10. Цепная реакция

— Ты не ошибся: миелоциты отчетливо видны,— сказал Карл, отрываясь от микроскопа имени своего тёзки.— Я нашел даже семь клеток: три миелоцита и четыре мета-миелоцита.

— Спасибо, ты меня успокоил,— вздохнул Валентин.— А то я очень переживал, особенно когда узнал, что пациентка умерла.

— При таком тяжёлом сепсисе отказ органов — явление частое. Тут уж в реанимации ничего поделать не могли…

— Прости, что позвонил тогда, я действительно очень сомневался и надеялся, что ты приедешь.

— В этом не было необходимости. Я же несколько раз видел, как ты выводил формулу, и был уверен, что технически ты всё сделал правильно. Мазок ровный, покраска аккуратная. Вдобавок количество лейкоцитов повышенное, это установлено анализатором и косвенно согласуется с твоим выводом. Пациентка в тяжёлом состоянии, отклонения по лейкоформуле влево весьма вероятны. Ты нашел этому подтверждение и зафиксировал в результате. Почему я должен в тебе сомневаться?

— Ну типа визуальный метод: мне всегда страшно, что я увижу одну картину, а другой врач при повторной проверке — совершенно другую.

— Если бы увидел только одну клетку, ещё можно было принять за ошибку. При условии нормального количества лейкоцитов и отсутствия повышения палочкоядерных и сегментов. Но шесть — это уже явная тенденция, так что ты всё сделал правильно. Гибель пациентки — не твоя вина; боюсь, она была обречена уже в момент забора анализа крови.

— Просто Женя… потом говорила… ну в общем, вчера она…

— Не хочу об этом знать. Пусть между вами остаётся. Если бы хотела мне сказать — не стала бы стесняться. А ты запомни: врач должен быть уверен в себе. Конечно, не мнить себя богом: сомнения внутри — это нормально. Но никто не должен видеть и замечать твою неуверенность. Работай уверенно — или ищи другое дело в жизни. Это тебе не в уличные драки ввязываться, тут нужна настоящая смелость.

— Хорошо, я понял, постараюсь быть лучше.

— Ладно, давай к текущим делам. Ты уже выделил ДНК из образцов?

— Да, и раскапал c праймером по эппендорфам, уже можно запускать...

— Отлично. Ты сегодня ещё в клинику поедешь?

— Нет, я на сегодня отпросился, завтра с утра заскочу, там запас позволяет. Мне сегодня после пяти опять в университет надо. Я должен рейтинг по фарме пересдать, а то до сессии недалеко.

— Ничего себе! Когда ты успел его завалить?

— Ещё в пятницу. С антибиотиками немного напутал. Почти сдал, можно сказать, но препод велела всё-таки прийти ещё раз.

— И ты, значит с нами, спокойно кино смотрел вместо того чтобы заниматься?

— Ну мы и так мало вместе времени проводим. Ну с Женей то есть, и вообще… Я тогда с ней в кино на этот фильм не пошёл, не хотелось пропускать ещё раз. Думал — потом ещё вечером повторю и в воскресенье. Кто же знал, что на работу вызовут?.. Но я вчера повторял, всё выучил, сегодня должно получиться.

— Постарайся. Вообще с этим вопросом серьёзнее надо быть. Удовольствия никуда не денутся, а вот с учёбой легко упустить время. Давай иди готовься, я с детекцией сам разберусь. Вечером расскажешь, как всё прошло.

— Карл, но я хотел посмотреть…

— Иди, увидишь ещё. Если диплом не получишь — толку от тебя как от сотрудника всё равно не будет. И да, кстати: чтобы больше Жени я здесь не видел. Нечего тут романтические встречи устраивать. Кроме тебя ещё есть сотрудники, да и в целом дисциплина — очень важное дело.

— Да, но как ей запретить? Она с Ильей Ивановичем договориться может…

— С ней я ещё поговорю. Но ты и со своей стороны должен осознавать ответственность. Если ты скажешь твердое «нет!», то зачем ей сюда приходить?

— Ну непросто ей отказать… Ладно, я понял. Извини, такого больше не повторится. Давай тогда, дома увидимся.

— Надеюсь, очень надеюсь… До встречи!

Валя вышел из кабинета, а Карл подхватил из ящика стола новую пачку перчаток и пошёл в комнату, отведённую для молекулярной диагностики.

    Новое оборудование было размещено и настроено, первые результаты — вполне удовлетворительные, однако никто, кроме него, не мог сделать полный цикл исследования. В теории, в самой работе не было ничего сложного, но оставалось множество тонких нюансов. Раскапывание микродоз реагентов по крошечным пробиркам-эппендорфам требовали бóльшей аккуратности, чем бактериальные посевы. Например, недопустимо было прикоснуться кончиком дозатора к краю пробирки. Вроде бы мелочь, но даже одна ничтожная капля контрольного раствора, разлетевшаяся в боксе, могла сделать все исследуемые пробы положительными.

    Нужно было тщательно подготовить рабочие инструкции для сотрудников и через неделю взяться за подготовку двух лаборантов. Надо найти пару человек хотя бы с небольшим опытом. А вот Валентина привлекать нельзя. Слишком много всего у него, а уверенности не хватает. Две работы, учёба, заморочки… плюс Женя ещё, да и быт у нас вообще так себе. Не стоит ещё этим рисковать. Как бы так сказать, чтобы не обиделся? С одной стороны, его на срочные анализы дергают и в выходные, и по ночам. Вроде как доверяем. С другой стороны, к новым исследованиям я его допускать не хочу. Нехорошо получается, всё-таки друг. Во многом именно ему таким приятным переменам обязан, иначе сидел бы сейчас один в Бакунинске…

    Всё равно учить парня нужно. Для подмены хотя бы: вдруг кто заболеет, да и отпуска никто не отменял. А вот с постоянной работой не получится. Пожалуй, можно на полный рабочий день сослаться. У новых сотрудников он будет начинаться с восьми часов утра, Валя не сможет так совмещать.

    Карл надел новые перчатки и сел к ламинарному боксу. Так… эппендорфы (маленькие пластиковые пробирки с неотделимой крышечкой ёмкостью всего-навсего в двести микролитров) правильно расставлены и аккуратно маркированы. Можно устанавливать в диск и запускать Rotor-Gene. Так, программа на хламидию… заполнить данные набора,— и готово! Нет, ещё раз на всякий случай проверить размещение.

Он осторожно сдвинул крышку красного, похожего на приземлившееся НЛО аппарата, и установил внутрь диск с готовыми пробирками. Закрыл, повернулся к компьютеру и в несколько кликов запустил программу. Пока идёт процесс, нужно раскапать и подготовить следующую партию. Так… наконечники для дозатора кончились, нужно в кабинете ещё взять. Какой-то рассеянный стал, можно же было сразу захватить, вместе с перчатками…

    В коридоре возле его двери стояла невысокая молодая женщина в светлом платье с открытыми плечами. На фоне окна она была словно нарисованной умелым художником-графиком: изящный силуэт без единой лишней детали, сочетание чёрного и белого — в точном балансе. Замерла и смотрит в стену, ничего не замечая вокруг. В профиль её узкое лицо с острым подбородком показалось странно знакомым. Определённо где-то раньше видел,— может, в больнице?.. Наверное, Илья Иванович по поводу работы прислал, но странно, рано ещё, пока не обговаривали. Надо спросить, всё равно мимо пройти не получится.

— Чем могу быть полезен?

— Карл Дмитриевич? — спросила девушка, повернувшись к нему.— Здравствуйте! Извините, что беспокою, мне нужно с вами по поводу анализов поговорить.

— Добрый день! Проходите, пожалуйста,— улыбнулся Карл, раскрывая перед посетительницей дверь кабинета.— Присаживайтесь к столу, Извините, тут немного тесновато, кабинет для приёмов не предназначен.

— Благодарю.

— Итак, я вас внимательно слушаю.

— Я к вам по очень деликатному вопросу… Простите, но вы меня не помните?

— К сожалению, нет… — наморщил лоб Карл.— Мы с вами где-то встречались?

    Голос девушки был очень тихим и тонким, похожим на писк маленького, ещё слепого котёнка. Он точно с ней раньше не разговаривал, иначе бы запомнил такую особенность. Пожалуй, если по телефону услышать — можно подумать, что разговариваешь с ребёнком. Но её речь звучит приятно, мелодично, можно сказать…

— Я с мужем была у вас на консультации в клинике «Мендель». По поводу ЭКО,— опустив взгляд, проговорила гостья.

— Ах да, теперь припоминаю. Но я там тоже был в некотором роде на консультации, а говорили вы с Олегом Сергеевичем. Вернее, говорил ваш муж. Мы, кажется, с вами вообще не общались.

— Да, всё верно… В общем-то, я сегодня была у гинеколога в вашей больнице, и у меня брали мазки,— по-прежнему не поднимая глаз, сказала девушка.— Вы, наверное, уже начали их исследовать…

— Да, разумеется. Это новые исследования, я провожу их лично. Результат будет готов завтра. Вероятно, часам к одиннадцати…

— А насколько точное это исследование? Оно может быть окончательным, чтобы больше не повторять?

— Не совсем понимаю вопрос…

— Мне после этого анализа могут запретить процедуру ЭКО?

— Ну этого нельзя исключать. Позвольте я немного расскажу про исследование.

— Да, пожалуйста, я очень беспокоюсь и хочу понять…

— Метод полимеразной цепной реакции позволяет идентифицировать в любом материале заданную ДНК любого организма. В вашем случае — это ДНК возбудителей половых инфекций. Метод очень точный, он позволяет выявить наличие даже небольшого количества патогенов. Реакция позволяет добиться значительного увеличения малых концентраций определённых фрагментов нуклеиновой кислоты в биологическом материале. Сам принцип заключается в том, что специальный фермент достраивает имеющиеся в образце фрагменты ДНК к заранее подготовленному праймеру патогена, удваивая его количество. Знаете, это как сказка про Золушку: полимераза — принц, праймер — это туфелька, а все ДНК — это девушки. Но туфелька подойдет только той, которая возбудитель.

— Очень поэтичное сравнение,— слабо улыбнулась девушка — Интересно получается: принцесса — это болезнь…

— Простите, не совсем верное описание. Скорее это как пазл. Потому что там много реакций. Представьте: есть две коробки с кусочками пазлов и специальный инструмент,— в нашем случае фермент, который позволяет собрать картину и понять, относятся ли исследуемые фрагменты к пазлу возбудителя. Образуются новые устойчивые соединения… Таких соединений возникает множество. Если вредоносная ДНК обнаружена, проявляется всё больше и больше восстановленных цепочек ДНК. И прибор может это уловить.

— Да, так немного понятнее, но я не об этом хотела спросить… Мне хочется понять: это окончательное исследование? Самое точное, правда?..

    Карл чувствовал странную неловкость. В голову лезли совершенно неожиданные мысли. Почему начал думать про принцессу? Из-за белого платья с цветочками? Первая мысль была про Дюймовочку, потом вот Золушка. Зачем было говорить эти глупости, пытаться что-то объяснить?.. Вместо внятного объяснения понёс какой-то бред. Про туфельку — это скорее иммуноферментный анализ, а про пазл — вообще полная ахинея. Что за день сегодня такой: сосредоточиться невозможно?.. Надо ответить на вопрос по делу и возвращаться к работе. Наверное, это из-за голоса. Такой приятный, нежный… хочется поговорить ещё и ещё!..

— Тут есть множество аспектов. При правильном отборе материала метод — очень точный. Он вообще много где применяется. Например, в определении отцовства, ну то есть родственных связей. Специфические ДНК сверяют точно по такому принципу: собирают как пазл, а потом проводят детекцию. В пищевом производстве применяют для выявления фальсификации продуктов. Можно, например, таким методом найти ДНК сои в колбасе. В общем, он очень широко применяется, и не только в медицине. Однако есть свои нюансы. Например, если материал отобран неверно, то возможно получение ложноотрицательных результатов. А вот ложноположительные бывают гораздо реже. Но и там свои тонкости есть. Вот после лечения и гибели всех возбудителей всё равно ещё в течение некоторого времени ПЦР будет показывать положительный результат. Дело в том, что в реакции задействуются обломки ДНК уже даже мёртвых возбудителей. Ну, к примеру, тех же хламидий…

— Понятно, спасибо. Вы очень интересно рассказываете. Я знаю, вопрос несколько не к вам, но по поводу анализов. Скажите, какие из этих болезней сделают ЭКО невозможным?

— Ну все половые инфекции достаточно хорошо лечатся, так что спустя некоторое время… Впрочем, вам лучше проконсультироваться с этим вопросом у Олега Сергеевича, я всё-таки недостаточно компетентен.

— Знаете, мне к вам обратиться посоветовала Екатерина Михайловна, жена вашего главного врача.

— Да, я с ней знаком. Но, к сожалению, это знакомство не делает меня специалистом в области…

— Простите, могу я вас попросить о сохранении тайны?

— Разумеется, это даже не нужно обговаривать. Если у вас какие-то симптомы…

— Вы не подумайте. Я не больна. Я просто хочу получить повод не делать ЭКО,— сказала девушка, теребя замок лежавшей на коленях сумочки.— Даже если придется заболеть по-настоящему.

— Простите, я не понимаю… Почему нельзя просто сказать нет?

— Мой муж очень хочет сына. Это навязчивая идея его просто преследует, буквально с ума сводит. Вы не представляете, до чего доходит..

— Я это заметил тогда, на приёме. Но почему вы с ним не поговорите, если сами не хотите ребёнка?

— Никак нельзя. Он должен сам передумать. Решить, что я бесплодна, и развестись.

— Бессмыслица какая-то…— пожал плечами доктор — Откажитесь, и всё тут. Зачем такие сложности?

— Я не могу отказаться! Мне никто этого не позволит!

    Теперь голос девушки звучал куда громче. Казалось, она вот-вот сорвётся в истерический крик. Подняла на мгновение  ржаво-карие глаза.  Взгляд за секунду прожёг до затылка. Потом снова опустила голову.

Плечи мелко дрожат…

— В каком смысле? Он вас заставляет? Тогда подавайте на развод.

— Я боюсь. Мне правда страшно, я не могу этого сделать… Мне не позволят. Бесплодие — это мой единственный шанс…

— Он вас бьёт? Угрожает? Тогда пишите заявление в полицию. Сейчас ведь не Средневековье, за это не жгут на костре. Есть «Горячая линия» и Центры помощи пострадавшим от домашнего насилия. Я не могу ради такой нелепой цели подделывать результаты анализов. Да, собственно, ни для какой цели подделывать не собираюсь, даже если вы деньги будете предлагать.

— Нет, он меня не бьёт. Просто… Я даже не могу объяснить. Я как мебель, добавка к дому и инкубатор для создания сына. Это тяжело объяснить… Я вообще очень тяжело на этот разговор решилась. Вы — моя последняя надежда. Поймите: этот город кажется большим, но мне не к кому пойти. Мне просто нужен положительный анализ. Чтобы отсрочить, а лучше вообще отменить. Чтобы он сам меня бросил. Ушёл к другой или куда-нибудь… У меня есть деньги… Если надо, я заплачý…

    Она вдруг закрыла лицо руками, качнулась вперёд, едва не ударившись о край стола, и зарыдала. Без крика, почти бесшумно,— только по дрожащим плечам и каплями между пальцами можно было это понять. Слёзы текли так обильно, что сбегали по тыльной стороне ладони, и две капли глухо стукнули о линолеум на полу.

    Карл торопливо встал, обогнул стол, нагнулся к кулеру в углу и набрал стакан воды. Потом шагнул к девушке и замер над ней в нерешительности.

— Пожалуйста, успокойтесь. Выпейте вот воды… Если нужно, я принесу успокоительное… Простите, я не хотел вас обидеть…

Гостья ответила не сразу. Пару бесконечных минут продолжала содрогаться в бесшумных рыданиях, никак не реагируя на слова. Он стоял рядом, совершенно растерянный, не зная, что делать дальше. В практике бывало всякое: девушки, объевшиеся таблеток от несчастной любви, наркоманы с передозом, безумные алкогольные экспериментаторы… Но почему-то именно теперь он не знал, что ей сказать. Просто выставить за дверь с этими глупыми фантазиями — не поднималась рука. А звонить в полицию было ещё глупее. С главным врачом обсудить…— пожалуй, тоже выйдет боком…

    Девушка неожиданно выпрямилась и, отняв руки от лица, посмотрела на доктора покрасневшими и опухшими глазами. Потом громко вздохнула и проговорила надломленно-дрожащим голосом:

— Простите, я… я не должна была приходить. Я сейчас уйду… Пожалуйста, никому не говорите… Ничего не было, я никогда к вам не…

— Ну разумеется. Однако я считаю…

— Ничего не говорите. Никогда ничего не говорите, меня просто здесь не было. Я ошиблась, сорвалась и сделала глупость. Это была нелепая ошибка, я сорвалась… Этого больше не повторится. Мне пора идти…

    Она вскочила со стула и стала торопливо копаться в сумочке. Достала массивные тёмные очки и поспешно надела, чтобы скрыть следы нервного срыва. Карл по-прежнему стоял со стаканом воды. Проходя, она случайно задела его локтем. Рука дёрнулась, и жидкость разлилась по столу, попав на документы и едва не залив ноутбук.

— Ой… простите, я не хотела, я сейчас вытру, простите, ради бога…

— Не стоит, я сам. Вам стоит позвонить на «Горячую линию». Вам совершенно точно нужна помощь психотерапевта. Это непросто принять, но при своевременной помощи вам обязательно станет легче. Главное — не откладывая, начать лечение…

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Я пойду… и вправду нет времени, уже нужно бежать!

    Она выскочила из кабинета, и по плитке коридора раздалась громкая дробь крохотных туфелек. Карл не сразу пришёл в себя после странного визита. Конечно, в практике случалось разное, но раньше единственным поводом к объявлению себя больным было желание откосить от армии или смягчить уголовное наказание. Ну ещё желание взять липовый больничный, но там вообще всё ограничивалось прямой коррупцией коллег, это вообще не в счёт. И вот теперь такой непредвиденный случай!..

    Вообще это чем-то похоже на подставу борцов с коррупцией. Карл сам не попадал в такие переделки, но глава Бакунинской медико-социальной экспертизы сел на несколько лет после визита одной особы по вопросу присвоения инвалидности, оставившей на его столе конверт с деньгами. Едва он его открыл, ворвались оперативники и уложили лицом в пол. Никакие попытки объясниться не подействовали, и врач уехал в колонию. Но тут вроде никаких конвертов, и коридор совершенно пуст. Разговоров о конкретной сумме не было, однако налицо просьба о нарушении правил. С другой стороны, исследования ещё официально не запущены, и, значит, о них никто особо не знает. Да и плакала девушка очень искренне. Трудно поверить, что такое можно сыграть…

    По-хорошему нужно поставить в известность Илью Ивановича. Но девушка сказала, что беседовала с его женой. Однако к нему не пошла, иначе это был бы другой разговор. Очень странно… может быть, всё — обман? Всё очень внезапно, она не представилась, а он даже имени не спросил. На том приёме в клинике, кажется, представился только её муж. Ещё такая звериная фамилия… Волков или Медведев. Что-то такое, кажется… Так, надо взять себя в руки и пойти посмотреть, что там с реакцией…

    Войдя в комнату для ПЦР-исследований, Карл подошёл к окну, чтобы опустить жалюзи. Солнце повернулось и теперь светило слишком ярко, блестело на стекле ламинарного бокса — это точно будет мешать. Взялся за веревочку и замер… Окно выходило на маленькую детскую площадку, оборудованную в углу больничного парка. Пара качелей, небольшая горка и песочница. На качелях летала маленькая девочка с длинными развевающимися волосами, лет, может, пяти или немного старше. А фигура раскачивавшей её девушки в джинсах показалась странно знакомой. Так это Женя! Валя ушёл… Интересно, что она тут делает… Только что разговаривали, что надо быть серьёзнее и не превращать лабораторию в дом свиданий — и вот пожалуйста!.. Она тут опять… Стоп, а кто это к ней от угла…

    Так это же странная гостья в белом платье! Очень интересно всё получается. Они явно разговаривают… Вот так номер! Случайности не случайны, оказывается. Вот откуда уши растут!.. Теперь и тут пазл сложился: подошла туфелька Золушке. Понятно, почему к нему пришла пациентка. Это всё Женины фокусы. Что теперь, прямо так во двор выбежать — и обо всём спросить? В таком случае не отвертится, если прямо с поличным. Нет, так неудобно получится, он же обещал ничего не говорить. Хотя причём тут обещание? Нет, всё равно неудобно. Нужно подождать, пока Женя одна будет, позвонить и вызвать на разговор. Или, может, вообще до вечера отложить. Или выйти и просто осторожно позвать Женю, ничего не объясняя, просто подчеркнуть, что всё знаю?.. Так, наверное, будет правильно, только халат нужно снять…

Неожиданно на площадку из-за угла лаборатории выкатился белый BMW X3 и, лихо развернувшись, остановился возле качелей. Из него выбрался массивный майор и требовательно махнул рукой. Безымянная гостья тут же подхватила девочку и засеменила к машине. Женя еле успела сунуть ребёнку бутылку с соком, которую держала в руке. Майор тем временем закурил и принялся разговаривать с кем-то по телефону, а девушка стала торопливо пристраивать дочку на заднем сиденье. Потом торопливо оббежала машину, чтобы сесть с другой стороны.

    Майор вдруг замахал руками, бросил сигарету, подскочил к задней двери, распахнул,— кажется, что-то крикнул,— а потом швырнул на асфальт пластиковую бутылку. В урну попасть и не пытался, растеклась небольшая лужица.

Ещё что-то прокричал, помахал руками, потом сел за руль, и они умчались. Опасно так по территории больницы так гонять. Вообще как он заехал? — там же шлагбаум, и должны пропускать только «скорые».

    Женя так и стояла в задумчивости рядом с качелями. Самое время ей позвонить и вызвать на разговор.

Пока доставал телефон, она успела донести бутылку до урны и скрыться за углом. На звонок ответила сразу и, будто не удивившись, сразу согласилась подойти и поговорить. Когда он с порога спросил про испуганную гостью, очень поразилась и ответила:

— Я к тебе никого не посылала. Любовь Петровна попросила меня за дочкой приглядеть, пока она в больнице будет. Я такое и раньше делала.

— А откуда ты её знаешь?

— Так она работает у нас в университете — в художественном отделе библиотеки. Дружит, кстати, с Екатериной Михайловной. Я и ей тоже ноготочки делала. И вот за дочкой приглядывала. И за двумя даже. Ну то есть Миша — Ильи Ивановича сын, и вот Алиса. Мы по торговому центру с ними тусили. Мамы сами по себе — и я, значит, с двумя детьми. Прикольный, скажу, опыт. Было тяжело, но мне понравилось. Такое чувство, что я типа Мэри Поппинс. Супер-няня получается. Думаю, когда у нас с Валей свои будут, это мне пригодится.

— А сегодня она тебе ничего не говорила? Про меня, например?

— Кто она? Любовь Петровна?

— Ну да.

— Ничего, позвонила просто, сказала на пару часов, а я как раз свободна, вот и согласилась. Сам знаешь — деньги не лишние. Да и думала Валю повидать. Он какой-то грустный, ты не заметил? И трубку часто не берёт, типа занят. Вот даже сейчас…

— Очень странно,— покачал головой доктор.— А этот мужик на джипе,— ну муж этой Любы,— ты не слышала, что он ей говорил, когда подъехал?

— Да ничего такого вроде. Наорал только на дочку за то, что на сиденье сок накапала, бутылку выкинул, и всё. Манеры у него, конечно… С детьми так нельзя… А почему ты интересуешься? Люба к тебе приходила?

— Да ничего такого, просто уточнить хотел.

— Ну расскажи, интересно же…

— Не могу, врачебная тайна превыше всего…

— Ах вот ты как? Ну и ладно… я пошла. Удачи в боях! Валю увидишь — пусть мне  перезвонит!