…

— Нет, я просто. Это же свинина, наверное?

— Ну дык. Конечно. Вчерась тут на рынке взял, отличная. А ты что, из этих что ли? По роже не скажешь, а хер отрезанный?

— Нет-нет, что вы… Просто у меня сильная аллергия. Даже если в руку возьму — сыпь, раздражение, потом могу начать задыхаться.

— Ох, чёрт, вот незадача. Кабы я знал, захватил бы баранинки. А так как мы с тобой накатили, уже на рынок ехать не вариант.

— Ничего. Я с лёгкостью обойдусь, у вас замечательные огурцы.

— Да ну что ты. Корова, что ль? Кормить тебя силосом.

— Уверяю вас, меня овощи вполне…

— Ха! Овощи, говоришь? А ну-ка пошли. Сейчас всё решим по-бырому.

    Михаил Иванович уверенно бросил наполовину нанизанный шампунь на стол и зашагал через сад куда-то в угол двора. Веня неохотно поспешил следом. Там за невысоким заборчиком обнаружился солидный огород с автономной системой полива и развесистыми кустами помидоров, яркого болгарского перца и ещё какой-то аппетитной зелени вроде кабачков, огурцов и баклажанов. Кажется, проблемы с питанием никакой не будет, осталось только попросить Лиду…

— Знатный огород, правда? — подмигнул Михаил Иваныч.— Удачно мы сюда пораньше перебрались. Я-то думал — только к пенсии соберусь. А тут кореш вышел в «Роснефти» в начальники. Ну и просуетился, значит, устроил сюда директором нефтебазы. Дело, конечно, непростое, зато есть где развернуться. И время потом для огорода находится. Но по весне, конечно, узбеков нанимаем, самим уже не управиться.

— Очень впечатляющие результаты.

— А то! Пойдём-пойдём, ща мы тут быстренько! — окрикнул его хозяин, когда Веня задержался сорвать сочный помидор.— Есть тут у меня одна заначка…

    Он подошёл к расположенному за огородом приземистому строению из каких-то грубых,— может быть, глиняных,— блоков, крытому старым шифером и, отворив кривую деревянную дверь скрылся внутри. Парень двинулся следом и почуял неприятный запах.

Это был курятник. За натянутой поперёк помещения сеткой выхаживали куры. Слева — худые и бурые. А справа — тучные белые. Михаил Иваныч перегнулся через загородку и ловко поймал одну крупную белую курицу за ногу. Бедная птица испуганно забила крыльями, истошно закудахтала, но хозяин не обратил на это никакого внимания.

— На, подержи. Сейчас топорик найду, тут где-то в углу был, кажется.

— Подождите, зачем…

— Чего зачем?

— Ну топор, курица… Я же сказал, мне овощей хватит.

— Эй, зятек, ну ты чушь-то не мели. Какой же ты без мяса мужик? Будешь ходить голодный. Ты не думай, Ирка сейчас быстренько ощипает, угли выгореть не успеют. А я абрекам позвоню, мне назавтра привезут баранинки.

— Нет, я хотел сказать — не нужно, совсем не нужно сейчас эту бедную птицу так…

— Ты чего такое несёшь?

— Я против…

— Чего против?

— Отпустите, пожалуйста, птицу, не нужно убивать её для меня…

— Это ещё почему? Ты что, брезгуешь? Это ж бройлер, он нежный. Несушки вон красные, они только на бульон.

— Я против мяса вообще! Я веган, я не приемлю любого убийства животных…

— Чегось? Ты небось ещё и в жопу долбишься по тихой грусти? — размахивая в воздухе курицей, заорал Михаил Иванович.— На хрена ты вообще пристал к моей Лидке? Ты что, тут на наследство решил хавальник разинуть, а?

— Мне ничего не нужно, я её люблю, правда…

— Любишь, значит. Типа мужик, да по бабам… Не пидорас?

— Нет, моя ориентация традиционная, если вас это так интересует,— резко огрызнулся осмелевший Вениамин.— Немедленно отпустите птицу!

— Ишь ты! А ты давай докажи, что мужик! — яростно воскликнул хозяин.— Держи топор, вон колода, отмахни куре голову. Слабо? Вижу, что слабо. Ты не мужик, так,— сопля потому что. Вали давай, чтоб ноги твоей в моём доме не было. А с Лидкой я отдельно поговорю. Чей-то она такую падаль подобрала.

— Вы не имеете никакого права так со мной. Как вы смеете…

— Ишь какой!.. Ещё как имею. Потому что я мужик, а ты — сопля. Есть у меня сила, а у тебя — никакой. Ты ж если магазина в городе нет, сядешь просто и с голоду сдохнешь… Размазня полнейшая, а не человек…

— Никто не дает вам права меня оскорблять. А между прочим, я…

— Головка от хуя! Я тебя с первой секунды выкурил, шпентиль! Давай, докажи, что не зассал. Вот топор — вот курица. Или мужик, или пидарасина — других нет вариантов.

— Мне плевать на ваши убогие криминальные замашки. Это ниже моего достоинства.

— Ха, да отсюда видать, как коленки трясутся. Мужика сразу видно, он или способен, или не мужик. Гляди, ща рубану, а ты от крови в обморок брякнешься…

    Михаил Юрьевич шагнул в полосу света открытой двери, перехватил курицу поудобней, прижал к щербатой колоде и замахнулся топором. Веня видел всё как в замедленной съемке: топор медленно пошел вниз… тёмное лезвие вдруг ярко блеснуло кромкой на солнце, и парень бросился вперёд. Раздался глухой хруст, переходящий в стук. Тяжелое лезвие ушло в колоду на добрый сантиметр. Испуганная курица, перепачканная в крови, заметалась по сараю, бешено кудахча,— и вдруг вырвалась наружу. Михаил Иванович вытращив глаза смотрел на залитую кровью колоду, где рядом с вонзившимся топором лежал Венин большой палец. Парень не сразу сообразил, вскинул левую руку к глазам, проследил за сбегающим по локтю ручейком крови. Два раза согнул и разогнул выжившие четыре пальца и рухнул лицом вниз, потеряв сознание.

3.

— Здравствуй милый, наконец-то ты очнулся,— улыбнулась Лида, едва он открыл глаза.— Пить хочешь? Доктор сказал, что уже можно.

— Хочу…

Она склонилась над кроватью и осторожно дала ему выпить из кружки. Голова кружилась. Веня посмотрел на руку: вся чуть не до локтя забинтована.

— Доктор сказал, что всё пришили, операция успешно прошла,— торопливо затараторила Лида.— Папа с мамой очень переживали: повезло, что папа сразу догадался палец в морозилку сунуть, замороженным привезли, не было отторжения. Конечно, время ещё покажет. Но доктор сказал, что всё нормально, такие свежие приживаются всегда.

— Сколько? Сколько прошло времени? — проговорил с трудом Веня.

— Почти сутки. Не бойся, всё хорошо. Я позвонила к тебе на работу. Рассказала про несчастный случай. И полиции тоже. Они завтра придут, ну такое дело, надо чисто для формальности…

— Что? Я не понимаю…

— У меня новость хорошая. Нам папа «Рено Сандеро» подарил! Теперь мои права пригодятся! Сможем не самолётом, а на машине обратно поехать. Вот смотри: ключи, какие красивые.

— Подожди, твой отец хочет…

— Да, он и на первый взнос денег даст. И потом поможет. Я уже позвонила застройщику, нам ту квартиру с видом на парк зарезервируют. Но ты не переживай, мы тут ещё на неделю как минимум, чтобы проверить, что всё хорошо срастается. Но папа сказал — хирург очень хороший.

— То есть ты хочешь, чтобы я полиции сказал, что это несчастный случай?

— Ну конечно! Это ведь несчастный случай и есть! Ты держал курицу, а папа случайно попал по пальцу. Он просто растерялся, а ты много крови потерял, но это ничего. Я уже сдала для тебя, у нас же группа одинаковая. Теперь всё хорошо будет… Папа тобой очень гордится. Говорит — стойко держался. Настоящий мужик!

Если история понравилась, пожалуйста поддержи меня денежкой,

 ПЕРЕЙДЯ ПО ССЫЛКЕ

Буду очень благодарен!