10. Два мира

— Жанна? — удивлённо переспросила Лена.— А что с ней не так?

— Она произвела на меня очень странное впечатление,— ответила Ксения.— Показалось, что у неё какие-то психологические проблемы. Я ещё вчера об этом подумала, но сегодня на уроке почувствовала очень остро. Всё ли в порядке у неё в семье?

— Да вроде бы,— нахмурилась Лена.— Характер у неё, конечно, непростой, но девочка очень хорошая.

В этот момент прозвенел звонок, и Лайка торопливо сказала:

— У вас… то есть у тебя, урок же? Давайте на большой перемене в столовой поговорим?

— У меня «окно» перед обедом, нужно будет уйти,— виновато сказала Ксения.

— Давай вечером? — не унималась Лена.— Пока не холодно, можно немного прогуляться по городу. Ты же не местная, так?

— Ну да.

— А я выросла тут. Пойдем, пару прикольных мест покажу, заодно и поговорим спокойно.

— Хорошо.

— У тебя сколько уроков во второй смене?

— Три.

— У меня четыре. Ладно, телефон твой есть, я тебе SMS напишу, побежала,— пробубнила скороговоркой Лена и быстрым шагом направилась в свой кабинет.

    Она очень обрадовалась, что Ксения к ней обратилась, пусть и с неожиданным поводом. Хотела ещё вчера ей позвонить, но вечером, когда уже отпустила дежурных, умудрилась задеть и уронить на пол гибискус, который вот-вот собирался зацвести. Горшок разлетелся, и ей мало того, что пришлось снова подметать пол, так ещё и срочно потребовалась спецоперация по спасению цветка. В итоге она опоздала в садик и забрала Катю самой последней, выслушав при этом нравоучение от воспиталки. Дома, разобравшись со срочными делами, Лена всё-таки вспомнила про звонок новой историчке, но тут её настиг еженедельный профилактический разговор от мамы, который обернулся двухчасовой беседой до полного истощения аккумулятора телефона.

    В общем, после унылого вечера и довольно мрачного утра настроение учительницы наконец-то улучшилось. Она уже третий день убеждала себя, что нужно чем-нибудь отвлечься от гнетущих мыслей, а тут выпадал отличный повод. После четвёртого урока имелось ещё полтора часа относительно свободного времени, а если направиться на прогулке в сторону детского садика, то даже ещё больше.

    Уроки пролетели незаметно, и даже настроение ей за целый день почти никто не портил. Конечно, Гидра провела после обеда в учительской дежурную «пятиминутку», на которой потребовала усилить подготовку к ЕГЭ по ключевым предметам, но Лена и так собиралась давать ученикам дополнительные тесты, так что новое распоряжение её совершенно не расстроило. Пострадавший гибискус вроде неплохо чувствовал себя в обрезанной пятилитровой баклажке, поэтому на текущий момент времени всё было хорошо. Когда дежурные восьмиклассники ещё заканчивали убирать класс, Лена взяла телефон и выбрала из списка последний новый контакт:

— Алло, Ксения Ол… Ксения? Это Лена, классный руководитель одиннадцатого «Б». Ты хотела поговорить? Давай встретимся?

— Алло, Добрый вечер! Давайте,— осторожно ответила учительница истории.— Может быть, я к школе подойду?

— Давай лучше где-нибудь в центре? Возле «Макдональдса» на улице Ленина? — предложила Лена.— Через полчаса тебе будет удобно?

— Да, думаю, успею.

— Хорошо, договорились. Звони, если что.

    Уже закончив разговор, Лена подумала, что место встречи прозвучал глупо, но никакого другого ориентира в голову в тот момент не пришло. Встречаться у памятника Ленину было ещё хуже, да вдобавок дальше идти, а в «Макдональдсе» можно кофе попить, если вдруг дождь опять пойдёт. И минимальность траты легко объяснить: фастфуд же — как его есть, раз за фигурой следишь?

    На самом деле с телосложением у Коноваловой было всё в порядке. Она почти вернулась к формам, которые были до родов, причём совсем не прилагая усилий. Просто работа на ногах и безудержный ритм жизни неумолимо сжигали все лишние калории, заботливо съеденные на ночь. Она слегка поправилась за лето, пока несколько меньше двигалась на каникулах, но не сильно переживала об этом. Возвращение стройности с такой зарплатой было лишь вопросом времени.

    После выхода из декрета Лена сильнее и сильнее чувствовала одиночество. На самом деле всё началось гораздо раньше, ещё с возвращения в родной городок после института.

    Высшее образование стало для неё своеобразным проклятьем. Вроде бы она ничуть не изменилась, всё такая же весёлая и общительная, и общается с прежней компанией друзей и подруг, только теперь одни отслужили в армии, другие женились на скорую руку, а кто-то успел съездить вахтовиком на Север или даже поработать в Москве. Лена не могла понять, в чём же дело, но главным моментом стали шутки подружек, которые казались совершенно не смешными. Вот вроде всё просто и понятно, взято из Интернета или пересылается из соцсетей, а вот не смешно, и всё тут. В компаниях она стала больше пить, чтобы поднять себе настроение и влиться в общее веселье, в итоге это довольно быстро обернулось внезапным замужеством.

    В декрете сначала было не до бесед и разговоров, она всё время отдавала дочке, потом хватало общения с другими мамочками на прогулках во дворе и в парке. Круг проблем и разговоров полностью замкнулся на материнстве, все другие на время перестали существовать, но и это продолжалось недолго. В последний год единственным спасением стал Интернет, можно было пообщаться с друзьями и подругами из института, зависнуть в онлайн-игре или даже переброситься с любимыми учениками парой голосовых сообщений, а потом заботливо поставить всем «лайки».

    Но одиночество никуда не делось. В последнее время оно ощущалось особенно остро, муж постоянно занимал компьютер, денег на мобильный Интернет не хватало, и Лена, сама того не замечая, полюбила места, где можно было побыть одной и пользоваться бесплатным Wi-Fi. Лавочка возле «Мака» являлась в этом отношении идеальным местом, и на каникулах Лайка нередко оказывалась там без какой-либо существенной причины.

    Ксения опаздывала, но погода улучшилась, и Лена, наслаждаясь последним осенним солнцем, успела почитать ВК, а также заглянуть на Пикабу. Последний сайт часто развлекал её в последнее время, она с удовольствием читала там разные забавные истории, а также познавательные посты. Иной раз хотелось вступить в спор с тем или иным автором, особенно по школьным вопросам, но отсутствие системы личных сообщений останавливало её. Писать комментарий сразу для всех было неловко, и она ограничивалась просто чтением и раздачей «лайков», которых всегда не жалко.

    Учительница истории появилась с неожиданной стороны: вывернула с одной из боковых улочек, ведущих к железной дороге. Лена думала, что гостья из столицы живёт где-то в центре, а той, похоже, пришлось проделать довольно длинный путь. Стало понятно, почему она опоздала.

— Привет! — весело воскликнула Лайка, вскакивая с лавочки.— Смотри, как распогодилось. Давай по парку пройдёмся, там хорошо!

— Хорошо! — смущенно кивнула Ксения.

    Лена просто физически ощущала её дискомфорт от перехода на более личное общение, однако была уверена, что коллега тоже испытывает одиночество и потребность в общении, поэтому решила в буквальном смысле взять инициативу в свои руки.

— Давай в «Маке» возьмём пару стаканчиков кофе и в парке выпьем,— бодро предложила она, хватая Ксению под левый локоток и увлекая ко входу.

— Ай,— воскликнула Ксения, схватилась правой рукой за левую и резко отшатнулась в сторону.

— Ой прости, я не хотела,— испуганно вскрикнула Лена, от неожиданности уронив сумочку.

    Глухо стукнул об асфальт телефон, из сумочки рассыпались тени, помада, тушь и прочая мелочь. Лена присела на корточки, чтобы их собрать, но, неловко пошатнувшись, чиркнула коленом по мостовой и мгновенно порвала колготки. «Хороша, ничего не скажешь,— пронеслось у неё в голове.— Пожизненный урон к ловкости, на минус десять, блин!».

    Ксения подхватила её за плечо и помогла подняться с земли, а затем смущённо произнесла:

— Извини, это я виновата. Попала недавно в одну неприятность: трубу прорвало, и мне руку кипятком обварило. Теперь вот хожу на перевязки. Пока ещё болит, но скоро пройдёт.

— Это ты извини, я такая несдержанная,— торопливо стала оправдываться Лена.— Давай я за доставленные неудобства угощу тебя кофе.

Она быстро вошла в «Макдональдс», а Ксения осталась на улице. Спустя пять минут вернулась с двумя стаканчиками и сказала:

— Пошли! Ты, кажется, хотела поговорить о моих учениках. Я тебя внимательно слушаю.

— У меня пока не очень большой педагогический опыт,— честно призналась новая учительница.— Я работала в хорошем лицее, но часов было мало. На кафедре в университете занималась в основном научной работой, ну и другими делами ещё. Классного руководства у меня никогда не было, и…

    Она сделала большой глоток кофе и замолчала на несколько секунд, а затем продолжила более уверенным тоном, словно напиток придал дополнительную уверенность:

— В общем, у меня недостаточно опыта в общении с детьми, хотя работать в школе мне нравится. Вчерашний случай меня очень напугал, в лицее драк совсем не было, Может, конечно, были, но уж точно не в коридоре в учебное время. Я даже растерялась в первые секунды, а Жанна повела себя очень адекватно, уложила парня, стала оказывать помощь. А сегодня на уроке во время ответа она обратилась прямо с какой-то необъяснимой агрессией. Говорила правильно, интересно, но как-то слишком эмоционально, будто я ей лично что-то не то сделала. Девочка хорошо разбирается в истории. Я поинтересовалась, участвовала ли она в олимпиадах, потому что в ноябре будет городская, её можно туда послать, а она ответила, что по истории её раньше не посылали, потому что боялись её победы. У неё что, был какой-то конфликт с учителем до меня? Извини, что я всё это спрашиваю, отнимаю у тебя время. Просто я никогда серьёзно не выстраивала личную работу с учениками, мне в этом вопросе не хватает опыта, и пригодится хороший совет.

    Они свернули в парк и не спеша зашагали по боковой аллее, кругом охватывающей всю не слишком большую озеленённую территорию. Правильная, хорошо поставленная речь Ксении несколько раздражала Лену. Казалось, новая коллега старательно держала дистанцию. Лайке, напротив, хотелось подружиться, перейти к более неформальному общению, она ещё и с этой целью вытащила Ксению из школы. После двухсекундного размышления она широко улыбнулась и сказала:

— Не переживай, Жанна со всеми такая! Колючая, как маленький ёжик, но внутри очень добрая. Она же не просто так бросилась спасать Мишу, мне кажется, у них любовь зарождается. Позавчера видела, как они вместе гуляют. Видимо, это вызвало какие-то трения и переживания в классе, девочка расстроена, вот так и проявляет свои эмоции. Не принимай это на свой счёт, она и на моих уроках иногда такое отчебучивает! Недавно порнографическое стихотворение зачитала, класс аплодировал. И ведь двойку не поставишь: стихотворение по теме, автор — великий поэт. А так девочка очень умная, на золотую медаль идёт. В прошлом году на областной математической олимпиаде заняла второе место, даже в Москву хотели её послать.

— А с прошлым учителем по истории у неё были конфликты? — поинтересовалась Ксения.

— Да ничего особо не было. Он ей пятёрки ставил, но старался не спрашивать лишний раз,— пожала плечами Лена.— Его можно понять: Жанна иной раз так развернуто ответит, что после неё по этой теме и спрашивать никого больше не надо. А остановить её очень тяжело — если заведётся, будет говорить так, что хоть из класса выгоняй, иначе не заткнёшь. Такое было, кстати, на обществознании в прошлом году, Тузов за плохое поведение выгнал её с урока: слишком много спорила во время ответа. В общем, лайфхак таков: спрашивай Жанну в конце урока, после всех остальных. Она как раз до звонка всё время займёт, разложит всё по полочкам, и все будут довольны.

— Забавно,— улыбнулась Ксения.— Как старая гвардия, ветеран легиона: всегда добьёт.

— Ну, почти,— кивнула Лена.— На олимпиаду, наверное, не отправляли как раз из-за математики. Возможно, Виктория Филипповна очень хотела, чтобы она как следует подготовилась к областной и не распыляла силы. Не знаю, как будет в этом году. Видимо, стоит её саму спросить, чего она хочет.

— Да, так будет правильней,— кивнула Ксения.— Простите… ой, прости, что я тебя на разговор вытащила, это мои ложные опасения от неопытности, наверное.

— Ничего страшного,— сказала Лайка и залпом допила кофе.— Я всё равно хотела пообщаться, а ты сама повод нашла. Расскажи о своей работе в Москве! Очень интересно, а то я только в этой школе после института работала; хотя нет, ещё в одной на практике, но там всего несколько месяцев, это вообще фигня. И опыта у меня не так уж много, я же три года в декрете просидела, может, мы с тобой вообще наравне.

    По лицу Ксении скользнула едва заметная тень, словно солнце на секунду прикрыло маленьким облаком. Ей явно не хотелось в подробностях описывать прошлое, но и полностью проигнорировать вопрос было никак нельзя:

— Я тоже проходила практику в Подмосковье, в обычной школе — почти такой, как наша. И у нас там произошёл неприятный случай. Не со мной, а с моей подругой, она проходила практику в соседней школе. Ну, в общем, там в классе тоже был мальчик-изгой, над ним издевались и избивали. А один раз побили прямо на заднем дворе школы и, как бы это сказать… В общем, парни помочились на него и засняли это на видео, выложили на Ютуб. Парень не выдержал и на следующее утро выбросился с двенадцатого этажа.

— Какой ужас! — воскликнула Лена.— Их в колонию отправили, да?

— Нет,— покачала головой Ксения.— Дело в итоге закрыли. На видео самого избиения не было, было только, как двое мочатся на третьего. Предсмертной записки мальчик не оставил. Его мать пыталась чего-то добиться, но в итоге на классного руководителя завели дело за халатность. Формально свидетелей избиения не нашлось, и дело о доведении до самоубийства развалилось. Я только с чужих слов точно знаю, как всё было. Моя подруга в нескольких классах вела, и в этом тоже. Было долгое разбирательство, почти два года тянулось, в итоге ничем не закончилось. Уволили директора школы и классного руководителя, а те парни сами в другие учебные заведения перевелись или как-то так. На меня этот случай произвёл сильное впечатление, даже боялась в школе работать. Другими делами занялась, наукой… Только в прошлом году снова взялась за преподавание — так сложились обстоятельства. Но пошла уже в элитный лицей, там уже такого, конечно, не было, совсем другой уровень — и поведения, и подготовки в целом.

— Ого,— выдохнула удивленная Лена.— Ну, блин, бывает, конечно. В школе редко, а где-нибудь в армии — сплошь и рядом. Мне муж рассказывал — у них так один матрос утопился. Но не бойся, в моём классе такого не будет. У нас столь жёстко никто ни над кем не измывается; так, просто ссорятся иногда. Это сейчас период такой, очень сложный. У них гормоны зашкаливают, первая любовь, сексуальность так и прёт. Всё по Фрейду, короче. Вот и дерутся из-за девочек и по другим поводам. Это нормально. На самотёк, разумеется, пускать нельзя, но я же тётя взрослая, всё контролирую.

— Ха-ха! — легко рассмеялась Ксения после фразы о взрослой тёте.— А как тебе удалось урегулировать ситуацию? Я видела, как сегодня утром Миша и этот… забыла, как второго зовут, из кабинета выходили, вели себя вполне мирно, и не скажешь, что вчера подрались.

— Второй — Саша,— улыбнулась Елена.— Я же просто их всех давно знаю и могу к каждому найти подход…

Она кратко пересказала Ксении подробности разговора с Рогоносовым, умолчав только о кратковременных прикосновениях. Учительница истории уважительно кивала, оценив профессионализм её подхода и радуясь, что всё обошлось благополучно. Когда Лайка закончила свой рассказ, она произнесла с большим уважением:

— Это очень профессиональный подход, я поражена. Вы действительно будете разговаривать с отцом Александра?

— Давай уже на «ты» — просила же! — не выдержала Лена.— Конечно, буду, он мне ещё деньги в фонд класса должен. И на собрания не ходит. Папа там, конечно, фрукт ещё тот. Сейчас уже остепенился, а у самого-то в юности была «условка» за покатушки и ещё тыща разных подвигов. Так что Саня на его фоне ещё нормальный пацан, не сильно-то и хулиганистый.

— За покатушки? — переспросила Ксения.— Это как?

— Это когда машину угоняют,— пояснила Лена.— А если поймают — тот, кто угнал, говорит, что просто покататься взял, «без цели хищения». Тогда на первый раз можно условным сроком отделаться. Ну вот Сашин папа так и выкрутился. А сколько они с друзьями до этого машин взяли и вернуть забыли — кто ж теперь знает!..

— Ого, поняла теперь,— кивнула Ксения.— А ты тут, получается, выросла? Про всех всё знаешь, раз городок маленький.

— Ну почти,— улыбнулась Лена.— Не про всех, но про очень многих. Я тут с мамой в пятиэтажке жила, недалеко отсюда. А ты, кстати, где живёшь?

— Там, внизу, ближе к железной дороге,— махнула рукой Ксения, указывая направление.— У меня комната в коммуналке, но чистая и аккуратная.

    У Лены тут же возникла уйма вопросов, и она с трудом сдержалась, чтобы не задать их все разом. Страшно хотелось узнать, что заставило её оставить столицу и переехать в такую жуткую глухомань, как коммуналка на Собачеевке. В голосе Ксении чувствовалось явное смущение, и Лена очень боялась снова её чем-нибудь обидеть. Вместо этого она решила рассказать больше о себе, а там, глядишь, и Ксения сама разговорится и расскажет что-нибудь интересное.

— Ой, у меня в том районе всё детство прошло,— улыбнулась Лена.— Как раз вот в этих трущобах возле железки. То место у нас называется «Собачеевка». Улица Бунина сейчас главная проезжая, а раньше это как бы тупик был, но заасфальтированный. И уж мы там катались! Я на роликах, а пацаны на скейтах. Кто постарше — на велосипедах ещё. Круто было к велику сзади прицепиться и лететь на роликах. Я тогда ещё та оторва была! В куклы не играла, с девчонками не водилась. С пацанами всё время пропадала. Та ещё банда была, ух! Там когда переезд сделали, Бунина проезжая стала, дорога ровная, машины все по ней ринулись, тем более что новый мост стали строить за переездом. Короче, по дороге уже не покатаешься. Так мы тогда целую войну объявили. Накупили в строительном магазине оградительной ленты. Ну знаешь, такой полосатой, красно-белой. Как сейчас помню, моток стоил двадцать два пятьдесят. Короче, натянули её поперек дороги, типа «Ремонт». На полдня помогло, а потом сорвали. Так мы ещё два дня засады устраивали. Натянем ленту в начале улицы, возле поворота. Там как раз кусты сирени по бокам прямо отличные. Как машина перед лентой остановится, так мы сразу из кустов устраивали обстрел. Знаешь, что такое рябинострел?

— Нет,— покачала головой Ксения.

— Пробку от шампанского обрезают, на узкий конец натягивают напальчник.  Закидываешь внутрь ягоду рябины, резинку оттягиваешь и стреляешь. Можно, конечно, и горохом, но рябиной круче: от неё красный след остается, просто вообще супер, особенно если машина белая.

— Не поняла: как можно пробку обрезать, чтобы в неё ягоду зарядить? — удивилась Ксения.— Она же раскрошится.

— Ха! Да пластиковую пробку, от советского ещё шампанского,— рассмеялась Лена.— Она становится как ствол: внутри же полая. Можно и из пластиковой бутылки сделать, но если из пробки от шампанского, то рябинострел точнее бьёт. Можно с десяти шагов в спичечный коробок попасть, если приловчится.

— А, поняла, я просто привыкла, что пробки деревянные. А дальше что было? Вас поймали?

— Не, не смогли,— гордо ответила Лена.— Мы были ловкие и быстро бегали. Кусты срубили по краям, и всё. А без засады уже не то, пришлось свернуть партизанскую деятельность. Теперь вот кусты разрослись, но современные дети уже так не забавляются, как мы.

— Ну я тоже так не веселилась,— сказала Ксения.— Я в детстве много времени проводила на танцах, даже всерьёз думала стать балериной. А потом в десять лет поехала с отцом на конференцию во Францию и там просто влюбилась в историю. Попала в первый раз на археологические раскопки — и всё, другие увлечения отошли на второй план.

— А кто твой отец? — быстро спросила Лена, обрадовавшись откровенности новой подруги.

— Ученый, филолог, лингвист. Его специализация — европейская средневековая литература, преимущественно французская. Но у него много работ в этих областях, много друзей-историков. Его даже во Францию несколько раз приглашали лекции читать. И на конференции он часто ездит. А тогда всей семьёй поехали, ещё и маму с младшим братиком взяли.

— Получается, твой отец — профессор,— понимающе кивнула Лена,— Понятно, почему ты про рябинострел не слышала. А мама кто?

— Тоже учёный, только востоковед, специализация — японская литература. Она была студенткой у отца, а потом закрутилось, в итоге они поженились, и я родилась. Чуть ли не прямо в университете. Мама была в библиотеке, готовилась к защите диссертации, когда схватки начались, представляешь?

— Да уж, вообще другой мир,— кивнула Лена.— Слушай, расскажи про свой лицей элитный, а? Тяжело там было работать? Сильно от обычной школы отличается?

    Они проболтали до темноты. В итоге Лена опять опоздала в садик Обиженная Катя сидела в группе последняя и ждала её с красными глазами, уже явно успев поплакать и поскандалить. Пришлось разориться на «пиццу примирения» вместо обычного ужина, только на этих условиях дочка успокоилась и перестала дуться.

    Лена весь вечер была в прекрасном настроении, и обычные бытовые проблемы уже не казались ей такими тяжёлыми. Уложив дочку спать на их диване, она осторожно подошла к мужу, который вёл очередную напряжённую дуэль с вражеским линкором и, обняв его сзади за шею, спросила, прижавшись к уху:

— Милый, а ты не думал перебраться работать в Москву? Поселиться где-нибудь в Подмосковье, а в столицу ездить на работу? Тут у нас всё одно и тоже, а так бы мы смогли бы изменить нашу жизнь!