18. Песчаная дорога

- Валь, если ты не перестанешь пялиться на её дойки, я тебе яйца отрежу вот этим ножом.

- Жень, ну что я виноват, что у неё рост невысокий и вот такенное декольте.

- А на Нинину жопу ты чего смотришь, когда она нагибается? Высокая слишком?

- Нет, я просто в морозилку смотрел, чтобы запомнить, где какое тесто лежит. И вообще, ты чего такая дерганая, первый рабочий день, а ты сразу, как с цепи сорвалась?

- Да потому что, подумай головой. Я тебя ночью будила, а ты не проснулся. Охренеть вообще.

- Я проснулся, но тут и бабушка уже встала, я обратно и…

- Ой, все короче, эта идет, давай потом… Мой лучше, вон, в лотке грязь по углам.

            Первый рабочий день на кухне ресторана оказался тяжелее, чем Валя представлял. Мало того, что кучу всего нужно узнать и запомнить, так и Женя в качестве напарницы стала чудить не по-детски. Вчера на собеседовании все казалось идеальным, но сегодня подводные мины стали рваться одна за другой.

                Ресторанчик, куда их направил Макс, располагался на втором этаже торгового центра «Водопад», до которого пришлось прилично прогуляться пешком. Место было довольно бойкое, переделанное из здания бывшей швейной фабрики. Внутри торгового центра возле кафе располагался большой хозяйственный магазин, а справа - несколько магазинов одежды. Этажом выше был самый большой в городе четырехзальный кинотеатр, а на первом этаже - супермаркет «Перекресток» с разными мелкими ларьками и магазинчиками. Самое главное, внутри не было других точек общепита, что явно сулило неплохие перспективы.

            Жене место сразу понравилось, и она размечталась еще на улице, глядя на билборды с афишами.

- Вот повезло, после работы в кино сходить можно будет…

- Не спеши, нас еще на работу не взяли, - заметил Валентин, все еще мрачно настроенный после встречи с Максом.

            По телефону Женя и правда договорилась мгновенно, стоило только упомянуть хозяина фотомагазина. Будто невидимый собеседник только и ждал их звонка. Валю только насторожила фамилия, и едва Женя сообщила адрес, сразу переспросил:

- Слушай, а на счет этого Макса, он и правда Иванов? Ты говорила,  у него отчество Иосифович, да он и внешне…

- Что внешне?

- Ну, на Иванова не очень похож.

- Ты чего, в нацисты записался?

- Я просто подумал, что он еврей. Я ничего против них не имею, просто такая фамилия, это неожиданно.

- Прикинь, нет. У него отец евреем был, а он нет. Там интересная история, Макс как-то рассказал.

- Если отец еврей, то как он…

- Очень просто, у них там национальность по матери считается. А отца он и не видел никогда. Это старые загоны. Короче, в совке одно время евреев притесняли, может, слышал. Трудно было в вуз поступить, на работу устроиться, ну все такое. В общем, особо ушлые из них женились и брали фамилию жены. Чтобы  под шумок национальность в паспорте сменить. Вот и у Макса папаша таким был. Женился и свалил в закат. Но перед этим успел Максимку заделать.

- Интересно. Но зачем ты это мне сейчас рассказываешь?

- Ну, ты же сам про его фамилию спросил.

- Я просто так спросил.

- Вот я просто так и рассказала. Ладно, пошли быстрей, нас там уже ждут.

            Когда они добрались до ресторанчика, их встретила невысокая темноволосая женщина лет сорока. Одна деталь её фигуры сразу привлекала внимание. Затянутая в узкую черную блузку грудь выпирала вперед, и казалось, на неё можно, как в старой немецкой рекламе пива, поставить полный бокал, и он не разольется. Едва Женя произнесла заветную фразу: «Мы от Макса», женщина тут же полыхнула гостеприимством:

- Добро пожаловать, очень рада. Ой, ну наконец-то мальчик, я так хотела, в общем… да… Меня зовут Елизавета Петровна, я тут и хозяйка, и пока управляющая. Пойдемте, я вам все покажу. Кушать хотите?

            Женя от чего-то замялась, словно услышала что-то неприятное или вспомнила про не выключенный  утюг, и парень решился взять на себя инициативу:

- Здравствуйте, очень приятно. Меня Валентин зовут, а это Же… Евгения.

- Да, знаю-знаю, Макс говорил. Но все равно взаимно приятно. Проходите сюда, к прилавку.

            Зал ресторанчика был небольшим. Валентин бегло насчитал десять столиков, за которыми можно было сидеть по четыре человека и два столика у стены на двоих. Кроме этого, вдоль дальней стены тянулся прилавок с витриной-холодильником и рядом шкаф-холодильник с напитками. За прилавком виднелись какие-то кухонные аппараты и дверь с круглым стеклянным окном. У входа стойка с грязными подносами и большой мусорный бак. Больше в помещении ничего не было.

            Понятно, почему Женя была уверена насчет их трудоустройства. Видать, этот горбоносый купидон-хранитель и правда подсуетился. Середина дня, ресторанчик пустой. Похоже, тут какой-то подвох должен быть. Денег  с нас, конечно, не возьмут, но надо быть начеку, чтобы куда-нибудь не вляпаться. Словно прочитав на его лице тревогу и недоверие, Елизавета Петровна поспешила сообщить:

- Мы недавно открылись, месяц только работаем. Как видно из названия, главное направление - бутерброды.

- Не видно,- пожал плечами Валя. – Я думал, SandWay переводится песчаная дорога.

- Это не я придумала, это такая фирма, ну по франшизе, в общем. Сокращение от слова сэндвич. Раньше полное название было типа сэндвичи в дорогу или как-то так, а потом они запустили ребрендинг. В общем, это не важно. Хот-доги тоже не из горячих собак делают, правда?

- Да, конечно, это я так просто, - смутился Валя. – Извините, что перебил.

- Получается, основное меню это вот такие, как вы видите на картинках, бутерброды из багетов, которые, как хот-дог сбоку разрезаны и внутрь уложены разные начинки. Посуды, значит, особо нет. Бутерброды - они по-правильному называются у нас сэнды. В общем, готовые сэнды выдают гостям завернутыми в специальную бумагу на подносе. Дальше можно есть тут, в зале, или брать с собой.

- Логично че, - кивнула Женя, – бутерброды в дорогу, типа все так и есть. Макдоналдсы всякие все так же делают.

- Да, но главное отличие SandWay - это свежевыпеченный хлеб, - продолжила хозяйка, обходя витрину. – Мы его сами выпекаем каждый день в самых разных вариантах. Есть обычный, ржаной, с кунжутом, с отрубями, с сыром, так сразу все и не вспомнишь.

- Очень круто, - вмешалась Женя, слега отпихнув Валю в сторону. – Я всегда хотела научиться сама хлеб выпекать!

- Так, ну что тут у нас, - заглянув в холодильную витрину, забубнила Елизавета Петровна. – Как видите,  это холодильник, он же рабочая зона, тут собираем наши сэнды. Собственно, в холодильнике хранятся начинки. Слева мясные, справа овощные, дальше, в углу, соусы. Основные мясные – это, значит, отбивные, сосиски, колбаски, вот еще рыбу красную недавно ввели. Что еще… Сыр, вот, три вида, гауда, моцарелла и этот, как его… забыла. Там дальше грибы и овощи. Ну, вы сами видите, чего говорить…

            Валентин уставился на блестящие хромом ряды емкостей с ингредиентами. Да их тут штук сорок или пятьдесят. Сколько поваров это все нарезать должно? А еще надо запомнить и как-то дальше эти сэндвичи готовить. Женя тоже внимательно разглядывала витрину, только, скорее, её больше занимало собственное чувство голода:

- Ну, пока все понятно. А вы, кажется, говорили можно попробовать?

- Ну да, только сейчас… Ой, о чем это я…- рассеянно пряча прядь черных волос  за ухо, пробормотала хозяйка. – Ага, да… Значит, вот печки прямо  в зале, верхняя для подъема теста, нижняя для выпекания, вот этот шкафчик справа для хранения готового хлеба. Там дальше у нас печь разогрева и кофе машина. А еще вот термостат для кипятка и аппарат для разлива напитков. Кола, фанта, фанта, спрайт, сразу охлажденные. Ой, простите…

            Где-то рядом Басков завел шарманку, и хозяйка, запустив руку в карман джинсов, извлекла изящную раскладушку. Раскрыла телефон и тут же погрузилась в обсуждение каких-то поставок и накладных. Секунду постояла на месте и тут же ринулась вдоль витрины к стене, в которой скрывалась узкая незаметная дверь. Проходя мимо большой двери с круглым стеклянным окошком, Елизавета Петровна с размаху стукнула по ней кулаком, после чего скрылась за маленькой дверкой, оставив гостей перед витриной в одиночестве. Валя не успел ничего сказать, как тут же дверь с окном распахнулась, и за прилавок шагнула высокая худая девушка неопределимо юного возраста, с вытянутым лицом и неряшливо выбивавшимися из под форменной кепки, соломенными волосами. Она несколько секунд недовольно смотрела на ребят, затем скривилась и произнесла:

- Добрый день, что кушать будете?

- Да мы это… По поводу работы… - рассеяно произнес Валентин.

- А, это не ко мне тогда.

- Так мы вас и не звали…- грубо отозвалась Женя. – Идите, куда шли…

- Жень, ну ты че… - вмешался Валентин и улыбнулся девушке в кепке. – Наверное, Елизавета Петровна хотела, чтобы вы начали нас в курс дела вводить. Давайте пока позна…

- Ей надо пускай и показывает, - еще сильней скривилась сотрудница. – Я и так тут за троих пашу, теперь вы еще…

            Не договорив, она развернулась на месте и тут же скрылась обратно на кухню, напоследок хлопнув за собой дверью. Валентин повернулся к Жене и вздохнул:

- Да уж, коллектив, кажись, веселый… А ты чего сразу завелась? Нельзя было подоброжелательней? Вроде сама эту работу хотела.

- И сейчас хочу. Просто не терплю, когда так смотрят.

- Как так?

- Как на говно!

            В этот момент маленькая дверца открылась, и оттуда, улыбаясь, выпорхнула Елизавета Петровна. Она с недоумением глянула на ребят и, шагнув к кухонной двери, снова застучала по ней ладонью.

- Нина, девочка моя, поди сюда. Познакомься, это наши новые сотрудники. Валентин и… Прости, как там тебя, забыла?

- Познакомились уже. Но можно просто Женя…

            Нина явилась на зов и замерла на пороге, скрестив руки на груди.

- Чего делать-то?

- Ниночка, ну сделай ребятам по сэнду, пусть пробуют и привыкают. Давай два малых с сыром и ветчиной.

- Угу.

- Да и объясняй по ходу, что и как делаешь.

- А вы сами что? Не могли?

- Ох, ну ты же лучше. Только перчатки надеть не забудь.

- Какие овощи класть?

- Ой, я не знаю. Ребята, сами выбирайте. С гостями будет точно так. Они начинки выбирают, а вы кладете аккуратненько.

- А какие можно? – оживилась Женя.

- Можно любые из лотков, – забубнила Нина, натягивая перчатки. – Соусы тоже любые, но не более трех. Какой хлеб предпочитаете?

            Когда сэнды были готовы, хозяйка гостеприимно предложила:

- Давайте  ребята, сядем в зале, вы покушаете, а я расскажу, что к чему, разные другие условия.

            Валя кивнул за двоих и подхватил у Нины поднос с парой увесистых бутербродов, завернутых в бумагу, и проследовал за Женей к столику возле окна в углу зала. Пока ребята возились с едой, хозяйка продолжила объяснение:

- Вообще, у меня с одеждой три магазинчика в разных местах. Но там расширяться не получается, вот я и решила податься в общепит. Когда-то училась в ПТУ на повара, вот пришлось теперь юность вспоминать. Впряглась в эту бутербродную, но пока идет тяжело. Знаете, как Ленин говорил, кадры решают все? Вот у меня тут, как раз, совсем беда с кадрами.

            Она вздохнула и глянула в окно. Ребята молча жевали сэндвичи, которые и правда оказались довольно вкусными, а может просто они с утра уже порядком проголодались. Хозяйка вздохнула и продолжила рассказ:

- Вроде, у нас в городе и работы толком нет, а вот работать никто не хочет. Приходится тут самой за управляющую сидеть. Вот и девочек своих, из магазинов одежных, сюда вынуждена выводить. Они в выходной работают, все теперь злые. Я хоть и доплачиваю, но все равно.

- Это заметно, - кивнула Женя.

- У меня тут на открытии было три девочки, а через две недели сдернули все, - развела руками Елизавета Петровна. – Говорят, работать тяжело. Я все понимаю, тут коллектив нужен шесть человек. Это если с управляющим. Ну, или пять, как минимум. А я никак не могу набрать. Все время уходит кто-нибудь.

- А с поварами как? – осторожно спросил Валентин. – Мне показалось у них тоже большой объем работы.

- Да, сотрудники они и есть… Универсалы, то есть, - пояснила хозяйка. – Сами повара, сами на раздаче. Полы моем тоже сами, уборщицы у нас нет. Я вот третий день все вечером сама драю, а у меня и других дел целый вагон.

-Понятно… - настороженно протянул Валентин.

- Но тут все не так страшно, не переживайте, - замахала руками Елизавета Петровна. – Вы кушайте, кушайте, не отвлекайтесь.

            Валя уже расправился со своей порцией, а Женя еще сосредоточенно жевала, глядя перед собой в стол. Валентин вертел головой по сторонам, стараясь не задерживаться взглядом  на роскошном декольте хозяйки. Она тем временем продолжала расписывать особенности работы, старательно напирая на плюсы и бонусы:

- Вы не подумайте, тут не пекарня какая-нибудь, тесто самим месить не придется. Все приходит в виде замороженных заготовок. Нужно только все делать по инструкции. Разморозить, дать подняться и выпекать. Результат отличный, вы сами попробовали, правда вкусно?

- Ага, очень, - кивнул Валя.

- Вот видите, думать особо не надо, печки автоматические, ребенок справится.

- А начинки? – настороженно спросил Валя. – Отбивная там, грудка и все такое.

- Я же говорю, все в виде заготовок. Жарить-парить ничего не надо. Из работы только овощи нарезать, но там ничего сложного. Не все ножом нужно, большую часть слайсером, автоматизация опять же.

- Да ничего, справимся как-нибудь, - кивнула Женя.

- Насчет санкнижек не беспокойтесь. Потом пару фото принесете и все, я сама все оформлю. Бесплатно, ходить никуда не надо. С формой тоже порядок, футболки и кепки есть, нужно только…

- Но нам нет восемнадцати и работать можем не полный день, - выпалил Валентин свое главное сомнение.

- Я все понимаю, Макс говорил, - кивнула Елизавета Петровна. – Торговый центр в десять открывается, так что это не очень страшно. Вы хотя бы с часу до девяти сможете? Максимум до десяти и то не каждый день. Потом как положено два выходных. Правда не подряд и плавающие, но тут уж извините, по-другому никак. Зато бесплатное питание и зарплата одиннадцать тысяч на руки.

- Мы согласны! – объявила за двоих Женя.- Когда можно приступать?

- Да хоть завтра, - улыбнулась хозяйка. – Я же говорю, тут завал совсем. Я Максу давно плакалась, вообще просила четырех мальчиков. Ну, знаете, хотела такую женскую  слабость: кафе, в котором весь коллектив пацаны-красавцы, как на подбор. Тут магазины одежды рядом, женщины часто будут заходить. Так что, Валентин, если друзья работу ищут, зови, пара мест еще есть…

            Она лукаво подмигнула и мимолетно погладила его по руке, вроде просто потянувшись за подносом. Женя, кажется, не заметила…

- Пойдемте, покажу кухню и остальное.

            Получилось, что дальше хозяйка рассказывала в основном Валентину. Не то, чтобы Женя потеряла интерес, но Елизавета Петровна все время стояла между ними и поворачивалась исключительно к парню. Тот слушал с неподдельным вниманием.

            За дверью с круглым окошком оказалась небольшая продолговатая кухня, примерно три на шесть метров. Свободного пола совсем немного, все вдоль стен плотно заставлено оборудованием. Большой холодильник и пара морозильников, стол со слайсером, стеллаж для лотков и подносов, глубокие мойки для овощей и посуды. Все расположено удобно и компактно. Шаг сделаешь, и все под рукой. Валя не упустил возможности сделать комплимент такой хозяйской рациональности.

- Ой, ну что ты, это я не сама. Нашла помещение, послала размеры этим франчизерам, а они уже все завезли и разместили, я только деньги заплатила. Жаль только, что персонал так нельзя заказать, я с местными намучилась. Вон, сами видите, все раскладки с фотками развесила по стенам, и все равно сэнды нормальные не делали.

- Ну, может, потом каких-нибудь роботов изобретут, - рассеянно брякнул Валентин.

- Да, было бы неплохо – улыбнулась Женя. – Таких красивых терминаторов, чтобы от людей не отличить.

- Ха, очень смешно. Пойдемте, я вам форму выдам и телефоны запишу.

- А во сколько завтра нам нужно прийти?

- Чем раньше, тем лучше, - сказала хозяйка. – Но если к часу успеете, это уже хорошо.

            Дома Женя не без гордости сообщила бабушке, что они устроились на приличную работу, и она больше не будет мыть подъезды. Галина Викторовна нахмурилась и покачала головой, но сказала:

- А ничего, все путем, людей кормить - дело хорошее. Худо-бедно, но все ж таки будете при харчах. Все лучше, чем лапшу по ушам развешивать.

- Но видеопрокат я бросать не буду, постараюсь забегать, чтобы полы протереть, – продолжила Женя. – Слишком много всего у них  еще хочу посмотреть.

            Бабушка, ничего не ответив, махнула рукой и скрылась в комнате, а ребята засели за уроки. Потом еще допоздна возились со  стиркой и глажкой, чтобы завтра предстать на работе в лучшем виде. Валя, в итоге, с трудом добрался до раскладушки и вырубился сразу без сновидений.

            Добраться на работу вместе им не удалось.  Валя ждал на остановке, когда от Жени пришло сообщение:

            БЕГИ ОДИН. В ШКОЛЕ ЗАДЕРЖУСЬ, САМА ДОБЕРУСЬ

            Валентин вздохнул и поспешил в песчаную дорогу.

            Елизавета Петровна встретила его очень приветливо, похвалила за опрятную форму и сходу попыталась накормить.

- Бери, делай себе сэнд сам. Заодно потренируешься потихоньку. А я тебе с кофе машиной помогу. Ты же будешь чашечку для бодрости?

- Спасибо, не откажусь.

            Пока он укладывал аппетитные кусочки свинины в хрустящую пасть сырного багета, хозяйка принялась хлопотать над машинкой, продолжая болтать:

- У меня  тут, конечно, не такой нектар как у Макса, но тоже вполне приличный. Ты давно у него? Я ни разу не видела. Обычно с Колей, еще Стас и Миша, эх, надо выбраться.

- Простите, не пойму о чем вы? Если честно, нас Женя только вчера познакомила, я раньше не знал Макса. Но кофе у него и правда суперский.

- Да? Правда, ой…

            Она не договорила. Где-то у пояса завыл Басков, и хозяйка тут же прервалась для телефонного разговора. Правда на сей раз не стала никуда уходить и после пары «да-да» на месте, вдруг хлопнула Валю по плечу:

- Пошли скорей, там как раз товар привезли, ты разгрузишь. Замечательно, что пришел раньше. Сэнд пока кинь в холодильник, потом доделаешь и поешь.

            Она схватила его за руку и потащила за собой, словно боялась, что парень может потеряться.  Быстро прошли по торговой галерее, потом через служебную дверь на скрытую лестницу, за ней в подсобные помещения первого этажа. Довольно просторный коридор оказался почти сплошь заставлен палетами с товаром, плотно обмотанным упаковочной пленкой. Коридоры образовывали настоящий лабиринт, и путеводная рука оказалась нелишней. Елизавета Петровна то и дело оборачивалась и бросала отрывистые фразы через плечо:

- Ужасные помещения… Этот «Перекресток» обнаглел… Все так неудобно… А вдруг пожар, кошмар вообще… Но проходимость и аренда… Тут, видишь, приемка у «Перекрестка». Он заодно вообще все оккупировал… А другие, значит, как хотите.

            Они вынырнули из коридора в довольно просторное помещение, где в одной стене были расположены четверо больших ворот, служившие причалом для грузовиков. У ближних уже суетился парень в серой спецовке с кипой накладных. Увидев Елизавету Петровну, он гневно воскликнул:

- Здрасьте, сколько ждать можно? У меня точек еще целый вагон.

- Добрый день, – кивнула та. – Сейчас мы примем быстренько…

            Следующий час Валя провел в одном непрерывном забеге. Сразу стало понятно, почему девушки спустя пару  недель уволились. Это правда было очень тяжело. Каждая коробка с заморозкой весила никак не меньше десяти килограммов и была, естественно, очень холодной. Из-за узкого прохода никакой тележкой воспользоваться было нельзя, и приходилось  каждую нести на руках, а всего их было не меньше трех десятков, плюс еще всякая консервированная мелочевка типа банок с оливками и грибами. Хорошо, что Елизавета Петровна подсказала служебный лифт, не пришлось бегать по лестнице, зато от лифта было дальше идти по второму этажу, так что задача все равно оказалась непростой.

            Но когда все коробки оказались наверху, выяснилось, что мучения на этом не закончились, а только начались:

- Всю заморозку нужно разложить по морозилкам, причем так, чтобы старое было сверху, а новое внизу, - строго сообщила хозяйка. – Прошу, поторопись, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы тесто растаяло. Да и все остальное перезамораживать нельзя.

- А почему просто так сложить нельзя, оно же все заморожено? – спросил Валя.

- Даже у заморозки срок годности есть, - пояснила Елизавета Петровна. – Если будешь все время сверху свежак брать, все внизу пропадет к чертовой матери. А если свет отключат, вообще ужас. Страшно подумать, что тогда будет.

            Возня с раскладкой заняла больше времени, чем он рассчитывал. Кисломордая Нина не желала ему помогать, да и к тому же посетители пошли один за одним. Хозяйка вместе с работницей оказались плотно заняты сбором сэндов, и Вале пришлось разбираться самому. Как назло, Женя тоже не появлялась, и он здорово замерз, перекладывая туда-сюда ледяные упаковки. Надо было захватить перчатки зимние. И как это вчера об этом не подумал.

            Когда наплыв посетителей немного спал, Елизавета Петровна проверила его работу, нашла, что полуфабрикаты сложены не в том порядке и тут же заставила перекладывать, старательно указывая, что и где должно стоять. За этим занятиям их и застала Женя, которая появилась в ресторанчике только после трех. Валентин как раз добрался к своему изрядно остывшему сэнду. Женя сразу сделала и себе. Они молча перекусили, правда теперь есть в зале было запрещено, пришлось жевать на кухне, стоя у раковины. После этого хозяйка велела Валентину открывать банки и нарезать колечками оливки. А Женя сама вызвалась помыть полы в зале и протереть свободные столики.

            Вскоре, Нина собралась и ушла, а ребята буквально в первый день оказались в свободном плавании. Зашла молодая пара и заказала два сэнда. Елизавета Петровна один собирала сама, а другой поручила Валентину, внимательно следя и отдавая ценные указания.

- Колбасы - три колечка. Лука - где-то четыре колечка. Сыра - два кусочка. Соус - одну полосочку, потом спрашиваешь, нужно еще или нет.

            Объясняя, она непроизвольно прижалась к его боку. Валя, погруженный в архитектуру бутерброда, не обратил на это особенного внимания. А вот Женя почему-то обратила. Когда они после занялись чисткой и нарезкой пекинской капусты, не забыла об этом сказать, зачем-то приплела и Нину. Валентин не нашел, что ответить.

            До конца дня они почти не разговаривали. Елизавета Петровна почти все время была с ними, изредка отлучаясь по каким-то делам в свой мини-офис. Работы хватало с лихвой. Едва кончились нарезки, опять пошел народ. Ближе к вечеру стал заканчиваться хлеб, затеялись с выпечкой, потом нужно было делать заготовки на утро. Посидеть без дела не удалось ни минуты. Работа двигалась медленно, и нарезать все не получилось. Валя переживал, что они не справляются, но хозяйка его успокоила:

- Ничего, главное, чтобы хлеб был, а мы с остальным утром разберемся. Завтра Катя, она потолковей, все хорошо будет.

            Ближе к десяти, когда они уже почти закончили и Валя собирал мусор в большой мешок, а Женя снова мыла зал, Елизавета Петровна позвала их и выдала каждому пятьсот рублей.

- Это вам аванс, в счет будущей зарплаты. Ну, чтоб там на дорогу, может, и расходы всякие. Времена тяжелые, я все понимаю.

- Спасибо большое, так неожиданно, - пробормотал Валентин. – Правда не стоило, мы же толком не справились.

- Ничего себе, не справились, - воскликнула Елизавета Петровна, трогая его бицепс. – Да ты сегодня коробки таскал, как Геркулес. Знал бы ты, как мы раньше с девочками мучились. А ты просто спаситель. Идите, отдыхайте и завтра не опаздывайте.

            По дороге домой Валентин был преисполнен оптимизма. Пусть работа и тяжелая, но ничего, приноровятся, зато можно многому научиться, график удобный и вообще. Кормят вкусно, опять же, и деньги хорошие. Прямо после первой зарплаты можно квартиру новую искать. Он поделился этими соображениями с подругой, но она только устало пожала плечами в ответ. Тогда Валя предложил:

- Слушай, ты какая-то грустная сегодня. Это из-за подъездов? Ты поссорилась с бабушкой? Давай сейчас с этих денег, что получили, ей что-нибудь купим? Ну, или не именно ей, а что-то домой полезное. Шампунь там, стиральный порошок, мыло какое-нибудь…

- И веревку, - мрачно отозвалась Женя. – Если считаешь нужным, покупай…

            Остаток пути Женя все время молчала. Валя физически чувствовал её обиду. Он и днем об этом думал, но только теперь решил высказать все соображения, как есть:

- Жень, прости, я все понял. Я вел себя как придурок, и очень виноват перед тобой.

- Что ты понял, мой дорогой?

- Я зря тебе не доверял. У тебя действительно замечательные друзья. А я, как идиот, им не доверял, а еще ревновать тебя пытался. Мне очень стыдно. Наверное, это отвратительно выглядит со стороны. Всякая ревность без повода и упрямство… Не надо на примере Елизаветы Петровны это показывать. Я больше не буду себя так вести.

            Женя остановилась и неожиданно захлестнула правой рукой его шею. Валентин ожидал, что она притянет его губы для поцелуя, но она неожиданно потянула вниз, прижимая к груди, и проводя крепкий удушающий захват так, чтобы губы нависли над ухом:

- Ничего ты не понял, придурок. Давай, топай за мылом. Сегодня не буду тебя будить…