11. Семейные ценности

- Валь, ты сейчас просто создан для текилы. Морда кислая, щеки соленые. Так и хочется, сначала лизнуть, а потом куснуть.

- Ох, давай не про синьку только. Мне и так тошно. Правда тяжело на душе.

- Я все понимаю, но совместное страдание - это не наш метод.

- И что, мне теперь надо ржать истерически?

- Нет, зачем. Просто, что толку в этой грусти депрестической? Прикольно, в рифму получилось…

- Слово-то какое. Сама придумала?

- Нет, слышала, но не помню где. Я уже говорила, что столкнувшись с херней, с которой ничего поделать нельзя, нужно перешагнуть и идти дальше? Или не говорила?

- Ага, говорила, раз пять уже. Только легче от этого не становится.

- А никто и не говорил, что будет легко. Жизнь вообще или как там правильно… Тебе еще макарон положить?

            Они сидели вечером на кухне в квартире Жениной соседки. Валя за столом, а Женя, опершись на узкий подоконник, и пуская дым в открытую форточку. За окном осенний дождь сменялся брызгами мокрого снега, который пока таял на бурой грязи газонов, но уже отчетливо намекал, на неизбежную зиму.

            После возвращения с кладбища Валя почти все время молчал. Женя пару раз пыталась его разговорить, а потом оставила в покое. Поднялась к бабушке помочь чем-то по дому. Так она сказала, а может быть пошла куда-то еще. Валя не проверял, ему вдруг стало все равно. Навалилась вязкая тяжелая апатия, все вокруг утратило смысл, даже свобода, о которой так мечтал последние полгода.

            Он лежал на диване и смотрел в потолок. Что теперь делать? Что он там такое вчера сочинял? Домик в деревне, вагончик, бытовка, работа программистом. К чему это вранье - ничего никогда не программировал, на информатике это был какой-то вялый детский сад с паскалем… Дома только играл, да по сети лазил. Ни учебника, ни какой-нибудь книге по теме. Понятно, если в ВУЗ пойти, поучиться, наверное, что-нибудь выйдет. Вот только что есть все это время? Как накопить на жилье? Тоже пойти подъезд мыть? Скоро жить будет совсем негде.

            Нельзя лежать, глядя в потолок, бесконечно. Собраться, взять себя в руки, поставить чайник. Вот черт, сахар они так и не догадались купить, хоть теперь деньги есть. Может Женя купить догадается? Или она только наверх пошла? Как-то само собой получилось, что она забрала деньги за металл. Она и в маршрутке платила, и цветы покупала. Сейчас ушла и дверь закрыла снаружи. Блин, глупо как-то выходит, но вроде и нечего возразить. Она так заботится или нет? Когда уходила вообще ничего не сказал, говорить не хотелось. Сказала вернется через пару часов, а сколько прошло уже?

            Он встал, прошелся на кухню и увидел, что Жени нет уже полтора часа. В кружке остался не выброшенный чайный пакетик, Женя пила перед выходом. Или вчера пила, нет позавчера, получается. Дни переплелись один с другим, какой день недели не вспомнишь. Вроде бы пятница. Или четверг.

            Валентин подавил бережливое искушение заварить присохший пакетик второй раз, зажег плиту и взял новый. Осталось еще три. Все-таки в магазин надо. На одних консервах без ничего долго не протянуть. И расходовать их так не рационально. Вот суп с крупой - самое выгодное. Из банки тушенки целая кастрюля, если еще чуток картошки добавить, лука там с морковкой, крупы, можно растянуть дня на три.

            Он вспомнил откуда такое рассуждение. Отец рассказывал, как они в студенчестве ходили в походы и варили такой суп на целую толпу. Съедали, конечно, разом, зато все сыты. Как раз летом рассказывал, когда Валя тушенку просил купить. Слезы снова подступили к глазам, но щеки остались сухими. Словно теперь кончились соленые капли. Валя умылся и, ожидая чайник, уселся на кухне, пытаясь составить хоть примерный план дальнейших действий. Нужно подумать, где жить, потом вернуться в школу. Пока девятый не закончишь, податься некуда. Больше, чем полгода, надо что-то думать.

            Мысли опять вернулись к отцу, потом подумал о матери. Как ей после этого? Чувствует она вину или нет? Валя только вскрыл, но настоящая причина в ней была. Отец правда не знал или догадывался? Почему вся жизнь так полна вопросов?

            Женя вернулась после десяти, и сев рядом с ним на диване принялась уговаривать его посмотреть кино:

- Это тебе поможет, фильм мотивирующий, позволяет по-новому взглянуть на жизнь. И на себя к тому же. Я когда посмотрела, мне прямо крышу снесло. Сразу на начало перемотала и снова стала смотреть, до того круто все.

- Как «Матрица» что ли? Не хочу…

- «Матрица» и рядом не лежала. Там фантастика, а тут реализм. Жесткий, как коленом по яйцам.

- Откуда ты знаешь, у тебя яиц нет.

- Ну, как если сиську дверью прищемить или даже круче.

- Я не хочу сейчас ничего мотивационного смотреть. Особенно про боевые искусства. Везде один и тот же сюжет. Вначале слабак, потом мудрый тренер жизни учит полфильма, в конце херак и всех победил. Куча таких фильмов. Мне только один нравился, с Чаком Норрисом. Не помню, как называется, но он там пацана учил каратистом быть, и тот в конце на соревнованиях кирпичи херачил.

- Блин, поздравляю. Тебе удалось.

- Что удалось?

- Ты нашел фильм, о котором я даже не слышала. Это очень круто. Но «Бойцовский клуб» не об этом вообще, там обычный клерк…

- Не рассказывай. Вот просто не хочу и все. Мне надо не убегать в красивые миры, а с этим дерьмом разобраться.

- Блин, круто сказал. Будь я сценаристом, обязательно бы эту фразу в какой-нибудь фильм вставила. Ну честно, звучит хорошо. Только вот мир там совсем не…

- Давай лучше чего-нибудь поедим. Может гречку сварить с тушенкой?

- Нет, давай макароны пожарим, со шпротами. Обидно, когда масло пропадает из консервов, а так устроим безотходное производство. Я как раз макарон у бабушки захватила.

- Ну зачем, у нас же крупы есть.

- Тупо отказываться, когда дают.

            Женя ловко справилась с удивительным способом приготовления макарон. Она вывалила на разогретую сковородку содержимое двух банок целиком, прямо со всем маслом и тут же высыпала сверху сухие рожки. Потом стала жарить это все, постепенно подливая воду. Шкварчало и плевалось зверски, но в конце получилось вполне приличное блюдо с необычным вкусом. Уничтожив половину тарелки, Валя с удивлением спросил:

- Ты же говорила, не любишь готовить. А как возьмешься, круто получается.

- Я правда не люблю. И не стала бы, да вот не могу на тебя голодного смотреть. Может, хоть улыбнешься чуть?

- Извини, мысли грустные в голове.

- Ну, так прочисть голову. Хочешь, под душем помою? Ты вообще как собираешься, лысым ходить или отпустишь все-таки?

- Не знаю, может, с короткой стрижкой просто. Волосы вообще проблем доставляли много, мыть там, ухаживать. Побрили, знаешь, и по-своему хорошо. Я тут о другом думал. В общем, о будущем.

- Да ты, по-моему, постоянно о нем думаешь. Даже отвлечься не можешь, кино посмотреть. Так и правда крышей поехать не долго. Ты скажи сразу, если, например, услышишь голоса.

- Я серьезно. Много думал и решил завтра пойти с матерью помириться.

- Херасе тебя торкнуло. Ты без меня тут ничего не пил?

- Ничего. Я рационально подумал. Такой удар должен был заставить её задуматься. Вполне может быть, что она изменила свое мнение насчет нас.

- А ты не боишься, что она тебя теперь законным образом в колонию закатает? Ну, в смысле, повод найдет, чтобы по-серьезному все.

- Если бы хотела, уже бы нашла. Я и не прятался особо.

- Ладно. Во сколько ты собираешься? Я с тобой пойду.

- Нет, это мое дело. Буду разговаривать один.

- Вот. Вот всегда ты так. Только о себе думаешь. Эгоист чертов.

- В смысле эгоист? Я о тебе беспокоюсь. Зачем тебе слушать мамин бред?

- Ты же с ней мириться собрался. Или ты про меня что-то ей хочешь рассказать?

- Я просто боюсь, она тебя обидит, а ты не сдержишься.

- А если ты уйдешь и не вернешься, мне тогда как? Я когда тебя там на остановке ждала, извелась вся. А потом, когда ментов увидела, стало не лучше. Как мне в это все… С этим всем… Пережить, в общем…

- Ладно, давай компромисс. Пойдем вместе, но ты меня во дворе подождешь или в подъезде. Если что-то не так пойдет, ты увидишь куда я подевался. А если все хорошо, я тебя позову.

- Хорошо, давай хотя бы так. Ты прямо с утра собираешься?

- А какой завтра день недели?

- Ты чего, совсем?

- Ну правда счет потерял, а тут  даже нет календарика.

- Телик бы врубил.

- Да как-то не подумал.

- Суббота должна быть, если ничего не случится. Так во сколько пойдем?

- К обеду лучше. Думаю, мама дома должна быть.

- А чего не с утра? Боишься там кого-нибудь в постели застать?

- Не боюсь. Не хочу просто. Мне надо подумать, в себя прийти. У тебя может быть тоже дела? Давай к двенадцати, чтобы уже точно?

            Выйти точно по времени не получилось. Наложилось сразу много всего, но главное - Женя задержалась на работе. Дождь с мокрым снегом вызвали обильную грязь, и попытка по-быстренькому протереть подъезды не увенчалась успехом. Валентин покорно ждал дома. Пытался смотреть телевизор и вспоминал прошедшую ночь. Вчера впервые он просто спал рядом с Женей, ему никто не мешал, но заниматься сексом не хотелось. Он тогда не придал этому значения. Все мысли занимал предстоящий разговор: Валя  перебирал варианты и все такое. Повернулся и смотрел в стену. Женя просто обняла его сзади, прижалась губами к уху и шептала ласковые глупости о том, что все будет хорошо. Потом, кажется, перешла на какие-то цитаты из фильмов. Может, даже целые монологи, но складные, какое-то единое целое, что так сразу ничего не разберешь.

            По дороге к дому родителей, Валя снова молчал. Женя тоже не пыталась его разговорить. Только держала под локоть, прижавшись к боку, словно боясь, что он поскользнется и упадет в поздне-осеннюю жидкую грязь.

- Будь осторожен, если что, беги, – коротко напутствовала Женя у подъезда и чмокнула в щёку. – Я буду тут, рядом.

            Он не стал пользоваться лифтом, чтобы оттянуть тягостный момент. Уже на площадке этажом ниже, ему послышался  крик на лестнице. В животе заворчало неприятно-липкое чувство тревоги. Разговор на повышенных тонах, что-то смутно знакомое. Захотелось повернуть назад, но он схватился за перила, с трудом сдержался и прислушался, готовый убежать в любую минуту:

- Пусти меня, ведьма старая, я хочу на него посмотреть. Вы брата моего угробили, теперь племяша еще. Где Валя, сука? Я сейчас ментов…

- Ишь, порода блядская, лезешь куда не звали! Звони давай, тя в раз повяжут и в бомжатню упекут. Расскажи кому еще, племянник ей. Квартира тебе нужна, сука драная, а не племянник. Что братик твой нищета голожопая, что ты теперь еще…

- Ах ты, мразь! Это вообще моего отца квартира. Он её Виталику выхлопотал, а твоя выблядка в неё вселилась. У тебя, блядь, вообще прав никаких. Я тебя по суду с лестницы спущу на хер.

- Спусти, попробуй. Отпусти дверь. Я тебя сейчас кипятком ошпарю. Ишь вцепилась, гнида! Пусти, тебе говорят…

            Валентин узнал голос. Про дверь кричала точно бабушка Лида, её истошное «ИШЬ» вообще ни с чем нельзя перепутать. Второй голос знакомый, но не мамин, тяжело узнать. Но точно знакомый и речь про него, кажется. Племяш. Тётя Катя! Ну точно!

            Он бросился вверх по лестнице и застал живописную картину. Толстая женщина в черном пальто, с растрепанными рыжими волосами вцепилась в дверь, приоткрытую на цепочку, и не давала её захлопнуть, а изнутри бабушка Лида осыпала гостью нецензурной бранью. Она первой заметила Валентина и заорала с нескрываемой радостью.

- Вот он! Сраный Павлик Морозов. Предатель чертов. За пизду мать родную продал. Вот гляди, поцелуй его в темечко.

            Тётя Катя, старшая сестра отца, обернулась через плечо, увидела Валю и от неожиданности, а может специально, выпустила дверь, которая тут же с грохотом захлопнулась. Щелкнул замок, и наступила тишина.

- Здравствуй, Валя, ты где пропадал? – хлопая густо затушенными ресницами, спросила тётя Катя. – Что у вас тут происходит, я совсем понять не могу.

            Тётя Катя еще до рождения Вали вышла замуж за военного и много скиталась по стране. Сейчас Валентин даже не мог вспомнить, где конкретно живет родственница. Кажется, её муж вышел уже на пенсию, и они купили квартиру, то ли в Сочи, то ли в Краснодаре, а может вообще Кисловодск или что-то такое. У них была дочка, Валина старшая сестра. Та точно вроде бы студентка в Москве. Отец с ними мало общался, потому что мать с тётей Катей люто друг друга ненавидели. Интересно, как она здесь оказалась? Да еще быстро так.

- Добрый день. Да я это… Ну у подруги, в общем, был.

- Ох, бедный мой мальчик. Это трагедия, у меня сердце два дня болит. В шоке просто, такой удар…             Так это что получается, эти сучки тебя после смерти Виталика сразу за порог выставили? Что там за история с объявлением, расскажи толком.

            Валентин замялся, не зная с чего начать и что вообще можно объяснить тёте. Он молча стоял, кусая губы, и опустил глаза на щербатый бетон площадки. Тётя Катя приняла его смущение за испуг, шагнула ближе, прижала к необъятно толстой груди в черной кофте и запричитала, размахивая веером ресниц.

- Не бойся, маленький, все хорошо. Я все понимаю, эти… эти… просто слов нет. Я битый час с этой старой… ругаюсь тут через дверь… А она ничего не говорит вообще. Мне только подруги рассказали. Говорят, это такой кошмар, что в закрытом гробу даже. Какой к черту несчастный случай? Они же его просто со свету сжили, по-русски говоря. Прости господи, но я папе твоему всегда говорила. Нельзя с этой блядью связываться. Подстилка общая, дурная кровь…

            Слова тётки почему-то больно царапнули где-то по внутренней стороне ребер. Валя толком даже не понял почему именно так. Что-то смутно знакомое, совсем недавно такое слышал. Точно, бабушка Жени так говорила про неё, или не про неё, а про Женину мать. Именно так, дурная кровь. Как все странно похоже. Тётя Катя ждет, нужно что-то ей сказать. Успокоиться, глубокий вдох, начать…

- Тётя Катя, тут много всего случилось, я даже не знаю с чего начать… Давайте от двери отойдем, и я все расскажу по порядку…

            Тётя кивнула и увлекла парня за собой вниз, на площадку, между этажами. Валентин рассказывал долго, почти не переводя дух, а тётя слушала не перебивая. Несколько раз казалось, что он сказал лишнего, заметив, как гневно периодически дергались тёткины брови. Но сдерживаться не было никаких сил. Слишком много накопилось внутри. Даже Жене было страшно рассказать все, а вот тёте Кате, которую он не видел очень давно, кажется с бабушкиных похорон, почему-то не страшно. Он ничего почти ничего не скрыл, только про секс с Женей не распространялся, а еще опустил момент с подлинником письма, который сунул под крышу отцовского гаража. Почему-то решил приберечь этот последний козырь, может еще пригодится когда-нибудь.

- Ох, и тварь, - покачала головой тётка. – Эх, жаль мой Вова на пенсию вышел, раньше у него связи были ого-го в штабе округа, теперь уже не то пальто. Но какие мрази, а? Слов нет просто. А ну пойдем назад, я этой суке скажу еще. А ну пойдем. Я ща скажу этой Лидочке пару ласковых.

            У Вали не было никакого желания возвращаться. После исповеди  появилась какая-то смутная надежда на решение проблем. В самом деле, человек взрослый, знающий. Это ему что делать непонятно, а вот тётя Катя сможет подсказать. Или муж её, дядя Вова, хорошо, что напомнила невзначай, а то он и имя его позабыл. Если бы встретил, точно не узнал. А как сестру зовут? Блин, надо вспомнить, а то неудобно получится.

            Тётя Катя подскочила к двери и замолотила по ней кулаком.

- Ну что тебе, я сейчас милицию вызову, она тебя мигом успокоит, – рявкнула через дверь бабушка Лида.

- А вызывай. У меня есть что им предъявить. Ты ребенка, который прописан в квартире не пускаешь туда.

- А какой такой ребенок? Не знаю такого. Хмырь какой-то обколотый в квартиру лезет. Пусть докажет, что он родственник вообще. А то ходят тут… Пущай забирают и везут на хер за сто первый километр. У него ж документов никаких нет. Пущай доказывает, что не верблюд.

- Не боись, сучка, докажет. В паспортном столе личное дело с фотографией. Личность установят, а там адрес прописки есть. А тебя можно и привлечь. За похищение паспорта. Знаешь, что в законе о паспорте написано? Запрещено изъятие паспорта гражданина, кроме случаев предусмотренных законом. Статья двадцать вторая, если что… Так что давай я сама сейчас ментов вызову.  У нас и статья есть. Напишу заявление, что ты паспорт украла и другие документы. Пускай разбираются.

            Тётка выхватила из кармана пальто изящную «раскладушку» «Самсунг» и принялась тыкать по клавишам толстыми пальцами. Валя топтался у двери, совсем не понимая, что происходит. Он не понимал, куда подевалась мама, а уж общаться с милицией вообще никакого желания не было. В такой ситуации ожидать примирения не приходилось, но и просто уйти, бросив тетку, казалось неправильным. Неожиданно дверь приоткрылась на цепочку, и бабушка Лида злорадно заорала на весь подъезд.

- Эй, голодранцы. Вы во двор гляньте-ка. Там какие-то вещи валяются и бумаженции. Не иначе, как пропажа ваша. И паспорт, и прочее барахло. Бегите, собирайте, пока собаки не растащили.

- Ах ты, блядь старая! Вот я тебя… - заорала тётя Катя и бросилась к двери.

            Но схватить за ручку не успела. Бабушка Лида ловко встретила её потоком воды из ведра прямо в лицо и пока та на секунду замешкалась, снова с грохотом закрыла дверь.

- Тварь, сука блядская. Такой в дурдоме место, к кровати прикованной. Блядина хуеродская, дрянь ебучая! – орала тётка. – Я её упеку. Будет в моче  барахтаться и говно своё жрать!

- Тёть Кать, я во двор сбегаю. Посмотрю, как там что, вдруг она правда мои вещи с балкона кинула? – воскликнул Валя.

- Да, давай, Я ментов вызвала, сама тут эту пизду старую покараулю, чтобы не сдристнула куда. Попадет ко мне в руки, я ей все волоски повыдергиваю по одному!

            Валентин, перепрыгивая через три ступеньки, побежал вниз. Выскочив на улицу, он споткнулся о выбоину на ступеньке подъезда и едва не рухнул в лужу на тротуаре, пораженный открывшимся видом. Словно в каком-то французском кино, двор под балконом был забросан его вещами. Больше всего бросились в глаза, повисшие на ветвях кривого клёна, его красная и синяя футболки, белая майка, еще, похоже, трусы. В грязи на газоне валялись тетрадки и учебники, еще какие-то бумаги и документы, а с балкона продолжали падать старые кеды, носки и прочая мелочь. Бабушка Лида, похоже, разошлась не на шутку.

            Женя первая заметила водопад вещей и не растерявшись, бросилась спасать самое ценное. Вещи на дереве её мало беспокоили, а вот школьные учебники пострадали куда сильнее. По счастливой случайности ей удалось спасти из лужи свидетельство о рождении. Оно почти не пострадало, а вот паспорт промок основательно. Валя, ни слова не говоря присоединился к поискам, но, к сожалению, других документов найти не получилось. Пришло время спасать остальное.

            Валя про себя порадовался, что они пришли в дневное время. Хотя бы не так сложно все это искать. Но, к сожалению, ветер был довольно сильным, и часть легких вещей попадали на крыши гаражей. Женя осталась охранять добытое, а Валя полез за остальным.    

- Вот это цирк, блин! – воскликнула Женя. – Я думала такое только в кино бывает, когда жена мужа выгоняет. Ты там маму не шпилил часом, раз её так накрыло к херам?

- Это, бабушка, мамы там нет, – отозвался Валя с крыши гаража. – Тут такое творится, сам в шоке.

- Шухер, - заорала Женя и бросилась за гаражи. – Менты…

            Валя быстро приподнялся на локтях, глянул за край крыши и тут же растянулся обратно. Обычный патрульный бобик подкатил к подъезду, и пара ппс-ников скрылись внутри.

- Что там такое? – воскликнула Женя, выглядывая из-за угла. – Это за тобой, наверное?

- Нет, за бабушкой, вероятно. Их тётя вызвала, она наверху.

- Какая тётя?

- Тётя Катя. Папина сестра. Старшая… Она, наверное, на похороны приехала, а бабушка её и меня в квартиру не пускает. Они там чуть не подрались на площадке, вот тётя Катя ментов и вызвала.

- Класс! Опять я все пропустила. Такой сюжет. Блин, надо было  с тобой идти.

- Нет, наоборот круто, что ты тут осталась. Так хоть документы и вещи спасли.

- Может, пойдем внутрь? Вдруг твоей тёте поддержка понадобится…

- Нет, уж лучше давай тут. Бабушка еще что-нибудь выкинуть может. И в прямом, и в переносном, кстати. Лучше переждать. Надо полис страховой найти и снилс… Все потом пригодится, чтобы  не восстанавливать.

- Это хорошо, что все выкинула. Могла и в унитаз спустить.

- Да блин, очень повезло. Но мне кажется, что она хотела нас отвлечь. Чтоб от двери ушли, а она у соседей спряталась. А, может, просто слинять хотела.

- Крутая бабуля.

- И не говори…

            Валя вкратце поведал что произошло наверху и немного рассказал про тётю Катю. Женя сбегала в ближайший ларек и вернулась с тремя вместительными пакетами, куда они собрали все собранные пожитки. УАЗик по-прежнему стоял  у подъезда, и ребята старались лишний раз не высовываться из-за гаражей. Наконец, во дворе появились милиционеры в сопровождении тёти Кати. Ребята украдкой поглядывали из-за угла за тем, как стражи порядка погрузились в машину и укатили, а тётка принялась кому-то звонить, рассеянно глядя по сторонам. Убедившись, что непосредственной опасности нет, Валя покинул свое убежище и поспешил к ней.

- Валя, слава богу, ты тут! А я уж думала, где тебе искать вообще.

- Мы вещи собирали, которые с балкона… того…

- Ох, ну и дура. Как таких из психушки выпускают вообще! И посадить нельзя. Говорят, формально повода нет. Я говорю – ребенка в квартиру не пускают, ломайте дверь. А они  руками разводят, мол, только по решению суда. Бред, бля…

- Так что теперь делать? – осторожно спросил Валентин. – А куда мама делась, она не сказала?

- А хрен её знает. Удрала куда-то, с ёбырем  или сама, хуй её знает. Бабка сказала в городе нет, в квартире только эта мразь… Видать, давно готовилась, сука. У этой карги старой уже доверенность генеральная на руках. И от отца, и от матери. Оформлена под ключ, представляешь? Откуда она, а? Специально папку твоего угробили и концы, сука, в воду! А эти соплежуи… Ордера нет, пишите заявление, возьмем на рассмотрение… Уроды!

- И что нам теперь делать? – повторил вопрос Валентин. – Я так понял, быстро это все не решается.

- Быстро нет, - вздохнула тётка, размахивая в воздухе телефоном. – Надо адвоката искать тут хорошего и устроить этим блядинам веселую жизнь. А это такое… Ты как вообще, голодный, наверное? Пойдем куда-нибудь в кафе, я тебя хоть накормлю и подумаем заодно…

- Да, хорошо, с удовольствием - кивнул Валя. – Только можно я это… Ну, в общем, я не один, я с девушкой. Ну с той Женей, с которой значит… С которой все началось.

- Ну, познакомь меня, чего стесняешься, - улыбнулась тётка - Интересно на твою красавицу посмотреть. Пойдем вместе посидим-подумаем, надо дальше что-то решать.