7. Секретный прием

    Лена поспешила спуститься на второй этаж в кабинет истории. Когда она вошла, оправдались её худшие опасения. У доски на сдвинутых вместе стульях лежал Миша. Над ним склонилась Жанна и пыталась с помощью ватных дисков остановить кровотечение из разбитого носа.

— Сильно болит? — спросила Лена, присев на корточки возле раненого.— Дышать можешь?

— Не сильно,— прогнусавил Миша, широко раскрывая рот.— Но дышать тяжело.

— Жанна, иди на следующий урок, мы тут дальше сами разберёмся,— настойчиво попросила классный руководитель.

— Но я…

— Иди, ты на медаль идёшь, нечего попусту пропускать занятия,— повторила Лена.— Миша и сам мне всё расскажет.

— Ладно,— вздохнула девочка и прикусила нижнюю губу.— Но вы это просто так не оставляйте, я бы вообще полицию вызвала.

    Она развернулась и, закинув на плечо рюкзак, вышла из кабинета. Лена осторожно убрала от Мишиного носа перепачканные кровью ватные диски, помогла ученику сесть. Проведя рукой по его голове, она почувствовала большую шишку на затылке.

— Голова не кружится? — взволнованно спросила она.— Ты обо что головой стукнулся?

— Об подоконник в коридоре,— ответил Миша.— Вроде не сильно.

— Кто это тебя так?

— Артём с Саней,— выдохнул Миша.— До меня Носорог докопался, я его послал, он в драку полез. Я отбивался, а тут Артём сбоку как усандалил, я аж упал. Потом Жанна подлетела, заорала на них, Тёме оплеуху отвесила и Сане кажись,  они оба свалили. А потом Ксения Михайловна меня с Жанной подняли и сюда помогли дойти, ну и все.

— А из-за чего он к тебе пристал? — поинтересовалась Лена.— Вроде он и раньше тебя задевал, но до таких последствий не доходило.

— Я его за руку ухватил, когда он ударить хотел,— ответил Михаил.— А нахуй я его послал, потому что задолбал. Он с чего-то я решил, что я ему за что-то должен.

    Ещё первого сентября потребовал, чтобы я ему «Far Cry 4» из Сети скачал, я ему сказал, что не буду, а ему похрен. Действительно, блин, «Носорог»,— тупой и упёртый. А мне надоело, что он пинает меня чуть ли не каждый раз, как видит, вот я и послал его. Ой!..

Из Мишиного носа снова потекла кровь, видимо, от волнения. Ксения Олеговна принялась вытирать её платком, а Лена помогла Мише лечь обратно и запрокинуть голову.

— Мама дома сейчас? — спросила классный руководитель.

— Нет, её смена в больнице сегодня до девяти.

    Мать Миши раньше работала операционной медсестрой, но в последнее время исполняла обязанности завхоза и сестры-хозяйки. Иногда ей всё-таки доводилось производить лечебные манипуляции или даже ассистировать на операциях, но теперь чаще приходилось заниматься исключительно хозяйственными вопросами. Персонала в больнице не хватало, и хоть матери не требовалось дежурить по ночам, дневные 12-часовые смены бывали у неё по пять-шесть раз в неделю.

— Сам сможешь дойти на работу к маме? — продолжила спрашивать Елена Андреевна.— Я тебя с остальных уроков отпрошу, только пусть тебя врач посмотрит, ладно?

— Давай лучше я провожу, а то вдруг у тебя сотрясение мозга, — вмешалась Ксения Олеговна.— У меня сейчас всё равно «окно». За полчаса успеем? Больница тут недалеко вроде бы?

— Я сам дойду, тут близко,— возразил Миша, пытаясь сесть.

— Да, лучше проводите,— согласилась Лена и добавила, взглянув на часы: — Должны успеть, если прямо сейчас отправитесь. В каком классе у вас следующий урок?

— 9 «Б», кажется, они в этот кабинет должны прийти,— наморщила лоб Ксения Олеговна.

— Посажу, если вы будете опаздывать,— кивнула классуха.— Скажу, чтоб сидели тихо, а вы подойдёте.

— Я в коридоре пыталась кровь вытереть, чтобы кровь не растоптали. Не уверена, все пятна нашла или нет,— рассеянно произнесла учитель истории.

— Сама тут разберусь, идите; это моё дело,— выдохнула Лена.— Не переживайте, всё будет хорошо.

    Миша хотел ещё что-то сказать, но классный руководитель остановила его, красноречиво поднеся палец к губам. Она помогла собрать вещи и проводила до дверей.

— Давайте ключ, я закрою кабинет и повешу в учительской,— сказала Лена, когда они подошли к лестнице.— Запишите мой номер телефона. Позвоните, если что не так.

— Хорошо,— кивнула Ксения Олеговна и потянулась за телефоном.

    Когда они ушли, Елена взяла в кабинете тряпку и швабру, ещё раз промыла пол возле доски и в коридоре, попутно размышляя, что делать дальше. Стоило для начала поговорить с Мишиной мамой, чтобы не получилось, что сын скрыл от неё возможную травму и не получил нужной помощи. Она набрала номер и максимально осторожно обрисовала ситуацию, добавив в конце:

— Пожалуйста, не обращайтесь в полицию, вы как бюджетный работник понимаете, какими неприятностями мне это грозит. Я обещаю, что виновные будут наказаны и подобное больше не повторится.

— Что вы, Леночка, я всё понимаю,— отозвалась Мария Александровна.— Надеюсь, с Мишенькой все хорошо. Вы меня так напугали! — я уже бегу в приемный покой, попрошу доктора его посмотреть.

— Позвоните мне сразу, как что-то будет известно,— попросила Елена Андреевна.— Я тоже очень переживаю.

— Обязательно, Леночка, обязательно!

    Закончив разговор, она закрыла кабинет истории и направилась в учительскую, чтобы оставить ключ. По дороге заглянула в расписание, уточнив, какие у её класса следующие уроки. Химию Носорог с Артёмом уже явно прогуляли, но, может, на физике появятся.

    Её в школе преподавал Евгений Яковлевич Ферштейн — очень колоритный учитель. Это был крупный седой мужчина с пушистыми белыми усами, которые постоянно топорщились, чем-то напоминая ёршик для унитаза. Когда-то он преподавал на физмате в областном центре, но в результате каких-то махинаций с диссертациями был уволен с кафедры и подался в школу. Это был хороший учитель, великолепно разбирающийся в своём предмете и любящий ставить зрелищные опыты. Из отрицательных сторон стоило отметить заметно зашкаливающее чувство собственного величия, выражавшееся в абсолютной жажде всестороннего и всемерного к нему уважения. Ферштейн требовал, чтобы к нему обращались не иначе как «профессор» (хотя по факту он не поднялся выше доцента). Прогульщиков своих занятий он совершенно не переносил, был в этом вопросе хуже Виктории Филипповны, иногда придираясь даже к уважительной причине. Но хуже всего приходилось тем, кого он заставал на уроке со жвачкой, которую Профессор считал высшим проявлением неуважения. Пойманного с поличным ученика он заставлял раскрыть дневник, положить туда жвачку, а затем сесть на него и сидеть так до конца урока. А на следующем занятии не забывал проверить, стоит ли на изувеченной странице подпись родителей. В общем, все ученики старались не прогуливать его уроки и, не дай бог, во избежание множества проблем ничем не привести физика в раздражение.

    Елена вернулась в свой кабинет и занялась пятиклассниками, попутно размышляя, как ей провести беседу с Артёмом и Сашей. Вызывать в школу родителей категорически не хотелось, как и доводить инцидент до сведения администрации школы. К счастью, сегодня ни Гидры, ни директрисы не было. Понятное дело, что кто-нибудь всё равно настучит, но если удастся сегодня всё разрулить, то ничего страшного. А если история затянется — хорошего не жди: Гидре только дай повод: не видать тогда премии как своих ушей, а деньги сейчас ой как нужны.

    Её размышления прервал звонок. Не успели ученики покинуть кабинет, как на пороге появилась Жанна и решительным шагом направилась к учителю.

— Что вы дальше делать будете? — решительным тоном спросила она.— И как там с Мишей?

— С ним всё хорошо,— спокойно ответила Елена Андреевна.— Отправила домой, сейчас подойду в учительскую и предупрежу остальных учителей, чтобы ему «Н» не ставили.

— Понятно,— гневно протянула Жанна.— А заявление в полицию он будет писать?

— Зачем? — спросила классный руководитель.— Я уверена, что смогу решить ситуацию мирно.

— Мирно? — вспыхнула Жанна.— Да если бы я не вмешалась, Миша бы сейчас в реанимации был. Они вдвоём на него налетели. Санёк уже собрался ногами пинать, а бабуин кулаком по лицу фигачил. По-мирному собрались? А если они его после школы подстерегут завтра, тогда что?

— Вот поэтому я и хочу решить миром,— спокойно сказала Лена.— Ты думаешь, полиция к Мише охрану приставит, что ли? Даже если парней отправят в колонию для несовершеннолетних, их друзья потом из-за этого Мише жизни спокойной не дадут. Лучше причину конфликта устранить, чем усугублять. Расскажи, пожалуйста, в чём причина драки?

— Все вы одинаковые,— зло проговорила Жанна.— Трясётесь, как бы чего не вышло. Галина Григорьевна точно так же бы говорила; я думала, хоть вы не такая.

— Успокойся,— произнесла учительница.— Расскажи, в чём причина. Они из-за тебя подрались? Миша бросился тебя защищать?

— Вот ещё!..— надула губки Ивова.— Носо… Санёк к нему давно приставал с какой-то фигнёй про игры. У него летом батя Интернет обрубил, теперь только в телефоне есть, вот он и злится.

— А за что?

— А вы не слышали? — удивилась Жанна.— Весь класс первого сентября обсуждал. Пока отец в рейсе был, он втихаря взял «Октавию» покататься. Они с Тёмой были, а ещё Вероника со Светой. Покатались вечером, а когда машину в гараж загонял, столбик не заметил и крыло поцарапал. Батя его чуть не убил за это, заставил все игры с компа стереть и Интернет отключил. В августе ещё дело было. Вот Санёк и задалбывает Мишу уже третий день. Сначала хотел, чтобы он ему Интернет как-то подключил, потом — чтобы игры закачал. Короче, просто докапывался — злость срывал, да и всё. Я сама пару раз видела, он и бил его не впервые уже.

— А почему мне не сказала? — резонно поинтересовалась учительница.— Ждала, пока посильнее побьют, что ли?

— Да ну вас,— гневно воскликнула Жанна и, резко развернувшись, выскочила из кабинета.

    Лена вздохнула и направилась следом. Нужно было зайти в учительскую, поговорить насчёт Миши, а потом разыскать Рогоносова. «Господи, а у меня ещё  седьмой класс сейчас! Блин, ну почему всё в один день, ещё и голова разболелась, всё одно к одному,— думала она, шагая по коридору.— Ну почему так?».

    Рогоносов-старший был известен своим крутым нравом. Он трудился дальнобойщиком и неплохо зарабатывал, но, случалось, неделями отсутствовал дома, что серьезно сказывалось на распущенном поведении сына. Редко появляясь на родительских собраниях, дальнойбойщик неизменно производил неприятное впечатление, придираясь к каждой копейке собираемых денег и не стесняясь трёхэтажно материться по любому поводу. Сыну он спуску не давал, от души лупцуя ремнем за малейшую провинность; правда, толку от этого было никакого. Саша становился только злее и изворотливее, стараясь не отказываться от своих выходок, а просто не попадаться отцу в следующий раз. Лена наблюдала это не первый год, временами все это было похоже на какое-то спортивное состязание. Сын размышляет, что бы ещё такое учудить, пока отец в рейсе, а отец придумывает, как бы его посильнее наказать, когда вернётся,— и так бесконечное количество раз.

    В кармане пискнул телефон, Лайка взглянула на экран и прочла сообщение от Миши, где было сказано, что он дома и сотрясения нет. Учительница немного успокоилась и, выслушав пятиминутное нравоучение от Профессора на тему организации подготовки к ЕГЭ по физике, отправилась вместе с ним в кабинет.

Санёк действительно явился на урок вместе со своим вечным подельником Тёмой. Лена решила, что разговаривать с обоими нет смысла: зачинщик — именно Рогоносов, значит, с ним и нужно побеседовать.

— Саша, пойдём со мной,— строго сказала она, входя в кабинет следом за Евгением Яковлевичем.

    Носорог нервно оглянулся на Профессора, но тот одобрительно кивнул, и парень нехотя направился к выходу. Лена задумалась, где ей лучше провести беседу. В кабинете семиклассники пишут упражнения, в учительскую может забежать Пугачёва. После недолгого размышления она взяла ключ от актового зала и велела переминающемуся с ноги на ногу парню следовать за ней.

    В зале было пусто. Елена Андреевна указала Саше на первый ряд кресел, а сама развернула стул, стоявший у пианино, и села напротив.

— Рассказывай, что вы там со Штифлевым не поделили? — спросила она, глядя парню прямо в глаза.

    Саня откинулся на спинку кресла и, закинув ногу за ногу, нагловато глянул на учительницу. В отличие от Ферштейна, она не вызывала опасений, и он был даже рад, что появился реальный повод не оказаться на физике у доски один на один с какой-нибудь зубодробительной задачей про колебание жидкости в вакууме.

— Он первый начал,— не отводя глаз, заявил Носорог.— Я ему культурно про обещание напомнил, а он меня при девчонках нахуй послал. Опустил при всех, получается. Я не выдержал и замахнулся, а он первый меня ударил. Я начал в ответ защищаться, тут Тёма подбежал нас разнимать, он Мишку задел, тот упал, а меня Ивова по лицу жахнула и визг подняла. Тут на крик новая историчка выбежала, ну мы с Тёмой и свалили от греха подальше, чтобы с Ивовой не драться. Ладно ещё жирдяй, но с девушкой-то не будешь махаться!.. В общем, он сам виноват, повёл себя как неадекват какой-то: матом укрыл и в драку полез. Вы Веронику со Светой и Семена спросите, они там недалеко стояли, всё видели.

    Версия явно была тщательно продумана и согласована между участниками на случай возможной разборки с полицией или вызова в школу родителей. Саня сидел полностью уверенный в себе и ощущающий свою грядущую безнаказанность. Конечно, ему могло прилететь по шее от отца, но, похоже, тот в рейсе, когда вернётся — неизвестно, да и в любом случае повод найдётся всегда. Лена с минуту помолчала, а затем произнесла:

— Значит, из-за девочек весь сыр-бор? Ты считаешь, что Миша тебя опозорил тем, что послал при девочках, так?

— Ну да, я разве лох какой, что ли, чтобы меня при всех слали на… опускали в общем. На зоне за такое могут и на перо насадить.

— Мы ведь не на зоне,— улыбнулась Елена Андреевна.— Но ты ведь первый к Мише обратился. Зачем?

— Я его просил с Интернета игру скачать,— ответил Саня.— По-братски попросил, а он отнекиваться начал и жмотить. Чё ему, жалко?

    В последней фразе сквозило что-то совершенно детсадовское. Лена с трудом удержалась от улыбки и серьёзно произнесла:

— А просьба об игрушке тебя не унижает? Ты что, маленький? — только играми интересуешься? Твои крутые друзья тоже только в компах зависают с подружками?

— Не, ну не только, но играют там…— неуверенно протянул Саня.

— Вот подумай со стороны девочек,— продолжила мысль Елена Андреевна.— Ты такой крутой и сильный, а у толстяка-ботана игрушку выпрашиваешь. Девочки смотрят и думают: он сегодня вечером гулять не пойдёт, будет дома в игру рубиться, зачем он мне? Ты же сразу демонстрируешь, что тебе девочки не интересны, крутые темы безразличны, что в тебе хорошего, а?

    Саня явно задумался над словами учительницы, а она, почувствовав, что нащупала нужную нить, продолжила:

— Та же Вероника пойдёт ли с тобой гулять? За ней, может, Костик на скутере вечером заедет, он-то гораздо круче. Ему не нужно кого-то бить, он и без этого крутой; это всем видно. А что ты можешь девочкам предложить, кроме демонстрации драки со слабаком? Ты сам себя опускаешь в их глазах, понимаешь?

    Саша густо покраснел, и Лайка поняла, что нащупала самое слабое место. Авантюра с отцовской «Шкодой» была отчаянной попыткой противопоставить что-то новенькому скутеру, который поднял крутизну Кости на недосягаемый уровень. Теперь парень слушал учительницу очень внимательно, словно ожидая какого-то особого женского секрета.

— Щека сильно болит? — неожиданно спросила Лена, склоняясь к ученику и легонько проводя пальцами по его лицу и шее.

— Нет,— дёрнулся парень и отпрянул, но она успела почувствовать на шее бешено участившийся пульс.

— Пойми, девочкам нравятся серьёзные и надежные,— продолжила мысль учительница.— Вот, к примеру, если бы ты своими руками сделал крутой мопед, восстановил из бэушного, доработал бы его всяким неоном и цветомузыкой, сразу бы стало ясно — ты крутой, так больше никто не может, такого больше ни у кого нет. А игры — что? Кому они нужны? Или вот если бы ты, наоборот, защитил слабого от нападения — тоже сразу понятно: ты — крутой и сильный, можно с тобой вечером без опаски гулять. Понимаешь мою мысль? Ты сразу как парень становишься интересен.

    Саша молча кивнул и не поднял глаза, устремив взгляд в вырез учительской блузки. Лена почувствовала неловкость и подумала, что, возможно, несколько перегнула палку. Стоило попытаться закончить разговор, тем более что время урока у семиклассников катастрофически таяло:

— Хочешь, я поговорю с твоим отцом о воспитательной пользе совместной сборки мопеда или даже мотоцикла? У него одна из лучших в городе мастерских: мой муж — автомеханик, он мне про это рассказывал,— Лена специально сделала акцент на слове «МУЖ», чтобы отвлечь парня от похотливых мыслей, которые в последние минуты явно им овладели. Похоже, это сработало, потому что Саня, будто очнувшись ото сна, ответил гораздо менее нахальным тоном:

— Да, Елена Андреевна, было бы очень круто. Вы угадали, я прям об этом очень давно мечтал, но с батей поговорить боялся.

— Только одно условие,— строго сказала учительница.— Я сейчас позвоню Мише, ты перед ним извинишься, и вы помиритесь, а завтра пожмёте друг другу руки. Договорились?

    Она заметила колебание в его глазах. Извиняться перед Мишей категорически не хотелось, в этом виделось падение личного авторитета, и Лене пришлось усилить нажим. Она снова протянула руку и ласково провела её по щеке паренька.

— Я прошу тебя! Об этом никто не узнает. Будет только наша тайна, на троих. Извинись ради меня, и всё. Вы — мой первый класс, очень больно смотреть, как вы ссоритесь. Пожалуйста, не надо так больше, ладно?

Эффект сработал на все сто. Саша снова покраснел и покорно кивнул, на несколько секунд утратив дар речи. Лена достала телефон и набрала номер пострадавшего:

— Алло, Миша? Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Не вешай, пожалуйста, трубку, тут Саша Рогоносов хочет с тобой поговорить.

— Але, Мишань!.. Ты это… извини! Я, короче, погорячился. Не надо мне от тебя ничё, это я так… Ну… психанул, короче; знаешь, бывает. Эта Жанка там… и вообще. Короче, давай мир теперь, ладно? Ну типа ничё не было, я с Тёмой тоже поговорю, чтоб, короче, без предъяв там, ладно?.. Хорошо, лан давай… короче… пока!..

Он торопливо вернул смартфон учительнице, по-прежнему не поднимая глаза. Лена поднялась со стула и улыбнулась:

— Спасибо, Саша, ты очень крутой. Я сдержу своё обещание. Скажи, когда твой отец будет дома, я позвоню и поговорю с ним.

— Через три дня, кажись, должен приехать,— поднимаясь, вздохнул Носорог.— Только вряд ли он поведётся.

— Попробовать стоит,— сказала Лена.— Иди на физику, ещё пол-урока осталось. И веди себя с достоинством, не опускайся до драк. С по-настоящему крутым и драться никто не рискнёт, девушки это без слов чувствуют,— правда!

    Когда она вернулась в кабинет, седьмой класс уже вовсю бесился. Налицо было швыряние мелом и тряпками, плевание жёваной бумагой через трубочку и прочие радости жизни. Когда она оканчивала институт, казалось, что эти простые школьные радости канули в Лету под напором смартфонов и гаджетов, но практика показывала, что она ошибалась. Стоило проверить стул: вдруг там лежит традиционная канцелярская кнопка?