Четырнадцатая ночь

Теплой весенней ночью, я, как обычно, шел по дороге к бару. В голове внезапной болью отозвалось слово «обычно». Чудо первых ночей постепенно тускнело. Общество сестер радовало, но не спасало, как раньше. Теперь я даже стал думать, что это «обычно».
            Подойдя, я остановился и несколько минут смотрел на окна бара, которые светились у ног знакомым неярким светом. Вздохнув, я сбежал по лестнице вниз и резко рванул дверь на себя – та громко скрипнула, а потом шумно захлопнулась за моей спиной, когда я вошел в заведение. Эл и Ди стояли за стойкой и, как и всегда, разом приветствовали меня:
- Здравствуй!
- Доброй ночи! Я очень рад вас видеть, - неожиданно для самого себя признался я.
- Мы видим, - сообщила Ди.
- Ты нам чуть дверь с петель не сорвал, - улыбнулась Эл. - Что хочешь выпить сегодня?
- У нас обновление ассортимента пива, - вмешалась Ди. - Хочешь крафтовый портер?
- С удовольствием, - ответил я, взбираясь на стул.
            Ди наполнила бокал антрацитовым напитком и подала мне. Я сделал глоток – вкус был великолепный. Я поднял взгляд на сестер:
- У меня вопрос. Почему вас не было на прошлой неделе?
- Потому что мы играем в разные игры, - ответила Ди.
- И не только с тобой, - присоединилась Эл. - О некоторых играх тебе лучше не знать.
- Это точно, - согласился я. - В конце концов, на мне свет клином не сошелся. Но я скучал.
- Мы знаем, - хором ответили сестры. - По нам тоскуют все.
- О чем вам сегодня рассказать? - спросил я.
- Расскажи о своей работе, - попросила Ди. - Ты приходишь по пятницам странный. Расскажи, что тебя так тревожит?
- Это секретная информация, - ответил я. - Предпочитаю её не разглашать.
- Ты не похож на суперагента, - возразила Эл. - Но от тебя пахнет смертью иногда. Расскажи намеками, мы поймем остальное.
- Хорошо, - сдался я. - Работаю в основном с бумагами. По факту, просто мелкий клерк, читаю, сортирую, веду журналы, пишу отчеты. Рутинная монотонная работа. Она связана с заболеваниями, которые могут вызывать смерть, иногда кроме бумаг я вижу кровь и трупы, отсюда возможен запах. Но это редкость, в основном бумаги, бумаги, бумаги и ничего интересного. Беспокойство и злость вызывают ошибки, допущенные мной и другими людьми. Многие ошибки очень тяжело исправить, и это сильно раздражает.
            Я сделал долгий глоток, и в этот момент Ди хлопнула в ладоши:
- Ты решил быть не вполне искренним, - улыбнулась она. - Твоя работа не так скучна, как ты пытаешься преподнести нам. На самом же деле, спрятавшись за бумагами, ты играешь в домино. Знаешь, в такой вариант, когда множество костяшек ставят вертикально в виде причудливой фигуры, потом задевают одну, а падают все по очереди? Только ты играешь наоборот. Пытаешь выхватить стоящие костяшки, чтобы падение остановилось. И чем меньше костяшек упадет, тем в большем ты выигрыше. Но иногда ... Иногда ты проигрываешь, и в твоих бумагах нет ничего, кроме списка упавших костяшек. Вот тогда ты приходишь к нам, хочешь пить, но не можешь говорить. Ты испытываешь страх, что если расскажешь подробности, то костяшки посыпятся быстрее, поэтому молчишь здесь...
            Я молча подвинул пустой стакан к бару. Ди снова его наполнила. В этот момент Эл, без хлопка, начала свой вариант:

- Бумаги не могут злить или огорчать, как и поражение в игре. Тебя беспокоит другое. Тебя беспокоят люди. Ты все-таки много работаешь с ними - за каждой бумагой стоит живой человек. Ты видишь их: под ворохом листов, за скоплением фактов; ты видишь их ошибки, горе и страх. У тебя не бывает хороших бумаг, ведь каждая связана с какой-то проблемой, каждая наполнена страхом. Ты не можешь в них не вникать, так что постепенно погружаешься, как в холодное, мрачное море. Ты плывешь в этом море и тебе по-своему хорошо. Но ты не рыба, чтобы жить в воде. Ты, скорее, морж, тюлень, холод рано или поздно проникает сквозь толстый слой жира, и тогда тебе нужно вынырнуть и согреться. Вот поэтому ты плывёшь сюда.
            Выпив половину второго стакана, я произнес:
- Мне хочется, чтобы ответ Эл был правильным. Конечно, тяжело это признавать, но Ди по-своему тоже права. Я не всегда вижу людей за бумагами, и нередко все превращается в сложную и интересную игру, которую я всегда боюсь проиграть. В одном вы исключительно правы. Я испытываю страх и спасаюсь от него здесь.
            Я снова осушил стакан и уставился на сестер.
- Страх, определенно, портит тебя, - задумчиво сказала Эл.
- Однако без него тебя бы здесь не было, - подхватила Ди.
- Чтобы преодолевать страх, нужно рассказывать что-нибудь страшное. Пусть сегодня будет еще одна история, - зловеще подытожила Эл. - Расскажи нам что-нибудь неожиданное.
- Хорошо, - я вздохнул, быстро собираясь с мыслями. - Была у моего знакомого студента одна странная история. Встречался парень с девушкой, прогуливался, ухаживал, дарил цветы - все достаточно красиво и старомодно. Девушка была изящная, возвышенная, интеллигентная, играла на скрипке и читала стихи. Но конфетно-букетный период был успешно преодолен, и дело дошло до первой романтичной ночи. Однако во время этого приятного действа случилось нечто неожиданное. Наутро на парня страшно было смотреть, он как будто вернулся с того света...
            Раздался хлопок, и первой заговорила Эл:
- В тихом омуте черти водятся. Девушка только внешне была скромницей, а внутри у неё кипели страсти, достойные серийного маньяка. Когда она сбросила с себя маску, то привязала парня к кровати и набросилась на него с невиданной жадностью - он сначала обрадовался. Но потом ласки переросли в боль, она взялась за нож и стала оставлять на нем длинные неглубокие порезы. Все едва не закончилось, как в фильме "Основной инстинкт", но парень от боли и страха утратил мужскую силу, и девушка остановилась. Она успокоилась, извинялась, отвязала его и обработала раны, но он не смог её простить, и они расстались.
            Ди в этот раз хлопнула не в ладоши, а по стойке, и к глухому звуку добавилось звяканье стаканов:
- Нет, сестра, все было не так! - резко произнесла она. - Девушка была девственницей, но это не все. У неё была врожденная патология, необычная форма влагалища, о которой никто не знал. И в решающий момент произошло неожиданное. Парень разорвал свод влагалища и повредил крупный кровеносный сосуд. В итоге открылось обильное кровотечение, которое никак не удавалось остановить. Парень не знал, что делать, паниковал, думал, что сказать врачам и как смотреть им в глаза. Но в итоге смог перебороть стыд и панику и вызвал скорую. Девушку спасли, и только её благородство уберегло парня от уголовного преследования. Но пережитое не могло пройти бесследно, и вскоре после выздоровления они навсегда расстались.
            В баре снова повисло неловкое молчание, затем я произнес:
- Портер хорош, но без рома никак. Многие вещи вы мне можете рационально объяснить.
Но окончания этой истории – нет, не сможете!