Второй день

Машина выскочила на трассу и первые несколько километров под ремикс «Lust For Life» мы с сестрами ехали молча. Эл отбивала пальцами драйвовый ритм песни у себя по коленке и то и дело оглядывалась назад, словно ожидая погони. Ди молча закурила и передала сестре пачку ментоловых сигарет и зажигалку.

— Это было неожиданно,— наконец произнес я, приглушая грохочущую музыку и нарушая зависшее молчание.

— Да,— согласилась Эл.— Я думала, она сделает это с тобой. И прямо в машине.— Сарказма в ее голосе было хоть отбавляй.

— Ага, прямо на ходу,— в тон ей добавила Ди, открывая окно пошире.

— Да я не об этом, а о вашей реакции,— уточнил я.— Не думал, что вас так просто вывести из равновесия.

— Понимаешь, любого человека можно вывести из равновесия, когда так открыто заявляешь, что твое мнение — единственно верное. А правда ведь в том, что каждый сам решает, что для него важно, особенно если дело касается секса и личной жизни. К тому же выставлять себя напоказ так, как она,— это откровенная пошлость и отсутствие элементарной этики. Это промолчу о нарушении твоего личного пространства,— она посмотрела в мою сторону.

Я не мог не согласиться, но решил дать им возможность высказаться.

— И как там она еще сказала...— Ди задумалась.— «Честный товар по честной цене?».

Эл фыркнула и кивнула.

— Так вот, херня полная. Она, может, думает, что выглядит классной. Но по сути она — как товар по скидке в супермаркете. Самооценка завышена, а ценности того, что внутри — никакой,— сказала она, и тут же прибавила уже тише: — Да и я сомневаюсь, что там вообще что-то есть за душой.

— Согласна,— кивнула Эл.— А я добавлю, что вообще терпеть не могу таких, как она, которым нечем похвастаться, кроме как фактом, сколько раз ты в жизни потрахалась. Особенно, если ставить секс как цель своей жизни.— Он покачала головой, теребя зажигалку в руке.— Пиздец, извините, конечно. Как там она сказала? Мол, почему вы думаете, что женщина любой профессии может рассказывать о том, как прошел ее рабочий день, а проститутка не может? Да это коммерческая тайна твоих клиентов вообще-то! Это во-первых. А во-вторых — сначала манерам научись, а потом строй из себя порнозвезду.

— Пьянство с утра, полнейшая бесцеремонность...— продолжила Ди.— Хранительница очага, как же. Вот вздор!

Эл согласно закивала. Я слушал, не прерывая.

— Еще,— начала Эл, прикуривая сигарету.— Делать выводы только по нашему внешнему виду — это уж совсем деградация. Наличие груди у особи женского пола — показатель того, сколько мужчин тебя захотят? — она сделала паузу и повернулась ко мне.— Яр, как ты думаешь?

Я покачал головой:

— Думаю, что нет.

— Вот и я думаю, что нет. Мне, например, вообще не нравится большая грудь. Меня заводит андрогинность и аскетизм. И натуральная красота. И да, я про девушек говорю. То, что я сама девушка, не имеет никакого значения. Девушки вдохновляют.

— Да, точно,— согласилась Ди.— И то, что порой выбивается из рамок привычных понятий о красоте, тоже, кстати. Не у всех модельная внешность, но если уж мы говорим о таком, то и в мире моде сейчас стандарты совершенно новые. Да и вообще, у всех разные вкусы. Кому-то нравятся девушки 90-60-90, а кому-то все это не нужно, главное, чтобы улыбалась красиво и была хорошей женой. Только это не отменяет того, что реализация девушки идет только через мужчину. Мы живем в двадцать первом веке, когда всё перевернулось, и женщины куда сильнее мужчин.

— Ага,— кивнула Эл.— Ну, есть исключения, конечно. Ярослав, например.

И они дружно засмеялись, разбавляя этим атмосферу напряженного обсуждения.

Я тоже улыбнулся вместе с ними.

— Еще мне очень не нравится весь этот огромный акцент на том, что между мужчиной и женщиной могут быть только одни отношения. Очень приземленное восприятие, как по мне,— вставила Ди.— А как тогда деловые отношения? А дружба? Есть миллион примеров, когда отношения строятся без всякого сексуального подтекста.

Эл кивнула сестре.

— Просто люди привыкли оценивать очень поверхностно. То, что приходит в голову естественно и в первую очередь.

— Все оценивают в меру своего развития,— подытожил я.— Не думаю, что мы имеем право кого-то осуждать.

Ди пожала плечом:

— Мы и не думали кого-то осуждать. У нас таких прав нет. Мы лишь высказываем своё мнение.

— Смысл — сместить акцент с создания одноразового оргазма к созданию вечного произведения,— сказала Эл, шлифуя своим голосом каждое слово.

— Звучит,— хмыкнул я.

— Это, определенно, нужно записать! — подметила Ди и, открыв Книгу Вдохновения, начала делать заметку.

Мы проехали еще километров тридцать, и в машине стало просто невыносимо жарко.

— Почему в твоей машине нет кондиционера? — поинтересовалась Эл, когда дорога повернулась так, что девушка оказалась на палящем солнце. Она закрыла лицо руками, чтобы не так сильно слепило в глаза.

— Кондиционер — это буржуазно,— отозвался я.— Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения.

— Но комфорт тоже имеет большое значение,— хмыкнула Эл.— Разве нет?

Я пожал плечами. Эл протянула:

— В такую жару и курить-то совсем не хочется...

— Смотрите,— тут Ди обратила наше внимание на магазинчик у трассы.— Давайте остановимся. Купим что-нибудь освежиться.

— Плюсую эту идею,— поддержала Эл, зачесывая назад со лба влажные волосы.— Нужно освежиться. Холодный сок, и льда еще сверху насыпать!

Они с Ди рассмеялись — это определенно была одна из тех их шуток, которые понимали только они вдвоем.

Мы остановились на маленькой парковке у придорожного магазина. На уличном прилавке на полуденном солнце ярким пятном жгли взгляд летние арбузы и дыни. «СОЧНЫЕ, ВКУСНЫЕ, СЛАДКИЕ»,— гласила надпись на самодельном картонном ценнике.

В магазинчике, к большой радости сестер, был кондиционер. Они на пару секунд остановились под холодной волной воздуха, блаженно улыбаясь благу цивилизации.

Я взял из холодильника воды, а сестры быстро осмотрели прилавок, обсуждая, чего бы взять. Есть особо никому не хотелось, разве что мороженое, но купить что-то в дорогу было нелишним.

— Такая жара, сейчас бы в нашем озере искупаться,— из-за прилавка показалась продавщица — женщина лет сорока в синем фартуке поверх тонкой цветастой блузы.

— А что у вас тут за озеро? — тут же поинтересовалась Ди.

— Та, наше местное, отличное, указатель есть на дороге, за остановкой, значит, там грунтовка, поворот налево на Федоровку, а вам направо по грунтовке — и увидите,— гордо сказала женщина.— Дорога прямо к озеру идет, мимо, значит; не проедете. Места красивые! С самого города девки ездят фотографируются, и наши туда же, в купальниках, если деревьев не видно, вообще как в Ницце. Вода, не поверите, чище даже, чем на Лазурном берегу!

Такое заявление вызывало сомнение, но уверенность, с которой говорила женщина, поражала.

— И далеко это озеро? — поинтересовался я.

— Всего-то минут двадцать отсюда,— ответила продавщица.— Поезжайте, не пожалеете!

Эл с Ди переглянусь, а потом вдохновленными взглядами посмотрели на меня.

— А что? — улыбнулась Эл.— Может, и правда?

— Пикник сделаем,— поддержала Ди.— Мы всё равно никуда не торопимся.

Я пожал плечами. Идея мне нравилась — ехать в такую жару ужасно утомляет, а вот пикник у озера был отличной передышкой.

— Ну давайте. Сделаем остановку, а как жара спадет, и двинемся дальше.

— Класс,— улыбнулась Ди.

А женщина за прилавком не упустила тут же похвалить наше решение.

Мы постояли еще пару минут, взяв хлеб, нарезку сыра, мороженое и холодный апельсиновый сок для пикника.

Продавщица, дав нам пару указаний насчет проезда к озеру, сообщила сумму, я расплатился, а Эл сложила все в пакет.

Мы уже собирались выходить, когда женщина за прилавком вдруг обратилась к Эл:

— Девушка, а скажите... Вот у вас парфюм такой знакомый. Каким вы пользуетесь?

— Спасибо,— Эл удивленно улыбнулась.— Это Light Blue. От Dolce.

— Ох, точно! Спасибо. Я их себе покупала, помню, когда я в прошлый раз была в Испании…— протянула продавщица.— Хорошие духи.

— Да, замечательные,— кивнула Ди, неловко улыбаясь, и тут же бросила взгляд на меня и на сестру.— Ну что, идем?

Когда мы вышли на улицу, дружно открывая мороженное, Ди, сказала с улыбкой:

— Это мне не показалось?

— Думаю, что нет,— рассмеялась Эл.

— Даже продавщицы, фиг знает откуда, могут позволить себе отдых в Испании, а мы вот только по области и мотаемся!

— Дешевле ведь Россию посмотреть,— усмехнулась Эл, а Ди развела руками.

— Так что,— подытожил я, намечая в своих мыслях дальнейший маршрут,— все-таки едем искать это хваленое местное озеро?

— Едем! — уверенно сказала Ди.

Эл кивнула:

— К тому же мы еще ни разу у озера не были. Круто посмотреть.

Мороженое в руках таяло, так что мы постояли еще немного, пока все доели, и толькл потом уселись в машину.

— Купальников только нет с собой,— сказала Эл.

— Значит, не будем нырять, а просто посидим на берегу,— предложила Ди, когда я завел машину.— Одежды у нас с собой не так уж и много.

— Как будто нас это остановило прошлым летом,— тут же усмехнулась Эл.— Помнишь, на той загородной вечеринке на водоеме?

Ди засмеялась, отмахиваясь.

— Интереснее вот что,— сказала она, припоминая слова продавщицы: — Действительно ли там вода чище, чем на заграничных курортах?

— Вот как раз и проверим,— сказал я.

Спустя пару минут мы снова выехали на трассу и помчались дальше. По дороге нам действительно попалась остановка, но она выглядела так, будто выдержала попадание нескольких артиллеристских снарядов. Никакого названия населенного пункта не было, и нельзя было понять — эту или другую остановку продавщица имела в виду.

— Указатель можно даже не пытаться искать,— угрюмо сказал я.— Это было бы слишком просто. Наверняка его какой-нибудь местный джигит снес по пьяной лавочке при повороте.

— Судя по карте, поворот через три километра,— сообщила Эл, взявшая на себя функции добровольного навигатора.

— Нужно говорить более четким и нежным голосом,— съехидничала Ди и, передразнивая автоматические навигаторы, произнесла: — Продолжайте движение прямо. Через двести метров поверните к черту.

— Нам нужно повернуть направо,— не обращая внимания на подколки сестры, ответила Эл.— И озеро будет километров через семь дальше по дороге.

Без указаний Эл я бы точно проехал мимо нужного поворота. Дорога была грунтовая и выглядела как обычные съезды в поля, встречавшиеся на трассе каждые двести метров. Попетляв несколько километров между полей, мы въехали на пологий холм, который с противоположного края обрывался почти отвесно вниз, открывая великолепный вид на полумесяц большого озера. Здесь явно когда-то был песчаный карьер, который разрабатывали до тех пор, пока не докопались до подземных ключей, которые теперь питали озеро чистой и свежей водой. Края бывшего карьера поросли ивой, тютиной и дикой жерделой. В нескольких местах берега виднелись заросли камыша, а почти всю остальную площадь берега занимал отличный песчаный пляж.

— Как красиво! — воскликнула Ди.— Всё-таки хорошо, что мы решили сюда приехать.

— Давайте подъедем поближе и выберем хорошее место, — предложила Эл.— Пляж сверху выглядит почти как морской.

Я повел машину по узкой дороге, серпантином спускавшейся с холма. Спуск был довольно крутой, и в нескольких местах при неосторожности мы имели серьезные шансы перевернуться или сорваться с обрыва метра на три-четыре вниз. Наконец, мы съехали к пляжу и, проехав вдоль берега, остановились на чудесной поляне, окаймленной деревьями, которые создавали хорошую тень.

— Бля, ну что за люди! — возмутилась Эл, едва открыв дверь машины.

— Да уж, придется отдых начинать с субботника,— вздохнул я.— Добро пожаловать в самую прекрасную страну мира.

Вся поляна была усыпана мусором, оставшимся от прошлых пикников: пустые бутылки, пластиковые тарелки и стаканы, сигаретные пачки, окурки и прочая дрянь, которая густым ковром расстилалась под ногами. Чуть за кустами мухи обгладывали несколько куч дерьма — видимо, пьяные отдыхающие не сумели отойти далеко для удовлетворения своих нужд.

— У меня в машине есть несколько мусорных мешков,— сказал я.— Давайте хоть эту полянку приберем, а то сидеть в таком сраче противно.

— Активный отдых на природе, что может быть лучше,— улыбнулась Ди.— Давай сюда!

Я выдал сёстрам по мешку, а сам достал маленькую саперную лопатку, припрятанную в багажнике, и пошел закапывать говно, запах которого разносился за десяток метров. Кучи экскрементов были разбросаны вдоль тропы, идущей от поляны, словно люди по мере опьянения ходили испражняться всё ближе и ближе от места своего пикника.

Отойдя немного в сторону от дерьмовой тропы, я наткнулся на еще одну местную достопримечательность. Эта была полянка, которая явно служила для других целей. Посреди неё росло небольшое деревце, которое, как новогодняя ёлка, была увешана использованными презервативами. Похоже, что у местных жителей был связан с этим какой-то ритуал. Я позвал сестер и показал им странное «дерево любви».

— Фу, какая мерзость,— протянула Ди, хмурясь.

— Но в этом есть определенная эстетика,— не согласилась Эл.— Можно воспринимать это как перфоманс… Но убирать его мы, конечно, не будем.

— Еще чего, это руками трогать! Так-то можно и заболеть чем-нибудь нехорошим,— возмутился я.— Хотите, я вас на его фоне сфоткаю?

— Нет уж, спасибо,— хором ответили сестры.

— Пусть этот шедевр останется для мира неизвестным.

Мы покинули «эротическую поляну» и вернулись к машине. Примерно через полчаса работы место отдыха было расчищено. У нас образовалось три довольно плотно набитых мусорных мешка.

— Что будем делать с мусором? — поинтересовалась Эл.

— Я думаю, что оставлю вам покрывало и продукты — вы тут пока обустраивайтесь. А я съезжу к трассе и выкину мусор в контейнер возле автобусной остановки, помните тут неподалеку мы проезжали?

— Да, там еще плакат был: «Чисто, как в Германии»,— улыбнулась Эл.— Местные жители, наверное, готовятся к вторжению немцев и хотят, чтобы они не чувствовали себя здесь как дома.

— Смешно, конечно, но ведь реально свиньи,— возмутилась Ди.— Как будто живут последний день.

— Если столько пить и жрать всякую херню, то действительно долго не протянешь,— сказал я и пнул ногой мусорный мешок.

— Главное, от такой позиции не только они сами страдают, но и другие люди,— вздохнула Эл.

— Знаете, есть некоторая ирония судьбы во всем этом месте,— протянул я.— Данное озеро — рукотворное, весь прекрасный ландшафт тоже создан человеком, большинство деревьев явно посажены, а не случайно выросли. И теперь сами люди засирают и портят творение других людей, быть может, даже своих родителей.

— Так всегда бывает,— с грустью сказала Эл.— Люди просто не могут вести себя по-другому. Что-то красивое обязательно вызывает желание испортить это или разрушить. «Бог создал мир за семь дней, а я за семь секунд разрушил свой».

— Знаете, в попытках здесь что-то убрать есть нечто бессмысленное,— задумчиво сказала Ди.— Что-то сродни атакам камикадзе: победить невозможно, но это не повод прекращать сражение.

— Можно куда-то отступить,— предложил я.— Куда-нибудь на остров в Тихом океане, чтобы жить в гармонии с природой, подальше от гандонов, которые по ветками презервативы развешивают.

— Но бесконечно бежать нельзя же,— вздохнула Эл.— Нужно искать какой-то промежуточный вариант: даже если мы уберем мусор за собой, его просто отвезут на огромную свалку, он будет отравлять окружающую среду в нескольких десятках километров от озера, и, по сути, ничего не изменится.

— Этот спор можно продолжить чуть позже,— предложил я.— Давайте я все-таки вывезу мусор, раз уж мы его собрали. Берите вещи и располагайтесь, а я скоро вернусь.

— Да, хорошо,— хором ответили сестры.

Когда мы наконец уселись втроем в небольшой тени, Ди разлила всем холодный апельсиновый сок по стаканчикам, и Эл мечтательно протянула, глядя в сторону озера:

— Сейчас бы замешать бокал апероля...

— А я бы не отказалась от эльзасского рислинга,— поддержала ход ее мыслей Ди.— Мы тут как на Лазурном берегу, да?

— Я вот тоже подумал про море,— согласился я.

— Не хватает только шума набегающих волн,— сказала Эл.

— Никто же не мешает нам еще и к морю съездить,— внезапно сказала Ди.— Что скажете?

Эл кивнула, а я тут же прикинул в голове ближайший возможный маршрут.

— Море всегда успокаивает. Как там, помните?.. «Стоишь на берегу и чувствуешь запах ветра, что веет с моря».

— «И веришь, что ты свободен и жизнь только началась»,— договорила за нее Ди.

— И «на небесах только и говорят, что о море»,— вставил я еще одну цитату из знакомого нам всем «Достучаться до небес».— Да, море — отличный вариант. Я поддерживаю. Тем более я знаю, где здесь есть одно интересное место — как-то мы с семьёй туда уже ездили. Я думаю, что вам обеим там понравится.

Сестры закивали, вдохновленные идеей, которая всем пришлась по душе.

Вслед за Ди мы подошли к озеру. Девушки на берегу сняли босоножки и зашли по колено в воду. Я наблюдал за ними, потягивая апельсиновый сок так, словно это было какое-то экзотическое вино.

— А вода не очень-то и теплая,— сказала Ди.

— А мне такая нравится,— улыбнулась Эл.— Как в источнике или на водопадах. Только там совсем ледяная. Но так круто испытать весь этот холодовой шок... и под палящим солнцем.

— Да, это...— начал я, но тут же замолчал, прислушиваясь.

Минуты через две к озеру подъехал внушительной комплектации внедорожник. И двигался он прямо к месту нашей остановки.

Машина уже издалека заявляла о своей статусности — это был черный Range Rover, богато украшенный хромированным обвесом и дополнительными фарами. Оставив за собой пыльный шлейф и басы громкой поп-музыки, машина остановилась в тени дерева совсем недалеко от нас.

Из внедорожника не спеша вышли четверо молодых людей, близких по возрасту к сестрам, хотя мне показалось, что эти ребята и того младше. Водитель — высокий парень со следами качалки на груди и плечах, из соседней двери показалась высокая темноволосая девушка в коротких шортах, хорошо загоревшая, в модной кепке цвета «металлик», а с пассажирских мест позади — еще одна девушка, с длинными высветленными волосами, в белом летящем платье, затянутым на талии массивным ремнем, а следом за ней — худощавый длинноволосый парень с камерой «Никон» на плече. Он тут же принялся крутить носом, будто принюхивающаяся крыса, а через секунду поднял фотоаппарат и стал с лихорадочной поспешностью фотографировать своих попутчиков. Девушка в модной кепке тут же принялась позировать на фоне машины, а двое других с вальяжной неспешностью направились к озеру.

— Какая колоритная группа,— заметила Эл.— Интересно, что они здесь забыли?

— Может быть, приехали отдохнуть под деревом любви? — предположила Ди.— Но просто перепутали поляны.

Экипаж «Рэнжровера» между тем занялся своими делами. Фотограф снимал во всевозможных ракурсах девушку в кепке. Девушка в платье бродила на берегу с мечтательным видом, а качок открыл багажник машины и принялся доставать оттуда припасы для предстоящего пикника. Надо сказать, подготовились они куда основательнее нас. В короткий срок на занятой незнакомцами полянке появились складной алюминиевый стол, четыре складных кресла, две большие сумки-холодильники, шампуры, складной мангал, пакеты из гипермаркета и даже две вязанки дров, перетянутые упаковочной лентой.

На нас компания не обратила ни малейшего внимания, и мы тоже, понаблюдав пару минут за соседями, отвлеклись на свои дела. Эл что-то писала в Книге Вдохновения, Ди листала книгу Оруэлла, которую мне подарила Саша, а я открыл капот, чтобы проверить уровень масла и еще кое-что по мелочи. Машина была далеко не новой и на дальних поездках требовала к себе внимания, иначе мы рисковали продолжить путешествие к морю пешком. Спустя пару минут, когда я уже закончил доливать технические жидкости, до нас донеслась довольно громкая ругань водителя «Рэнжровера». Парень был явно чем-то недоволен и громко материл фотографа, стоя возле кучи дров, которая должна была вскоре стать костром.

— Ты дебил, что ли, Тошка? Я ж тебе четко сказал, пойди возьми всё для костра, пока я мясо выберу! Ты почему жидкость для розжига не купил?!

— Но ты же сказал взять дрова, а не угли. Там была жидкость для углей, но дрова же и без неё зажигают,— пытался оправдаться фотограф совсем уж не воинственным голосом.— Обходились же раньше без всяких там жидкостей, делали маленький костерок, там из веточек и щепочек, а потом подкладывали большие дрова. Ну как типа в фильмах про выживание, у них же там жидкостей для розжига нет...

— Умный, да? А ну давай зажигай, раз такой выживальщик! — возмутился качок.— Да пошевеливайся, жрать уже всем охота.

— Котик, ну не злись,— встряла в разговор девушка в кепке.— Пусть Антуан закончит мою фотосессию. Я хочу вечером в Инстаграм выложить, но, боюсь, позже свет будет уже совсем плохой, и фото не получится. Если хочешь, там в пакете есть чипсы, а шашлык чуть позже пожарим.

Качок вздохнул и вернулся к возне с костром, а Антуан с фотомоделью продолжили съемки. Молчаливая девушка в платье принялась копаться в пакетах из гипермаркета, пока не извлекла оттуда пачку чипсов, которую и принялась поглощать с победным похрюкиванием.

Спустя минут десять качок чертыхнулся и, встав с колен, направился к нашей машине.

— Эй, мужик, у тебя жидкости для розжига костра нет случайно? — спросил он, подойдя к нам — Ну или там бензинчика чутка? Дрова, блин, привезли, а они сыроваты конкретно, никак не разгораются.

— Не, такого нету,— отозвался я.— Есть масло моторное, но вряд ли вы шашлык с такой приправой захотите.

— Бля, в магазин не кайф ехать из-за этой фигни,— посетовал качок.

— Могу дать топор,— предложил я.— Наколешь щепочек — разгорится и без жидкости. Или мелких веточек насобирать по кустам, как вариант.

— Да морочиться не в кайф, я тебе говорю,— вздохнул качок.— Там по кустам дохера говна всякого. Ладно, давай топор.

Я покопался в багажнике и достал свой большой старый топор еще советского производства. Широкое лезвие было предназначено для рубки мяса и не слишком подходило для колки дров, но распустить полено на щепочки было вполне можно. Парень с энтузиазмом взялся за дело, было видно, что ему по нраву тяжелый, брутальный инструмент. Перед тем как взяться за дело, он свистнул фотографа и, скинув майку, попозировал с топором на фоне деревьев, играя мускулами и состроив серьезную рожу. Я с любопытством следил за дальнейшим развитием событий, а в это время к нам подошла девушка в белом платье. В руке она держала пачку чипсов. Ярко-зеленая упаковка с картофельным фастфудом совершенно нелепо смотрелась на фоне летящего светлого одеяния, ей бы скорее подошло яблоко или персик в руке.

Девушка заинтересованно разглядывала Эл и Ди с книгами в руках.

— Здрасьте, а я спросить у вас хотела...— не очень уверенно начала незнакомка.

Эл и Ди подняли свои взгляды на девушку.

— Вы из Питера? — задала вопрос та, уже куда более смело.

Мы все втроем переглянулись.

— Мы не из Питера,— сказала Эл.

— А...— несколько разочарованно произнесла девушка в белом платье, накручивая локон светлых волос на палец.— А с первого взгляда кажется, что из Питера. Ну, знаете... книжки, татуировки...

— Ну… вообще… да, это же обязательные вещи для Санкт-Петербурга,— скептически начала Эл.— А в других городах не...

— Вот! Вы тоже знаете! — закивала незнакомка, перебивая.— Тоже решили отдохнуть?

Ди пожала плечом.

— Вроде того.

— Вы здесь первый раз? — спросила девушка.

— Да, проезжали недалеко,— ответил я.— И нам посоветовали это место.

— И как вам здесь?

— Восхитительно! Как в Швейцарии,— спокойным тоном сказала Ди.

— Изумительно, как в Голландии,— продолжила Эл.

— Вау, прелестно, какие у вас складные слова...— завороженно протянула девушка...— А меня зовут Элеонора Тайна. Я писательница! — гордо заявила она.

— Неужели,— притворно ахнула Эл.— Очень интересно,

 — Спасибо. Вы читали мою Книгу? — между тем звонким голосом продолжила Элеонора. По ее тону так и ощущалось, что Книга — явно с заглавной буквы.

— Боюсь, что нет. Слишком много книжек других авторов на книжной полке,— Ди пожала плечами.

— Вы обязательно должны её прочитать! — тут же воскликнула Элеонора.— Я могу вам даже автограф оставить!..— кажется, она единственная обрадовалась такой чести. Не дожидаясь ответа, писательница спросила: — А вы, кстати, что читаете?

Девушки почти синхронно показали ей обложки — на Оруэлла она не очень-то обратила внимание, а вот на Книгу Вдохновения — обратила.

— Это что такое?

— Ничего особенного. Дорожные заметки. Для вдохновения.

— О, так вы тоже пишете? — удивилась Элеонора.— Какое совпадение!

Эл вроде бы хотела что-то ответить, но писательница продолжила:

— А давайте я вас со всеми познакомлю? — предложила Элеонора и, не дожидаясь ответа, крикнула «ребята!», привлекая всеобщее внимание, и взялась представлять нам своих попутчиков.— Этот могучий парень — Олег. Он бодибилдер и борец перемешанных единоборств.

— Смешанных,— поправил Олег, который нехотя подошел ближе к нам.— Миксфайт, все дела. У меня свой бойцовский клуб есть, для своих, мы там качаемся и бьемся. Это закрытое заведение, там только серьезные пацаны.

Мне вспомнилось один из вариантов значения происхождения слова «пацан» и я с трудом удержался, чтобы не засмеяться. Сестры быстро переглянулись, и я почувствовал, что сейчас они что-то скажут про «бойцовский клуб». И не ошибся.

— Кажется, вы только что нарушили первое правило клуба,— хмыкнула Эл.

— Какое? — очень серьезно спросил Олег, не понимая.

— Не рассказывать никому о бойцовском клубе,— продолжила Эл.

Судя по лицу Олега, эта фраза была чем-то совсем запредельным. Он нахмурился, и Ди тут же уточнила:

— Это шутка из фильма. Мы подумали, что вдруг вы в теме. Короче, не важно…

— Это — Ника,— меж тем продолжила знакомство Элеонора, указав на загорелую девушку в коротких шортах.— Она фотомодель и начинающая актриса, а также специалист по моде и стилю.

Они с фотографом были несколько в отдалении от нас, но уже направлялись поближе.

— А так же по брендам и макияжу,— надула губу начинающая модель.— Я с ходу могу определить настоящую брендовую вещь от китайской подделки.

Солнце отражалось от ее блестящей серебристой кепки и противно слепило глаза. Сестры криво улыбнулись и ничего не сказали, а я не выдержал и произнес:

— Какое ценное умение, наверное, очень помогает во время прогулки по секонд-хендам.

Эл тут же ткнула меня локтем в бок, но Ника совершенно не отреагировала на мою шутку, возможно, даже не услышала ее. Или не поняла. Элеонора хотела представить последнего участника их компании, но парень с фотоаппаратом опередил её и первым подскочил к Эл и Ди.

— Позвольте представиться, Антуан. Фотохудожник и креативный продюсер. Помогаю обворожительной Нике и вдохновенной Элеоноре с продвижением их проектов.

— И как продвигаются проекты? — поинтересовался я.

— О, всё просто великолепно! — воскликнул Антуан.— Вы не видели Инстаграм Ники? Там уже две тысячи подписчиков. Она великолепно фотогенична, просто великолепно!

— Антуан круто придумывает хештеги,— вмешалась Ника.— Реально круто получается.

Я хотел попросить привести пример невероятно крутого хештега, но тут в разговор вмешался Олег:

— А кто же вы, милые девушки и мужчина? Представьтесь.

— Нас зовут Ди и Эл,— начала Ди.— А нашего спутника — Яр.

— У вас что, музыкальная группа? Имена только из двух букв? — удивилась писательница.

— Вроде того,— кивнула Эл.— Фолк-музыканты. Странствующие в поисках вдохновения по лучшим озерам всех стран.

— Да-да. Мы как раз пишем новый альбом. «Оксид железа», — добавила Эл.— Мы играем на синтезаторах, а Яр стучит на барабанах…

— Как заяц по весне,— мрачно добавил я, не очень радуясь новой фантазии сестер.

— Это великолепно! — обрадовалась писательница.— Какая невероятная удача встретить тут, в этой глуши, тонких и понимающих творческих людей. У вас такие необычные образы, я обязательно впишу вас как героев в свою новую книгу. Я уже говорила, что пишу сейчас новую книгу? Нет? Ну так вот, я даже сюда приехала в творческом поиске. Ну то есть, конечно, меня Ника позвала, но это неважно. Я просто чувствую, что именно здесь, в глуши, можно встретить яркие образы новых героев. И знаете что? Я же не ошиблась: мы только приехали — и сразу встретили вас. Это судьба! Давайте все вместе пообедаем и поговорим. Я хочу вам рассказать подробнее о своей книге — о первой и о второй. Особенно о второй, вы же будете в ней героями, правда, здорово?

— Супер,— не очень бодро заметил Олег, а затем добавил — Яша, может поможешь с костром? Я просто не хочу в саже измазаться, потом химчистку сидений делать целая проблема. А мы шашлычком поделимся, ладно?

Подобное угодливое обращение звучало в устах качка очень комично, и я снова едва сдержался, чтобы не заржать. Из заранее заготовленных дров было не слишком сложно сделать костер, поэтому я кивнул и взялся за топор. Антуан и Олег стояли рядом и внимательно смотрели, как я работаю.

— На чем жарить-то будете? — поинтересовался я.— Нужны дуги или кирпичи, не будешь же шампуры в костер совать.

— Щас-щас. Щас-щас,— закивал Антуан и бросился к сумкам.— У нас тут где-то был складной набор, мы покупали...

— И шампуры разыщи,— тут же распорядился Олег.— Сейчас и нанижешь сразу.

Пока я возился с костром и одновременно учил Антуана нанизывать мясо, Элеонора и сестры завели беседу о литературе. Точнее, завела ее Элеонора:

— Так вы, значит, что-то тоже пишите?

— Что-то пишем,— сказала Ди, а Эл тем временем достала из рюкзака сигареты.

Сестры закурили — я тут же заметил неодобрительный взгляд Олега.

— Пишем, выступаем, работаем,— добавила Эл, очень сокращая рассказ о своей жизни.

— А я вот считаю писательство своим главным призванием, ничем больше заниматься не могу! — сказала писательница.— Я, конечно, окончу университет, но потом точно скажу родителям, пусть отправляют меня куда-нибудь, где я смогу полностью посвятить себя писательству.

— И куда? — поинтересовалась Ди, щелкая зажигалкой.

Элеонора мечтательно заулыбалась.

— В Нью-Йорк хочу. Или в Лондон. А может, и в Париж…

Я заметил, как Эл с Ди переглянулись.

— Главное — творить, писать о настоящей жизни и забыть наконец про скучные пары в вузе! — добавила Элеонора.

— А что у тебя за факультет? — поинтересовалась Ди.

— Журналистика. Скука смертная,— фыркнула писательница.

— Да ну? — Ди вскинула бровь.— Вы же как раз много литературы изучаете. Разве это не плюс?

— Я классику не люблю,— Элеонора вздохнула — так огорченно, словно её тон должен был прояснить все тяготы изучения классической литературы.— Я романы читаю.

— Но нельзя же ограничиваться одним жанром,— сказал Эл.— Да и классику можно не любить, но читать нужно для общего развития. Есть в классике крутые вещи.

— Ну я читаю кое-что из программы,— тут же вспыхнула Элеонора, словно бы задетая.— А из жанров мне еще детективы нравятся. Я, кстати, пишу новый любовно-детективный роман, хочу его к новому году издать!..

— А о чем ваша первая книга? — задала вопрос Эл.

— Ой, так быстро и не перескажешь! — восхищенно ответила Элеонора.— О любви, о жизни, о самом главном...

Тем временем по поляне уже начал расползаться сильный аромат шашлыка. Стоявший у меня за плечом Антуан то и дело сглатывал слюну, Олег тоже проявлял заметное нетерпение. Я проколол ножом несколько кусков и удовлетворенно объявил:

— Можно накрывать на стол, мясо уже готово.

— А точно готово? — недоверчиво спросила Ника.— Мне кажется, еще сырое внутри. Такое есть опасно для здоровья.

— Не бойся, Яр по образованию — доктор, он опасным кормить не будет,— уверенно заявила Ди, не уточняя, что я ветеринар.— Ну что Эл, давай поможем накрыть? А то кушать уже хочется.

«Поможем накрыть» вылилось в то, что практически всю работу сделали сестры, Ника и Элеонора попросту топтались рядом, шелестя пакетами, а Антуан принялся фоткать Олега с шампурами на фоне костра.

— Великолепно! Очень мощное фото! Отпад! — бурчал фотограф себе под нос, щелкая кадр за кадром.

Наконец, когда все было готово, уселись на поляне, разобрали себе по порции сочного мяса, наши новые знакомые быстро открыли виски. Они разбавили налитый в стаканчики двенадцатилетний «Маккалан» в пропорции два к одному с колой. Я заметил, как Эл с Ди переглянулись при этом, и тут же попросили не добавлять им газировку. Мы с Олегом, естественно, остались трезвыми — я налил себе минералку, а он — «Пепси-колу» без виски.

— Летнее солнце и холодный виски — что может быть идеальнее?..— протянула Эл.

— А вы что, виски так пьете? — изумилась писательница.

Эл и Ди переглянулись.

— Естественно. Хороший виски именно так и пьется.

— А мне вот и с пепси хорошо пьется. Кстати, это любимый коктейль у одной из героинь моей книги!

— Может быть, стоило сделать героиню более оригинальной? — прищурилась Ди.

— Оригинальности у нее хватает,— словно бы и не поняв намека, сказала Элеонора.

— Да-да, у Элеоноры очень оригинальные герои! — вмешался Антуан.— И сюжет интересный! Такой оригинальный.

— И в новой Книге будет не менее! — тут же добавила Элеонора.— Хотя, конечно, начинать новую историю иногда страшно... А вдруг, понимаете, она станет не такой популярной, как первая?

— А она стала? — спросил я.

— Конечно, стала! У меня была несколько недель назад презентация в большом торгом центре, и я кучу автографов раздала!

— Ну ясно,— протянул я, сомневаясь в таком критерии оценки популярности изданной книги.— В любом случае страх чего-то нового — это нормально.

— Даже Чехов боялся чистого листа,— подхватила мою мысль Эл.

— Та ниче боятся не надо,— вставил свой комментарий Олег.— Бояться — это для слабых. Так мой папа говорил.

— Вот-вот, точно,— протянул фотограф.— Элечка, у тебя всё получится!

— Да знаю я, знаю,— тут же вздохнула Элеонора.— Но сами понимаете, нам, Творческим, свойственны сомнения… Мне кажется, как только я уеду, всё станет куда проще.

— На самом деле, новый город почти ничего не меняет,— тут же сказала Ди.— И все эти сомнения — лишь отговорки.

— Ну, я не согласна! — тут же запротестовала писательница.— Париж или Нью-Йорк уж точно что-то да поменяют.

— Если не ограничен в средствах,— тут же вставила Эл.

Элеонора пожала плечами:

— Я не привыкла о таком заботиться. Мои родители сделают для меня всё, что я захочу.

— Но разве не круто добиться всего самой? — спросила Эл.— Если ты читала биографии большинства известных личностей, будь то писатели, или художники, или музыканты,— кто угодно, то наверняка уловила одну общую черту: мало кто получает всё сразу. Деньги, славу, апартаменты в Нью-Йорке и личную студию под боком.

— Для начала нужно приложить какие-то усилия,— продолжила вторая сестра.— Нужно набраться опыта, совершить какие-то ошибки, наработать стиль и аудиторию...

— Вот, кстати, про аудиторию,— вмешалась Ника.— Подписывайтесь на меня в Инстаграме. Я сейчас активно развиваю свой блог. Пишу про тренды, мейкап и ПП. Прямые трансляции провожу.

— У Ники очень красивый блог! — встрял Антуан.— Подпишитесь, не пожалеете.

— Можете найти меня по хештегу «ника-бьютифул-стайл».

Я заметил, как Олег бросил не самый радостный взгляд на свою спутницу, которая уже «вышла» из живой беседы, в который раз отвлекаясь на соцсети.

Какое-то время все ели молча. Мяса было гораздо больше, чем мы все могли съесть, я даже не стал всё жарить — оно попросту не умещалось на шампурах. То же можно было сказать и об остальных продуктах: даже виски оказалось три бутылки, из которых две были явно лишними. Возникло ощущение, что в магазине молодые люди покупали по принципу «лишь бы купить чего подороже», совершенно не обращая внимания на свои потребности. Все ели довольно мало, за исключением, пожалуй, Антуана, который ужинал буквально за троих.

— Очень вкусное мясо, прямо тает во рту, — восклицал молодой фотограф, хватая очередной кусок.— Где ты научился так готовить?

— Работал поваром в ресторане, у меня там были хорошие учителя,— с гордостью ответил я.

— Я бы тебя нанял, — сказал Олег, тоже хватая еще один поджаренный кусок.— Надо бате сказать. Так-то вообще у нас повар есть, но на лето хотели еще шашлычника взять. Ну чисто чтобы на даче для гостей шашлык всегда отличный был. Ты сколько зарплаты хочешь?

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Мне вполне есть чем заняться.

— Зря-зря,— хмыкнул Олег.— У тебя определенно поварской талант.

— Антуан, щелкни и меня с шашлыком,— капризно потребовала Ника.— Можешь на телефон сразу, я выложить сторис хочу.

— Сей момент! — воскликнул фотограф и так резко вскочил с места, что едва не перевернул складной столик.

Он схватил сначала фотоаппарат и принялся снимать Нику с шампуром на фоне озера, а затем проделал то же самое, взяв Никин «айфон». Во всем этом действе особенно забавно выглядела та тщательность, с которой Антуан вытирал руки, прежде чем взять телефон, мне это напомнило подготовку рук хирурга перед операцией. Ника даже, наверное, устала сидеть, улыбаясь, с шашлыком в зубах, потому что едва Антон закончил фотографировать, она схватила телефон и, барабаня пальцами по экрану, потребовала:

— Антуан! Придумай хештег!

— Сей момент! ЕДАБОГИНИНИКИ подойдет?

— Супер! — воскликнул Олег.— Такого точно ни у кого не будет.

Он дожевал кусок шашлыка, запил колой и после сытой вальяжной отрыжки, обратился ко мне:

— Слышь, Славик, а ты кто по жизни? Повар, получается? А что тогда они,— кивок на сестер,— сказали, что ты на барабанах стучишь?

— У меня много талантов,— ответил я.— Вообще-то ветеринар по образованию, но профессий столько освоил, что в трудовой книжке листы закончились.

— А,— ухмыльнулся Антуан, снова влезая туда, куда его не звали.— Значит, карьеру не делал и на побегушках всю жизнь?

Я краем глаза заметил одобрительную ухмылку, которой Олег наградил Антуана за последнюю фразу. Видимо, ему было не впервой так подначивать собеседников, и в компании это ценили.

— Что ты понимаешь под карьерой? — поинтересовался я.— Дослужиться от солдата до генерала?

— Карьера — в смысле по жизни подняться, — деловитым тоном пояснил Олег.— Бабла поднять, авторитет заработать, руководящую должность там занять, а лучше фирму свою замутить. Короче, к успеху прийти, в смысле. А не только в армии. Вот как мой батя, например.

— О, поведайте нам пожалуйста историю вашего благородного рода! — ехидно попросила Эл.

— Нам правда это очень интересно,— присоединилась Ди.

— Мой батя в девяностые круто поднялся,— с гордостью начал Олег.— Когда в самом начале была вся эта бодяга с приватизацией, он подсуетился и приватизировал у нас там один завод. Ну не сам, конечно, а с дружбанами, но не суть. Короче, батя сразу вкурил, что на заводе главный ништяк — это земля и металл. Он, короче, с дружбанами договорился, большая часть недвижимости — им, а он себе забрал весь металл, пару складов и примыкающую железнодорожную ветку. Ну, короче, он весь металл в Турцию продал, а на эти деньги замутил в складах металлобазу и сеть пунктов приема металлолома. Тогда ж метала халявного было хоть жопой жуй, он прям сразу на этом деле в гору пошел. Друганы его с заводом помыкались-помыкались, но ничего у них там с производством не вышло, а батя потом у них оставшуюся землю выкупил и чуть погодя под жилищный комплекс продал. Тоже с выгодой. Ну, а там дальше вообще поперло — он успел себе нефтебазу прикупить, а потом еще четыре заправки, а потом замутил два автомагазина… И пошло-поехало. Теперь у него пятнадцать фирм, и все прибыльные. Я вот уже двумя руковожу: автомагазин и две заправки. Я сейчас в этих фирмах типа директор, а потом у бати и остальные приму, когда батя захочет. Да, папка у меня — голова, настоящий бизнесмен, всего с нуля добился, всё сам делал! А не ныл, как некоторые, что жить тяжело, что денег нет. Деньги есть, просто надо уметь зарабатывать, а не ныть!

Сестры вновь закурили, слушая рассказ. Ника зависла в своем Инстаграме, а Элеонора скучающе наблюдала за нами, теребя локоны своих длинных волос.

— Тебе не кажется, что твой отец — паразит? — поинтересовался я у Олега.

— Это называется БИЗНЕС! — резко встрял вездесущий Антуан.— Во всем цивилизованном мире именно так. А у нас тут пережитки совкого прошлого. Типа если человек торговлей занимается, а не на заводе горбатиться, то он сразу паразит.

— Мой батя всегда говорил, что мир делится на овец и пастухов,— важно произнес Олег.— Овец много, они тупые, а пастухов мало, но они умные, они стригут овец и управляют ими. Без них овцы ни на что не способны, просто пропадут.

— А ты, стало быть, пастух? — поинтересовалась Эл.

— Конечно же, не овца! — неожиданно вмешалась молчавшая до этого Элеонора.— Я тоже считаю, что есть люди выдающиеся, исключительные прямо с рождения, и Олег точно из их числа.

— И почему же ты так в этом уверена? — поинтересовалась Ди.

— Это хорошо видно по творчески возвышенным людям,— сказала Элеонора.— Всё, что они делают, становится ярким, великолепным и популярным.

— Вот тут я не соглашусь! — воскликнула Эл.— Творчество — это тяжелый труд и результат долгих поисков и интеллектуального развития. Ничего не дается просто так. Это только кажется, что гении такими родились и у них всё легко получается. Конечно, нельзя отрицать врожденные способности, но творчество, повторюсь — всегда тяжелая, иногда мучительная работа, и достигнутый результат хорош совсем не потому, что ты таким родился.

— Это всё отговорки для бездарей, которые не умеют писать,— уверенно заявила Элеонора.— Я никогда не страдаю, когда пишу, у меня получается легко и непринужденно. Я никогда три раза не переписываю на черновик. Сразу пишу сразу набело. Это как будто летишь по воздуху, и всё само собой получается. А если пишется тяжело и мучительно, то зачем писать? Не умеешь — не берись, как говорится. Иди на кассу тогда, в «Макдональдс», там тоже работники нужны. Это же нормальное разделение: тот, кто обычный — полы моет, кто необычный — романы пишет. Одних много, других мало; это естественный процесс, так мир устроен.

— А полы мыть и романы писать разве нельзя? — ехидно поинтересовалась Ди.

— Конечно, нет,— вмещался вездесущий Антуан.— Если ты моешь полы, так и мой дальше, зачем лезть в высокую культуру, для которой ты не предназначен.

— Какие-то индийские касты получаются,— возмутился я.— Если по молодости в «Макдональдсе» работал, то уже всё, потом президентом не стать?

Антуан хмыкнул и не ответил на мой вопрос, сделав вид, что поглощен распитием коктейля, а я, не дождавшись ответа, решил сменить тему:

— Олег, давай вернемся к твоему уважаемому родителю. Выходит, он тоже был из пастухов, а его отец, твой дед, кем был?

— Мой дедушка был партийным сотрудником, кажется, секретарем райкома или как-то так это называлось… Я не помню, он умер, когда я маленький был, — наморщил лоб Олег.— Но он точно руководителем был, людьми управлял, а не на заводе вкалывал.

— Вопросов больше не имею,— кивнул я.— Теперь понятно, как у твоего отца получилось завод прикупить в начале девяностых.

— У деда своя цель была, у отца своя,— продолжил рассуждения Олег.— Батя хотел денег побольше поднять, и у него это хорошо получилось.

— Деньги не должны быть целью,— тут же сказала Ди.— Деньги — лишь инструмент для достижения своей мечты. А мечтать только о деньгах достаточно ограниченно, как по мне.

— Так могут говорить только те, кто не владеет приличным состоянием,— хмыкнул Олег.

— Есть вещи, которые не купишь за деньги,— сказала Эл. Вроде как и истина всем известная, но сегодня она звучала совсем по-новому.

— Мой батя научил меня обратному,— тут же сказал Олег.— Вообще каждого человека можно купить.

— Да ладно,— хмыкнула Ди.— А что же насчет вдохновения? Это уж точно не зависит от суммы на твоем банковском счете. Порой эффект даже обратно пропорциональный — чем сильнее минус на кредитке, тем ахуеннее пишется.

— Вот тут я точно не согласна! — влезла Элеонора.— Я совершенно не могу ничего написать, когда меня что-то беспокоит! А тем более, когда мне нужно следить за расходами!

— Это уже вопрос творческой реализации,— тут же заметила Эл.— Но, как говорится, «художник должен быть голодным».

— Вот уж глупости! — хмыкнула писательница.— Куда больше писателей живут, ни в чем себе не отказывая.

— Весьма спорное заявление,— отметила Ди.— Но мы ведь не об этом говорили. А о том, что нельзя купить.

— Да, вот к примеру, доверие, — продолжила ее мысль Эл и посмотрела на Олега: — Даже за деньги, которые ты платишь наемным сотрудникам, ты не можешь быть уверен, что они тебя не подставят только потому, что им предложат куда большую сумму — ну, раз уж «каждого можно купить», как ты говоришь.

Олег самодовольно ухмыльнулся:

— Да таких сволочей мой папа вмиг лишит всего, что они имеют. Знаешь, какие у него связи есть?

— Связи не имеют значения, здесь речь о совести,— парировала Эл.

— Батя рассказывал, были такие чуваки у них в девяностые, типа мы не продаемся, принципиальные такие,— хищно улыбнулся Олег.— Но когда деньги есть, всегда можно подход найти, чтобы человек сам к тебе приполз и попросил всё бесплатно у него забрать. Не обязательно же ему платить. Можно заплатить умелым ребятам, которые приедут и объяснят, что целые зубы и ровные пальцы — уже хорошая плата. В бизнесе главное — к человеку подход найти. А купить можно вообще любого, вопрос только в цене.

После этих слов повисло неловкое молчание, затянувшееся на несколько секунд. Я почувствовал какую-то липкую брезгливость, как будто во время вскрытия трупа случайно задел скальпелем вздувшийся кишечник и полуразложившееся содержимое струей ринулось наружу вместе с потоком зловонного газа.

— Вот, например, красота же дается по праву рождения,— попытался разрядить обстановку Антуан.— Вот взгляните на нашу Нику. Сразу видно, что она очень красива от рождения и выделяется из многих.

— И это делает её пастухом? — ехидно поинтересовалась Эл.

— Конечно. Она идеал, эталон, пример для подражания, она одним своим видом вдохновляет людей, — продолжил спорить Антуан.— И ей для того, чтобы быть таким символом, даже делать ничего не надо, она такая особенная от рождения!

— Получается, как на животноводческой выставке,— усмехнулся я.— Овца-чемпионка, гордость селекционеров. Ей даже делать ничего не надо, она такая от рождения.

— Нет, почему же, она может осчастливить своего пастуха, подарить ему свою любовь и несравненную красоту,— горячо вмешалась Элеонора.— Новые пастухи ведь ниоткуда не берутся, они рождаются в семьях особенных людей. Так всегда было, те же королевские династии, например.

— Да уж, овца, которая может осчастливить своего пастуха и родить ему детей…— задумчиво протянула Ди.— Какое точное сравнение, по-моему лучше и не скажешь.

— Слышь, ты сама овца,— неожиданно вышла из телефонного стазиса Ника.— Я, между прочим, в конкурсе красоты нашего универа первое место заняла.

Я заметил, что Эл и Ди прилагают огромные усилия, чтобы громко не рассмеяться. Олег же, напротив, серьезно набычился и явно собрался вступиться за свою самку. После гневного взгляда в сторону сестер, он повернулся ко мне и произнес:

— Не, ну всё понятно, к чему вы клоните, в этом своя правда так-то есть. Работать всё равно нужно. Ну вот хотя бы бицухи у меня такие не с рождения — если б я железо не тягал в качалке, такой бы бицухи у меня не было. А вот что я на рэнджике езжу, а не на сраной приоре, так это потому, что я с рождения такой особенный, спасибо родителям. Я просто лучше, нравится это или нет.

Я почувствовал, что раздражение переполняет меня и вот-вот хлынет через край, но сил сдерживаться не было никаких и я сказал:

— Ты вправду считаешь, что наличие этой железяки делает тебя лучше? Чем ты лучше? Кто ты без своего «рэнжика»? Сможешь ты руководить рабочим процессом на предприятии, скажем, металлургическом или на заводе по производству тех же автомобилей? Ну давай, расскажи мне, к примеру, какие бывают марки стали и куда они применяются?

— Зачем мне марки? — нахмурился Олег.— Я же в целом буду руководить, деньгами распоряжаться. А в марках пусть мастера разбираются, на то они и нужны.

— А без них ты пустое место,— спокойно заметил я.— Команда инженеров и мастеров без проблем самоорганизуется, выберет из своих рядов самого толкового, назначит его главным и будет дальше работать. А вот ты без них что станешь делать? Ты вон самостоятельно даже костер развести не можешь и мясо пожарить, зато — «руководитель, особенный с рождения»! Вот из-за таких-то руководителей у нас везде и пиздец: на дорогах, в политике, в строительстве, да везде. «Ничего не умею, зато поруковожу». Бицухи у тебя, ха! Зачем тебе бицепсы, мышцы эти, если ты ими даже пользоваться не умеешь? Куда эти мышцы применять?

— Могу кой-кому в ебало засветить,— угрюмо сказал Олег.— Вот прямо от души. Ты можешь пиздеть что хочешь, это всё от твоей лоховской зависти, что тебе уже за сорок, ты ездишь с двумя стремными мымрами на сраной «Прироре», а я с красотками на «рэнжике». И у меня в день бабла на кармане столько, сколько ты и за год не заработаешь. Ты чувствуешь себя старым лохом, и у тебя жопка конкретно пригорает.

— А еще ты в ебало боишься получить! — угодливо поддакнул верный Антуан, чем-то очень напоминая шакала Табаки из мультфильма про Маугли.

— Вот если сейчас все рухнет,— продолжил я, — не будет привычной тебе цивилизации. Хаос, анархия, деньги ничего не стоят, договоренности и обязательства тоже. Что ты сможешь, «особенный с рождения»? Сможешь взять топор и вон то бревно перерубить хотя бы за тридцать ударов? Что ты способен вообще сделать сам, а не потому, что есть деньги и связи?

— А я всё, что нужно, умею,— ухмыльнулся Олег.— Даже если всё тут рухнет, будет как в древние времена. Достаточно дать кому надо в ебало и заставить работать. Он будет и дрова колоть, и воду носить, и печку топить. Так ведь оно и было. Были сильные пастухи и слабые овцы. А уж в морду как следует дать я сумею, не зря же в качалку ходил и даже свой бойцовский клуб замутил. А топором мне нечего махать. Найдутся те, кто за меня сделает. Так мир устроен, это всегда работает.

— Откуда тебе знать, как мир устроен, папенькин сынок? — не выдержал я.— Ты же никогда не дрался по-настоящему. И жизни никогда настоящей не пробовал на вкус. Думаю, батя твой и тот больше понимает.

— Олег, да дай ты ему уже в ебало! — пьяно оскалившись, предложил Антуан.— Не видишь, дядя прям напрашивается.

— А в натуре, ты прям охуел, — воскликнул Олег, вскакивая со своего места.

Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Я тоже вскочил со своего места и сместился вбок, так что между мной и Олегом оказался стол. Качок ударил кулаком и довольно сильно попал мне в предплечье. Эл и Ди тоже вскочили на ногу и хотели встать между нами, но я крикнул во весь голос: «В сторону!» и девочки правильно меня поняли, метнувшись направо, к машине. Я тем временем шагнул назад и, выхватив из кармана перцовый баллончик, не задумываясь выпустил струю газа прямо в лицо Олегу. Баллончик был аэрозольный, и облаком зацепило всю компанию, а также, похоже, немного досталось Ди. Мажоры взвыли и закашляли, Олег упал на колени и стал с ревом тереть лицо.

Быстро оглядев поляну, я схватил топор и на секунду задумался. Я предполагал, что посиделки могут закончится подобным образом. Компания на «рэнжике» мне сразу не понравилась, и я еще до знакомства достал баллончик из бардачка. Сейчас, замерев с топором в руке над беспорядочно корчащимися мажорами, я испытал острое желание изрубить их, как свиные туши, но спустя секунду бессмысленная ярость отступила, и я крикнул:

— В машину быстро! Ходу отсюда!

Дважды повторять не пришлось. Девушки быстро закинули в машину наши вещи и заняли свои места, а я кинул пустой баллончик в костер и с топором в руке бросился следом за сестрами. Едва я завел мотор, баллончик взорвался с громким хлопком, и под этот финальный аккорд мы резко рванулись вперед.

— Гони быстрей! — скомандовала Эл.

— Где-то я сегодня это уже слышал! — воскликнул я, выкручивая руль.

Машина тяжело взбиралась по косогору, кровь кипела от адреналина, а сестры то и дело оглядывались назад.

— Сплошное дежавю,— подхватила прокашлявшись Ди,— Ты хоть знаешь, куда ехать?

— Куда подальше,— огрызнулся я.— Не болтайте, сейчас язык прикусите.

Я прибавил газу, и «Приора» резво запрыгала по грунтовке, жалобно похрустывая подвеской. Мы доехали до ближайшей лесополосы, возле неё я свернул на другую грунтовку вдоль поля, так доехал до следующей посадки, там снова свернул, двигаясь как по ступенькам. Машину болтало из стороны в сторону, нередко сильно подбрасывало на колдобинах, оставленных тракторами.

— Мы найдем дорогу наз… ой! — воскликнула Эл таки прикусив язык на очередной кочке.

— Нафиг? Нам? Назад? — отвечал я короткими фразами, чтобы не повторить её ошибки.

Меня беспокоил пыльный шлейф, поднимавшийся за машиной — он был виден издалека и отлично нас демаскировал, вдобавок в пыли были отлично видны наши свежие следы. Я искал какое-то решение, и через две лесополосы подходящее подвернулось в виде узкой асфальтовой дороги местного значения. Я свернул на неё и прибавил газу.

— Куда теперь? — поинтересовалась Ди, когда машину перестало трясти.

— Нужно перестраховаться,— сказал я.— Похоже, мы их здорово разозлили. Возможно, хвастовство про связи с полицией не пустой звук, и мне совсем не хочется это сейчас проверять.

Я дернул руль и свернул на грунтовку возле очередной лесополосы. По моим расчетам, дальше к северу должно было пролегать крупное шоссе, на которое мы сможем выехать уже в сумерках. Возможно, такая предосторожность была излишней, но я предпочел бы не рисковать — хватит уже на один день приключений.

— Такое чувство, что наша поездка превращается в какой-то голливудский экшен,— сказала Ди, наклоняясь вперед и сжимая кресло переднего сидения, где сидела Эл.

— Хуэкшен,— тут же отозвалась Эл, сжимая в руке пачку сигарет.

— Не хватает убийцы на красном «БМВ» и пятен белой краски на капоте,— нервно пошутила Ди.

— Нам хватит и «Рейндж Ровера»,— в ответ хмыкнула Эл, оглядываясь в боковое зеркало.

— Я в вами уже скоро привыкну встревать во всякие неприятности,— сказал я, тоже то и дело поглядывая в зеркало заднего вида.

— Мы тут ни при чем,— только и бросила Ди.

Я собирался ответить, но мое внимание отвлекла дорога — неожиданно впереди мелькнул овраг, дорога спускалась наискосок вниз по его склону, а на дне виднелся пересохший ручей, поросший камышом. В одном месте виднелся проезд сквозь камыш, в котором блестела неширокая лужа. Я решил преодолеть её с ходу, ведь продолжение дороги было хорошо видно с другой стороны. Ширина лужи была чуть меньше длины корпуса машины, и это внушало дополнительный оптимизм. Я прибавил газу, и моя звезда, подняв тучу брызг, клюнула носом в лужу и остановилась, увязнув в жидкой грязи на дне. Я дернул рычаг передачи на заднюю скорость. Приора взвыла, разбрызгивая грязь буксующими колесами, но так и не сдвинулась с места.

— Приехали! — выдохнул я и, стукнув по рулю кулаком, замысловато выругался.

— Какое поэтичное звукосочетание,— удивительно спокойно заметила Эл, доставая сигарету.— Надо записать в Книгу Вдохновения.

— Я всегда мечтал провести с вами ночь на природе. Лежать в траве, смотреть на прекрасное звездное небо и беседовать о Канте, — ехидно ответил я.— Что может быть романтичней?

— А они нас не найдут? — поинтересовалась Ди, осторожно приоткрыв дверь.— Ой, тут грязь.

— А что ты там хотела увидеть, пляж с золотым песком? — поинтересовалась Эл.— Мы застряли в болоте.

— Болото — дом для бегемота.— начал я цитату из бессмертного мультика.

— Но нам сидеть в нем неохота,— хором подхватили девочки.

            Мы с трудом выбрались из машины с правой стороны, где грязь была не такой сильной.

— Вам не кажется, что вчерашний день был как-то спокойнее? — спросил я, осматривая повреждения машины.— Может, мы едем куда-то не туда?

— Да мы вроде решили, что нужно ехать к морю,— вмешалась Эл.

— Мы рассматривали эту возможность до того, как увязли в болоте,— заметил я.— Теперь, как выберемся, сразу рванем к морю.

— Мне кажется, что ты был чересчур резок. Всё бы обошлось без драки,— сказала Ди.— И тогда нам бы не пришлось убегать сломя голову.

— Кто-то сегодня после заправки мне говорил, что любого человека можно вывести из состояния равновесия,— улыбнулся я.— Вот и меня можно. Если продолжить игру в фильмы, я был как доктор Шульц из «Джанго освобожденный». Всегда есть предел терпения мудаков, и эти два педераста успешно его преодолели. И потом, не я первый ударил. Я их вообще не бил, просто проверял, сколько газа осталось в баллончике, а они случайно попали под струю. Несчастный случай, только и всего.

— Да я и сама с трудом сдерживалась,— кивнула Эл.— Иной раз даже в повседневной жизни необходимость постоянно сдерживаться страшно напрягает. Хочется выхватить верного «пустынного орла» и перехуярить особо упоротых мудаков ко всем чертям.

— Ого, слышу слова истинной леди,— улыбнулся я.— Патронов только в «игле» маловато. Тут пулемет Максим будет в самый раз.

— Будьте добрее,— сказала Ди.— Всех мудаков устанешь убивать. Кому-то мы и сами не очень, в нас тоже станут стрелять. Бегство лучший вариант.

— Так всю жизнь бежать придется,— вздохнул я.

— Ну так на то нам и дана дорога,— улыбнулась Ди.

— Это всё, конечно, хорошо,— сказал я, махнув рукой в сторону машины.— Но через пару часов стемнеет, и нам будет непросто разобраться. Давайте сейчас решать. Вариантов у нас не так уж и много: или обустраиваем лагерь, или ищем трактор.

— Мне кажется, тут не лучшее место для ночлега,—сказала Эл,— Нас попросту могут сожрать комары.

— Или змеи,— с опаской добавила Ди.

— Хорошо, давайте искать трактор,— сказал тогда я.— Можем разделиться: кто-то останется здесь, а кто-то за трактором двинет?

— Давайте лучше вместе,— тут же запротестовала Эл.— Машину до темноты тут вряд ли кто найдет, а если мы трактор не разыщем, то по-любому сюда вернемся.

— Ну вообще я согласна,— кивнула Ди.— Тем более, ты что, Яр, фильмы ужасов не смотрел? Того, кто остается, убивают всегда первым!

— Ну, тогда решено,— хмыкнул я.— Пойдем вместе. Но хочу напомнить, что мы не в фильме ужасов.

— Конечно, не в фильме,— цинично сказала Эл.— Мы в хоррор-романе.

— Уж лучше в хоррор-романе, чем в романе Элеаноры Тайны,— заметила Ди.

Эл усмехнулась, а потом добавила:

— Осталось только определить, где искать трактор.

— Бывалые трактороловы всегда находят добычу по следам. Пойдем к вот тому полю на другой стороне балки. Его, походу, недавно культиватором прошли, значит, должны быть свежие следы.

— Охота за дикими тракторами,— усмехнулась Эл.— Ну пойдем.

— Эх, жаль, мы ром на этих сук израсходовали,— посетовал я.— Сейчас жидкая валюта нам может понадобиться.

— Деньгами обойдемся,— отмахнулась Ди.— Сейчас ведь нет сухого закона.

Мы захватили из машины все самое ценное, закрыли её и осторожно перебрались через ручей по найденному в камышах бревну. Девочки даже сделали несколько фото на память, пока солнце было еще высоко. На краю выбранного поля действительно обнаружились следы трактора «Беларусь». Клиновидный рисунок на его шинах безошибочно указывал направление движения.

— Будем надеяться, тут неподалеку МТС или что-то подобное,— с оптимизмом заявил я.— Солярка нынче дорогая, трактора далеко гонять не будут.

— Мы все равно в сельском хозяйстве не разбираемся, так что поверю на слово,—сказала Ди сразу за обеих сестер.

Идти в сумерках по незнакомой, поросшей колючим сорняками местности было не самым изысканным и безопасным развлечением. Однако над нашими головами раскинулось темное, притягивающее взгляд небо, на котором зажигались яркие звезды.

— Вот то, чего не бывает в большом городе,— заметил я через какое-то время, останавливаясь.

Девушки тоже подняли взгляды в небо.

— Я вижу Ковш,— сказала Эл и потянулась руками вверх.

— Да ты вообще только одно созвездие и знаешь,— усмехнулась Ди.— Вон, смотри — там Кассиопея. Видишь?

— А вы знаете, почему Полярная звезда — ориентир для путешественников? — спросил я.

Девушки смотрели на звезды, а я продолжил:

— У нее почти нет движения. Поэтому она — ориентир Севера.

— Король Севера,— сказала Ди.

— А знаете, что были какие-то созвездия... Они одно время были популярны, а затем были отменены. Отмененные созвездия,— несколько отрешенно сказала Эл.

Мы еще некоторое время смотрели в небо.

— Нужно двигаться дальше. Уже совсем стемнело,— нарушила тишину Ди.

Мы продолжили путь. Впереди, за лесополосой, был виднелся какой-то свет.

Похоже, что там был установлен мощный фонарь или какой-то прожектор. Когда мы по дороге обогнули посадку, открылся вид на хуторок из трех больших домов и каких-то подсобных строений. Всё это располагалось на склоне холма и было довольно ярко освещено.

— Похоже, это какая-то частная ферма, — сказал я.

— И наше спасение,— добавила Ди, облегченно выдыхая.

— Вон трактор и комбайн видно,— заметил я.— Но всего по одной штуке. Будь это агрофирма, то их было бы больше.

— Мне уже всё равно, пусть будет даже избушка лесных разбойников,— сказала Эл.— Пойдемте скорее, я уже не могу стоять на ногах.

— Конечно, пойдем — поддержал я.— Избушка разбойников тоже неплохой вариант, там могут быть сокровища.