20. Гнездо под столом

- Можешь крикнуть, мы её теряем, хотя для жизни опасности нет, - криво усмехнулся доктор Карл, отпив кофе из бумажного стаканчика.

- Блин, а что делать было? Тут прилечь негде, народу тьма, ну не скорую же вызывать, в самом деле? – воскликнул Валентин.

- Нет,  в медицинском смысле ты все правильно сделал, – кивнул доктор, - а вот в плане отношений… Но тут я тебе, конечно,  не советчик, сам, как сапожник без сапог. В общем, вспоминай, какие она цветы любит или еще чего… Я бы на твоем месте без букетика не появлялся. Хотя, и это может не помочь. У меня такое было, во всяком случае.

- Прости за любопытство, а что у тебя случилось?

- Ничего, расстался с девушкой после того, как на работу вызвали. Испортил, так сказать, романтический момент. Она в гости позвала, ужин, свечи, даже ванну набирала, я заметил. И в самый разгар меня на работу вызвали. Я тогда лаборантом в реанимации работал, а там людей с пожара привезли, срочно были нужны анализы. При отравлениях продуктами горения, ожогах там, ну, ты понимаешь, счет на минуты. Это помнишь, когда пятиэтажка загорелась, пару лет назад?

- Конечно, такое не часто бывает. Даже в школе потом противопожарный классный час проводили.

- Ну вот, а на неё не подействовало. Сказала, видеть не хочет и все.

- Да, жесть, блин. А я даже как-то не думал, все само  собой получилось.

            Первым делом Валентин бросился поднимать Женю с пола. Мягко обхватил сзади под локти и, шепча на ухо, поднял к раковине:

- Тише-тише, сейчас обмоем, посмотрим. Тише, тише все будет хорошо…

- Ай, больно… Ебучий слайсер… Ой…

            Валя открыл холодную воду на полную и, удерживая за запястье, сунул Женину руку под струю. Вода смахнула алую пелену и обнажила раны на указательном и большом пальцах. Мочки срезаны чуть не под чистую, и на двух обескоженных участках мгновенно снова выступила кровь. Чуть не до крови стесало, ужас…

- Больно… - стонала Женя, когда струя касалась раны, смывая кровь. – Ой, как больно… А-ааа…

- Успокойся, пожалуйста, сейчас-сейчас… Я придумаю, все будет хорошо. Не смотри, закрой глаза, расслабься, сейчас кровь остановлю…

            Он твердо помнил, что нужно сначала жгут, а потом перевязывать. Но где жгут взять, где аптечка? Кого звать, что делать вообще? В  скорую звонить? Но как Женю бросить? Нет… Жгут… Жгут, из чего на пальцы, о перчатки, может, подойдут!

            На краю раковины висела пара хозяйственных резиновых перчаток. Валя схватил одну, свернул тугим жгутом и перевязал Женин указательный палец у основания, потом схватил вторую и повторил на большом.

- Ай, больно… ой…Валя…ай – словно в беспамятстве стонала Женя.

- Успокойся, успокойся, все будет хорошо. Вот табуреточка, так, секундочку, вот, сиди тут, вот держи над раковиной, держи под холодной, так легче будет. А я за аптечкой…

            Женя продолжала подвывать, толком ничего не отвечая, а Валя выскочил в зал. У витрины очередь человек на пять …

- Технический перерыв, Технический перерыв! – заорал он, широко размахивая руками. – Полчаса перерыв, приносим извинения!

            Люди недовольно заворчали, но Валя не обратил внимания. Он заскочил в крошечный офис Елизаветы Петровны. Ох, ну и бардак… Где тут аптечку искать? Или сразу в аптеку бежать… А деньги? Вот блин!

            Выхватил телефон и позвонил хозяйке:

- Елизавета Петровна, вы скоро? Тут Женя сильно порезалась. Нам надо уйти… У вас тут  есть аптечка?

- Алло! Не бросайте ресторан! За кассой смотри, слышишь! Я тут в аварию попала, ментов жду. Нине позвонила, она уже едет. За кассой следи, и чтобы в зале…

- Есть аптечка? Или бинт там, лейкопластырь, блин, что-нибудь…

- В шкафу справа, на верхней полке. Не бросай ресторан, слышишь!

            Не бросая кафе, Валентин бросил трубку. Уронил телефон на пол и бросился разгребать шкаф. Фух, есть автомобильная, даже не распакованная. Ладно, сойдет, надо быстрее назад.

- Эй! Долго еще ждать, я тут уже час стою? - возмутилась тётка у витрины. – Мне сэнд дня и…

- Извините, полчаса перерыв технический…

- Дайте телефон руководства, это издевательство!

            Недослушав, Валя юркнул на кухню, рухнул на колени перед Женей и зубами рванул полиэтилен упаковки. Так, салфетки, бинты, пластырь. Толстый жгут не понадобится. Ого, даже ножницы, вот бинт узкий, отлично.

            Женя пару раз вскрикнула, пока он прикладывал салфетки, но держалась хорошо. Пальцы распухли, жгуты-перчатки пришлось распустить. Кровь опять снова начала сочиться, блин, много, надо еще салфетки и бинта побольше намотать.

- Как ты? Тебе легче? Не молчи, Жень, пожалуйста…

- С-спасибо. Голова кружится. Больно, еще больно. Валь, не бросай меня.

- Не бойся, не брошу, все будет хорошо.

            Повязки вышли неряшливыми, словно девушка надела на пальцы теннисные  мячи. Но кровь вроде бы остановилась. Валя обнял девушку и ласково зашептал.

- Посиди пожалуйста, там люди в зале. Я сейчас их отпущу, дождемся Нину и в травмпункт поедем.

- Валь, не надо, не уходи.

- Посиди, успокойся, все будет хорошо.

            Он отстранился и, склонившись к раковине, вымыл руки, а затем попытался хоть немного замыть пятна крови на зеленой футболке. Получилось не очень, но лучше уж темные мокрые пятна, чем заметно алая кровь.

            Вредная тетка его не дождалась, но все равно пара человек топтались у витрины, а следом еще трое подошли. Следующие полчаса парень полностью  погрузился в работу, поминутно оглядываясь на кухонную дверь, но вроде все было тихо. Очень хотелось скорей взять Женю и ехать в травмпункт, но как тут все бросить? Нужно дождаться Нину. Кровь остановилась, значит, нормально, значит, будет все хорошо, жизни не угрожает.

- Какой вам соус налить?

            Нина появилась только минут через сорок. Но отпускать ребят отказалась категорически:

- Я сейчас Лизке позвоню! Я тут не нанималась в выходной за троих пахать.

            Валентин в ответ только нервно мотнул головой, не в силах повторять просьбу. Нина все-таки взялась за телефон, и спустя пару минут ругани в офисе, сообщила.

- Девочка пусть идет, а ты оставайся, Лиза еще не скора приедет, у ней там ЧП

- Но я не могу её бросить.

- Ноги целые, пускай шурует. Подумаешь, фифа, порезалась по дурости, а мне тут ебись. Не нравится - увольняйтесь.

- Валь, ты же со мной? – робко спросила Женя. – Мне плохо, голова кружится.

- Нин, я сейчас, провожу её и вернусь. Жень, где твои вещи?

- Валь, я не хочу одна, - возразила девушка.

            Парень молча подхватил её куртку, рюкзак и пакет с ботинками. Крепко взял за локоток и быстро повел к служебному выходу. Женя жалобно смотрела на него, но не сопротивлялась. Пока она одевалась у выхода, отошел на пару минут с телефоном, а вернувшись сказал:

- Я такси вызвал, поедешь домой, полежишь, отдохнешь, а я вечером.

- Не бросай меня, я без тебя не поеду.

- Жень, не дури. Это просто порезы. Больно, но не смертельно. Вечером поедем в травмпункт, там зашьют. Никому легче не станет, если мы без работы останемся.

- Мне больно, а ты бросаешь. Я чуть без пальцев не осталась из-за этой херни… А если опять кровь пойдет, тебе насрать что ли?

- Нет, мне на нас… не все равно. Кровь не пойдет. Ну а если вдруг, тогда скорую… А вообще, я сейчас Карлу позвоню, попрошу прийти тебя перевязать, если у него получится…

- Тебе что, сука, дороже?

- Жень, тише. Давай дома поговорим? Ты полежишь, отдохнешь, а я денег пока заработаю. Вот двести рублей, на такси точно хватит. Оно сейчас подъедет, а я побежал.

- Я одна не поеду!

            В итоге, он чуть не силой посадил девушку в машину и сразу расплатился с водителем, кратко описав ситуацию. Усатый дядька взял сотню и, подмигнув, сказал, что проследит, чтобы в подъезд зашла. А по телефону сказали сто двадцать. Выходит, повезло, хороший человек, значит. Захлопнув дверцу, он поспешил обратно наверх, попутно пытаясь дозвониться доктору. Тот не сразу взял трубку и посмеялся в ответ, что стал совсем семейным доктором на все руки, но в итоге согласился вечером зайти.

            Вот теперь, за час до закрытия, Карл  сидел напротив и угощался супер-сэндом за Валин счет. Елизавета Петровна появилась в ресторане немногим раньше. Похвалила Валю за находчивость, но предупредила, чтобы Женя не пропадала надолго, тем более, что оплата больничных не предусмотрена.

-  Я и так пострадала сегодня. Чертов мерин решил тормозить на ровном месте, я в него въехала и безлошадная теперь.

            Валентин не стал спорить, он был весь в переживаниях, и рассказ доктора нисколько не успокоил. Доктор спокойно дожевал и продолжил советы:

- В медицинском  плане надо бы завтра все-таки съездить в травмпункт и прививку от столбняка сделать.  А вот в личном, правда, даже не знаю… Может, лучше набраться терпения и ждать пока сама успокоится и отойдет? Ну, в смысле, не говорить ничего, а то  может быть хуже.

- Что, прямо совсем молчать?

- Нет, говорить, конечно, но серьезного разговора не устраивать. Так, отвлеченно, мягко и осторожно… Знаешь, девушки разные бывают, некоторые когда не в духе, срываются на крик вообще от всего, что не скажи. Тут только молчание и терпение. Переждать пока само пройдет.

- Спасибо за помощь с перевязкой.

- Пока ничего не нужно, а завтра в травмпункте подскажут, там уже по ситуации, пальцы -дело такое.

            Предсказание доктора Карла сбылось. Женя хоть и пришла в себя к моменту Валиного возвращения, но была явно на взводе. Предвидя это, парень запасся подарком. Правда цветов вечером не нашел, зато подвернулись конфеты, точно таки, какими он её в первый раз угощал, когда она пришла в гости готовиться к алгебре. Блин, как давно это было, кажется, вечность прошла.

            Когда он вошел в комнату, Женя лежала на разложенном диване, уткнувшись лицом в подушку, а бабушка сидела на стуле, глядя в телевизор. Кажется, девушка спала, поэтому он кивнул Галине Викторовне и тихонько вернулся на кухню. Заварил чай, распаковал конфеты и только потом позвал Женю для разговора.

- Ты ничего не хочешь сказать? – желчно спросила Женя, не присаживаясь к столу.

- Я хочу извиниться перед тобой. Очень неприятно, что все так получилось. Но я не мог в тот момент все бросить…

- А меня, значит, мог?

- Я не бросал тебя… Я сделал все, что мог… Все, что нужно… Я…

- Я! Я! Я! Зер Гут, Хэнде Хох, блядь. Даст ист фантастиш! У тебя только  твое я на первом месте, сраный эгоист.

- Это не правда! Я…

- Опять Я! Ты же сам признался, что между мной и наглой жирной сукой, ты её выбрал. Между сисястой, блядь, и мной тоже её. Как же, они деньги дают, а я так - подстилка бесплатная. Надо – нагнулась, жопку раздвинула и дала…

- Тише, бабушка услышит…

- Да по хер, тебе вообще на меня насрать.

- Успокойся, конечно, нет.

- Тогда скажи, ты уже уволился?

- Нет, Зачем?

- Значит, работаешь там, где над твоей девушкой измываются и ноги вытирают, а тебе норм? Заебись вообще, улыбаемся, бля, и машем. Вот и все твое мужское достоинство. Просто тряпка и все. Вся твоя любовь нахуй… Если меня насиловать будут, встанешь рядом, будешь за ручку держать и говорить, что все хорошо будет. Потерпи типа, все обойдется, да?

- Жень, успокойся. Что ты такое говоришь? Ну мало ли каких дур в жизни можно встретить. Что теперь из-за каждой работу бросать? Так никаких нервов не хватит и деньги быстро закончатся…

- А мной, значит, можно пожертвовать? А что ей сделается - проглотит, утрется и дальше раздвигать будет, да?

- Жень, успокойся. Вот, сядь, скушай конфетку.

- В жопу себе засунь, гондон.

            Она с размаху пнула табурет, тот перевернулся, задев стол. Чай расплескался, заливая конфеты. Женя развернулась и скрылась в комнате. Валентин остался на кухне. Пару минут простоял в оцепенении, потом принялся вытирать чай. Убрал со стола и уселся за уроки, так и не покинув кухню, пока Женя с бабушкой не улеглись.

            На следующий день девушка на работе так и не появилась. На звонки и сообщения тоже не отвечала, Валя почуял за этим совсем нехороший знак. Утром поговорить толком не получилось. Вроде Женя была чуть повеселее, только морщилась и боялась намочить повязку при умывании.

            Валя и не пытался завести серьезной беседы, только напомнил совет доктора Карла пойти в травмпункт и сделать прививку. Женя буркнула что-то невнятное, но на неё тут же  насела бабушка, настаивая выполнить просьбу доктора, и восхищаясь, каким милым был этот молодой человек. Валя даже принял такое восхищение как упрек себе, но, похоже, бабушка просто натерпелась врачебного хамства, и теперь Карл произвел неизгладимое впечатление.

            На работе первое время было не до размышлений. Он вчера оставил недостаточно заготовок, вдобавок привезли бутылированые напитки, еще и вечно недовольная Нина в напарницах. Елизавета Петровна побыла немного и умчалась разбираться с ремонтом машины. Так что скучать не приходилось. Особенно тяжело было с мытьем полов в зале. Так что даже как-то и не заметил, что на улице уже стемнело. Стало понятно, что Женя вообще не придет.

            Валентин улучил момент и отправился в туалет, чтобы еще раз позвонить девушке. Гудки шли, но она не брала трубку. Написал очередное сообщение с просьбой перезвонить, Эффекта не последовало. Внезапно поразила мысль, что больше некуда идти. Если Женя сейчас не пустит, получится, на улице ночевать придется. В городе вообще некуда идти. Можно попытаться с бабушкой помириться. Может, и мать вернулась. Попробовать пойти поговорить?  Но нет, только не это, уж лучше на вокзал, чем просить прощения после всего, что было. Может, попроситься в ресторане  заночевать? Сдвинуть стулья и поспать на кухне. Нет, туалета нет, неудобно, да и сигнализация какая-нибудь. Нет, не разрешит.

            Тревожные мысли не отпускали. Он чуть не решил звонить тетке, нет это сейчас бессмысленно. День, как минимум, надо тут продержаться. Да нет, не сможет Женя так поступить. Или сможет? Что делать в таком случае? Попросить у Елизаветы Петровны еще аванс и искать гостиницу?  Да бог его знает сколько это будет стоить и где вообще? Идти в центральную, снимать номер? Да нет, бред. Быть не может.

            Нина ушла в туалет, и Валентин был вынужден оторваться от нарезки для обслуживания клиентов. Третий человек в очереди показался странно знакомым. Что-то неуловимое.

- Какой сэнд желаете?

- Ничего не надо, я поговорить пришел, присяду и подожду, пока освободишься.

            Да это Женин отец! Василий, Василий… Как же его отчество? Блин, надо же было забыть. Алексеевич или Александрович? Стоп, может, Андреевич. Нет, кажется, все-таки Александрович. Зачем он пришел? Наверняка, чтобы запретить возвращаться домой.  Может, и вещи принес? Нет, без сумок вроде.

- Х-хорошо, присаживайтесь, добрый вечер, я сейчас, через пару минут освобожусь.

            Отец кивнул и уселся за маленький столик в углу зала. Где там Нина ходит, надо Елизавете Петровне сказать, опять по телефону разговаривает, не вовремя блин. Так, ага появилась, хорошо, людей нет, сейчас поговорю.

            Он заглянул в офис и кратко объяснил ситуацию хозяйке. Та на секунду оторвалась от накладных и молча кивнула. До закрытия не так долго, слава богу, посетителей меньше, чем вчера, но сейчас, после сеанса в кино, подтянутся. Надо успеть поговорить.

- Все, я освободился. Еще раз здравствуйте…

- Присаживайся. Скажи, почему ты Женю так обидел? Я сегодня выписался, пришел, а она плачет в подушку. В первый раз такое, даже совсем маленькой она такой плаксой не была. Ты что, правда решил её бросить?

            Василий Александрович говорил спокойно, только слегка хмурился, но в его словах чудилась угроза. Валентин пару секунд напряженно смотрел ему в глаза, не зная, что ответить, а потом выдохнул.

- Я не хотел, просто так получилось. Я могу все объяснить.  Я хотел как лучше, но просто все бросить нельзя было. Можно, я все по порядку расскажу?

- Ну попробуй…

            Валентин нервно оглянулся. Елизаветы Петровны и Нины рядом не было. Тогда можно, а то рассказ про баночку с чесночным соусом им лучше не говорить. Нагнулся вперед и заговорил тише, на всякий случай. Говорил торопливо и сбивчиво, но, кажется, отец понимал. Упор в рассказе сделал на то, что было до травмы. Конфликт с толстой теткой, хаос в зале. Но и потом про выводы доктора упомянул, что раны хоть и болезненные, но не смертельные совершенно.

            Дослушав рассказ, Василий Алексеевич задумчиво поскреб подбородок, который сегодня был гладко выбритым. Неужто перед походом сюда побрился? Да нет, наверное, перед выпиской. Еще раз внимательно посмотрел в глаза Валентина и спросил:

- Так и что ты теперь делать собираешься?

- Буду у Жени прощения просить. Надеюсь, получится помириться.

- Подожди, но из твоего рассказа получается, что ты ни в чем не виноват. За что тогда будешь извиняться?

- Ну, я неправильно поступил, был к ней невнимателен. Не нужно было её просить за витриной стоять. Ей в зале с людьми не нравилось. Она говорила, а я не прислушался. Получается, в этом виноват. Ей бы на кухне лучше было…

- Но она ведь на кухне сильно порезалась, так?

- Да, верно. Еще и на слайсере я больше работал, вот, может, еще из-за этого. Может, эта работа ей вообще не подходит? Но она её нашла. Короче, я запутался, если честно.

- Хорошо, но все-таки какой выход из ситуации ты считаешь правильным?

- Да вот же, блин, но я не знаю как правильно. Прям какой-то богатырь на распутье. Направо пойдешь - работу потеряешь. Налево пойдешь - девушку. А прямо - вообще с обрыва грохнешься. Но если работу потерять, легче не будет никому. Нельзя же на шее сидеть у вас и у ба… У Галины Викторовны, в общем. Короче, так, наверное, правильно. Ну бывают неприятности, так что теперь все бросать каждый раз? Я надеюсь, что Женя поймет.

- Давай вернемся к моему вопросу. Что ты вот конкретно делать собираешься?

- Я буду продолжать то, что начал. Даже если Женя сразу не простит.

- Но ты же понимаешь, что не сможешь к нам вернуться в такой ситуации?

- Понимаю. Но сдаваться не собираюсь. Работа есть, поищу квартиру. Хотя бы там койку в общежитии или еще что-нибудь типа того. Буду работать и учиться, попытаюсь, чтобы она успокоилась, и тогда мы сможем квартиру снять и жить вместе, как и собирались. Я хочу быть с Женей и сделать её счастливой. Я считаю это правильным… Вы же взрослый. Вы же понимаете, что такое в жизни бывает. Я её не бросал, я о ней заботился. Но и все бросить тоже нельзя. Ну мы же не одни на свете. Надо с другими людьми. Ну, договариваться как-то. Вы же меня поняли? Да? Правда? Ей же с таким понятиями по жизни будет тяжело. Её и в классе за это… ну вы поняли…

            Василий Андреевич смотрел ему в глаза молча, не мигая, словно пытался просверлить орбиты и заглянуть, что там внутри в черепе. Точно такой же у Жени взгляд. Больше ничего в них похожего, но взгляд страшный, один в один… Что он скажет, что не так?

- Хм, понятия говоришь. Да действительно, кто его знает как лучше, – повернувшись к окну, проговорил отец. – Ладно, иди работай.

- Так что мне делать? Вы мне поможете?

- Ты же сам мне сказал, что делать собираешься. Сказал, вот и делай, если не балабол.

- Хорошо, я понял. До свидания.

- Будь здоров!

            Он поднялся и направился к выходу, а Валентин остался сидеть, совсем запутавшись и не зная, что делать. Ничего не понятно. Теперь надо думать где ночевать получается. А еще потом прийти к ним домой за вещами. Паспорт в рюкзаке, а вот все остальное там. Одежда и вообще…

- Валентин, че ты там расселся, помидоры кончаются и разморозку пора доставать! – крикнула из-за витрины Нина. – Давай побыстрей шевели булками.

- Иду, сейчас все сделаю, - покорно отозвался парень, поднимаясь с места.

            До конца рабочего дня оставалось чуть больше трех часов, а он все никак не мог найти решения. Перебирал варианты, но ничего кроме гостиницы в голову не приходило. Однако, Елизавета Петровна по-прежнему заседала  в офисе, решая по телефону какие-то финансовые вопросы. Хозяйка явно была не в духе, вдобавок недовольна отсутствием Жени. Как в такой ситуации аванса попросить? Что, если откажет? Попроситься на кухне переночевать? А с охраной как быть и вообще?

            В кармане задрожал телефон. Короткий беззвучный сигнал сообщения. От Жени одно только слово:

ПРИХОДИ

            Значит, помогло. Два часа прошло, отец с ней поговорил, она передумала. Или, может, за вещами приходи? В сообщении ничего о прощении. Ни извинений, ни я люблю. Так и так можно, разные вариации. Но надо идти, будь что-будет. Потом можно и на вокзал. Можно еще к Ольге Сергеевне попроситься. Она ученика не выгонит на улицу, в декабре. Хотя лучше не доводить мало ли. Отпроситься пораньше надо. Чтобы не допоздна, если место искать.

            Хозяйка нехотя отпустила пораньше на полчаса, и Валентин поспешил домой. Хотя, может, не домой. Это разве его дом? Как бы понять как тут правильно? Замер перед дверью, задумался, хотел постучать. Потом передумал и дернул, толкнул осторожно. Не заперто, кажется, ждут.

            Когда он вошел, Женя была в комнате. Стояла на носочках на табуретке и тянулась на верхнюю  полку антресоли за какими-то вещами. Рядом бабушка со стопкой белья. Даже не обернулись.

- Добрый вечер…

- Привет, подожди, я минут через пять освобожусь

- Пойди сюда, Валентин, пока мне поможешь, - крикнул с кухни Женин отец.

            Валентин сбросил куртку в прихожей и поспешил на зов. На кухне отец отодвинул стол и прилаживал к стене какую-то узкую длинную полку, сколоченную из двух досок и рейки, образующей бортик по краю. Для чего это, интересно. Такая узкая, банки что ли на неё ставить?

- Подержи тот край. Вот так. На уровне чопиков, я саморезы вкручу.

- Хорошо.

            Ловко орудуя отверткой, он закрепил полочку на высоте полутора метров от пола. Отошел, посмотрел внимательно.

- Ну что, давай теперь испытаем.

- Что испытаем? – удивленно спросил Валентин.

- Бери стол с той стороны.

- Хорошо.

            Они взялись за столик с двух концов, и отец, направляя движение, приложил его столешницей к стене чуть выше полочки. Потом осторожно опустил, и стол остался висеть на стене, крепко зацепленный за полочку, ножками по направлению к печке.

- Ну вот. А табуретки можно на ночь ванную положить, – удовлетворенно сказал Василий.

 - Но зачем это?

- А где вы с Женей будете спать? На балконе прохладно будет, в ванной тесновато. А других мест, как видишь, не предвидится.

- Нам что, теперь вместе спать можно будет?

- А как вам помешать можно? Вы же раньше разрешения не спрашивали…