1. Отвлекающий маневр

   Благодарю за помощь в создании книги психолога Екатерину Нечаеву. Отдельная благодарность Екатерине Сидоровой.

- Дашка, проснись, у меня мужик застрял, вывести надо! – выдохнула Оксана, навалившись прямо на живот.

- Ох, бля, что ты это… Ты вообще…  Прямо в тебе застрял, что ли? Деда с Жучкой позови, кошку ещё. Как-нибудь выдерните, я спать хочу… Ещё чуть дай…

- Да проснись ты, я серьёзно. Октябрина чуть не спалила. Я его еле под кровать скинула, и сразу она зашла, – продолжала нервно шептать Оксана. – Она сейчас на кухне возится, боюсь, всё равно спалит.

- А я что? Под юбкой его должна спрятать и вынести? Который час? Будильник ещё…

- Без четверти семь… Даш, ну пожалуйста, отвлеки Октябрину. Чтоб она ушла… В сортир, не знаю, или во двор. Пять секунд, за калитку только, но быстрей, а то соседи проснутся и…

- Ну и отвлеки сама? Что он, дорогу сам не найдёт? Ты уже слепых трахаешь?

- Даш, я серьёзно! Никаких шуток, это срочно надо – иначе мне капец!
- А чё капец? Скажешь, жених, большая любовь, все дела. Кисло там, горько, бухнём хоть раз с поводом, а то восьмое уже было, а до майских ещё…

- Он женат! Если Октябрина спалит, меня не только с хаты, а ещё и с лаборатории попрут!

- Фигасе! Вот это ты нафига сюда притащила? И кто твой загадочный рыцарь?

 - Задолбала! Ты что тут дом два на лобном месте? Ты мне поможешь или нет? А то я скажу, что у нас тройничок был, и ты тоже не отвертишься.

- Ксюнь, ты нормальная? Ещё раз для тупых: отвлеки сама!

- Не могу, мне надо первой улицу осмотреть, чтоб за забором его соседи не спалили. Чтоб там точно никого не было.

- А соседям что? Пусть думают, что он к Октябрине ходил. Она женщина сдобная, и работа, и пенсия, и бочка спирта на работе. Первая невеста на весь район. Десять пудов чистой страсти! Кто перед такой устоит?

- Даш, не смешно! Ты задолбала со своими шуточками. Мне что, на колени встать и ножки тебе целовать?

- Ванну и унитаз следующий месяц ты моешь. А если выгорит, с тебя пивас ещё.

- Замётано.

            Оксана брёвнышком скатилась с кровати и, не поднимаясь, прошуршала по коридору. Даша потянулась и тяжело поднялась на провисшем гамаке панцирной кровати. Теперь бы лифчик найти, где он там сушится, ладно, потом. Началась неделька, а ещё только понедельник. Подъём, надо подругу выручать.

            Они с Оксаной работали вместе в районной ветеринарной лаборатории, а жили, снимая две комнаты в доме директрисы. Это было не слишком удобно, но выгодно. Платить приходилось только за коммуналку, в остальном халява, плюс большой телевизор и стиральная машинка, туалет с ванной, вообще красота. По деревенским меркам условия шикарные. Правда, Свиножирово уже вроде как считалось городом, даже название хотели поменять на Свиножирск, но суть та же, раскидистый южный райцентр, где только в здании больницы имелось три этажа. Все остальные довольствовались двумя, а самая высокая точка – радиовышка над районной администрацией.

            С кухни что-то аппетитно шкварчало, Даша потянула носом, Октябрина Борисовна любила завтракать основательно, свято веря, что ужин придётся отдать врагу. Непросто будет сдвинуть с кухни её полтора центнера. И на работу хозяйка пойдёт попозже, посмотрит сперва доброе утро по телевизору. А вот Оксане с хахалем пересидеть не удастся. Начальница строго следила за тем, чтобы её девочки не опаздывали.

            Времени мало, нужно действовать быстро. Придумать что-то совсем невероятное, что заставит Октябрину обо всем забыть. На кухню лучше не соваться. Проскочить во двор, но тут самой придётся объяснять, какого лешего с утра туда попёрлась, да и звать оттуда неудобно. Может в «главный зал» с телевизором заманить? Этот вариант лучше, Оксана за спиной по коридору выведет через кухню. Но вот чем привлечь? Может через окно во двор? Оно открывается, вот только повод какой? Проветривать с утра и чего-нибудь уронить? Крику, конечно, будет, но только убирать заставит и на кухню вернётся. Вообще не вариант.

            Может предложить Оксанке, чтоб ухажер через окно сдристнул? Тоже нет, там окно кухонное напротив калитки, может заметить всё равно. Вот, бля, вписалась на свою голову. Так, нужен шум во дворе, чтоб Октябрина выскочила и задержалась…

            Часы на стене неумолимо клацали пластиковыми стрелками. Без десяти семь, счёт на секунды. Подскочила к окну, шпингалет, створки, лево-право глянула по сторонам… Дорожка, клумба, цветочки, шланг валяется, тяпка, лопата, бак для воды. Ничего такого, чтоб вызвало шум. Ещё раз обернулась в комнату, и тут кресло зашевелилось. О, Барсик!

            На любимом кресле хозяйки раскинулось серое-полосатое чудовище, плод секретного генетического эксперимента по скрещиванию дикого камышового кота с питбультерьером. Барсик одной своей тушей заменял сорок кошек женского одиночества и буквально считался хозяином дома. От питбуля он унаследовал склонность к собачьим боям, однажды буквально в клочья разорвал соседскую овчарку, неосторожно гавкнувшую из-под забора. Даша как-то раз тоже пострадала, Барсик не оценил её белые кроссовки и по-собачьи оставил от правого только подошву. Октябрина Борисовна, конечно, возместила стоимость, но с тех пор Даша хранила обувь исключительно на полочке под потолком.

            Ещё раз обернулась к окну. Ага, кажется, есть шанс. Справа от окна, вплотную к стене дома, стоял здоровенный открытый бак, сваренный из стальных листов, высотой где-то метра полтора или чуть побольше. Сверху в бак был выведен желоб с крыши, а снизу приделан кран со шлангом. За весну бак набирал свои пару кубов и потом летом можно было поливать под окном цветочки. Если закинуть туда кота, непомерно разжиревший Барсик сам так просто не выскочит и будет истошно орать, так что Октябрина по любому выскочит. Воды там вроде немного, весна не дождливая пока. Ох, страшно подходить, щурится, зараза, но ничего, будешь знать, как кроссовки жрать, в город за новыми так и не поехала. Ну, зараза, держись.

            Глубоко вздохнув, Даша перегнулась через кресло и схватила края покрывала, призванного спасти мебель от вездесущей кошачьей шерсти. Резко сдернула, накрыв и закручивая, словно мешок вместе с котом, прежде чем монстр успел опомниться от такой наглости.

            Барсик взорвался глухим рыком, Даша напрягла все силы и, прежде чем зверь вырвался, перевалила свёрток через подоконник, а затем резко вытряхнула кота прямо в бак. Раздался глухой всплеск и звенящая тишина буквально на долю секунды. А затем раздирающий барабанные перепонки истошный рыко-вой, сделавший честь сразу льву и койоту.

-МУАРМИЯАМУАМАРМИУЙ!

            Вопль внезапно оборвался невнятным хрипом, Даша захлопнула створки и поспешила вернуть покрывало на место, вроде так лежало на кресле, ладно, пойдёт. Надо быстрей подругу… На секунду заглянула в комнату:

- Ксюха, давай! Пять секунд, быстро!

- Ага!

            Таинственного ухажера разглядеть не удалось. Только стоптанные туфли мелькнули у кровати. Это он к ней в обуви по паласу зашёл? Если бы Октябрина поймала, за яйца на воротах повесила, пофиг, чей он там муж. С улицы донеслись новые вопли, кажется, теперь Октябрина с котом исполняли партию на два голоса.

- Ой, господи. Миленький, потерпи! Сейчас, я сейчас, господи…

- ХРМЯУ-БХРМЯУА…МАМУЙ-МАМУЙ

             Вопли кота звучали странно прерывистыми. Ох, чёрт, кажется, там воды больше, чем показалась. Как бы он там не утонул, жалко котика. Октябрина сама внутрь не перелезет, нужно срочно бежать спасать.

            Даша выскочила, как была, в трусах и футболке, сунула ноги в старые хозяйкины галоши и ринулась дальше, хлопая пятками. Утро к концу марта прохладное, но фиг с ним, главное успеть. Широкотельная Октябрина Борисовна уже скрючилась на корточках возле крана, но он закис и не открылся полностью, вода вытекала медленно, и кот всё равно рисковал захлебнуться.

- Сейчас, Барсюша… Миленький, держись, греби… Потерпи, родненький! – причитала Октябрина Борисовна, перекрывая булькающее мяуканье. – Сейчас всё вытечет.

- Не успеет, дырка маленькая слишком! – воскликнула Даша, вставая на носочки и заглядывая в тёмную глубину бака. – Вроде держится.

            Кот между тем болтыхался в мутной жиже, бешено молотя лапами, совсем как собака, но голову держал над водой и пытался орать. Кажется, дна не касается, там сантиметров сорок или полметра вообще. Может и правда захлебнуться, Октябрина потом устроит дознание, как это её котик в бак угодил. Нужно действовать быстро. Ага, тяпка, ручка толстая, может подойдёт.

- Отойдите, Октябрина Борисовна.

- Что? – переспросила хозяйка.

- В СТОРОНУ! – гаркнула Даша, перехватывая тяпку, словно клюшку для гольфа. – Да не туда, вон к огороду.

            Октябрина послушно отшатнулась, а Даша с размаху влупила тяпкой в стопку из трёх кирпичей, на которой покоился угол бака с водой. Средний кирпич заметно сдвинулся, но устоял.

- Ща всё будет! – бодро крикнула Даша. – Спасём Барсика. Не суйтесь, ща грохнется.

Со второго удара кирпич раскололся и обломки разлетелись по двору. Бак чуть накренился. Зараза, чё ты не падаешь! Так, дайте мне точку опоры, вот где жопа толстая пригодится, навалюсь.

            Даша просунула тяпку между стеной и баком и с размаху надавила всем телом. Бак качнулся в сторону провисшего угла и вдруг с грохотом опрокинулся, залив волной ржавой воды всю клумбу, дорожки и часть стены.

- Барсик, лапочка, – Октябрина ринулась к коту, похожему на свежерождённого инопланетного чужого.

            Спасённый рыкнул и со всех лап рванул в дом через кухню. Октябрина помчалась следом. Даша выдохнула и отбросила в сторону тяпку. Оставалось надеяться, что Оксана успела вывести своего кавалера. Если они сейчас встретятся в дверях кухни, будет замечательная сцена.

            Слава богу, всё обошлось. Кот сквозанул в зал и устроился ровно на том же кресле, где его и настигла Даша. Отличное совпадение, покрывало теперь было перепачкано, и не возникнет вопросов, почему оно лежит не так, как раньше. Рядом с Октябриной уже охала Оксана, давая какие-то особо ценные советы по спасению душевного здоровья котика.

- Даша, ты золотце, – обернулась к ней хозяйка. – Если бы не ты, Барсик утонуть мог. Я даже не представляю, как он так умудрился.

- Весна, наверно, – пожала плечами Даша, стараясь смотреть в сторону. – Может птичка сидела на краю бака, а Барсик прыгнул и вот…

- Может быть, может, – согласилась Октябрина Борисовна. – Надо будет крышку какую-то придумать на бак, чтобы такого не повторилось больше. Это же ужас, если опять так. А ты молодец, не растерялась. Как бы мне тебя отблагодарить? Хочешь, отгул дам на пятницу, к родителям съездишь?

- Не, не надо, я не собиралась пока, – натужно улыбнулась Даша. – Я побегу уже, мне там… журналы заполнить надо.  Я в пятницу не успела, кажется… Надо проверить. Оксан, ты идёшь?

- Ой, я чуть задержусь, – замялась подруга. – Мне тут кое-что надо. Татьяна Леопольдовна в курсе, я же дежурила…

            По дороге до лаборатории Даша злилась на подругу. Специально ведь не пошла, разговора боится. А может, хахаля побежала проведать, узнать, как всё прошло. Ну ничего, земля квадратная, об угол башкой долбанётся, расскажет, никуда не денется.

            До работы двадцать минут, если прыгать на одной ножке, и десять – если на двух. Районная ветеринарная лаборатория располагалась на окраине поселка, можно сказать, у заднего выхода. Дорога, рядом проходящая, вела в соседнее село, а парадный въезд с федеральной трассы блистал на другом конце Свиножирово. Раньше учреждение состояло из двух одноэтажных зданий, стоящих в просторном и слегка асфальтированном дворе, густо поросшем травой и деревьями. В одном корпусе исследовали пищевые сельхоз продукты, а в другом – кровь, трупы, навоз и прочую опасную ветеринарную мерзость. Во дворе ещё были гараж, сарай для сена и обширный «здоровый» виварий, где разводили мышей, морских свинок, кроликов и прочую лабораторную живность.

            Но вот пару недель назад случилась оптимизация, и лабораторию пищевых продуктов переподчинили Росхватайнадзору, а потом и вовсе выселили на поселковый  рынок, выкроив там дополнительное помещение в одном из павильонов. А на его место после ремонта должен был въехать Спёрбанк, до того занимавший кусок первого этажа городской (или поселковой, они там ещё не определились) администрации. Октябрину Борисовну под это дело понизили в должности. Она стала исполняющей обязанности директора и по совместительству заведующей бактериологическим отделом. Командовала она по-прежнему, но теперь с какой-то тревожной истеричностью во всем.

            Даше, как и всему коллективу, такие перемены очень не нравились. Теперь на территории постоянно мелькали посторонние люди, в основном строители. Одни занимались ремонтом здания бывшей пищевой лаборатории, другие спешно возводили кирпичную стену, стремясь откусить существенный кусок двора, остальные пытались что-нибудь украсть. Бактериологическому отделу особенно не повезло. Теперь из окна, вместо зеленой лужайки с цветочками, угрюмая стена из серого кирпича. Далась им эта стена, банкиры чёртовы. Боятся, что мы деньги сопрём, что ли? Жили бы как жили. Нет, им стену подавай, заразы.

            Придя на работу, Даша переобулась и натянула поверх футболки с джинсами чистый белый халатик. Летом можно было прямо на лифчик, но сейчас ещё прохладно, так что будет в самый раз. Утро понедельника обычно случалось спокойным. Народ по фермам и хозяйствам всегда бухал по воскресеньям, а утром понедельника на всех перекрестках кормились гаишники. Так что материал в лабораторию обычно начинали привозить к обеду, а лучше со вторника, так надежней. Только, если случался какой-то трындец, на выходных посылали гонца с пробами и минимальным перегаром.

            Даша занялась обычными делами. Заправила гигрометры дистиллированной водой, тщательно записала в журналы показатели температуры и влажности. Оксанка в своём серологическом отделе часто на это забивала, просто прописывая в журнал вчерашние данные, изменив, может, на одну сотую, чтоб комиссия не придралась. А вот Даша любила, чтоб всё было по-настоящему. И температура с влажностью, и лампа кварцевая, строго двадцать минут, как положено. И дезраствор во все ёмкости свежий, строго до положенной отметки. Посмотришь на отдел, и глаз радуется. Если бы ещё никакие исследования не проводить – вообще мечта, а не работа.

            Оксана старательно не попадалась на глаза почти до самого обеда. Хотелось пойти и спросить прямо, но в лаборатории нарастала какая-то тревожная суета. Несмотря на утренние волнения, Октябрина Борисовна рано появилась на работе, вызвала к себе заведующих двух других отделов (серологического и лейкозно-хозяйственного, включавшего в себя ещё и виварий) и устроила совещание. Всего в лаборатории числилось сейчас то ли двенадцать, то ли пятнадцать человек, но, учитывая сменное дежурство по выходным, отпуска, больничные и прочие отгулы, редко когда одновременно было больше девяти человек, по три в каждом из трёх отделов, это считая с заведующими. Сегодня с Дашей в паре работала угрюмая Михайловна, опытная лаборантша неопределённо предпенсионного возраста, виртуозно варившая питательные среды для бактерий. Собственно работа с микроскопом, покраска мазков и посев материалов давались Михайловне тяжело, зато мыть и паковать лабораторную посуду это всегда пожалуйста. Они с Дашей негласно поделили обязанности и теперь разбрелись каждая в свой угол многокомнатного отдела.

            Даше нравилось делать вторичные пересевы материала. В зону бактериального бокса никто не должен был заходить без крайней необходимости. Сидишь себе спокойно в тишине. Длинной стеклянной пипеткой раскапываешь по пробиркам с питательной средой частицы выросших бактериальных колоний.  Подписываешь, расставляешь по штативам. Тихонько шипит горелка, никто не суетится. Красота. Если бы ещё и музыку можно было слушать, но нет, Октябрина даже радио запретила. Приходится напевать самой себе под нос ещё со школы любимую:

Нашепчи-учи, как ты его любила,
Как цветы от сока оставляла на татами,
Вместо криков выдыхала мой бамбино.
Тушью на спине якудзы расцветали.
Скромный парень-морячок в клешах индиго,
Он ходил в Игарку, в Рио, в Нагасаки.
Угощал портовых кошек терпким ромом,
Кошки плавились, смотрели и вздыхали…

За спиной послышался тихий стук в двойное стекло санитарного переходника. В коридоре корчила рожи Оксана. Даша взглянула на настенные часы. Ничего, подождёт, до обеда пятнадцать минут, нечего с утра было прятаться. Вот закончу и выйду, а то на тебе, прискакала кошка дранная. Когда ей надо, тут как тут.

- Даш, пошли, ща хохма будет, оборжёшься.

- Ксюх, ты охренела, тебе сюда нельзя!
-  Ой, не надо тут изображать чумного доктора. Ты куриц дохлых на сальмонеллез сеешь, уж я с трех метров не заражусь как-нибудь. Жопой клянусь, с мылом руки помою! Пошли быстрей, всё пропустишь.

-  Мне перчатки долго снимать.

- Ничего, наденешь, не обломишься, ржака будет, я тебе говорю. Побежали быстрей.

- Ладно.

            Надо что-то делать с этой дурочкой. Посёлок не маленький, других может подружек поискать? Ну или не вестись хотя бы на эти приколы бесконечные. Чего только утро сегодняшнее стоит. Не, ну весело, конечно, сраного Барсика проучить, но, блин, Ксюха тоже. Могла бы и рассказать после всего, а то даже спасибо не дождёшься. Но интересно всё-таки, кто там у ней женатый. Надо выспросить, пока зовёт, любопытно же.

            Скинув перчатки и верхний халат, поспешила за Оксаной в коридор, потом на другую сторону здания: в серологический отдел. Тут не было таких строгих санитарных правил, потому что работали не с живыми возбудителями, а занимались поисками антител в сыворотке крови животных. В основном плановые исследования, но в куда большем объёме. Если в бактериологическом отделе редко случалось исследовать сто проб за неделю, то у серологов счёт легко шёл на тысячи, особенно весной и осенью, в разгар сезона плановых обработок. Свиньи, овцы, коровы, лошади, а с этим сраным птичьим гриппом ещё и куры добавились, это вообще кошмар, как жахнет, Оксанке не позавидуешь.

            Обойдя столы, уставленные стопками штативов с пробирками, Оксана немного приоткрыла жалюзи и замерла, приложив палец к губам. Чуть сбоку от окна, чтоб было не видно с улицы.

- Ты чего? – спросила Даша, задержавшись у двери.

- Говорю ж, ща хохма будет, Леопольдовна курить пошла.

- И что? Она часто перед обедом…

- Тише, иди сюда, там не видно будет. Я её проучить хочу за её фокусы.

- Какие фокусы?

- Ну, я ж вчера дежурить должна была, – пояснила Оксана. – Ко мне дружок приехал, специально просуетился, чтоб его жена не спалила. Типа, он заночевал в Кострове, утром приехать должен. А сам приехал с вечера, ну ко мне то есть. Всё было ништяк. И тут херак, Леопольдовна нарисовалась. Типа, Оксана, иди домой, я тут сама подежурю, мне с документами поработать надо.  Прикинь, облом. А мой уже подъехал, только в машине ждал. Это такой облом, что…

 - И ты его к себе решила? Но зачем? Знаешь же, что Октябрина…

- Ой, Даш, ну что ты как маленькая? Захотелось очень и ему, и мне… Такой шанс, чтоб не в машине корячиться, а…

- Ну, допустим, а до утра зачем? Вы что…

- Смотри, смотри, идёт!

- И что? Я ничего такого…

            Даша прильнула к жалюзи. Ничего интересного, заднее крыльцо, старая банка из-под кофе «Пеле» в качестве пепельницы. Сухая строгая спина Леопольдовны, отвернулась от ветра прикурить.

- Ох, ёб твою инспекцию, Октябрина. Она что, тоже курить начала? – вдруг воскликнула Оксана. – Она же вроде давно бросила.

- Ну, она курит, только редко. Я вот дома ни разу не видела, а на работе раз всего, кажется. Когда с администрации, тогда…

- Хреново… Не хреново даже, а трындец.

            Из двери на крыльцо медленно выплыла заведующая лабораторией в свеженаглаженном директорском халате. Леопольдовна тут же подобострастно скрючилась и подала ей огонёк. Борисовна нервно кивнула и сделала большой глоток из кофейной кружки, которую держала в руке. Это вообще было необычно, заведующая никогда не пила кофе до обеда. А тут ещё и выперлась с ним курить на улицу. Что-то в лаборатории точно не так. Может настоящую Октябрину пришельцы похитили, и это теперь на крыльце злобный репликант маскируется?

- Тикать надо, нас тут не было. Нет, то есть были, но не выходили на улицу. Если что, с самого утра не выходили. Я… я журналы заполняла… – засуетилась Оксана. – Блин, может пронесёт? Господи, ну пожалуйста.

- Да что ты несёшь вообще? – возмутилась Даша. – Ты что за ночь все мозги протрахала. Ох…

            В этот момент банка в руках Леопольдовны полыхнула небольшим языком полупрозрачного пламени, едва серологичка поднесла к ней сигарету, чтобы стряхнуть пепел. От неожиданности Леопольдовна махнула рукой, отбрасывая банку в сторону, и локтем ткнула в кружку Октябрины Борисовны. Густой чёрный кофе выплеснулся на белоснежный халат и быстро расплылся огромным пятном, напоминающим неумолимо надвигающуюся жопу.

- Так, меня тут не было, я побежала пересевы, я в отделе, я в боксе, я не выходила вообще, – шустро засуетилась Даша и поспешила в свой отдел.

            Но было уже поздно. Разгневанная Октябрина перехватила её в центральном коридоре, разделявшем отделы, и, схватив за локоть, затащила обратно в серологию.

- Я смотрю, вам, девочки, работать скучно! – яростно громыхала директриса. – Я не буду разбираться, кто из вас догадался спиртовых тампонов в пепельницу насовать. На лицо полное пренебрежение техникой безопасности. Вам явно нужен глубокий инструктаж с полным погружением.

- Но курить на территории запрещено, я строителей хотела… – робко пискнула Оксана.

- Пожалуйста, не надо в нас ничего глубоко погружать, – не удержалась Даша. – Я ещё, может, замуж выйти хочу.

- Молчать! Всё вам шашни да шуточки. Вы в серьёзном месте работаете! – рявкнула Октябрина. – Прямо сейчас, в виду злостного нарушения правил безопасности работы с особо опасными возбудителями, объявляются внеочередные учения. Слушайте условия учений. Произошла утечка опасного возбудителя. Приём воды и пищи, а также посещение туалета запрещены вплоть до полной ликвидации  последствий аварии.  Немедленно облачиться в противочумные костюмы и приступить к внеочередной дезинфекции помещений бактериологического отдела. По завершении работ лично проконтролирую норматив по снятию противочумных костюмов. Покинуть помещение можно только после душа и полной личной обработки.  Время до начала ликвидации – триста секунд. Раз, два, три, поехали!

- Но… – слабо выдохнула Оксана.

- Если не приступите через триста секунд – возбудитель распространится на остальные отделы! – сурово рявкнула Октябрина. – Процедуру придётся повторить на всей территории, включая виварий.

- Стены тоже мыть? – спросила Даша.

- Полы, стены и все рабочие поверхности. Потолок оросить распылителем, всё как в инструкции. В конце снятие костюмов строго по нормативу, буду лично контролировать. Где резервные растворы, вы знаете. У вас же аварийный шкаф укомплектован? – насупилась Октябрина.

- Конечно-конечно, – закивала Даша и поспешила быстрее скрыться с глаз начальства. – Это я так спросила, для настроения.

            Вот Ксюха удружила, блять. Мало ей было утра, теперь ещё устроила. Надо было её сдать тут, прямо на месте, пусть бы она одна отдел драила. А теперь вот. В душном костюме. Конечно, противочумный костюм – не космический скафандр, в нём можно довольно долго тусить, но жарко всё равно трындец. Двойная маска, очки, косынка, двойные перчатки, два халата и резиновые сапоги. Генеральная уборка в таком виде очень сомнительное удовольствие. Очки всё время запотевают, всё тело чешется, но ни к чему прикасаться нельзя, Октябрина нет-нет да в окошко поглядывает. А Оксана ещё и филонит, просто у стены топчется и кафель драить не спешит. 

            Единственное послабление, которое Даша сумела провернуть, это использовать обычный мыльный раствор вместо едкого раствора перекиси водорода с моющим средством, положенного для ликвидации и хранившегося в аварийном шкафу. Тревога всё равно учебная, так зачем лишний дезинфектант переводить. Потом та же Октябрина в конце месяца мозг будет трахать за перерасход.

            Спустя три часа условная авария была «ликвидирована», и пришло время снимать проклятые костюмы. Это было куда сложнее, чем облачение. Каждый снятый элемент костюма следовало медленно окунуть в две ёмкости с дезраствором и только потом приступать к снятию следующего. Слишком быстро делать это не полагалось, да к тому же существовал особый порядок, что в какой последовательности снимать нужно. Эдакий тормозной стриптиз для умственно отсталых.

- Не забудьте, девочки, разденетесь полностью и всю одежду в дезинфекцию. Потом душ, обработаете друг дружку, наденете дежурные робы и халаты из аварийного шкафчика, – строго сказала Октябрина Борисовна, приоткрыв дверь в комнату.

- Чего! А домой в чём? – возмутилась Оксана.

- В робах пойдёте, завтра вернете постиранное. А будете много болтать, вообще сожжём в крематоре, как не подлежащее обеззараживанию, – ответила Октябрина. – И вообще, согласно правил, вы должны полностью переодеваться, приступая к работе.  А вы халатики набросили и вперёд. Вот попробуйте, каково в серьёзной ситуации. Давайте, я слежу.

- Блин, она что, ориентацию решила сменить? – тихо пробубнила Оксана. – Может сразу надо было ей жопу показать? Без всего этого цирка? Какое она имеет право нас раздеваться догола заставлять.

- Ну так-то в правилах про душ и переодевание написано, – отозвалась Даша. – А ещё наверняка в должностных обязанностях написано, что мы обязаны участвовать в учениях и вся такая фигня.

- Об учениях предупреждать заранее должны, – надулась Оксана. – Куда ни кинь, произвол один. Одна дежурства двигает туда-сюда, другая учения объявляет. Заебали…

- Тише, а то ещё чего-нибудь придумает. Она и правда спалить может, а у меня джинсы новые, – шикнула Даша. – Ты хорошо порядок помнишь, что за чем снимать?

- Сначала очки, это без вариантов, – уверенно заявила Оксана. – Потом, кажется, первая маска, потом косынка. Или наоборот, сначала косынка, потом первая маска…

- Вот устроила нам гемор, – пробурчала Даша, возясь с узлом на затылке. – А всё твоя дурацкая шуточка.

- Ой, ну извини, кто же знал, что оно так получится, – полоща в ведре очки, сказала Оксана. – А на колени можно вставать или надо согнувшись?

- Хрен его, наверное, лучше нагнувшись. Я не вижу, она там смотрит в окошко или нет?

- Вроде не смотрит, – сказала Оксана. – Короче, похер на порядок, главное снимать медленно, чтоб не спалились, что быстро закончили.

- Вот смотри, спалит и всё по новой заставит мыть, – настороженно сказала Даша. – Я второй раз за день из-за тебя страдаю, ещё и третий раз не хочу! Кстати, ты мне ещё пиво торчишь, помнишь? Я сперва бутылочку хотела, но теперь это дело минимум на три тянет уже.

- Не вопрос, вечерком всё будет. Только без выебонов, давай что-нибудь рабоче-крестьянское…

- Ах, крестьянское? Тогда миллер давай…

- Да ты оборзела!

- Ах, оборзела? Может, мне Октябрине про твоего ночного гостя рассказать?

- Ладно, проехали, миллер так миллер.

            Оксана уже закончила снимать с себя одежду и теперь со вздохом готовилась добавить свои дивные кружевные трусики к общему кому мокрого белья. Всё-таки у неё фигурка классная. Сиськи прям, мне б такие, притом живота нет. Жопка только костлявая, тут ей, конечно, не повезло, но и бока не висят. Проклятые бока, как бы их, складка эта жуткая. Вот похудеть бы килограмм на пятнадцать, и тогда точно уйдут. И бока, и живот. А попка орешком останется. Такой у Ксюхи точно не будет. И на лицо она стрёмная. Морда как у лошади, вытянутая, и зубищи во рту хоть напильником точи, всё равно кривые. Сзади то она ничего, а вот обернется. Не, я-то похудеть могу, сиськи чуть висят, но в лифчике норм. А её хлебальник уже не переделаешь, так и будет морда лошадиная. Но гляди, женатика себе нашла. Ещё нахлебается, а кто это, так и не рассказала.

            Пора было самой снимать трусы, но Даша медлила. В отличии от тщательно выбритой Ксюхи, тут под розовой хэбешкой скрывались густые рыжеватые кушери. Закучерявились за зиму, сейчас побрей – будут колоться. А на речку через месяц, может быть. Сейчас увидит, обязательно подкалывать будет. Как бы её одну первой в душ послать? Чего она тут топчется?

            Даша обернулась, чтобы сказать это подруге, и вдруг почувствовала неприятное колющее ощущение между лопаток. Будто кто-то внимательно смотрит и… Да нет, окно закрыто широкой ширмой, а Борисовна в коридоре. Стоп, а это…

- Ксюха, бля, прикройся! – истошно заорала Даша, хватая из ведра мокрое бельё. – Там эти, вон, блин…

- Что?

- Там эти…

            Даша махнула рукой, указывая направление. Между краем ширмы и верхом высокого окна оставался просвет сантиметров тридцать. И в эту самую щель за ними внимательно наблюдала бригада из полдесятка каменщиков, возводивших кирпичный забор лаборатории. Мужики удобно устроились на козлах и были как раз чуть выше окна, так что им открывался замечательный вид на неспешный лабораторный стриптиз. Оксана теперь тоже заметила наблюдателей и заорала:

- Октябрина, вот пизда, она это специально устроила. Давай халат быстро.

- На, держи. Побежали быстрей в, ой…

            Попытка прикрыться мокро-мыльным халатом была большой ошибкой. С него на пол обильно хлынул раствор, и Даша поскользнулась на первом же шаге. Мгновенье спустя она больно плюхнулась на задницу и едва не ударилась головой, но успела подставить руку и только ушибла локоть. Взлетевшая вверх пятка угодила точно Оксане под коленку, и она то же рухнула, попутно перевернув второе ведро, попыталась схватиться за стеллаж с подносами и лотками, но не удержалась и обрушила все это сверху.  Биксы, почки, коробки шиммельбуша, эмалированные подносы – всё это со страшным грохотом посыпалось сверху, а девушки раскинулись на полу в луже мыльного раствора, не в силах больше подняться.

- Ой, бля, я всё уже… – только и выдохнула Оксана.

- Не спеши изображать, подруга! - отозвалась Даша, глядя в окно на широко улыбающихся строителей. – Нас ещё иметь не начали…