5. Люди в шлюпке

— Лекс… Я не знала, почему ты не рассказывал? — Ника первой пришла в себя и смогла нарушить молчание.— Это… какой кошмар… Я даже не могу представить.

— Не видел надобности. Как и ты про свою ногу. У каждого должны быть свои секреты. Надеюсь, никому аппетит не испортил?

— Охереть, Иван Грозный прям,— протянул удивлённый Денис.— А как так получилось?

— Блин, ну ты чего! — тут же одёрнула парня Ника.— Ну ты нашёл чего ляпнуть.

— Я думаю, подробности тут излишни. Примите мои соболезнования и простите излишнее любопытство,— покачала головой Роза, а потом повернулась к сыну: — Марк, малыш, ты хочешь ещё курочки?

    Спокойствие Розы вызвало раздражение. Кажется, она действительно всё знала. И ещё и к сыну сразу обратилась, чтоб изящней задеть. Нет, а чего он хотел? Слёз соболезнования? Жалость вызвать или что? Вот чёрт дёрнул. Надо было ляпнуть что-нибудь дежурное, про развод просто. Ох коллективчик!.. Нет, стоп, что за накручивание. Никто задевать не хотел, простое любопытство. Надо спокойнее. Выдохнуть, спокойно, всё хорошо.

— Прости за навязчивость. Я не хотел такое ворошить. Просто даже не знал. Спасибо тебе за откровенность,— кивнул Варварин, поднявшись с места.— Я такое очень ценю. Но я что хотел сказать… Что я не ошибся. Ну тут, получается, у нас у всех непростое прошлое. Но ключевое слово «прошлое»,— оно прошло, и, значит, надо жить дальше! Давайте выпьем за будущее.

— Давайте,— первой схватилась за бокал Ника.— Я верю, что в будущем всё будет хорошо.

— Да по-любому у всех разное было,— поддержал её Денис,— Меня, прикиньте, вообще на помойке нашли. Мать в жбан выбросила, прикиньте. Чудом выжил, потому что громко орал. Мамку так и не нашли. Вообще непонятно, я откуда взялся. Ну ничего, вырос вот, всё на месте. По хер, что там раньше было. Вот сейчас живы-здоровы, и ладно! Я же говорю — в детдоме какого только дерьма не хлебнул!.. Потом и в армейке тоже. И только вот этот один год, когда всё зае… зашибись ну более-менее. Так что давайте. Давайте за вас ещё, Пётр Алексеевич. Ну если б не вы, не было б них… ну ничего не было. Короче, ваше здоровье.

— Нет, за моё уже пили, хватит,— возразил Варварин, обновляя бокал Вулканову.— Давайте выпьем за откровенность. Алексей показал отличный пример. Давайте будем честны друг с другом, будем говорить правду, даже если она неприятная. В общем — за честность! Честность — это прекрасно.

    Все бокалы и рюмки сомкнулись, подарив собравшимся ещё пару минут молчаливого насыщения.

Вулканов выдохнул. Детдомовский, значит. Заметно. Кажется, Ника уже говорила… или нет. А эта какова… Стальное самообладание. Ничего не сказала, только бровь изогнула —и нá тебе… Курочки не хочешь. Да уж… А Нику задело… Может, надо было тогда рассказать. Привык скрывать, чуть что — огрызаться. Сейчас вон как смотрит — жалеет, наверное. Ладно, что сделано — то сделано. Можно теперь чуток расслабиться… А может, даже и…

Он потянулся к бутылке, но Варварин ловко его опередил.

— Я налью.

— Хорошо, я тост хотел просто.

— Да пожалуйста…

    Вулканов взял бокал и, поднявшись из-за стола, произнёс:

— Давайте выпьем за любовь. Без любви нет ничего хорошего в этой жизни.

    Он коротко посмотрел на Нику и тут же перевёл взгляд на Розу, широко улыбнулся и чуть наклонился вперёд, чтобы их бокалы встретились раньше других. Может, спросить деликатно, каким ветром её принесло сюда, только с сыном, но без мужа. Одежда тёмная, но на вдову не похожа. Улыбается просто чудесно. Или это коньяк в голове развернулся?

— Замечательный тост! — воскликнула Ника.— Давайте за любовь.

— О да, отличный тост,— кивнула Роза.— Это действительно лучшее в жизни, когда она настоящая. Если, конечно, она бывает настоящей. Иной раз кажется, что это всегда мимолётное заблуждение.

— Бывает,— сказал Вулканов.— Вот даже если взять своё дело. Вот если ты не любишь что-то делать, то всё будет идти наперекосяк. А когда любишь, всё обязательно получится.

— Ха, вы в этом смысле,— усмехнулся Варварин.— Тогда действительно за любовь!

    После нового звона бокалов Роза едва только пригубила вино и, выждав небольшую паузу, спросила:

— Денис, а ты как считаешь: есть ли любовь на самом деле? Не абстракция, а действительно, человека к человеку.

    Парень едва не поперхнулся шашлыком и нервно оглянулся на Нику. Та переводила настороженный взгляд с Розы на Варварина  и обратно.     Сделав большой глоток сока, Денис облизнул губы и произнёс:

— Не ну есть, конечно. Ну только надо понять, что это, ну человек хороший. Ну типа я не знаю. Не гнилой внутри, не предаст, короче. Вот да, это главное. Короче, если предаёт, то не будет любви. Ну это я как бы так считаю, чисто моё мнение.

— Интересно, а как же это можно понять заранее? — продолжала странный допрос Роза.

— Мне кажется — только на изломе видно, каков человек на самом деле,— пришёл на помощь Варварин.— Об этом говорит народная мудрость, что жизнь познается в беде. Ну или друг в беде познаётся, это то же самое.

— Я когда-то очень хорошо это почувствовала,— вздохнула Ника.— После аварии люди вокруг совсем другие стали, как будто не я сломалась, а мир вокруг. Сразу понятно стало, что не было ни друзей у меня, ни любимого. Только мама, и всё. И ещё друзья мамины. Вышла из больницы, и всё сразу по-другому…

    Она запнулась. Денис быстро вскинул руку, поспешив обнять девушку и прижать к плечу. Ласково погладил по плечу и сказал:

— У меня, можно сказать, и не было никогда, так что я примерно это знаю. Ну вот Ника — да, живой пример, как предают. Сразу всё проявляются. Но если так подумать — мамка моя она так же. Выкинула меня, как мусор.

    Снова повисло тяжёлое молчание. Варварин встал и, подойдя к шкафчику, достал новую бутылку коньяка. Вернувшись к столу, завозился с пробкой, а открыв, произнёс.

— Мы все тут за этим столом пережили если не предательство, то какую-то катастрофу. Я потому вас и позвал. У нас всех есть второй шанс начать всё сначала. Если мы будем работать вместе.

    Слишком пафосно. Начинает пионерским собранием отдавать. Второй шанс на постройку светлого будущего. Ну, может, на это сварщика-октябрёнка такое подействует, а вот остальные… Ника уж точно поняла, чего всё это стоит. Роза сложнее, но она сюда не от хорошей жизни ринулась. Да и сам Пётр — не так просто. Катастрофа, как же… Да всё уже прошло давно. Всё уже рухнуло, только доживать осталось, не более того

— Ну что же, мы тут всё действительно в некотором роде в одной шлюпке, сидим и смотрим на корму тонущего корабля и размышляем о дальнейшей судьбе,— чуть покачивая бокалом, произнесла Роза.— Но лично я не теряю оптимизма. Определённо всё могло быть гораздо хуже. Могли бы без шлюпки бултыхаться. И с акулами…

— Ха, вот люблю я этот твой чёрный оптимизм,— воскликнул Пётр Алексеевич.— Тебе нужно было стать писательницей, а не в бухгалтерии сидеть!

— Не болтайте ерундой, дорогой мой! Думаю, Вирджиния Вульф из меня бы не вышла, Маргарет Митчелл тоже,— вздохнула Роза.— А быть Дарьей Донцовой что-то не хочется.

— Ничего из этого не читал,— усмехнулся Варварин.— А тебе, Алексей, доводилось?

— Я, признаться, тоже как-то не очень,— отозвался Вулканов.— Я больше фантастику отечественную и зарубежную. Стругацкие, Лем, Азимов. Из чего попроще — Гарри Гаррисон, например.

— А я вот вообще не читал почти,— с неожиданным вызовом бросил Денис.— Теперь времена поменялись, книги уже так не нужны. Да и читать некогда.

— По вам заметно, молодой человек,— чуть сильней улыбнулась Роза.— Однако я бы вам посоветовала избавиться от этого предрассудка и всё-таки что-нибудь читать для расширения кругозора. Или для словарного запаса, может быть.

    Ника, молчаливо листавшая что-то в телефоне, резко вскинула голову и хотела что-то сказать, но Варварин мягко погладил её по руке и сказал:

— Роза Ярославовна, ну что ты прям напала на парня. Мне вот, если честно признаться, тоже теперь читать некогда. На аудиокниги перешёл. Слушаю в машине, если далеко еду. Да и то не всегда получается. А раньше очень много читал. Знаете, у меня в детстве был один такой с книгой связанный прямо переломный момент. Это было, не помню… мне шестнадцать, кажется. Да нет, даже, наверное, четырнадцать… хотя нет, всё-таки когда уже старше. В общем, когда меня в лётное училище не взяли по зрению: казалось, жизнь кончилась совсем. Тут мне отец и дал почитать. Небольшую такую повесть про семьдесят два градуса ниже нуля, автор Владимир Санин. Про полярников, которые едут на тягачах через Антарктиду три тысячи километров по ледяному куполу в лютейший мороз. Невероятный поход на грани человеческих сил. И там у каждого героя своя история, и каждый попал в этот ледяной поход, реализуя свой второй шанс. А там они оказываются в таких условиях, что кажется — не выжить. Но они справились. Я тогда очень вдохновился. Пока жив, надо двигаться вперёд. Жив — значит, не всё ещё потеряно.

— Ух ты, и чё, там реально движок работает? — удивился Денис.— Это при такой температуре даже водка замерзнёт.

— Не только это, даже металл становится хрупким, как стекло,— кивнул Варварин.— Но я не об этом. Я же говорю: книга очень ярко показывает образы людей. То, как в экстремальных условиях проявляется воля к жизни и лучшие,— а может, худшие,— качества в человеке. И о том ещё, что даже в самых тяжёлых условиях всегда есть ещё один шанс.

— Спасибо, Петь. Очень вдохновляюще,— улыбнулась Роза.— Я помню, ты мне дарил книжку этого автора. Я прочитала, там что-то про пожар, но точно сейчас не вспомню.

— Ой, а у меня тоже такое было. Книга прямо вдохновила. Только это был Дюма, «Граф Монте-Кристо»,— вмешалась Ника.— Мне после аварии вообще жить не хотелось. И тут мамин друг… Ну не в этом смысле, ну просто старый друг семьи. Зато настоящий друг, не то что остальные. В общем, он пришёл. И воткнул. Ну наушники. Это, кстати, была как раз аудиокнига. Такое классное ощущение, я даже сразу не поняла. А потом как потоком меня понесло сразу. Я как будто со дна вынырнула.

— Интересно. Ты не рассказывала раньше,— улыбнулся Варварин.— Впрочем, мы об этом как-то не разговаривали. Я вас для того и собрал сегодня. Для такого лёгкого, неформального общения. Узнать немного с другой стороны, так сказать. Алкоголь, конечно, зло, но в некоторых случаях помогает.

— Мне кажется, у каждого в жизни должна быть такая книга, которая ярко повлияла, прямо изменила жизнь,— с воодушевлением сказала Ника.— Денис, а ты просто свою не нашёл. Но я тебе помогу, ещё прочитаешь.

— Ну не знаю, в своей жизни я такого не припомню,— пожала плечами Роза.— Может, потому что было очень много хороших книг.

— А самая любимая книга есть? — внезапно спросил Вулканов.

— Трудно сказать. Ну пусть будет «Игра в классики» Хулио Кортасара,— загадочно улыбнувшись, ответила Роза.— Во всяком случае, я очень люблю её перечитывать.

— Надо будет ознакомиться,— сказал инженер.— Что же, давайте тогда следующий тост за хорошие книги?!

— Отличная мысль,— подхватила Ника.— За литературу.

— За литературу,— кивнул Варварин,— которая меняет жизнь.

Зазвенели бокалы, и когда все выпили, неугомонный хозяин снова принялся раскладывать по тарелкам остаток шашлыка из кастрюли.

— У вас получился замечательный шашлык, но мне уже, кажется, хватит,— вытирая рот салфеткой, сказал Вулканов — Честно говоря, давно такого не пробовал. Да и на природу не выбирался. Всё время только в духовке и на сковородке. А тут столько сразу, объесться можно.

— Присоединяюсь к похвалам,— сказала Роза.— При всей моей нелюбви к подобной кухне эта курочка получилась просто великолепной. Марк, тебе тоже понравилось?

— Да, мам. Только можно мне кусок ещё вон того мяса? — впервые подал голос мальчик, во время всего застолья тихонько сидевший рядом с матерью.

— Птенчик мой, но это свинина. Ты раньше такое не ел. Для тебя может оказаться сильно жирным. Потом живот заболит.

— Ой да ладно, что вы переживаете,— неожиданно вмешалась Ника, ныряя вилкой в кастрюлю.— Давайте я кусочек без жира найду. От одного ничего не будет.

    Роза заметно скривилась, но не стала возражать. И Ника плюхнула на тарелку к Марку пару увесистых кусочков сочной шеи. Обрадованный мальчик заработал ножом.

    Варварин взялся за пузатую бутылку с кентавром и принялся наполнять опустевшие бокалы.

— Мне, пожалуй, хватит,— остановила его руку Ника.— Я это допью, и мне хватит.

— Да, конечно, как хочешь. Мы тут и сами справимся, мужской компанией,— отозвался хозяин, поболтав оставшуюся в бутылке янтарную жидкость.— Если понадобится, у меня ещё есть. Давайте выпьем за жизнь. За наше счастливое будущее. Роза права: мы пока сидим в одной лодке возле кормы тонущего корабля. Но мы живы, а значит, у нас есть второй шанс. Простите мне излишний пафос, но иной раз хочется сказать что-нибудь вдохновляющее.

Внезапно Марк вскинул руку, словно на уроке, когда знал ответ на вопрос учителя.

— Да, сынок, говори, не стесняйся,— кивнула Роза.

— Дядя Петя, спасибо, очень вкусный шашлык,— громко и чётко отрапортовал мальчишка.— Можно мне ещё кусочек?

— Вот, я же говорила,— расцвела Ника.— Теперь зато не стесняется.

— Давай чуть позже,— дипломатично предложила Роза.— Сейчас скушай салатика или лучше вообще передохни. Хочешь — попроси дядю Петю включить тебе мультики на компьютере.

— Да, хорошо, мам. Дядя Петя, можно мне мультики?

— Пойдём, я тебе включу.

— А конфеты можно? — оживился мальчик

— Когда коробку откроем, я тебе дам несколько штук. А теперь беги,— улыбнулась Роза.

    Варварин поднялся с места и пошёл вслед за мальчиком вглубь дома.

— Какой у вас чудесный сынок,— проворковала Ника.— Но на вас не похож совсем. Наверное, больше на папу? Не скучает по нему? Они часто видятся?

— Я бы не хотела обсуждать сейчас этот вопрос,— холодно ответила Роза.— Я думаю, он не должен входить в круг ваших интересов.

— Да я так просто спросила,— невинно хмыкнула Ника.— Ничего такого, просто… ну мы же один коллектив. Вроде как почти одна семья, сидим за столом по-свойски. Тебе же было интересно про семью Алексея спросить. Почему у тебя про то же не спросить? 

— Не знаю, как у вас, а у нас в семье было не принято обсуждать в семейном кругу некоторые вопросы. Алексей, скажите, вы же ответили добровольно? Я вас не заставляла. А на твой вопрос, дорогая Ника, я просто не желаю отвечать, без объяснения причин.

— Не ссорьтесь, пожалуйста! На нет и суда нет, у каждого свои… принципы,— неожиданно для себя решил вмешаться Вулканов.— Давайте жить дружно.

— Ха, ребята давайте жить дружно,— ухмыльнулся Денис.— Ну ты прям как кот Леопольд!

— А что тут такого? — опершись ладонью на стол и подавшись вперёд, спросил Вулканов.— Я искренне считаю, что, если бы больше людей следовали примеру этого кота, мир вокруг был бы гораздо лучше. Советские мультипликаторы не зря свой хлеб ели.

— Ага, нам заведующий детдомом тоже такое втирал. Мир, дружба, понимание…— скривился Денис, с вызовом глядя на Вулканова.— А сам старших девчонок жарил в кабинете и жратву пиздил самосвалами.

— Молодой человек,— строго вмешалась Роза.— Я же вас просила следить за...

— Так, я смотрю, вы тут без меня не заскучали,— весело сказал Варварин, возвращаясь в комнату.— Давайте, может, ещё выпьем, и я о планах немного расскажу?

— Отличная идея, шеф,— весело гаркнул Денис.— А то как же без плана? — без плана нельзя.

    Роза презрительно посмотрела на него, но не произнесла ни слова. Варварин доброжелательно улыбнулся и произнёс:

— Я изучил местную ситуацию и вижу, что расходники для сельхозмашин в ближайшие годы будут очень востребованны. Буквально для всех машин. Я уже обсуждал этот вопрос с Алексеем. Цены вырастут, и откроется сегмент заказов для небольших хозяйств, которым дорого брать оригинальные запчасти. В общем, мы будем развиваться в этом направлении. У меня уже есть заказ на партию лемехов для четырёх местных фермеров,— спасибо Захарянцу. Но это только «проба пера», так сказать: сумма небольшая. Я думаю накопить некоторый первичный капитал и приступить к производству разных наименований. Нужны не только лемеха, но и стрельчатые лапы, зубья,— да всё, что за сезон истирается. Конечно, это потребует производственной площади. Так что сначала начнём с возведения лёгкого ангара. На пустыре — сразу за нашей мастерской. Я уже почти договорился с сельсоветом. Есть, конечно, проблемы с электричеством, но, я думаю, мы всё решим постепенно...

— А как с фондами? — посмотрев прямо в глаза Варварину, спросила Роза.— Мне кажется — пока вопрос с Юлей не решён, столь масштабные траты...

— Я планирую брать кредит. В любом случае без этого не обойдётся. Кроме этого, до весны поднаберём капитал на восстановлении старых машин,— уверенно ответил Варварин.— Теперь, когда с нами Алексей, сможем поставить это дело на поток. Уже на днях надо ехать посмотреть культиватор и сеялку. Если манипулятор смогу нанять — послезавтра и поедем.

— А мощности? — скептически хмыкнул Вулканов.— Производство большинства комплектующих нам не под силу. Если, допустим, проблема в раме, её можно перебрать заново. Заменить трубы основных несущих элементов. А вот если стойки и рабочие органы, кронштейны и прочее...

— Будем заказывать на стороне,— уверенно заявил Варварин.— Ты будешь готовить чертежи, а Ника — заниматься размещением и приёмкой готовых деталей. Тут два завода есть чуть живые, они рады любому заказу, даже мелкому, с этим проблем не будет. Если, конечно, какое литье,— тут потяжелее, но и на это у меня есть выходы. Только с логистикой позаморочней.

— Качество работ оставляет желать лучшего,— продолжал загибать пальцы Вулканов.— В мастерской бардак, никакой культуры производства...

— Я на завтра запланировал субботник,— не унимался Варварин.— Наведем все вместе порядок и всё организуем по вашим советам. Заодно составим подробный список необходимых инструментов и…

— Но я инженер, а не мастер цеха, и уж тем более не заведующий производством,— упрямо возражал Вулканов.

— А я тоже думала, что ходить не смогу,— внезапно привстала с места Ника.— А потом попробовала, и всё получилось. Теперь даже бегаю, иногда совсем про ногу забываю. Если бояться — ничего не выйдет. Пётр Алексеич, мы с вами. Правда, Денис, ну скажи, что ты как я не знаю.

— Базару нет, шеф,— козырнул по пустой голове сварщик.— Всё будет ох... охурменно будет. Ну чё вы смеетесь? Ну хурма — овощ такой вкусный.

— Ха-ха-ха, браво. Это просто очаровательно,— Роза внезапно залилась весёлым смехом.— Молодой человек, вы умеете импровизировать.

— Не, ну а чё, правда вкусный,— расплылся в улыбке Денис.— Нам как-то в детдоме восемь ящиков привезли. Ну такую чушь порченую, но вообще — норм. Я тогда, помню, налопался и прям чуть не блеванул. Потом уже после армии покупал, тоже вкусная, но, блин, не такая.

— У меня так с бананами было в детстве,— неожиданно вспомнил Варварин.— Как сейчас помню, ещё малой был, отец с Москвы привёз, а я его спрашиваю — это чё за огурцы? Вкусные были невероятно. Я потом даже кожуру облизывал. Потом сколько ни искал, никогда таких вкусных не пробовал.

— Так их же к нам зелёными везут, потом в камерах газом обрабатывают, вот они и попадаются на вкус, как трава,— предположил Вулканов.

— Я и за рубеж на отдых летал,— покачал головой Варварин.— Прям на плантации пробовал спелые. Конечно, вкусно, но всё равно не то.

— Так, ну чё мы сидим, давайте ещё выпьем,— предложил Денис.— Говорили, что ещё бутылочка имеется. Так, может, это...

— Обязательно,— кивнул Варварин.— Сейчас достанем.

— Ой, мне что-то нехорошо,— вдруг сказала Ника и схватилась за плечо Дениса.— Голова вдруг закружилась.

— Может, тебе прилечь? — забеспокоился Варварин.— Там, наверху,— пустая комната и кровать есть.

— Нет, я бы лучше домой. Заодно чуть воздухом подышу… Это у меня бывает, это после аварии,— чуть тише проговорила Ника.— Денис, проводи меня, пожалуйста.

— Ник, ну, может, я наверх тебя? Ну сидим так хорошо, и шеф...— засуетился парень, жадно поглядывая на пузатый сосуд завоевателя в треуголке.

— Иди, Денис, проводи лучше,— кивнул Варварин.— Если хочешь, потом вернёшься. Мы пока ещё посидим.

— Ой, да я бы тоже уже пошла,— засуетилась Роза.— Марка надо бы ещё искупать, тем более ему завтра в школу, нужно форму погладить и портфель собрать. Большое спасибо за приятный вечер. Но ему нельзя нарушать режим, в этом возрасте это очень важно.

— Хитрые вы, прям сговорились,— по-прежнему не убирая бутылку в шкаф, спросил хозяин.— Ну а ты, Алексей, составишь мне компанию?

— С удовольствием,— после небольшого колебания согласился Вулканов.— Мне теперь спешить некуда.

— Ну тогда я сейчас,— обрадованно кивнул Варварин.— Провожу до калитки и покурю пока. Ты же не куришь, а то я не предложил как-то.

— Спасибо, не курю.

— До свидания, мы пошли,— за двоих попрощалась Ника, скрываясь на кухне.

    Пока Пётр Алексеевич провожал гостей, Вулканов положил в тарелку ещё винегрета. Сто лет уже не ел, лучше шашлыка, очень вкусный. Салат вызывал болезненные воспоминания. Когда-то жена чудесно его готовила, добавляя собственноручно квашенную капусту. После развода ни разу толком не ел. А сегодня вот потянулся. Не сразу, конечно, уже ближе к концу первой бутылки, но всё равно не удержаться. Забытый солёно-кислый вкус с лёгкой свекольной сладостью. Когда пришёл, Роза возилась. Значит, она готовила. Отлично вышло, прям очень… Как там говорили? Новая жизнь? Второй шанс. Ну посмотрим. Раз второй шанс — значит, можно пробовать. А вообще маниловщина, конечно. Как там у Гоголя — каменный мост через озеро, а на нём керосиновые фонари. А на том мосту лавки с купцами, продающие разные необходимые крестьянам вещи. И тут то же самое. Линия по производству запчастей. Лапы, зубья для борон. Да там на хороший зуб только десять-двенадцать операций. Да ковка, да закалка. А специалисты...

    Вулканов вздохнул. Теперь затея с новой работой всё больше и больше казалась мыльным пузырём. Но ехать обратно в пустую гостинку совсем не хотелось. Пить в такой непростой компании всё равно лучше, чем с Кузьмичем и слесарями. Какая-никакая, а новая жизнь.

Вошёл Варварин и, не снимая кожанки, шагнул к столу. Извлёк из кармана плоскую фляжку и аккуратно наполнил её коньяком из свежей бутылки. Вулканов поразился точности движений: хозяин без проблем попал тонкой струйкой в узкое горлышко даже без помощи воронки. А ведь уже не одну рюмку коньяка принял за вечер.

— Пойдёмте прогуляемся,— неожиданно предложил Варварин.— Там прекрасная ночь. А то сидим тут за столом и не двигаемся. Движение — жизнь, как говорится. Надо и воздухом подышать.

— Отличная идея,— отозвался Вулканов, поднимаясь из-за стола.— Я только в туалет на секундочку. Где у вас?..

— А прямо по коридору, слева вторая дверь.

— Спасибо.

    Они вышли за двор и двинулись по проулку в центр посёлка. Варварин закурил и сказал:

— Тишина какая теперь. Когда маленький был, тут всегда было шумно по вечерам. Пацаны до темноты играли, бабушки — по лавочкам, мужики под фонарями — в нарды или домино.

— И молодёжь на дискотеке,— подсказал Вулканов.

— Ну куда без этого. А ещё гонки по просёлкам на мопедах и машинах. А в конце лета —  на бахчу, арбузы воровать.

— Бурная молодость,— улыбнулся Вулканов.— Это у всех так. Я у своей бабушки ещё коров пас на коне. Нравилось верхом ездить. Но теперь не смогу, наверное. Тридцать лет уже в седло не садился.

— Я вообще не умел. А вот на мотоцикле — с удовольствием. Надо колёсами обзавестись. В городе страшно, а тут с удовольствием. «Яву» или «Юпитер». Здорово.

— Лучше «Днепр» или «Урал»,— усмехнулся Вулканов.— С коляской картошку возить. Или арбузы те же.

— Без коляски и без глушителя. Чтоб ревел, как бык,— стукнул ладонью в кулак Варварин.— Коньячку не желаете? А то ветерок.

— С удовольствием.

    Оба сделали по глотку из блестящей фляги, и Вулканов поймал себя на мысли, что, наверное, с первого или со второго курса не пил вот так запросто на улице. Это сколько уже лет прошло — и не сосчитать. Коньяк показался очень вкусным, совсем не крепким и ласково согревающим. То ли сорт такой, а может, настроение.

    Они вышли на центральную площадь, где стояло двухэтажное здание сельской администрации. Под ёлками привычно притаился истукан Ленина, словно древний языческий божок, безуспешно хранивший Геваровку от бед и ненастий.

— Я под этими ёлками в первый раз целовался,— сообщил Варварин.— Ещё пионером был, на День колхоза, на каникулах. Со Светкой — дочкой главного зоотехника. Где же она теперь?..

— Если тут не живёт — значит, в городе,— меланхолично отозвался Вулканов и снова приложился к фляжке.— Это обычное дело. Мой отец так перебрался, и я уже в городе родился, в заводском бараке.

— Ну так и я в городе,— кивнул Варварин.

— Скоро будут одни города. Никому не нужна деревня. Так только дауншифонерам всяким.

— Это неправильно,— вдруг резко рубанул воздух ладонью Варварин.— Не должны все люди по городам в муравейники набиваться. Не должна земля пустовать.

— Ну а кто им запретит? — усмехнулся Вулканов.— Раньше государство деревню поддерживало. А теперь люди не нужны никому. Вот и перебираются люди кто куда. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. С этим ничего не поделаешь. А еду будем, как все, за бугром закупать.

— А вот и поделаешь,— упрямо возразил Варварин.— Я, знаешь, поездил по миру. Конечно, эта дичь с городами не только у нас. «Урбанизация!..». Но это неправильно. Не должны люди так жить. Надо, чтоб и большие и маленькие города были. Во всём баланс, понимаешь? Вот я и хочу попробовать. Хоть тут, в отдельно взятом посёлке, сделать так, чтоб не рухнуло всё. Последнее время всё больше думаю, что вот живёшь. А потом — раз! — и нету тебя. На трассе чуть рукой дёрнул, на встречку, и всё… А что после меня останется? А верней, чего не останется? Может, ещё чуть — и не будет этой деревни. Сколько их, таких заброшенных!.. А я хочу, чтобы была… Будет работа — и люди потянутся. Будет маленький городок. Или посёлок городского типа.

— Идея хорошая, но, боюсь, ничего не получится,— покачал головой Вулканов.

— Давай попробуем. Это интересная задача. Уехать отсюда всегда успеешь, а шанс всё начать сначала — легко потерять. Раньше у людей города не на пустом месте получалось строить. Некоторые до сих пор стоят. Неужели нельзя один посёлок сохранить? Ты в Египте был когда-нибудь?

— Не, я вообще за рубеж — ни разу.

— Съезди обязательно. Я был, и когда посмотрел вблизи на пирамиды… Это на фото не почувствуешь. Очень вдохновляет, невероятно просто. Это сила человеческой мысли… Знаешь, в камне — бессмертие. Тысячи лет прошло, а его помнят. Время не властно над творением. Столько всего поменялось, а она стоит.

— Так что, мы тут пирамиду построим, чтобы посёлок сохранить? — улыбнулся Вулканов.

— Нет, я это не к тому. Я хотел сказать, что всё под силу, если захотеть. Воля человека даже Время может заставить подвинуться,— ответил Варварин и, отхлебнув из фляги, продолжил: — Мы построим завод, который даст новую жизнь посёлку.

— Ну что же, давай попробуем. Задача правда интересная!

    Они вернулись с прогулки и выпили ещё по рюмке. За опустевшим столом Вулканов почувствовал плавное головокружение. Поднялся из-за стола, чуть пошатнулся, но устоял:

— Спасибо вашему дому, но мне уже пора.

— Подожди, возьми шашлыка на завтрак,— засуетился хозяин.

— Нет, шашлыка я на месяц вперёд наелся. Вот разве что винегретику.

— Без проблем. Нá миску, накладывай сколько хочешь, и тарелкой накрой. А я сейчас, на минуточку…

    Вулканов завозился, загребая ложкой остаток салата из кастрюли. Ого, давно так не напивался, даже не заметил как. Всегда держался, даже с Никой тогда. А тут по чуть-чуть и,— раз! Ого, дойти бы… не упасть, а то неудобно.

— Вот держи, подарок на память,— воскликнул Варварин, возвращаясь в комнату и протягивая тонкую книжку в твёрдом переплете.— Владимир Санин, семьдесят градусов ниже нуля. Та, про которую я рассказывал. Очень хороший писатель. Он мне прямо как отец, честно… Всю жизнь перевернул. Я бы очень хотел, чтоб и ты прочитал: уверен — тебе понравится.

— Прости, неудобно как-то. Такая важная для тебя книга. Я прочитаю и верну.

— Не-не, это твоя. Я тут пару лет назад в одном книжном супермаркете целый тираж скупил. Теперь дарю всем. Уже немного осталось, но тебе вот хватило. Ну то есть не всем, конечно, а хорошим людям.

— А, ну спасибо тогда. Прочту обязательно.

— Завтра я планировал затеять генеральную уборку на производстве,— сообщил Варварин, когда они нетвёрдым шагом дошли до ворот.— Отдохни часов до двенадцати и приходи. Можешь, в принципе, позже; ребята и без тебя справятся.

— Нет, почему, я приду! — упрямо возразил Вулканов.— Нужно же обязательно с коллективом быть, иначе это...

    Он оборвал фразу, махнул рукой на прощанье и поплёлся к своему новому жилью, осторожно прижимая к груди миску с винегретом.

Войдя, собирался сразу завалиться спать, но потом решил, что недостаточно пьян для падения в одежде на незастеленную кровать. Вещи, конечно, остались не распакованными, так что пришлось изрядно поковыряться, прежде чем добыл в узле постельное бельё. На улице свежий воздух слегка протрезвил, но движения всё равно не очень. Так, что ещё… телефон на зарядку. Так… найти где воткнуть, а то завтра…

Телефон в руках вдруг завибрировал. От неожиданности уронил на пол и только тогда расслышал мелодию. Без пяти двенадцать? Кто бы это мог быть? Варварин что-то забыл? Перевернуть, ага, нет, Ника.

— Алло, привет, не спишь?

— Алло, нет, что случилось?

— Можешь подойти к забору?

— Зачем?

— Я очень хотела поговорить. Ну после твоего… вашего, прости, после твоего признания. Я хотела…

— Не о чем говорить.

— Но я хотела. Извиниться как бы… Я же не знала, что ты... А я с тобой так поступила. Если бы знала, то никогда. Я увидела, как…

— Не надо тут драму разводить жалостливую. Мы тут не в передаче «Пусть говорят!». Было — и было. Тебе чего переживать?.. Это не твоё дело, поняла?

— Я хочу, чтобы мы были друзьями.

— Мы будем коллегами. Давай спать ложись, время позднее...