4. Роза со стальными шипами

    Переезд в Геваровку занял три дня. Можно было быстрее, но Вулканов потратил целый день на утрясание разных мелких вопросов. Он впервые по-настоящему надолго покидал родной город и, к своему удивлению, почти не чувствовал сожаления. Варварин предложил работу пусть и не совсем по специальности, но намного интереснее унылого автосервиса, и инженер сразу согласился.

    Идея была близка к занятиям автомобильных перекупщиков. Нужно ездить по местным фермерам и агрофирмам, чтобы выкупать изношенную и поломанную технику. Увозить её в мастерскую, восстанавливать, заменять узлы и агрегаты на более современные, перекрашивать и продавать чуть дешевле новых машин. Варварин тогда, прямо на краю поля, очень эмоционально излагал свою простую бизнес-модель.

— Понимаете, Алексей Владимирович, сейчас такой момент настал, после кризиса. Всем ужаться приходится. А дальше ведь будет ещё хуже. Пока всё хорошо было, народ импортной техники в кредиты понабирал, а теперь обновлять не в состоянии. И запчасти не может закупать у производителей. Доллар пополз, и проценты по кредитам взвинчивать начали. Так что у многих интересные машины с разными поломками ржавеют теперь. А вы сможете, я уверен, очень многие из них вернуть в строй. Пусть не с прежними характеристиками, но со вполне достойными. Что-то доработать, что-то изменить. А в планах — и новое делать. Я понимаю, что сразу что-то своё делать нереально. Нужно базу наработать, связи. А это хороший вариант для начала. Давно этим хотел заняться. Но не хватало реального производственного опыта. Нужен человек, который быстро оценит, стоит за конкретную машину браться и в какую сумму это нам выльется. Вы справитесь, я уверен.

    Вулканов согласился, даже толком не обговорив зарплату. Это казалось странным, обычно долго размышлял и взвешивал, а тут как-то сразу кивнул и пожал протянутую руку. Что-то было в этом густобровом торгаше. Не такое, как в тех ловкачах, которые гордо заруливали в своих наполированных «Мерседесах» в бокс автосервиса и презрительно сплевывали на свежевымытый пол. Невидимая внутренняя сила, уверенность, что ли, трудно сказать. Почему-то вспомнился какой-то революционер из старого фильма. Название не вспомнить, но взгляд такой. Ухватиться и мир перевернуть. Размахивать с трибуны в небо кулачищем. Нет… Наваждение просто, надо трезво на вещи смотреть. А то размечтался, как комсомолец на партсобрании. Но всё лучше, чем в автосервисе гнить.

    Пётр Алексеевич выделил ему для переезда «ГАЗель» с водителем, а в качестве жилья предложил гостевой домик. Дорога до Бельшевска дала достаточно времени на размышления, но и после долгих раздумий предложение выглядело очень привлекательным. Варварин предложил твёрдый оклад в десять тысяч и процент от каждой восстановленной и проданной машины. Плюс бесплатное жильё и оплату всех коммунальных услуг. Если при этом получится сдать кому-нибудь свою гостинку — условия вообще королевские. Главное — в этом была какая-то стабильность. Не то, что в автосервисе, где от мотора до мотора приходилось совсем без денег сидеть. Если, конечно, не обманет или не прогорит — такое теперь запросто.

    Опасаясь провала, Вулканов решил не спешить со сдачей жилья в аренду. И вправду: кто его знает, как дело пойдёт? Вдруг придется сбежать ещё до конца месяца? Всё может оказаться обманом, а фирма просто прогорит. Надо быть ко всему готовым. Он даже пожалел, что согласился поехать на «ГАЗели». Гоняли машину в такую даль, а вещей он особо и брать не собирался. Кровать нужно оставить, шкаф, по-хорошему,— тоже.

    Вдвоём с водителем они спустили по лестнице только старый письменный стол, пару узлов с одеждой, завёрнутой в одеяла, чуток посуды да три связки любимых книг. При желании всё можно было на «жигулёнке» увезти. Только для стола нужен был на крыше багажник. Остальное и в салон бы запихнули без проблем.

    Сначала Варварин хотел отправить с ним сварщика Дениса, но Вулканов категорически воспротивился. Конечно, объяснять причины не хотелось, но Пётр Алексеевич догадался и поручил поездку токарю Семёну. По дороге за вещами они почти не разговаривали. Вулканов, утомлённый вознёй с плугом, почти всё время дремал. А вот на обратном пути заскучавший работяга болтал  почти без умолку.

    Это был грузный мужик с седыми усами и основательно поредевшей шевелюрой. На вид, может, лет на десять постарше Вулканова, но в разговоре выяснилось, что только на пять. Сказывалась привычка к бутылке и лишний вес, а так до пенсии ещё ого-го корячиться. Когда-то умелый тракторист и механизатор, он оказался в последние годы никому не нужен. Дочь выскочила замуж, поселилась на Крайнем Севере, прилетала с внучками не каждое лето. Зять-то — моряк, чуть ли не секретный подводник, а она там на берегу, значит. Серьёзный мужик, но сюда не ездит. Так и остался вдвоём со сварливой женой, которая работала продавщицей в магазине на заправке и кормила семью. Первые годы ещё выбирался в город на заработки, но потом и там стало глухо, вот и осел безвылазно за огородом и рыбалкой. Так было, пока в посёлке не появился Варварин.

— Классный мужик,— кряхтел в усы водила, не отрываясь от дороги.— Я-то по-первой думал — аферист какой-то. Металлолом приехал извлекать, у нас таких много последнее время развелось. Со старой водокачки трубы выкопали и водонапорную башню у фермы до кусочка порезали и увезли, даже фундамента не оставили. Петровича сын промышлял, морда бандитская. Так о чём это я?..

— О Петре Алексеевиче,— подсказал Вулканов.

— А ну да… о нём, значит. Крутой мужик — жаль, не пьёт только. Знаешь, хотелось иной раз посидеть так с ним, поговорить по-свойски за рюмочкой. А он — нет. Не хочу, говорит, и всё. Но и нам не так чтобы запрещает. Я понимаю — нехорошо, бросить надо, но пока не получается. Слава богу, пока не выгоняет. Грозится зарплату не дать, но всё равно в конце месяца даёт. Не обманул ещё ни разу, хотя, бывало, я и по два дня не выходил.

— Понятно…так а что вы делаете-то? Ну производство я бы не сказал, что…

— Да разное. Что скажут — то и делаем. То надо было в литых ступицах по два отверстия сверлить и резьбу нарезать. То какие-то оси точили. Он, видать, какие-то заказы перехватывает, но что да кому — непонятно. Петли как-то для ворот делали. Мощные такие. Ну с заготовок, понятно, но пришлось повозится. А ещё…

    На обратном пути водитель был куда более разговорчив, но Вулканов быстро устал и почти перестал задавать вопросы. Он вежливо слушал бесконечный рассказ о старых добрых временах, о замечательном колхозе имени Советско-Кубинской дружбы и о том, как к ним однажды приезжал Брежнев с Фиделем Кастро. Других знаменательных событий в истории района не случилось, даже немцы во время войны в эти места не добрались, так что знаменитый барбудос остался главным героем. Вроде даже собирались поставить на площади памятник Че Геваре, но потом не решились. Пришлось бы традиционного Ленина куда-то двигать, а на такое в райкоме не отважились. Ограничились памятной доской на стене конторы, да и ту уже пару лет как кто-то срезал на металл, но народ всё равно помнил.

— Куба — любовь моя, остров зари багровой! — напевал Семен Михайлович, крутя баранку.— Солнцу свободы над Кубой гореть! Родина или смерть…

    Вулканов молча смотрел на проплывавшие за окном бесконечные лесополосы. Хорошая песня, бодрящая… Только теперь ни смерти, ни Родины… Одна грязь придорожная да жухлые лопухи. Прошлого уже не вернуть, но и помирать не хочется. Застряли все разом где-то посередине. Ни живые, ни мёртвые…

    Они вернулись домой в сумерках. Семен Михайлович помог выгрузить вещи, попрощался и погнал машину на станцию. Вулканов заглянул в пустой холодильник, пересчитал купюры, оставшиеся от награды за успешный узел, и собрался в магазин. Но не успел дойти до калитки, когда его окликнул появившийся у забора Варварин.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович. С новосельем вас! Ну как доехали?

— Вечер добрый, спасибо, всё хорошо!

— Я хотел вас пригласить на дружеский ужин. Я шашлыки затеял и позвал всех наших. Ну основу коллектива, можно сказать. Хочу отпраздновать ваше новоселье.

— Простите, но мне как-то неудобно. Лучше я тут дома, а вы уж как-нибудь без меня.

— Да ну бросьте, всё хорошо. Мы же тут не просто коллеги, ещё и соседи, получается. Вы не думайте, шумной компании не будет. Нас всего-то шесть человек получится. Пойдёмте, посидим пару часиков.

— Хорошо, я только… а хотя ладно, ничего не надо, пойдём…

— Отлично. Тут и идти не надо, рядом всё. Я уже и мангал раскочегарил.

    Он махнул рукой и двинулся по дороге к первому дому в переулке. В отличие от остальных он был двухэтажным и добротно сложенным из белого силикатного кирпича. За воротами маячил знакомый «прадик», а чуть дальше поднимался дымок из трубы капитального мангала.

— Как раз дрова хорошо прогорели, я тут недавно вишню обрезал. На таких дровах шея свиная чудесная получится! Вы проходите в дом, располагайтесь. А я тут уже нанизывать буду и жарить. Когда готово будет — загляну,— радушно сообщил хозяин.

— Да нет, неудобно как-то. Давайте я с вами постою. Может, помогу чем, дрова там поколоть или ещё что-то. А то в гости пришёл и…

— Ну хорошо, давайте. Хоть, в общем, делать ничего не надо, дрова я заранее, но… — Варварин прервал фразу на полуслове и побежал по дорожке к мангалу.— Васька, а ну пошел к чёрту, морда драная!

    Здоровенный рыжий котяра уже поддел лапой крышку кастрюли, стоявшей на маленьком столики рядом с блестящим веером шампуров. Ещё секунда — и добрался бы до маринованного мяса, но Варварин сорвал с головы кожаную кепку и, словно спортивный диск, метнул её в кота.

— Мяу-мяур,— грозно взревел рыжий разбойник и лихо скрылся за углом, опрокинув на землю шампуры.

— У, зараза, не нажрётся никак! — погрозил ему вслед кулаком Пётр Алексеевич.— Наследство моё, вместе с домом от бабушки достался. Ещё котенком был, а теперь гляди ряху отъел. И всё равно со стола тянуть норовит. Хоть кормлю чистым мясом, а всё равно не угомонится…

— Бывает,— сдержано согласился Вулканов.

— Теперь и мне придётся заходить. Шампура, зараза, в грязи измазал. Сейчас, только надо чем-нибудь тяжёлым кастрюлю придавить, а то этот гад вернётся. Ага, вот как раз подойдёт.

    Хозяин нагнулся и, подхватив с земли кирпич, придавил эмалированную крышку. Вулканов тем временем принялся собирать с земли шампуры. Собрав в пучок, повернулся к Варварину.

— Вы пока занимайтесь углями, а я в дом сбегаю помою.

— Хорошо! Можете не разуваться, там сразу на кухне раковина. Простите, правда, как-то неудобно получилось. Вы устали с дороги, а я уже сразу затеял всё. Думал, вы просто ещё вчера приедете. Ну получилось — как получилось.

— Ничего страшного.

    Он прошёлся по аккуратно залитой бетонной дорожке между неухоженных квадратов заброшенных грядок. Садик задуман хорошо, но теперь им явно давно не занимались. Интересно, Пётр Алексеевич тут один живёт? На безымянном перстень имеется, но этих новых не поймёшь — обручальное или просто. Но про жену никто не упоминал. Семён в дороге говорил, что один приехал. Если бы с семьей, точно бы обсуждали, в деревне тем более.

    Вулканов без стука открыл массивную железную дверь и оказался в тускло освещённой прихожей. Секунду помедлил, потом торопливо разулся, и, прошлёпав по холодному бетону, оказался на огромной кухне. Там спиной к двери возилась возле раковины тонкая черноволосая женщина в длинной юбке и водолазке с закатанными рукавами. Ага, не один, значит, всё-таки. Но почему тогда не предупредил?

— Добрый вечер, я тут это… Шампуры помыть, там шашлык,— неловко забормотал Вулканов.

— Ой, давайте. Я сейчас,— обернулась женщина и протянула руку.

    Нет, даже девушка, может, чуть за тридцать. Острый нос с маленькой горбинкой, большие карие глаза, изящный клин подбородка. Настоящая красавица.

— Вот, возьмите…

— Извините, я не представился. Алексей Вулканов, я…

— Роза. Пётр Алексеевич про вас рассказывал.

— О, тогда…

— Мам, куда ножики класть — слева или справа? — раздался детский голос из комнаты.

— Ножи не клади, я их ещё не мыла,— тут же откликнулась Роза,— извините, я сейчас.

— Ничего-ничего,— торопливо кивнул Вулканов и попятился обратно в прихожую.— Я пока это…

    Как-то неловко получилось. Надо было сначала представиться. Ну да ладно, главное — сполоснула, а то и правда там всё прогорит.

В темноте прихожей было очень неудобно снова надевать ботинки, держа в руке связку шампуров. Пришлось попрыгать на одной ноге, пока пальцем поддел и расправил подмявшийся задник. Зато шампуры не рассыпал. Ну ладно, вот так хорошо.

    Выйдя во двор, столкнулся лицом к лицу с Денисом и Никой. Девушка широко улыбнулась, продолжая при этом крепко держаться за локоть сварщика:

— С новосельем!

— Спасибо…

    Денис только коротко кивнул и чуть заметно дёрнул локтем, словно притягивая девушку ближе к себе.

— Пётр Алексеевич в доме?

— Нет, он с мангалом, но там…

— О’кей, ясно, я Розе помогу. Дёня, ты как? Покуришь.

— Не-а, я с тобой…

— Ну мы пошли.

— Да-да, конечно,— рассеянно кивнул Вулканов и поспешил по дорожке за угол.

    Варварин успел помириться с котом и уже отрезал ему кусочек маринованного мяса. Пушистый разбойник мгновенно расправился с подарком и теперь, распустив хвост, ласково тёрся о колени хозяина.

— Помыли, вот спасибо. Как раз уже самый жар. Давайте вместе нанизывать, а то, глядишь, там голодные все,— воскликнул он, выхватывая у Вулканова шампур.— Калитка хлопнула — там что, ребята пришли? Да не держите, кладите вот на миску, не упадут.

— Да сейчас… конечно… Они в дом пошли, а я навстречу, получается. У вас очаровательная жена.

— Жена? Это что… Ха-ха, нет-нет, Роза мне не жена… Мы давно друзья, она мой верный бухгалтер…Не так давно перевез её из Москвы сюда, и вот обживаемся потихоньку.

— Но она живёт с вами?

— Конечно, нет. Её дом вон. За забором. Она там с сыном Марком, ему восемь или, нет,— девять, кажется, я точно не помню. Вроде вот в сентябре во второй класс пошёл. Это если я не путаю. Поймите правильно: у нас исключительно дружеские отношения.

— Простите, я не хотел лезть. Просто увидел у вас кольцо и её в доме, вот и подумал. Неловко получилось.

— А, понятно… Кольцо, ну да… Я формально ещё не развёлся. Но супруга с дочкой в Москве. Мы сейчас в сложной ситуации, можно сказать, взяли некоторый перерыв, и я…

— Простите ещё раз, я затронул неприятную тему. Если не хотите, лучше давайте оставим, я правда не знал…

— Спасибо, пожалуй, лучше не стоит. Я просто и сам до конца не разобрался, всё это несколько выбило из колеи и требует постоянных поездок. Как видите, пока разрываюсь немного, тут затеял проект, там ещё не со всем расквитался. Планировал одно, а все пошло не так, понимаете? Вдобавок, я же говорю, проблемы с моими старыми делами в Москве. Но я уверен — скоро всё образуется. Мне ещё пару раз съездить, и закончу.

— Да, конечно. Вот смотрите, так нормально нанизано? Я не слишком много кусков…

— Нет, всё хорошо. Видите, я широкий мангал сделал, и шампуры длинные. Можно даже ещё кусочек. Вот на этот точно.

— Хорошо, я добавлю.

    Когда шампуры были снаряжены и отправились нарумяниваться над алым одеялом углей, Варварин бодро замахал над ними пластиковым опахалом. Но тут у него зазвонил телефон. Пётр Алексеевич взглянул на экран и, повернувшись к Вулканову, сказал:

— Простите, у меня важный разговор. Пожалуйста, пройдите в дом. Помогите ребятам со столом или просто передохните с дороги. Я принесу шашлык, когда будет готов.

— Да, разумеется.

    Вулканов пошёл к дому. Интересно, он собрался собрать коллектив, а сказал про шесть человек. Это что, он кого-то не считал, получается. Кроме Семёна у них ещё фрезеровщик один в команде и, кажется, ещё кто-то, а их сейчас четверо и эта Роза с сыном. Это так шесть или… Непонятно… Что, он не всех позвал? Тут четыре дома на улице. Значит — тех, кто рядом: так, что ли?

    В этот раз руки были свободны, он аккуратно разулся и поставил ботинки к стеночке рядом с высокими берцами Ники. Обратил внимание на изящные туфли с высоким каблуком. Наверное, это Розы, сразу видно, совсем не для деревенских улиц. Получается, недавно она сюда переехала, так он сказал? Ника про неё говорила что-то, кажется… Или нет? Не помню…

    Когда вошёл на кухню, там уже никого не было, а из следующей комнаты доносился звонкий женский смех:

— Ха-ха-ха, и что, правда всех мух перебили,— кажется, это веселилась Ника.— Невероятно, почему ты мне раньше эту историю не рассказывал?

— Да ебать, ну не пришлось как-то,— пробубнил Денис.— В армии, блять, ещё не такое бывает. А если роту в свинарник загнать с чётким заданием. Да, бля, ну сколько там тех мух? За полдня всех переебашили. Вторую роту послали навоз возить тачками, они там пиздец заебались, а мы ещё так…

    Вулканов вошёл в комнату и успел заметить, как заметно бледна сидевшая за столом Роза. В углу комнаты на кресле сидел черноволосый мальчик в аккуратных круглых очках и листал цветной журнал с автомобилями, а Ника с Денисом расположились на другой стороне большого круглого стола. Мальчик никак не отреагировал на нецензурную брань, а вот его мать резко хлопнула ладонью по столу и сказала тоном увольняющего начальника:

— Молодой человек, потрудитесь следить за своим языком. Здесь всё-таки, кроме вас, есть воспитанные люди.

    Денис густо покраснел и тут же опустил взгляд в стоявшую перед ним пустую тарелку. А Ника неожиданно бросилась на защиту кавалера:

— Ну а что тут такого, если это просто история? Мы тут не на королевском балу, просто своя компания. Нечего детей с собой таскать. Можно было ему там, я не знаю, мультики какие-нибудь включить по телику. А тут сидит, ну понятно же, что будут взрослые темы…

— Вероника, я правильно понимаю, что вы считаете приемлемым в вашем присутствии употребление нецензурной лексики, отсылающей к половым сношениям? — продолжила Роза, не отводя взгляд от Дениса, который, казалось, сейчас спрячется под стол.

— Не, ну а что тут такого, ну все же свои,— ощетинилась Ника.— Если у вас в семье там так принято, ну и на здоровье, хава нагила, семь сорок и как знаете. Но мы же, кажется, не у вас в гостях, правда? После восемнадцати всё можно, я считаю, у нас свобода слова так если что…

    Вулканов почувствовал жгучую неловкость и попытался как-то вмешаться, чтобы разрядить ситуацию:

— Всем добрый вечер ещё раз. Может, с чем помочь, пока шашлык там…

— Что же давайте я вас просвещу, почему такие выражения неуместны,— со змеиной сосредоточенностью продолжила Роза, не обращая никакого внимания на робкую попытку инженера.— Вам, молодые люди, будет полезно…

— Ой да проехали, ну…— попытался поднять голову Денис, но, увидев страшный взгляд, замер, как испуганный бандерлог.

— Не перебивайте. Итак, заметьте: если мужчина говорит в присутствии женщины о сексе, легко, между делом, как о чём-то совершенно обыденном. Это свидетельствует о том, что он в любой момент готов перейти от слов к делу. То есть считает женщину рядом вполне доступной и готовой на всё. Это само по себе уже оскорбительно, но, допустим, в ряде случаев это действительно так, и девушка готова по первой команде стать в нужную позу. Однако ещё оскорбительнее, когда мужчина делает это попусту, не в состоянии перейти от слов к делу. Просто хвастливо сотрясает воздух. Это значит — он не только плохо воспитан, но и ещё и не способен ответить за свои слова. Уверена, в вашей среде это должно чрезвычайно сильно опускать социальный статус в глазах пользующихся авторитетом. Не правда ли, Денис Андреевич? Поясните, вы считаете меня легкодоступной и хотите это доказать? Вы действительно на это способны?

    Роза сделала явное ударение на слове «опускать», и бедный сварщик скривился так, словно его яйца пришпилили к стулу острой шпилькой каблука. Вулканов мысленно зааплодировал. Изящный аргумент, ничего не скажешь. Надо запомнить на будущее. Однако, кажется, этот интеллектуал сейчас на неё набросится с кулаками. Хорош коллектив, ничего не скажешь.

— Простите, Роза Ярославовна, я больше так не буду,— совсем по-детски, как провинившийся школьник, пробормотал Денис, опустив голову.

— Спасибо, я очень на это надеюсь,— чуть улыбнулась Роза уголками губ и грациозно взмахнула рукой.— Присаживайтесь, Алексей Владимирович, ну что же вы стоите. Хотите вина или салатов, пока мы ждём горячее? Вот тут есть картофельное пюре, грибы маринованные…

— Нет, я лучше подожду шашлык,— ответил Вулканов, садясь между Розой и Никой.— Не хочу портить аппетит.

— Что же, это очень благоразумно,— улыбнулась Роза.— Но, может, хотите что-нибудь выпить? У нас тут есть замечательное испанское вино. Или желаете чего-нибудь покрепче?

— Давайте дождёмся Петра Алексеевича, и тогда уж все вместе. А то без хозяина дома как-то невежливо…

    Ника, по-прежнему гневно покрасневшая, на словах о невежливости расплылась в улыбке. Вулканов физически чувствовал напряжение между женщинами. В момент, когда Денис забормотал извинения она, казалось, была готова броситься на Розу, чтобы выцарапать ей глаза. Впрочем, ситуация и сейчас была немногим лучше. Надо срочно найти какую-нибудь нейтральную тему, пока ссора не вспыхнула с новой силой.

— А можно мне вон того яблочного сока? — не зная, что сказать, ляпнул инженер.

    Получилось довольно глупо, пакет сока стоял на столе рядом с ним, и подать никто бы не смог, можно просто взять и налить. Но почему-то после резкой отповеди грозного бухгалтера теперь для всего хотелось спрашивать разрешение.

— Конечно, угощайтесь, чувствуйте себя как дома,— тепло улыбнулась Роза.— Там, кажется, в холодильнике был ещё вишневый — хотите, я принесу?

— Нет-нет, спасибо, яблочный будет отлично. Благодарю вас. А то что-то пить захотелось. Я, наверное, оделся слишком тепло. Знаете, тут так тепло, ну я имею в виду на улице. Вроде не так уж далеко уехал, но всё-таки южнее, и сразу очень заметно. Совсем по-другому осень ощущается. У нас там зима почти, а тут ещё совсем бабье лето…

— О да, согласна, особенно с Москвой чувствуется контраст,— кивнула Роза.— Но всё равно холода не за горами, лучше относиться серьёзней к одежде, чтобы не болеть.

— Да, конечно…

    За столом повисло неловкое молчание. Ника явно собиралась ответить что-то едкое и тщательным образом подбирала слова, но, возможно, сдерживалась из-за Вулканова. В тишине отчётливо раздавался шелест журнальных страниц. Роза внимательно рассматривала инженера, словно пытаясь заглянуть прямо в мозг и спокойно прочитать все мысли. Вулканов старался не смотреть в ответ и сосредоточился на стакане яблочного сока, словно на его дне можно было обнаружить какой-то скрытый смысл всего происходящего.

    Наконец хлопнула входная дверь, и Роза тут же вскочила, поспешив навстречу хозяину дома. Через минуту все уже были за столом, и Пётр Алексеевич тут же принялся раздавать распоряжения:

— Ну что вы картошку не достали, я думал — пока хоть начнёте. Картошка запечённая — с шашлыком отлично. Я её сразу с зеленью и чесночком, как бабушка делала. Роза, ну принеси, пожалуйста. Там, на противне. И грибы забыли, там ещё другие две банки в холодильнике. Ник, открой там, высыпь в салатник, он сверху в шкафу на второй полке. А вы, господа, что такие грустные? Давайте, может, с коньячку начнём. Алексей Владимирович, вы не против? Денис, я знаю, любит хороший коньяк, а вот с вами — не знаю. Ника, ты как, тоже будешь или тебе вина?

— Да я коньяк с удовольствием. Только, может, мы как-то… определимся немного и перейдем на ты? — проговорил Вулканов, оглядываясь на поднявшуюся с места Нику.— А то вы с Денисом и Никой так, а…

— Хм, справедливо, я собирался чуть позже, к третьему тосту поближе но, может, лучше всё сразу. Марк, ну что ты там в углу скучаешь. Давай тоже садись к нам, ты уже большой. Там, в холодильнике, детское шампанское есть. И «Пепси», кажется, тоже.

— Спасибо, ему будет достаточно сока,— тут же откликнулась из кухни Роза.

— Ишь слух какой,— подмигнул ребёнку Варварин.— Ну ничего, ты садись, я сейчас с мамой договорюсь.

    Мальчик аккуратно поправил очки, сложил журнал на тумбочку и подошёл к столу, не решаясь сесть. Из всех собравшихся он, кажется, был самым воспитанным и решил дождаться возвращения дам. А может, мама не разрешала садиться без разрешения.

    Женщины вернулись, все дружно зазвенели ложками, наполняя тарелки. Вулканов обратил внимание, с какой тщательностью Варварин выуживал из кастрюли куски шашлыка для Розы. Приглядевшись, понял, что это была не свиная шея, а, кажется, курица или что-то похожее. Девушка благодарила легким кивком и делила порцию на тарелки себе и сыну. Кажется, подколка Ники была не впустую, надо будет осторожнее впредь. Хотя отчество Ярославовна не вяжется совсем. Запутанная компания собралась. Но Варварин явно о Розе очень заботится. Всё, конечно, не просто так. Но кто сразу признаваться захочет. Наверняка она с него требует строго приличия соблюдать. Ну на людях — во всяком случае.

    Четыре изящных пузатых бокала покрыли донышки коньяком, один высокий наполнили вином, другой чуть меньше — яблочным соком. Варварин поднялся и произнёс:

— Я рад, что мы все здесь собрались. Сегодня в первый раз, но я хочу, чтобы это стало доброй традицией, а мы все — не только коллегами, но и друзьями. Поэтому с этого момента, в такой дружеской среде предлагаю обращаться друг к другу на ты. На работе конечно, на вы удобнее, но тут — неформально, так сказать. Ну вы меня понимаете. Встреча без галстуков, как говорится. Никто не против?

— Нет! — весело воскликнула Ника.— Все за!

— Марк, ты же понимаешь, что к тебе это не относится? — с прежней строгостью произнесла Роза.

— Да, мама, к старшим нужно на вы,— скромно отозвался мальчик удивительно мелодичным голосом.

— Вот умница,— улыбнулась бухгалтер.— С остальными я не против.

— Ох, ну зажала совсем парня,— покачал головой Варварин.— Ладно, я предлагаю тост. Давайте выпьем за наш коллектив. И пусть он будет дружным.

— Давайте,— неожиданно оживился Денис.— И ваше здоровье, Пётр Алексеевич.

— Ну договорились же на ты,— дёрнула его за рукав Ника.

— Да ладно, это я так. Ну что, мне его дядя Петя звать, что ли? — сконфуженно пробурчал парень.— Просто «Пётр» — как-то неудобно.

— Давайте кому как удобно,— махнул рукой Варварин.— Хочешь ты, хочешь вы — в конце концов, все свои, правда?

— Это разумное решение,— кивнула Роза.— Мне при всём уважении очень трудно перейти на ты с совсем незнакомым мужчиной. Это вопрос воспитания, я не могу так просто через себя переступить.

— Хм, и это тоже справедливо,— согласился хозяин.— Давайте выпьем.

    Бокалы синхронно звякнули. Коньяк и правда был хорош. Такой не хотелось пить, как водку, залпом. Можно было задержаться на секунду, растягивая время между маленькими глотками. После такого ароматный, истекавший буйным соком шашлык показался и вовсе пищей богов. Следующие пять минут разговор не возобновлялся, все с удовольствие кушали, и только хозяин внимательно оглядывал стол, норовя кому-нибудь положить добавки.

— Очень вкусный шашлык, Пётр Алексеевич! — воскликнул Денис, когда Варварин плюхнул ему на тарелку ещё один здоровенный кусок.— Верите, ничего в жизни вкуснее не ел. У нас в детдоме такую баланду варили! — как в тюрьме. А про армейку я вообще не говорю. Там только к дембелю поближе нормально хавать начал.

— Спасибо. Ешь на здоровье,— улыбнулся хозяин.— Ника, ты тоже не стесняйся. Давай и тебе положу. Ну сдвинь чуть салатик, вот. Тут ещё всем хватит. Так, ну что, все выпили? Давайте я ещё налью!

    Варварин с неожиданной ловкостью принялся наполнять бокалы. Ника смущённо смотрела на свою переполненную тарелку, а Роза успела перехватить бутылку и сама добавила немного вина в свой бокал.

— Ну чего ты, я же…— начал было Варварин.

— Да сядь ты уже спокойно. Мы сидим, а ты прямо бегаешь,— упрекнула его бухгалтер.— У всех есть руки. Сами дотянуться в состоянии. Ну не суетись так.

— Эх, это я что-то… Молодость вспомнил что-то. Я в твои годы, Денис, официантом работал. Привычка вот осталась, не могу спокойно за столом сидеть. Всё время хочется обслужить дорогих гостей.

— Ха, давайте мы тогда вам на чай дадим? — рассмеялась разгоряченная коньяком Ника.— Ещё коньячку, гарсон!

— Как пожелаете, мадам,— чуть поклонился Варварин.

— Вот так и узнáем друг о друге много нового,— улыбнулась Роза.— Раньше ты мне таких подробностей не рассказывал. Теперь понятно, почему ты так щедр на чаевые в ресторанах.

— Я хочу всё начать заново. Выстроить бизнес совсем по-другому. Но для этого мне нужна по-настоящему дружная команда. Вот я и собрал вас тут,— неожиданно признался Варварин.— Знаете, я не жалею, что работал официантом. Это мне помогло лучше разбираться в людях. И я вот хоть и не знаю всех вас хорошо… ну, может, кроме тебя, Роза,— но вот чутьё есть, знаете, чуйка такая, что не ошибся.

— Сто пудов не ошиблись, Пётр Алексеевич,— воскликнул Денис, хватая бокал.— Давайте за ваше здоровье. За хозяина этого стола. Дружно!

    Все звонко сдвинули бокалы и почти синхронно выпили. Внутри потеплело сильнее, появилась приятная расслабленность. Но чувство какой-то смутной тревоги всё равно не покидало. Всё так естественно. Сразу с корабля на бал, шашлык, коньяк, гостеприимство. Всё слишком хорошо.

Так легко ничего не бывает.

    Вулканов силился улыбаться, но, кажется, выходило плохо, а уж что говорить — совсем непонятно. Ника с Денисом сразу повеселели. Роза тоже казалась очень дружелюбной, но как-то всё равно. Почему только они за столом? Почему не позвать Семёна с женой. И ещё одного, кто там у них работает. Семён говорил, что Варварин с ними никогда не пил. А тут, значит, сварщика этого зовёт, а двух других рабочих брезгует, что ли. Какой-то тут подвох. Вроде во всём хороший, но по-своему с гнильцой человек. Сразу и не поймёшь, но есть червоточинка.

    Словно почувствовав его мысли, Варварин внезапно обратился с вопросом:

— Алексей, как тебе шашлык, не сухой получился? А то я пока зазевался, часть передержал слегка.

— Нет, всё отлично. Замечательный шашлык. И коньяк отличный.

— Просто мне показалось… Ну ты как-то молчишь, думаю — вдруг что не так.

— Нет, я же говорю, всё хорошо, просто задумался немного.

— Давай я ещё налью. У меня и коньяка запас имеется, всем хватит,— не унимался хозяин.— А ещё можешь рассказать нам что-нибудь о себе?     А то из всех собравшихся только Ника с тобой более-менее знакома. Я так для себя понял только, что ты крепкий профессионал. Но хоть пару слов о прошлой жизни можно? Ну если, конечно, не тяжело…

    Вулканов, болтавший по стенкам бокала тёмно-янтарную жидкость, на мгновение замер, а потом залпом выпил коньяк, не дожидаясь тоста. Медленно оглядел собравшихся. А вот и ловушка. Не подвело предчувствие, не просто так всё это. Новый коллектив, совсем чужие люди. Только Ника, полгода назад показавшаяся родной. А теперь… теперь страшно чужая. Что им сказать? Дежурные фразы. Год рождения, дату окончания ВУЗа. Военные сборы, женитьба, работа… Про оставшийся в чертежах перспективный плуг. Патентное удостоверение, так и не полученное? Что хотите узнать?

    Было понятно только, о чём рассказывать не нужно. Почему остался на заводе, пока тот не снесли подчистую. Это пусть останется тайной. Это только его груз, другим не положено. Там, в Бельшевске, многие знали, а тут зачем. Приехал начать жизнь с чистого листа. Так пусть и будет всё чисто. Но обязательно нужно было спросить. Наверняка не просто так. С корабля на бал, значит…

— Алексей Владимирович, ну что же вы молчите? — вдруг неожиданно прямо взглянув в глаза, спросила Роза Ярославовна.— Мне уже кажется — вы что-то хотите от нас скрыть.

    Вулканов почувствовал острое желание подобно Денису опустить взгляд в тарелку и больше не поднимать. В её взгляде было что-то гипнотизирующее, прямо проникающее в суть. Бухгалтер, а что ещё… Кажется, про кадры Варварин говорил. Или нет, это Ника говорила. Нет, Варварин… про документы, перед отъездом. «Отдадите трудовую, вас оформят»,— сказал. А кто оформит? — не Ника же. Получается — больше некому. Бухгалтерия с зарплатой, логично всё. Она могла наводить о нём справки. Паспорт у него уже ксерокопировали для договора. Точно, она наверняка знает про судимость. Это проверка, ждёт откровенности. Хороша компания, очень хороша. Интересно, где он такую кобру нашёл? Но глаз не оторвать, красивая… И Ника глаз не сводит, тоже ждёт.

— Признаться, мне нечего особенного рассказать. Обычный советский инженер. Родился, учился, был пионером, комсомольцем, кандидатом в члены партии. Лейтенант танковых войск в запасе, но действительную не проходил. Большую часть жизни проработал на заводе «БельСельМаш». Пока пять лет назад он не был ликвидирован. С тех пор работал в автосервисе, а теперь вот приехал к вам. Совершенно ничего интересного.

— А семья? — не мигая, спросила Роза.— Вы всю жизнь были одиноки? В это сложно поверить.

— Роза, ну ты что? — вскинулся Варварин.— Не надо таких вопросов. Прошу прощения за…

    Вот оно. Точно знает, ждёт ответа, получается. Хороша, ох какая умница. Интересно: может, она тут главная, а густобровый только на побегушках? Как смотрит, кажется, сейчас глаза закипят. Ну что же, хочешь правду — держи.

— Нет, почему,— резко поставил на стол рюмку Вулканов.— Я был женат и был счастлив. Жена родила мне сына Колю. Но потом случилась трагедия. Я случайно убил сына, и тогда она от меня ушла. С тех пор я один и почти не общаюсь с женщинами. Надеюсь, мой ответ вас устроил?