Девятая ночь

Всю следующую неделю я мечтал о предстоящей пятнице. В голову лезли совершенно разные мысли - от банальных эротических фантазий до жутковатой картины принесения меня в жертву некому злому божеству, в подземном храме под баром. Когда я, наконец, добрался до любимого подвала, в первый момент мне показалось, что второе предположение более верное.
            Посреди зала стоял стол, явно состоящий из нескольких столиков, собранных вместе и накрытых плотной темно-красной скатертью, расшитой странными узорами. У меня она почему-то вызвала ассоциацию с куском театрального занавеса. На столе стоял ряд бутылок или графинов, каждый из которых был накрыт куском черной материи. По краям стола стояли два металлических подсвечника антикварного вида, по пять свечей в каждом. Тот, который стоял ближе ко входу, был выполнен в виде фигуры нимфы, которая держала над головой ветви деревьев со свечами. Подставка канделябра была выполнена в виде сатира, который нежно обнимал нимфу за бедра.
            Кроме свечей освещения в баре не было, и в первую минуту я даже не заметил Эл и Ди, которые молча стояли за стойкой, каждая в своем углу.
- Добрый вечер, - осторожно сказал я, оглядываясь по сторонам.
- Здравствуй, - синхронно сказали сестры, выныривая из темноты.
Они были одеты в странные черные балахоны с остроконечными капюшонами. Это выглядело действительно пугающе, я замер, ожидая, что сейчас блеснут ритуальные кинжалы. Но сестры подошли ближе и остановились рядом со мной.
- Сегодня мы приготовили для тебя дегустацию, - сказала Ди, сбрасывая капюшон.
- У нас есть личная коллекция алкогольных напитков, - присоединилась к разговору Эл. – Туда попадает всегда две бутылки. Одна хранится в коллекции, другую медленно пробуем.
- Но некоторые вещи в коллекции не задерживаются, - хмыкнула Ди.
- Если ты про тот сливочный эль, что нам презентовал Игорь, то у него не бесконечный срок годности, так что его нет смысла хранить, - отмахнулась Эл.
- И поэтому мне его почти не досталось?- ехидно поинтересовалась Ди.
- Ты все равно предпочитаешь крепкие напитки, - продолжила Эл. – Не отвлекайся, сегодня должен быть красивый и торжественный вечер!
            Ди подошла к столу и сдернула черный платок с первой бутылки:
- Это Шабли гран Крю 2013 года, – важно произнесла она и, выдернув пробку, налила немного в изящный бокал, стоявший рядом с бутылкой.
Я попробовал вино. Цвет вина был соломенный, но с легким бледно-зеленым оттенком. Вкус мне показался довольно-таки кислым, но в тоже время необычным, не знаю даже как описать.
- Для каждого напитка в нашей коллекции есть своя книга, - произнесла Эл. – Существует расхожее выражение: «Мы - то, что мы едим». Но я с этим категорически не согласна.
- Мы - то, что мы пьем и читаем, - синхронно произнесли сестры.
- Вот, взять это вино, например, – это «Граф Монте-Кристо», замечательный роман Дюма, - сказала Ди. – Возможно, ты почувствуешь его строки сквозь вкус. Ароматика белого шоколада и поджаренного миндаля, легкая минеральность. Сбалансированный вкус - чувствуется оттенок зеленых яблок, а в послевкусии - нотки груш и имбиря. Правда?
Я согласно кивнул, хотя и не особо почувствовал таких нот в напитке.
- Интересное мнение, я никогда и не думал в таком ключе, - честно признался я.- «Граф Монте-Кристо» читал, но, к сожалению, я не такой знаток вин, чтобы почувствовать книгу в вине.
Ди улыбнулась, взяла мой бокал и поставила обратно на стол. В её движении и выражении лица была какая-то снисходительная, материнская нежность, которую иногда можно увидеть в лице учительницы, наблюдающей за ошибками учеников.
            Эл потянула следующий платок: шелковая ткань слетела на стол и передо мной предстала квадратная бутылка текилы «Olmeca Tezon Anejo».
- Это одна из лучших текил, - произнесла Эл, наполняя шот. – По моему субъективному мнению, – сестры в этот момент переглянулись и обе хмыкнули, - это кровь латинской Америки.
Я выпил, вкус дохнул жаром и горечью. Помедлив несколько секунд, я произнес:
- Попробую угадать книгу. Это «Сто лет одиночества» Габриеля Гарсиа Маркеса. – Я смотрел на сестер, но по их лицам сейчас невозможно было понять прав я или нет. Так что я продолжил: - В нем есть запах пороха, который почувствуешь перед расстрелом раньше, чем пули найдут твое сердце.
Тогда Эл улыбнулась.
- О, да, ты все правильно сказал. Это именно та книга.
- Похоже, ваш дар предсказания передается воздушно-капельным путем, - пошутил я. – Что будет дальше?
- Ты словно куда-то спешишь, - тут же недовольно произнесла Эл. – Наслаждайся, твой поезд уходит не завтра.
            Она снова наполнила шот, затем удерживая его в правой руке, насыпала соль между большим и указательным пальцами, а потом зажала между мизинцем и безымянным дольку лайма и изящно протянула руку мне.
- Пей, - властно произнесла она.
В этом жесте было что-то королевское - так подают руку верному рыцарю, прежде чем отправить его в самоубийственную атаку. Я выпил, слизнув соли, захватив зубами ломтик лайма. В эту секунду мне пришла в голову другая ассоциация – таким жестом кормят с руки верного пса. Эл улыбнулась, будто бы прочитав мои мысли (я боялся, что сейчас она скажет «хороший мальчик»), но она просто сделала жест в сторону Ди, предлагая продолжить игру.
            Ди взялась за черный платок, и под ним обнаружилась плоская бутылка «Буллет Бурбон».
Ди налила немного в пузатый фужер – напиток был цвета красно-коричневого кирпича, и подала мне. Вообще, всех напитков мне сегодня наливали немного, не знаю, заботясь о моем здоровье или подчеркивая их ценность.
- Сначала оцени аромат, - напутствовала она.
- У меня нос еще немного заложен, я вряд ли до конца оценю.
Тем не менее, ароматику напитка мне удалось почувствовать - резкие фенол - ацетоновые ноты и дубовые, дымные оттенки. Я даже не мог понять, нравится мне или нет, так что попробовал на вкус.
- Вкус приятный, но сложный, - сказал я, сделав глоток. – Все-таки текила мне больше понравилась. И я даже не знаю, какая книга с этим может сочетаться – уж больно необычный вкус у этого бурбона…
- «Великий Гэтсби» Фицджеральда. Такой же великолепный, - произнесла Ди. – А этот бурбон – один из моих любимых напитков. Я, пожалуй, тоже немного выпью. Она подошла к стойке и взяла себе бокал. Эл последовала её примеру, но остановилась в начале стола и налила себе в бокал «Шабли Гран Крю». А Ди, выпив свой бурбон, потянулась за следующим платком. Под ним оказался изящный хрустальный графин с янтарно-оранжевым содержимым.
- Этот напиток ты больше нигде не попробуешь, - важно произнесла Ди. – Эту апельсиновую настойку делает наша подруга только для личного пользования. И хоть она не стоит постоянно в нашей коллекции, но ты просто обязан её попробовать.
            Она протянула мне стакан, я сделал первый глоток, и чуть не подавился от внезапного громкого крика за спиной:

- АХ ТЫ РЫБИЙ ГЛАЗ!!!

Я обернулся. Эл стояла посреди зала, глаза её пылали гневом, а бокал она сжимала в руке, словно пехотинец последнюю гранату.

- ЭТО НЕ ГРАН КРЮ! ЭТО ШАРДОНЕ АБРАУ-ДЮРСО! ИЛИ ВООБЩЕ ХРЕНЬ КАКАЯ-ТО!

- Не ори, - резко ответила Ди, делая шаг навстречу сестре. – Я же тебе говорила, что хорошее вино нельзя долго хранить открытым. Испортилось, наверное, надо было сразу допить.
- Не делай из меня дуру, я прекрасно знаю, что происходит с вином! – продолжала возмущаться Эл. – Небось, выпили с Катей, пока меня не было, а залили дешевку, чтобы я не заметила, так?
- Хоть бы и так. Незачем жадничать было, когда ты весь сливочный эль сама выпила! - парировала Ди. – Что сделано, то сделано, нечего теперь орать!
            Сестры стояли друг напротив друга, и продолжали кричать друг на друга, как реперы на баттле. Я пребывал в шоке от такой резкой перемены. Чарующее, мистическое таинство превратилось в семейную склоку на кухне, а сестры из волшебных богинь – в обычных девушек. Вечер и правда вышел совсем необычным - такого я никак не ожидал. Неожиданно Эл перешла от слов в к делу и схватила Ди за «воротник» балахона. Я тут же поспешил вмешаться.
- Так, стоп-стоп, хватит, - воскликнул я, буквально вклиниваясь между сестрами. – Давайте жить дружно! Ничего страшного не произошло.
- Черта с два, не произошло! – возмутилась Эл. – Может, у нас во всей коллекции лимонад в бутылках?
- Всего-то раз случилось. Да и ты первая начала, - не унималась
Ди. – Вина ей для сестры жалко стало! А эля, значит, для себя любимой не пожалела.
- ЦЫЦ! Заткнулись обе! – Рявкнул я во весь голос, так, что задрожали бутылки на полках.
Сестры оглушено застыли.
- На этой бутылке свет клином не сошелся. Будут еще в коллекции и не такие экземпляры, - гораздо спокойнее произнес я. – Давайте продолжим?
- Хорошо, - синхронно сказали присмиревшие сестры.
- Только давай сначала пойдем на улицу и выкурим трубку мира, - предложила Эл.
- Давай, - согласилась Ди. – Необходим перекур.
            Мы вышли на улицу. Ночь была ясная, и звезды светили удивительно ярко. Я вдохнул морозный воздух и произнес:
- Вы очень точно сказали. Из пищи состоит наше тело, но не душа.
- А душа - из алкоголя и книг, - подхватила Ди.
- У нас - сто процентов, но я не знаю как у других, - уточнила Эл.
            Сестры курили, набросив обратно свои капюшоны и кутаясь в длинные шали поверх балахонов. Со стороны наша группа выглядела более чем странно, но в столь поздний час прохожих практически не было. Город растворился в холодной мгле, и, казалось, мы стоим посреди каких-то покинутых развалин.
- Пойдем, - сказала Ди, затушив сигарету. – Там осталось моё самое вкусное.
- Твоё-то, конечно осталось, - проворчала Эл. – Я же не ты!
В баре Ди сдернула платок со следующей бутылки.
- Водка «Chilli Naga», – продекламировала Ди. – Самая жгучая водка в мире. Я еще не встречала человека, рискнувшего пить её в чистом виде. Попробуешь?
            У меня по спине пробежал холодок, и почему-то вспомнился учебник по патологической физиологии.
- Н-нет, я пас. Простите, пусть этот напиток остается для настоящих ценителей, - торопливо отказался я.
- Жаль, я думала, что ты смелый, - разочарованно сказала Эл.
- Смелость - не значит безумие, - парировал я. – Но, готов поспорить, если бы попробовал, то назвал бы подходящей книгой «Божественную комедию», в той ее части, которая посвящена Аду!
Сестры дружно рассмеялись, а потом за платок взялась Эл:
- Это арманьяк «Лабердолив» 1993 года, - торжественно произнесла она, наполняя фужер. – Жемчужина нашей коллекции.
Я принял и попробовал. Вкус был крепким, но неожиданно ярким, с теплым послевкусием и странным ароматом. Мне не с чем было сравнивать - подобного я ранее не пил.
- Какая книга? – нетерпеливо поинтересовалась Ди.
            Я задумчиво сделал еще один глоток и произнес:
- Мне кажется, этот напиток прочнее связан с вами, чем остальные. Это неуловимое воспоминание возникло у меня, когда я впервые увидел вас в баре. Я тогда подумал, что вам отлично бы подошли футболки с цифрами «208» и «209».
- Тогда, приходя к нам, ты должен пить кофе и читать «Критику чистого разума» - улыбнулась Ди. – Ты угадал, девяносто третий это наш год, но ты думаешь на двадцать лет раньше.
- Тебе не стоит читать Канта, - присоединилась Эл. – Кант умер…
Она взяла арманьяк и налила еще два фужера.
- Давайте выпьем за мозаику, - предложила Эл. – И пусть все детали складываются!
Фужеры торжественно звякнули, я выпил и произнес:
- Тогда в вашем баре не хватает двух деталей: музыкального автомата и машины для игры в пинбол!
​