37. Хороший слоган.
Вечер выдался очень суетным. Выйдя с работы, я вспомнил, что до сих пор не забрал у родителей свои постиранные вещи и по-прежнему сильно ограничен в одежде. Пришлось ехать к ним, а потом, уже совсем ночью, на такси добираться на дачу. Всю дорогу я размышлял над заданием Жоры, и чем дольше думал, тем сложнее оно казалось. Раньше мне уже доводилось писать стихи на заказ — обычно для друзей и родственников, в честь свадьбы или юбилея и всего такого прочего. Как правило, я тратил на это много времени и сил, но в итоге все равно выходило плохо. Ситуация с рекламным слоганом была не лучше. Я попытался набросать вариантов в виде SMS в памяти телефона, но ничего связного не выходило. В итоге я забросил это дело и сосредоточился на написании стихов для Ланны, которой уже давно ничего не писал:
Вечер за чашкой кофе,
Закат за окном догорает.
Ветер твой запах приносит,
В доброй памяти что-то меняет
Получилось не очень внятно, но в машине мне очень хотелось кофе и все мысли в голове так или иначе сводились к нему. Я отправил получившийся стих ровно за минуту до того, как такси затормозило у ворот дачи. Расплатившись с водителем и наскоро разложив вещи, я завалился спать, даже не вспомнив, что двадцать минут назад просто мечтал о чашечке кофе.
Утром я, разумеется, проспал — сказались бурные события последних суток, но на этом мои неприятности не закончились. Я совершенно забыл, что у меня в холодильнике шаром покати, и на работу пришлось отправляться без завтрака. Удалось только на скорую руку выпить чашку кофе без сахара. Единственной радостью стало ответное SMS Ланны, которое настигло меня на остановке и оказалось тоже не очень понятным:
Что-то в памяти полный сумбур,
Мысли в ней тяжелы и вязки.
В небе солнца кровавый пурпур,
Всё сочится сквозь туч повязки.
В автобусе я опять вернулся к размышлению о рекламном слогане для «Доктора Моржа». На свежую голову думалось лучше и удалось записать в память телефона несколько читабельных вариантов.
Нам болезни нипочем —
Дружим с «Доктором Моржом»!
Звучало слегка несуразно, как будто разговаривали кошки или собаки, да и рифмой это можно было назвать с натяжкой, пришлось искать следующий вариант:
«Доктор Морж» зверушкам рад,
Нервы крепче, чем канат!
Тут уже с рифмой было все в порядке, однако смысл заметно хромал. Одушевление клиники получалось странным, да и намек на нервотрепки от клиентов звучал не лучшим образом. Пришлось думать дальше:
Приходи скорей лечиться,
Если что-нибудь случится.
«Доктор Морж» готов помочь,
Все болезни гонит прочь!
Вместо последней строки напрашивалась фраза «Все стихи такая дрочь», но я отбросил нецензурные мысли и взялся за следующий вариант.
Моя кисонька свежа
После «Доктора Моржа»!
Последний слоган вышел откровенно пошлым, и я решил его от греха подальше удалить, но, на секунду, подняв глаза от телефона, понял, что уже проехал свою остановку и рискую серьезно опоздать на работу. Я бросился проталкиваться к дверям и вместо удаления случайно отправил это сообщение последнему адресату. Попытка нажать на сброс не помогла, и SMS было благополучно доставлено Ланне. Я наконец выбрался из автобуса, и тут пришло ответное сообщение от Ланны:
Спасибо! Очень мило.
Собрался было сразу же позвонить и извиниться, но по закону подлости именно в этот момент закончились средства на счету. Время поджимало, и я поспешил в клинику, теряясь в догадках, что подумала Ланна, получив такое двусмысленное сообщение. Раз ответ пришел не в стихах, была надежда, что она догадалась, что сообщение не ей, однако легче от этого не было.
Добравшись до клиники, я застал в приемной Олю, которая задумчиво пила чай, листая учебник по клинической диагностике.
— Привет, а где Жора,— поинтересовался я, переступая порог.
— Тише, он спит еще,— зашипела на меня коллега.— Видно, ночь тяжелая была. Может, на прием приезжали с чем-то срочным.
Я вспомнил события позапрошлого вечера и подумал, что главврача свалили с ног бурные ночи любви, возможно, даже две подряд. Вот он теперь и дрыхнет, но вслух, разумеется, ничего не сказал.
— А Юля где?
— Выходная сегодня,— шепотом отозвалась Оля.— Сейчас же её заика свою таксу на операцию привезет, вот она и не хочет в клинике появляться.
Заикающийся графоман и в самом деле появился в клинике минут через сорок. Разочарованно убедившись, что Юли нет на месте, он трогательно попрощался с собакой и сказал, что вернется позже. Я стал готовить к операции тоскливо поскуливающую собаку, а Оля пошла будить главврача. Минут через десять в клинике появился Жора, весь заспанный и всклокоченный, вдобавок со следом зубной пасты на небритой щеке.
— Может, мы её чуть попозжа прооперируем? — вяло поинтересовался он и широко зевнул.
— Нет, я уже наркоз уколол. И вообще лучше с утра, пока люди не набежали.
— Вечно ты куда-то спешишь, ну да ладно,— сказал Жора и принялся отбирать необходимые инструменты, пока я доставал и распаковывал нужный шовный материал.
Во время операции он был снова ловок и сосредоточен: едва взялся за скальпель, как от утренней расхлябанности не осталось и следа. Мы действительно обнаружили в мочевом пузыре три крупных камня каждый размером с горошину и сумели их удалить. Как обычно бывает при операциях на полых органах, главной проблемой было наложение швов, но и тут Жора справился с блеском, я едва успевал подавать ему нужные материалы. Зато когда всё закончилось и я уложил собаку отходить от наркоза в стационаре, из Жоры будто вынули батарейку. Он рухнул на стул в приемной и произнес слабым голосом:
— Всё, я спать! Если срочных операций не будет, меня не будить.
Когда он уполз в кают-компанию, мы с Олей продолжили прием. Напарница была молчалива и проигнорировала пару моих попыток завязать разговор. Посетителей было немного, и в промежутках девушка снова погружалась в учебник. Глядя на неё, мне становилось стыдно, что я не трачу свободное время на саморазвитие, а занимаюсь всякой фигней.
Словно прочитав мои мысли, позвонил Тоха и поинтересовался, на какой стадии написания находится мой дневник по практике, а также три истории болезни и две курсовые, которые надлежало сдать к концу практики.
— Я уже начал писать. Там, в общем, офигеть выходит,— невнятно пожаловался Антон.— Еще надо на мясокомбинат съездить, осмотреть убойный цех и лабораторию, ну и отметки о посещении в дневник поставить. Я вот завтра выходной. Может, вместе получится?
— Не знаю,— отозвался я,— у нас тут пиздец сколько разных событий, при случае расскажу.
— Ладно, мне сейчас некогда разговаривать, тут люди пришли,— заторопился Тоха.— Вечером отпишись, вдруг все-таки получится?
— Хорошо,— ответил я и попрощался.
День продолжил тянуться скучно и монотонно. Вроде работа была, но меня не покидало чувство сонливой усталости, переходящее даже в какое-то рабочее безразличие. Главврач вышел из коматоза перед обедом, когда в клинике появился какой-то низенький мужичок с потертым дипломатом. Посетитель огляделся и спросил Жору, когда тот вышел из кают-компании, они перекинулись несколькими фразами и вместе вышли из клиники, а через пятнадцать минут Жора вернулся и объявил:
— Так, меня до вечера не будет, я поехал с документами разбираться — с паспортом и прочей лабудой. Короче, ведите прием, в хирургию не лезьте; всё как обычно, чё как — звоните.
Он уже двинулся к выходу, но в дверях о чем-то вспомнил, обернулся и добавил:
— И еще: должны привезти первую партию рекламных листовок. Пересчитайте, там должно быть три тысячи штук.
— Ого,— удивился я.— Мы же еще вроде слоган не придумали, а тут уже листовки.
— Это я еще давно задумал,— отмахнулся Жора.— Листовки больше про ветаптеку. Просто картина, короткий текст и адрес. В общем, они дают скидку в десять процентов.
— Ого! —на сей раз удивилась Оля.— Ты же хотел наоборот: повышать цены?
— Одно другому не мешает,— ухмыльнулся Жора.— Завтра с утра будем новые ценники писать, цены поднимем на пятнадцать процентов, так что скидка только в плюс. Ладно, мне некогда, побежал, вечером поговорим.
Он резко развернулся и, хлопнув дверью, покинул клинику. Оля пожала плечами и снова уткнулась в учебник, а я полез в Интернет в поисках материалов для будущих курсовых. Остаток рабочего дня прошел без приключений, людей по-прежнему было мало, и я даже успел полчасика вздремнуть, сидя на диване в кают-компании.
Листовки действительно привезли, довольно красивые, глянцевые, формата А5. Они были упакованы в пачки по 500 штук, одну из которых Оля вскрыла, чтобы тщательно пересчитать, прежде чем расплатиться с курьером из общей кассы ветклиники.
Жора вернулся только ближе к девяти, когда основной рабочий день уже закончился, но раз уж клиника теперь круглосуточная, мы с Олей решили его дождаться, тем более что я надеялся отпроситься на полдня. Ворвавшись вихрем, главврач по традиции принялся раздавать ценные указания. На мою просьбу отпроситься на полдня он отреагировал довольно резко:
— Чтобы отметку в дневник поставить, полдня не нужно, хватит и пары часов, если вместе с дорогой. Чё ты там на мясокомбинате не видел? Пусть сразу тебе печати поставят и бегом сюда, у нас на завтра дел вагон. Мне уже насчет пары вызовов постоянники позвонили, листовки вот надо разбрасывать. И вообще: ты там слоган придумал? Завтра надо дизайнеру отправить, чтобы макеты сделал.
— Думаю еще,— буркнул я.— Завтра постараюсь побыстрее прийти.
— Давай! Пока! — отмахнулся Жора,— что бы завтра к десяти был как штык, и про слоган не забудь.
Я вернулся домой и собирался лечь пораньше, что бы завтра везде успеть, но, как это часто бывает, завозился с ужином, а когда наконец приготовил и поел, сон уже прошел. Потом еще долго ворочался в постели, вспоминая события прошедших дней и сожалея о том, что Марина не зовет в гости. В этой женщине было что-то таинственное, одновременно загадочное и пугающее. При общении с ней я испытывал не только вожделение, но и жгучее любопытство, желание когда-нибудь разгадать её секрет.
Утром я встал пораньше, чтобы успеть на мясокомбинат и не опоздать в клинику, однако с первых минут все снова пошло наперекосяк. Я задел кружкой о край стола, разбил её, облился кофе, залил им же клавиатуру, да к тому же поскользнулся и упал.
Позже, на мясокомбинате, я поссорился с Тохой, который никуда не спешил и хотел пройти нормальную экскурсию. В итоге я поставил печати и поспешил в клинику, оставив друга в одиночку постигать практические тонкости ветеринарно-санитарной экспертизы. По закону подлости, нужный мне автобус долго не приходил, и в итоге я опоздал минут на сорок. Быстро забежав в приемную, я схватил чемоданчик с препаратами и листик с адресами, но тут Жора сунул мне пакет с пачкой листовок и строго предупредил:
— В частном секторе в почтовые ящики закинь, все равно по дороге. Если узнаю, что ты их в мусорник выбросил, мигом из клиники вылетишь, понял?
Я кивнул и поспешил на задание. Разбрасывать листовки оказалось непростым делом, в основном из-за злосчастного пластикового чемоданчика, который приходилось ставить на землю или зажимать между колен, чтобы достать из пакета листовки. Закинув с полсотни листовок, я понял, что лучше заняться этим на обратном пути, иначе люди будут ждать меня очень долго.
С вызовами повезло, оба случая были повторными, просто хозяева животных по разным причинам не могли прийти в клинику. Мне нужно было только провести осмотр, сделать заранее известные уколы, и всё. На обратном пути я сделал небольшой крюк и, нарушив распоряжение Жоры, остаток листовок закинул в почтовые ящики многоэтажек, что было гораздо проще, чем блуждать по жаре в частном секторе. Получилось гораздо быстрее, и я успел к финальному обсуждению рекламной концепции, которое проходило в кают-компании. К моему приходу коллектив был уже полностью в сборе, включая Дашу, которая сегодня явилась в небесно-голубом платье, выглядевшем не мене роскошно, чем белое. Все внимательно слушали, как Жора зачитывал с листа окончательный вариант вчерашней газетной статьи про клинику.
— О, Ярик, ты как раз вовремя,— обрадовался он, когда я вошел.— Зачитай свои варианты слоганов, сейчас какой-нибудь выберем. Надо до двух часов дизайнеру послать, чтобы он к вечеру сбросил макет на утверждение.
Я достал телефон и зачитал все варианты, которые получились. Почти вся команда слушала их с мрачным недоумением, и только Юлю они очень развеселили. В конце она просто закатилась от смеха, а когда смогла говорить, предложила свой, задорный вариант:
Если яйца пышут жаром,
Обратись к ветеринарам.
Тут уж рассмеялись все, кроме Жоры, который хлопнул кулаком по столу и завопил:
— Давайте серьезнее! Раз толковых вариантов нет, давайте возьмем мой запасной вариант. Напечатаем визитки с моей фотографией и полезными цитатами из моего интервью. Получатся такие короткие советы, сразу от них и польза и реклама.
— Ты чё, Мао Дзэдун? — продолжила веселиться Юля.— Может еще выпустим красную книжечку — золотые цитаты Жоры на все случаи жизни!
— У меня есть один вариант! — сказала Даша, подняв руку, словно школьница на уроке.— Не совсем в рифму, но по смыслу подойдет.
Команда «Доктора Моржа»
Рада вам помочь всегда!
— О, вот это замечательный слоган,— тут же угодливо заметил Жора и ткнул меня пальцем в плечо.— Учись, студент! И в рифму, и по делу. Ниже напишем большими буквами «КРУГЛОСУТОЧНО», и будет вообще хорошо. Я пойду отправлю этот слоган, чтобы послезавтра визитки были готовы, а там на очереди и плакаты с вывеской.
Остаток дня в клинике проходил тягомотно и скучно. Посетителей было мало, что для летнего времени неудивительно — все разъезжаются по дачам и на отдых, в результате мало внимания уделяют своим питомцам, а уж по осени хватаются за голову.
Ближе к четырем часам дня Жора решил, что держать меня в клинике бессмысленно, выдал мне сумку-челночку с оставшимися листовками и отправил бомбить почтовые ящики ближайшего района. Сумка была не слишком тяжелой, но достаточно неудобной, однако спорить с главным врачом не имело смысла, тем более что после завершения миссии он разрешил больше в клинику не возвращаться. Напоследок Жора повторил свою угрозу о последствиях за выброс листовок и выдал зарплату за последние несколько дней, чем очень меня обрадовал.
Пополнив баланс сотового телефона, я прошелся по девятиэтажкам и таким образом избавился от большей части листовок. Оставшиеся семьсот-восемьсот экземпляров, как ни крути, предстояло разбросать в частном секторе, что сулило довольно продолжительное турне. Разбрасывать листовки в многоэтажках я закончил неподалеку от дома Ланны, и это навело на мысль, как можно скрасить монотонный поход. Я достал сотовый и, набрав заветный номер, предложил девушке составить мне компанию в распространении листовок.
— Да, хорошо, как хотела Джинну выгулять,— весело отозвалась Ланна.— Где встретимся?
— Я подожду под твоим подъездом, как раз сейчас неподалеку.
— Хорошо, сейчас выйду.
Ланна собралась довольно быстро и минут через десять выпорхнула из подъезда с Джинной на поводке. Она была одета в легкое белое платье — то самое, что было на ней в день нашей первой встречи.
— Как жизнь? — поинтересовался я, когда мы зашагали по первой улице.
— Все хорошо,— отозвалась Ланна,— твое вчерашнее утреннее SMS меня очень развеселило. Это кому ты такое хотел отправить?
— Никому, я просто хотел сохранить и случайно нажал. Мне главный врач поставил задачу придумать рифмованный рекламный слоган для клиники, вот я и пробовал разные варианты
— Присланный вариант больше подойдет для груминг-салона, где кошек купают и причесывают,— улыбнулась Ланна.— Но он точно необычный.
— Он совсем не подойдет из-за явного сексуального подтекста,— сказал я.
— Да? — удивилась Ланна.— Я как-то не обратила внимания. Это из-за слова «киска»? Этот жаргонизм, кстати, очень распространён. В английском языке слово pussy тоже используют в качестве синонима влагалища, ну и кошку называют pussy cat. Но мне кажется, что ты преувеличиваешь. Увидеть в этой фразе сексуальный подтекст может только очень озабоченный нехваткой секса человек. Нормальные люди поймут правильно, особенно если надпись будет под картинкой с кошкой.
— Да, может быть,— рассеянно согласился я, пораженный, с какой легкостью Ланна общается на эротическую тему.
Возникла мысль о том, что, может быть, зря я стесняюсь, и достижение целей куда проще, чем кажется. Во всяком случае, стоило попробовать об этом поговорить и я спросил:
— А как ты относишься к сексу?
— Секс — это возможность. Возможность на мгновения потерять себя, освободиться от оков своей личности, которую ты так тщательно оберегаешь на протяжении всей жизни; потерять ощущения тела, почувствовать вибрации самого существования,— неожиданно вдохновенно сказала Ланна.
От неожиданности я на несколько мгновений потерял дар речи. Возможно, я достаточно долго терял время, и всё было так же просто, как с приглашением на прогулки, нужно было только спросить.
— А ты часто испытываешь потребность в сексе? — осторожно спросил я.— Желание освободится от оков личности?
Ланна на секунду остановилась и взглянула мне прямо в глаза, а затем произнесла строго и серьезно:
— Потребность в сексе — это на самом деле потребность выплеснуть свою созидательную, позитивную энергию. Знаешь, почему у примитивных племен в семьях так много детей? Им просто эту созидательную энергию не к чему приложить, вот они и направляют её единственным доступным путем. Люди же развитые всегда могут найти ей другое применение. Для творчества, например. С развитием постепенно как бы перерастаешь секс, он перестает быть краеугольным камнем всего.
Я остро почувствовал, что все меньше и меньше понимаю её. Казалось, что она говорит совершенно серьезно, но проскальзывала мысль, что Ланна таким образом просто меня дразнит. В кармане запищал телефон, но я не обратил на него внимания, а вместо этого спросил:
— То есть ты уже отказалась от секса? Переросла его?
— Нет, почему? — улыбнулась Ланна.— Я не говорила, что от него нужно отказываться. Секс на животном уровне — это программа, животные ничего с ним не могут поделать. Секс на уровне одухотворенных людей — это возможность выйти за границы привычного, стать доступным для другого. Но без любви и понимания эта возможность будет потрачена впустую. Вместо единения получится разделение.
Я понял, что запутываюсь все больше и больше. Подхватив сумку, я прошел еще несколько метров, совершенно механически сунул листовку в очередной почтовый ящик и направился дальше. Ланна молча шла рядом, очевидно, ожидая моей реакции, а мне было нечего сказать. Признание в любви или предложение заняться сексом звучали бы невероятно глупо, а попытка вести философскую дискуссию могла обернуться еще более запутанной ситуацией.
— Когда секс становиться главной целью — это только иллюзия объединения,— продолжила Ланна, не дождавшись моей реакции.— Нельзя объединяться только сексом, это совершенно тупиковый путь. Вот когда секс — это только следствие объединения, тогда он является одной из возможностей познания себя и другого. Иначе он рано или поздно станет причиной страдания. Это просто неизбежно.
В голове навязчиво крутился один вопрос — она хочет или нет? Парня у неё вроде бы нет. Саму возможность секса она не отрицает и наверняка не девственница. Как теперь об этом спросить? Перейти на тему любви и рассказа о том, что она мне очень нравиться? Или сыграть в поручика Ржевского и предложить прямо? Вон Жора может крутить со многими девушками, почему я не могу?
В этот момент телефон в кармане настойчиво зазвонил. Я взглянул на экран и увидел, что это Марина. Обернувшись к Ланне я быстро сказал:
— Извини, важный звонок, сейчас вернусь.
Она улыбнулась и двинулась дальше по улице, а я, сделав пару шагов в противоположную сторону, нажал на ответ.
— Привет! Ты занят? — заметно веселым тоном поинтересовалась Марина.— Я прислала тебе SMS, но ты никак не отреагировал.
— Привет, да немного занят, заканчиваю работу,— уклончиво ответил я.
— Скажи Жоре, чтобы тебя отпустил,— сказала Марина.— Бери такси и приезжай ко мне. Только не затягивай, у меня был тяжелый день, и я очень хочу массаж.
— Хорошо, я приеду.
— Буду ждать!
Я догнал Ланну и она, коротко взглянув мне в глаза, спросила:
— Что-то случилось? Тебе нужно срочно бежать?
Сомнения терзали меня недолго, журавль в руках всегда лучше синицы в небе. Это был отличный повод не ломать себе голову над тонким энергиями и я ответил:
— Да, возникло срочное дело. Прости, что не могу проводить тебя до дома, я побегу на проспект, мне нужно срочно поймать такси.
— Ничего страшного, я все понимаю,— кивнула Ланна.— Твоя работа требует оказывать срочную помощь. Хочешь, я разбросаю по почтовым ящикам оставшиеся листовки? Я все равно еще буду гулять, мне не тяжело.
— Было бы замечательно,— обрадовался я и протянул Ланне сумку.— Извини еще раз! С тобой очень интересно беседовать, мы еще обязательно вернемся к этому разговору.
— Непременно,— улыбнулась Ланна.— До свидания.
— До встречи! — сказал я и, развернувшись, побежал в сторону проспекта.
ОНА ЕЩЕ В ПРОЦЕССЕ СОЗДАНИЯ, Я НАДЕЮСЬ ЧТО ВСЕ ЭТИ ГЛАВЫ БУДУТ ГОТОВЫ К 24 ФЕВРАЛЯ.
СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ.
