3. Срань мироздания
Дочищать
клетки Даше пришлось одной. Леопольдовна велела Оксане добыть свежих бараньих
эритроцитов для постановки реакции связывания комплемента. Даша помогла подруге
взять у Вадима Вадимовича (так с лёгкой руки Сергеевны звали уважаемого барана донора)
кровь, и Оксана ушла к себе в отдел мелодично бренчать стеклянными шариками в
мензурке с кровью. Вадим Вадимыч недовольно блеял и нервно бил копытом по
калитке загона. Даша вышла во двор и, стараясь не попадать в поле зрения окон,
нарвала ему свежей весенней травки. Обычно в хорошую погоду его можно было
выпустить пастись на привязи. Но сейчас проверка, нельзя, не положено. Все
должны страдать, от директрисы до барана.
В кармане висящего на стене халата
запиликал телефон. Не сразу поняла, что это её, потянулась, глянула на
экранчик. Ну понятно, на сегодня мало было веселья…
-
Алло, Мам, привет, я занята тут немного на работе, может перезвонишь?
-
Знаю я, как ты занята, уже звонила Октябрине Борисовне. Она сказала, что ты
свободна.
-
Ой, ну давай всё-таки вечером, тут шумно.
- И перезвонила бы вечером, кабы ты трубку
брала. Вчера почему не отвечала?
-
Ну, мам, я уснула просто. День тяжёлый был.
-
Знаю, как ты уснула… Ты вообще себя прилично вести можешь? С таким трудом тебя
в хорошее место устроили. А ты по-человечески не можешь!
-
Ну, мааам…
-
Не мамкай тут мне. Почему в субботу не приехала?
-
Я думала, буду в лаборатории дежурить в воскресенье.
-
Не ври, я ж с Борисовной поговорила, не твоё дежурство должно было быть.
-
А вперед я должна была, в последний момент с Оксаной поменялись. Ей приспичило,
я не могла отказать.
-
Ты могла утром в воскресенье приехать без ночевки. Ты что, совсем не можешь
сестре помочь?
-
Она что, опять на вас внука скинула?
-
Чёй-то опять? Мы сами попросили. Как будто не родные. Сейчас весна, Коленьке на
солнце нужно быть. А то они сидят там в городе, в четырех стенах, а потом все
рахиты и дауны. Я тут в «Здоровье» смотрела по первому…
-
Ну вот, вы попросили, а я виновата, получается… Пусть Катя сама справляется, я
тут…
-
Она хоть живёт по-нормальному, перед людями не стыдно! Я не с Коленькой просила
помочь, а по хозяйству! Он же у меня на руках целый день, а мне постирать
столько всего надо. Свинья пороситься скоро будет, надо было отцу помочь в
сарае порядок навести, нам потом раскидать некуда, постилку старую не вывезли,
ещё опилки надо свежие привезти, потом разгрузить.
-
Мам, купите уже стиралку, сколько можно? А эту хрень выкиньте нафиг, если
стиралку дольше заправлять, чем стирать, на фиг она такая? И как там зять ваш,
с опилками помочь не хочет? Он такой же классный вообще, жалко брата у него
нет, я б с руками оторвала.
-
Ты давай, не умничай там. Всем так дерзишь? Если умная такая, возьми да и
подари стиралку. У тебя ж там денег девать некуда, уже пропивать стала. А
дальше что?
-
Тебе Борисовна наплела? Меня Оксана угостила, у неё трагедия, несчастная
любовь, ну вот мы и посидели чуть. И да, мне уже восемнадцать, если что, давно
при чём.
-
Знаю я вашу трагедию. Хахалей с милицией разгонять пришлось. Мало того, что с
института выгнали, так ты и тут опять за своё. Ну в какого ты такая, а? Я в
твои годы…
-
Ой, вот не надо это. Мне бабушка рассказывала…
-
Так, всё. Хватит! Чтоб в пятницу вечером приехала и до понедельника была!
Нечего тебе там два дня дурака валять. Хорошим не закончится, а дома под
присмотром будешь. Я с Борисовной поговорю, если ты меня не понимаешь.
-
Ладно…
-
Я не слышу! Или отец за тобой приехать должен?
-
Хорошо, мама, я приеду в пятницу сразу после работы, если будет маршрутка.
-
Не будет маршрутки, на электричке через Люциферово поезжай. Отец тебя там
подберёт на станции.
-
Я поняла, мам, извини, мне правда работать надо.
-
Давай. Веди себя там нормально, чтоб нам с отцом не краснеть. И не вздумай по
ночам шляться.
-
Угу. Пока.
Так прикольно, что раньше позорящей
семью дочкой была Катя. Ни фига не училась, с универа не в академ, а совсем
выгнали. Работала маникюршей, парикмахершей, муж продавец сотовых в салоне
связи. Но стоило родить внука и бам. Катя стала святой, а Даша падшей женщиной.
Это при том, что папа Кате неродной немножко. Но такое мама вспоминать не
любит. Святая женщина, первая дочь с непорочным зачатием, можно в церкви свечку
ставить. Эх, надо было про это что-нибудь маме завернуть, хотя она и так
неслабо взбесилась. Видно, придётся ехать, тут уж никуда не денешься. Но может
получится варенья жерделового набрать. Со спиртом последняя банка кончилась, чай
теперь не с чем пить.
Настроение стало ещё хуже и не
улучшилось до самого возвращения Оксаны, которая прискакала в каком-то сильно-бодром
возбуждении.
-
А этот Владислав Георгиевич кайфовый,
если так. Я его поближе рассмотрела, когда он с Леопольдовной трындел. Он такой
рядом сел, а Леопольдовна – напротив, планшетку свою с РА-шкой болтает. Он
прижался почти, как раз меня плечом толкнул. Прям заизвинялся, а сам вижу, мне
в вырез пялится. Ну ему-то удобно, он высокий. И такой вроде повернулся к
Леопольдовне, а сам мне всё равно в сиськи зырит. Я аж прям прочувствовала.
-
И чё теперь? Ты б ещё на голое тело халат надела, тогда бы тебя не только рассматривали,
но и пощупали, – пожала плечами Даша.
-
Ни хрена ты не понимаешь. Не в том фишка, подруга.
-
А в чём? Ты его как Серёгу закадрить хочешь? Типа, тоже женатый?
-
Ну, было бы по кайфу…
-
Так, бля, только никаких потрахушек дома. Барсик ещё одного купания не переживёт!
-
Ха, да у меня, думаю, не прокатит. Масштаб не тот, у него как я там в
центральной лаборатории не одна, а то и получше есть.
-
Херасе, вот это самокритика, я от тебя не ожидала… А чего он тогда пялился?
Может тебе показалось?
-
Может, типа рефлекс просто. Условный…
-
Если слюну не пустил, значит, не рефлекс. Так в учебнике написано, – уверенно
заявила Даша. – Или подожди, может, это ты там слюну пустила. А он смотрел, как
она у тебя на сиськи капает?
-
Не, он Леопольдовне разнос устраивал. Походу, на ту же тему, что и Борисовне. А
ещё сказал, что у нас новое оборудование будет. Типа, может даже для
иммуноферментного анализа, – поморщилась Даша.
-
Ого, а на какие тогда болезни? Этому тут на месте не научат, точно нужно будет
ехать повышать квалификацию.
-
Да, сечёшь фишку. Но он и про другое обмолвился. Сказал, что хороших людей и
там у них, в центральной, тоже не хватает. Что они там с обучением своих тоже
мучают. Какие-то девочки после универа пришли, а сами ни в зуб ногой.
-
Наверно, по знакомству пристроили, пусть теперь мучаются. В центральную так
просто не попадёшь.
-
Просто так, конечно, нет, а вот если непросто. Можно ведь совместить приятное с
полезным. Помнишь, ты говорила?
-
Не поняла.
-
Хватит прикалываться, ты дослушай сперва. Давай вдвоём попробуем? Одна я, может,
не очень, а вот если…
-
Чего?
-
Ну, вдвоём попробуем закадрить. На тройничок. От такого хрен кто откажется,
понимаешь? Ни один мужик в здравом уме.
-
Ксюх, ты совсем ёбнулась?
-
Погоди, а кто мне ныл на второй рюмке спирта с вареньем, что не можешь уже, прям
трындец как хочется, согласная на всё? Только чтоб мужчину такого, чтоб ву-ух,
как полтора Шварценеггера. Такого большого и красивого, чтоб на руках мог и всё
такое. Вот тебе, пожалуйста, здоровенный лысый Вин Дизель почти, начальник к
тому же. И болтать лишнего не будет, у нас тут так точно. И трястись не будет,
как мой шпунтик от каждого шороха, чем тебе не вариант? Если залететь боишься –
таблетки купи, в чём проблема?
-
Ну ты блин… Слов нет… Ксюх, ты гонишь, я такого никогда не говорила. Я в шоке
вообще, как тебе такое в голову…
-
Бля, я в следующий раз на диктофон запишу. И на звонок поставлю, чтоб точно ты
вспоминала каждый раз.
-
Это тебе приснилось под этим делом. Сто пудов говорю! Если я не помню, значит
не было.
-
А про беременность тоже так? Вся история про капитана мне тоже послышалась?
Этого тоже ничего не было?
-
Ну знаешь! Ты за языком то последи, а то будет травматическая перфорация
тканей. Если ты вся из себя на передок лёгкая, то я не такая.
-
Ой, не такая. А кто ко мне чуть ли не целоваться лез и про видеокассету папину
рассказывал, какой там был интересный тройничок с негром. А теперь я у тебя на
передок лёгкая?
-
Да пошла ты!
Хотелось от души вломить по этой
улыбающейся роже. Даже сжала покрепче кулак, но в последний момент
остановилась. Вместо этого просто махнула рукой и вышла. Надо стопануть с этими
пивными посиделками и сосредоточиться на
работе. А дома нормальную ванну принять и спать лечь пораньше. А ещё раз
потеплело, можно бегать по утрам начать, а то с этой сидячей работой в боксе и
до геморроя недалеко. Смешно, конечно, слушать, как Михайловна жалуется и
свечки по телефону обсуждает, но ведь тоже может быть. И бока уйдут заодно,
можно будет в Костров сгонять, купальник новый взять и пару сарафанчиков лёгких
на лето.
Вечер собиралась провести дома.
Может захватить кухню и приготовить себе какой-нибудь сытный супчик, чтоб сразу
сошёл и за первое, и за второе. Времени всегда не хватало и то и то греть, а
два в одном – прям лучший вариант, как Видал Сасун рекламировал в детстве.
Обычно готовили вместе с Оксаной, как раз удобно было блюда поделить, а потом
меняться. Но после сегодняшнего дикого предложения. Да ну её нафиг с её
шуточками. Одной истории с банкой-пепельницей хватило. Теперь это ещё.
Планы по приготовлению ужина
пришлось отложить по неприятным обстоятельствам. Если Октябрина Борисовна не
заметила, кто отправил её котика учиться плавать, то сам Барсик всё понял и
затаил недоброе. Можно сколько угодно отрицать у хвостатых наличие разума, но
коварный Барсик был живым опровержением. Мало того, что злопамятный, так ещё и
хитрый. Воспользовался моментом, что Даша спала на полу у Оксаны в комнате, и
от души насрал ей прямо в постель. Да ещё и накрыть покрывалом умудрился.
Непонятно, как ему это удалось. Может, скрёб лапами, закапывая, и покрывалом
накрыл? Так что утром впопыхах не заметила. Хотя так башка болела, что даже
труп в кровати могла не заметить, не то что говно. Но каков зверюга, бля,
настоящий партизан. Полчаса искала, откуда воняет в комнате. Хорошо, спать не
легла, а то вообще...
Вечер и часть ночи заняла масштабная
стирка. Хотела сначала пожаловаться хозяйке на выходку котика. Но потом
передумала. Всё равно Октябрина в этом монстре души не чает. А тут может начать
интересоваться, за что это Барсик так мстит. Раньше привычки гадить в кровать
за ним не замечалось. А тут такое странное совпадение. Не-не, лучше не
рисковать. Главное теперь закрывать дверь в комнату. Фиг с ним, с супом,
поужинать и бутербродом можно. Главное теперь дверь в комнату всё время
закрывать.
Следующий день прошёл совсем
спокойно. Все были по уши завалены накопившейся работой, которую в связи с
проверкой никто не отменял. Все два дня потихоньку везли пробы. Октябрина
отрядила Ольгу Юрьевну из серологического принимать и распределять поступившее.
Но проведение исследований нельзя надолго отложить, и прямо после отъезда
Владислава Георгиевича работа закипела так, что стало не до разговоров. Это
скорее обрадовало. У Даши всегда хорошо получалось сосредотачиваться на строгой
лабораторной работе. Не думаешь о всяких глупостях, только идеально отточенные
движения. Секунду отвлеклась и всё, шпатель испорчен в горелке,
бактериологическая петля процарапала борозду в прозрачном слое мясо-пептонного
агара. Испорченную чашку Петри скинуть в контейнер обеззараживания, взять
следующий, плавно выдохнуть, все действия повторить.
Можно
сколько угодно вне грязной зоны шутить и прикалываться. Но тут под мерный гул
вентиляторов ламинарного бокса – только точные, сосредоточенные движения и
ничего лишнего.
Октябрина
Борисовна тоже забросила свои бумажки и самолично сидела за мощным бинокулярным
микроскопом в соседней комнате. Её широкую спину хорошо видно через внутреннее
окно. Не отрываясь, перекладывает покрашенные стеклышки. Черкнёт что-то в
журнале и опять смотрит.
Очень
хотелось тоже такой работой заняться, но заведующая не допускала категорически.
Так, иногда сама звала посмотреть что-то интересное в мазке, но вот чтоб серьёзно
разбираться и выводы делать – такое никогда. Было даже обидно. Варщице сред
Михайловне, значит, можно за микроскоп, а ты Даша давай в боксе сиди, потей в
двух перчатках. Хоть красить разрешает, и на том спасибо.
Следующим
утром случилась новая напасть. Октябрина Борисовна потребовала заменить во всех
отделах маркировочные этикетки в местах хранения оборудования и материалов. А в
тех местах, где этих этикеток не было, надлежало немедленно такие этикетки
сделать и аккуратно прилепить. За время общего собрания в кабинете директриса
столько раз произнесла слова этикетка, что, казалось, пытается изобрести новую
скороговорку. Такую, как про лавирующие корабли. Типа, лаборантки лабораторию
этикитировали, этикитировали, этикитировали… да так и не заэтикетитики. Тьфу,
не пила, а такая хрень в голову лезет.
Присмиревшая со вчера подруга тоже
была недовольна новым заданием. Когда они остались клеить вдвоём, даже
высказалась вслух:
-
Зачем нужно всё так надписывать? Ну,
блин, ежу понятно, что вот эта стеклянная штука – это чашка Петри. Что теперь,
если не подписать, то проверяющие решат, что это у нас тут набор сраных
пепельниц в шкафу лежит?
-
Это ты знаешь, как эта круглая штука называется, – возразила Даша. – Потому что
у тебя хоть и среднее, но образование. А проверяющий, может, в микробиологии
дуб дубом. Может там вообще комиссия по бухгалтерской части. Был же разговор,
что ещё одна проверка будет. У них там
по квитанции корова рыжая одна. И сто чашек Петри по описи. Вот они смотрят,
пересчитывают и довольны. А чтоб не ошиблись, на шкафу написано.
-
На сарае тоже хер написано, а внутри дрова, – поморщилась Оксана. – На такой
случай можно на словах объяснить, а не клеить этикетку на каждый прыщ.
-
Правила есть правила, – пожала плечами Даша. – Ты, кстати, у себя в отделе на
термостаты поклеила этикетки «при пожаре не выносить»?
-
Поклеила-поклеила, даже как положено, распечатанные, а не вот это рукописное
творчество. Ничего так получилось, криво чуть, но сойдёт. Я хочу себе такую
татуировку сделать. Прям вот на животе под сиськами. «При пожаре не выносить» и
чуть ниже знак биологической опасности. Прям вокруг пупка, – с усмешкой заявила
Оксана.
-
Делай тогда уже сразу вокруг пизды. Будет информативно и показательно. Опасная
зона, вход без защитных средств запрещен. Мало ли кто там живёт?
-
Главное, что живёт. У тебя то, наверное, вообще срослось окончательно.
Маленькая дырочка осталась, чисто поссать. И ту в зарослях искать по запаху
придётся.
-
Не бойся, время придёт – разработаю… Зато в твою, наверное, половина Серёги
помещается.
-
Цыц! Тише, ну ты, блин, нашла о чём орать! – заволновалась Оксана. – Давай клей
аккуратней, да пойдём обедать ко мне в отдел.
-
А что, домой нельзя что ли? – возмутилась Даша. – Только Октябрина разгон
устраивала, что бы мы на рабочем…
-
Ты вообще следишь, что вокруг происходит? – перебила Оксана. – Октябрина машину
вызвала, поехала с Серёгой за проверяющим этим, которого Владислав Георгиевич
прислать должен. Он сам не приедет, а это тот, который, ну ты подслушала,
помнишь? Время обеденное, она его
наверняка домой обедать повезёт. Нам сейчас там лучше не появляться.
-
Блин, тебе не в лаборатории надо работать, а во внешней разведке под
прикрытием. Когда ты это всё узнаешь?
-
Ага, это ты мне говоришь, которая, как партизан под директорским окном всё
подслушала. Серёга мне сообщил, кто ж ещё. Они его на станции подберут и
привезут, но после обеда.
-
Хороший проверяющий, он что, без машины? На электричке?
-
Блин, я не знаю, за что купила, за то и продаю. Давай, приклеивай ровнее, а то
переделывать заставят.
Конечно, принимать пищу на рабочем
месте – вопиющее нарушение правил. Но
пока работал отдел исследования пищевых продуктов, на это смотрели сквозь
пальцы. Там же даже есть официальное органолептическое исследование. Откусил
колбасу и жуй себе, потом пишешь в журнал: «вкус естественный, посолочная смесь
выраженная» и так далее. А вот после разъезда Октябрина стала лютовать и
выгоняла всех есть или по домам, или в столовую агрофирмы за деньги, так ещё и
топать добрых пятнадцать минут.
Сотрудники саботировали распоряжение с разной степенью наглости. Даша
втихаря точила шоколадки, а вот Леопольдовна спокойно чаёвничала на своей
территории, прямо за рабочим письменным столом, только убрав важные документы.
Вот и теперь радушно встретила девушек. Печенье, шоколадка, ванильные сухари и
даже бутерброды с сыром. Кроме них на огонёк заглянула Ольга Юрьевна, временно блондинистая
тётушка, тоже серолог, которую в последние дни посадили в приёмную, принимать
телепортируемый из хозяйств материал.
-
В нынешние времена – вы, девочки, серьёзно себя обесцениваете в глазах мужчин, –
важно вскинув к потолку длинный нос, вещала Татьяна Леопольдовна. – Не хочу
хвастаться, но вот во времена моей юности молодые люди всегда…
-
Это когда? Ещё при Александре или уже при Николае? – не удержалась Даша.
Оксана тут же уронила чайную ложку и
скрылась под стол, чтобы ржать уже там. Заодно попыталась пнуть Дашу, но та,
наученная горьким опытом, сидела, поджав ноги под стул.
-
При Леониде Ильиче, – невозмутимо ответила Леопольдовна. – Тогда в ходу был
совершенно другой уровень самоуважения. Достаточно было строгого взгляда, чтобы
молодой человек извинился. Никто не позволял себе вульгарного флирта. И девушки
тоже. Оксана, я вот наблюдала, как ты позволяла весьма нескромные взгляды вчера
на Владислава Георгиевича. Строила глазки, можно сказать, а между тем он
женатый мужчина. Ты же понимаешь, что это совершенно недопустимо. Думаю, и с
ребятами на стройке была подобная ситуация. Я, конечно, их вульгарное поведение
совершенно не оправдываю, тем не менее. Вот, например, я со своим будущим
мужем…
Ну начинается, сейчас на полчаса
телега будет про то, как они с мужем двух детей методом святого духа сделали. И
детки замечательные получились, дочка красавица в банке в Москве, сынок-умница
бизнесмен в Кострове. И бла-бла-бла… Лучше вообще не обедать, чем в
серологический отдел ходить. Эх, даже Оксанке уже тяжело это слушать.
Леопольдовна с ней рядом не только на обеде, а вовсе целый день, вон сидит
красная вся, того гляди лопнет, как созревший прыщ.
Надо быстрее доесть и валить обратно
в отдел. Этикетки этикетками, но там пересевы подоспели, надо не упустить. Так,
быстрей допить, аккуратненько. Надо ж было ляпнуть, не удержалась, теперь
смотрит, как на приёме королевском, блин. Сраное печенье развалилось нафиг и
прямо в чай. И как назло не только в чашку, но и по столу ещё. Да блин, ну чё
за нафиг. Теперь что, всегда вприкуску грызть пожизненно? Вон Леопольдовна тоже макает в чай, и у неё
ничего не разваливается. Ишь как пальчик оттопыривает. А у меня так
обязательно? Может, потому что ладошки потеют, когда горячее пью? Вот сейчас
хоть об край халата вытирай. Вот этот взгляд, прям презрительный, как это… Ну
печенье, ну в чай плюхнулось, вот зачем так смотреть. Ещё настучит Октябрине.
Типа, как можно допускать к работе с возбудителями такую криворукую. По глазам
видно, что настучит…
-
Приехали! – воскликнула молчавшая у окна Ольга Юрьевна. – Гляди, это что ж,
проверяющий, что ли? На студента больше похож.
Все поспешили прильнуть к стеклу.
Октябрина Борисовна стояла на крыльце и что-то рассказывала гостю, ритмично
водя рукой по воздуху.
-
Ничего, смешной какой, на Карлсона похож. Ему только пропеллера на спину и
кнопки на брюхе не хватает, – хихикнула в кулачок Оксана.
-
Да, кучеряшки смешные, рыжие, – кивнула Даша.
Приехавший с Октябриной
«проверяющий» и впрямь смотрелся комично. Ростом пониже Даши, с наметившимся
пузиком и рыжим барашком на голове. Действительно, похож на сказочного героя.
Только не на Карлсона, а на хоббита Сэма из экранизации Властелин колец. Так и
тянет посмотреть, что там у него внизу. Тоже пятки волосатые? Да нет. Слава
богу, обычные кроссовки. А так если присмотреться, один-в-один.
Впечатление усиливал джинсовый
комбинезон с закатанными штанинами, явно длинноватый пухленькому владельцу.
Дополняла картину красно-зелёно-клетчатая рубаха и совсем дурацкие
здоровенно-зеркальные солнцезащитные очки, как у полицейских в американских
фильмах. Вот и попробуй не заржать, когда такое чудо увидишь.
Директриса заметила в окне зрителей
и призывно замахала, призывая выйти к ней на улицу. Спустя пару минут во дворе
собрался импровизированный митинг из всех сотрудников.
-
Дорогие коллеги, – зычно объявила Октябрина. – К нам на ближайший месяц прибыл
специалист из областной лаборатории. Дмитрий Андреевич. Он будет заниматься
общей компьютеризацией нашей лаборатории, а также проведет обучение необходимым
навыкам и…
-
Простите, но сначала мне нужно будет проложить компьютерную сеть и… – вмешался
парень высоким, но в целом приятным голосом.
-
Ну, я же сказала, компьютеризацию, – кивнула Октябрина Борисовна. – Чтобы
провести её эффективно, завтра вы будете знакомиться с работой всех отделов.
Изучите помещения, розетки, столы, всё, что вам нужно, чтобы решить, как и где
поставить компьютеры. Подготовьте подробную схему, потом со мной согласуете. Не
спешите, обсудите с сотрудниками, чтобы всё было удобно, а на выходных уже
приступите непосредственно... Так, чтоб вам, ага. Даша, Оксана, поручаю вам
провести завтра подробную экскурсию по своим отделам. До обеда
бактериологический, после – серологический. Так, Оксана, лейкозный тоже, ты
объясни, это бывшие ваши помещения, ты там тоже помнишь, где что. Если нужно
больше времени, тогда…
-
Подождите, может, лучше я как заведующая… – тут же поспешила вмешаться
Леопольдовна.
-
А вы, как заведующая, завтра поедете со мной на межрайонное совещание, –
перебила её Октябрина Борисовна. – И подготовите материал по поводу обоснования
бюджетной заявки на следующий квартал. По итогам проверки возникли вопросы к
нашему финансированию. Нужно срочно решать, пока к нам меры не приняли. Так,
всем всё понятно? Приступайте к работе. А вы, Дмитрий Андреевич, пойдёмте, я
вам склад с оборудованием покажу. Если каких-то материалов не хватит для сети,
нужно составить список…
Вернувшись в отдел, недовольная
Леопольдовна тут же свернула чаепитие и, вытянув из шкафа пухлые папки,
закопалась в распечатки. Ольга Юрьевна поспешила в приёмный отдел с окошком, а
Оксана с Дашей пошли в лаборантскую бактериологического отдела.
-
Блин, я думала, что Октябрина как-то по-другому эту ситуацию разрулит, – нервно
кусая губу, сказала Даша.
-
Ха, жалеешь, что Владислав Георгиевич не приехал? – подмигнула Оксана и
хлопнула Дашу по заднице. – Тогда мы с тобой смогли бы по моему плану ситуацию
порешать. А теперь вот придётся целый месяц компьютеризироваться. Но потом он
всё равно заявится, надо быть уже готовыми. Сумеешь за месяц килограмм так
десять-пятнадцать скинуть?
- Я думала, ты уже успокоилась насчёт своих
блядских затей, – поморщилась Даша. – Хочешь, на выходных в Костров смотаюсь,
там тебе в секс-шопе самый большой резиновый хер куплю.
-
Блин, да я о тебе забочусь. У тебя уже на лбу написано – полгода без мужика.
-
Слушай, заткнись уже, давай серьёзно. Я боюсь, что это завтра плохо кончится.
-
Не бойся, этот рыжик точно меня выберет из нас двоих. Так что ты в
безопасности.
-
Я тебе сейчас лицо столом приглажу. Ты можешь серьёзно? Я не об этом вообще…
-
Чего тогда ты боишься? – усмехнулась Оксана. – Премии после наших танцев на
льду один фиг, не видать как своих ушей. Уволить нас, Октябрина обломится,
работать тогда некому вообще. Так, может, поорет и перестанет. А от криков
хорошо даже, не так душно, ветерок прохладный образуется.
-
Это если стоит далеко, тогда прохладно, – мрачно заметила Даша. – Я не за
премию боюсь, я вообще, ну, в целом. Будет сидеть надо мной целый день.
Проверяющий с Кострова всё-таки. Вдруг чего-то серьёзное найдёт, докопается.
Могут ведь и Октябрину турнуть. Пришлют кого-то вместо неё или вообще
лабораторию закроют. Вон ты слышала, пошли вопросы по финансированию…
-
Ну и чё? Что нам терять, кроме своих оков? Может, получше место найдётся. Ты
вообще в универ вернуться собиралась, я, может, замуж выскочу. На худой конец
буду с мамой мясом на рынке торговать. Не пропадём. Я если чему тут у
Леопольдовны научилась, так это с нейтральным хлебалом на всё реагировать. Типа,
тьфу, я графиня, выше этого и нехрен паниковать. Я тогда с тампонами в
пепельнице, глянуть хотела, она хоть скривится чуть или нет. Но, блин, из-за
Октябрины не разглядела.
-
А если он вопросы задавать будет? – продолжала сомневаться Даша. – Ему как есть
надо говорить или как положено? Что мы на работе чай не пьём, например. Или в
бокс без телефона в кармане хожу.
-
Ох, ну вот за это я тебе и говорю! – воскликнула Оксана. – Ты чем слушаешь?
Будет вопросы задавать – шли его к Октябрине. На то она и директор, чтоб
сшивать воедино всю срань мироздания, чтоб как положено было, так, как оно на
самом деле есть.
-
Херасе, ты философ по-трезвому. Может, ткань мироздания? Это откуда ты, из
битвы экстрасенсов?
-
У философов и ткань может быть. А у нас тут срань однозначно.