Двенадцатая ночь
Этой ночью я впервые почувствовал дыхание весны. Еще очень
неясное, в холодном воздухе, но уже совершенно неотвратимое. И, словно в
подтверждение моих мыслей, в ночном баре на стойке стоял букет цветов: белые
розы, серебристая бруния и белые анемоны с темно-синей сердцевиной. Символично
было то, что букет был не в вазе, а в широкой металлической бутылке, явно
из-под какого-то алкоголя.
- Здравствуй, - поприветствовали меня Эл и Ди.
- Доброй ночи, - ответил я. - Откуда цветы?
- Почему ты интересуешься? - насторожилась Эл.
- И что будешь пить? - присоединилась Ди.
- Свободной кубы, если можно, - попросил я. - А цветы... Просто интересно,
раньше я у вас такого не замечал.
- Подарок от поклонников, - уклончиво ответила Эл.
- Не ты один нами восхищаешься, - продолжила Ди.
- Намек понял, учту на будущее, - сказал я, принимая от Эл стакан. - Спасибо,
отличный коктейль.
- Начинай, - сказала Эл. - Я хочу победить сегодня.
- Я тоже, - не уступила Ди. – Хотя, быстрее было бы бросить монетку.
- Похоже, у вас тут какой-то конфликт, - предположил я. – Ну, ладно, тогда
пусть будет история о работе. Одна девушка очень много работала. У неё была
интересная работа, редактором в крупном деловом издательстве. Она любила свою
работу и очень ответственно к ней относилась, фактически не покидая не на
минуту. Даже в моменты интимной близости с очередным своим молодым человеком,
она не выключала телефон и могла ночью что-то обсуждать по телефону даже во
время секса. Наверно, именно эта странная привычка привела к тому, что у неё ни
с кем не было долгих отношений. Но она совсем не обращала на это внимание.
Общаясь на работе с огромным количеством людей, она легко находила себе новых
партнеров, а когда те бросали её - не испытывала сожалений. Трудно назвать её
легкомысленной, это была скорее чрезмерная сосредоточенность, когда отношения
занимают маленькую нишу между укладкой волос и кофе-брейком. Она не испытывала
от этого неудобств, ей даже нравилось такое разнообразие. Но вот однажды, как
это всегда бывает, её жизнь круто изменилась.
Я
сделал паузу и допил коктейль. Вопреки моему ожиданию, никто из сестер не
хлопнул в ладоши. Они продолжали, не мигая, смотреть на меня. Я придвинул к ним
пустой стакан и продолжил:
- Вот однажды она почувствовала себя плохо. Все началось с банальной головной
боли и головокружения, ощущения усталости и внезапно возникшей бессонницы. Она
не обращала на это особенного внимания, просто брала в аптеке дополнительные
лекарства, "что-нибудь" от головы, и снова погружалась в работу. Изо
дня в день боли усиливались, появлялись другие странные симптомы, но она
стискивала зубы, продолжая работать. Занимаясь множеством проектов, она просто
не могла себе позволить не выйти на работу. Подчиненные всегда не справлялись,
стоило ослабить контроль - и все сразу шло наперекосяк. Финал был закономерен,
однажды она просто потеряла сознание на совещании. Её увезли на скорой, а в
больнице, после обследования, поставили страшный диагноз - рак головного мозга.
В
эту секунду раздался синхронный хлопок. Эл и Ди отреагировали вместе, и в баре
повисла неловкая тишина.
- Подбрось монетку, - попросила Ди, и тут же ее губы тронула легкая ухмылка.
Эл
перехватила взгляд, понятный только ей, а потом сказала мне:
- Да, подбрось. Надо решить, кому начинать.
- Не люблю монеты, они могут вставать на ребро, - ответил я и принялся копаться
в кармане. - Вот, выбирайте, чет или нечет.
- Чет - сказала Эл.
- Нечет - вторила Ди.
Я
бросил на стойку свой старый талисман - двадцатигранный кубик для игры в
AD&D. Кубик остановился на числе 13.
- Символично, - улыбнулась Ди. - Она хватилась слишком поздно, врачи дали ей
только шесть месяцев жизни. Лежа в палате, она впервые по-настоящему
испугалась, почувствовала пустоту своей жизни. В этот момент она не была
одинока. Заходили коллеги по работе, друзья, бывшие парни. Даже генеральный
директор холдинга лично заезжал и предлагал помочь с лечением за рубежом. Но её
ничего не могло утешить. Она неожиданно почувствовала неудержимое желание стать
матерью. Подержать на руках только что рожденную частицу себя. Оставить после
себя что-то помимо своей работы. Она решила бороться за эту мечту, бросить все
силы на её реализацию. Но, к сожалению, все было тщетно. Никто из её мужчин не
согласился помочь в этой странной просьбе, врачи были категорически против не
только из-за состояния её здоровья, но и потому что в случае неудачи, ребенок
бы остался один. Она сосредоточилась на лечении, но оно ни к чему не привело,
даже после смены клиники на специализированную заграничную. Она умерла одна, в
чужой стране, и рядом с ней не было никого, кто мог бы сказать ей, что свою
жизнь она прожила не напрасно.
Эл
в третий раз наполнила мой стакан и начала рассказ без хлопка:
- Да, сестра, все было похоже, только вот материнство её не заинтересовало. Она
жила мечтой, которую всегда откладывала на завтра. Мечтой об идеальном муже и
счастливой семье, которые появятся завтра. Мечтой о своем доме и машине,
которая появится завтра. Мечтой о великолепной книге, гораздо лучшей того
дерьма, что ей доводилось редактировать. Через пару дней, несколько
успокоившись, она отказалась от дальнейшего лечения и сосредоточилась на
исполнении мечты о книге. Она успела съездить в несколько стран, где мечтала
побывать, отдыхала и набиралась впечатлений. И старалась писать, писать,
писать... Но у неё ничего не выходило. Появлялись страница за страницей,
бестолковые строки были совсем не тем, о чем она мечтала столько времени. Её
мучали ужасные головные боли, и, в конце концов, она решила, что с неё хватит.
У неё были черновики книги, которые она оставила для посмертной публикации, а
еще – билет в Таиланд, который запомнился ей особенно ярко после одной из
поездок. Там было тепло, беззаботно и спокойно, и умерла она именно там,
прыгнув с одной из скал на Самуи, - тут она повернулась к Ди. – Так что с
финалом ты была права – она умерла одна, в чужой стране, и рядом с ней не было
никого, кто мог бы сказать ей, что свою жизнь она прожила не напрасно.
Вкус
последнего коктейля показался мне изменившимся, но, может быть, это было просто
настроение. Мне был известен конец этой истории, но из уст сестер она звучала
совсем по-другому. Я допил "кубу" и произнес:
- Лучше бы я просто бросил кубик, чтобы разрешить ваш спор.