6. План побега
Я зашел в доильный корпус и постучался в дверь лаборатории.
— Открыто там, чего тарабанишь? — звонко крикнула из-за двери Аня-лаборант.
Я последовал приглашению и вошел. В небольшой и ну очень чистой комнате стояли экспресс анализаторы, микроскоп, центрифуга и холодильники. Хозяйка сидела на вращающемся лабораторном стуле и сушила волосы феном. Короткий белый халат шел ей куда больше, чем замызганная спецовка.
— Так торопилась работать, что после душа с мокрой головой кинулась, прямо в полотенце, ничего тут не успеваю! — пожаловалась она. — Подожди минутку, сейчас пойдём.
— Можешь не спешить, я выслал вперед Тоху, он нам столик займет.
— Отличная идея, а он быстро бегает? — рассмеялась Аня.
— Очень, я его точно не догоню. Давно ты тут работаешь?
— Нет, официально месяца четыре только. А неофициально давно. То на практике, то просто. Я ведь местная, у меня мать главбухом тут работает, а отец завгар. Ну, все, я закончила, побежали! — Аня сбросила халат, рванула с вешалки куртку и буквально выбежала из лаборатории.
— Я техникум закончила, в райцентре. Хотела в
город учиться поехать, или хотя бы к вам в ВУЗ. Но родители против, говорят,
что я потом не вернусь и брошу их.
Может они и правы, мне тут не нравится, я бы в городе хотела жить. Тусить, в
клубы ходить. Ну и танцами я хочу всерьез заниматься. Это круто! А ты сам
откуда?
— Из города. К сожалению, в городе на ветеринара не учат, пришлось в деревню перебираться.
— И ты правда сам решил переехать в деревню? Или тоже родители настояли?
— Сам решил. Антоха, кстати, тоже городской. Он мой земляк и тоже сам решил.
— Фигасе вы долбанутые! Это же уму непостижимо! — Аня замахала в воздухе руками. — У тебя все возможности в городе. Учись, туси, все в доступе, ехать никуда не надо – а он в деревню ломанулся. Не понимаю!
— Ну вот так получилось. Я не знаю, где буду после окончания работать. Может быть, в город вернусь и в клинику пойду кошечек-собачек лечить. А может быть, и правда в какой-нибудь тихой деревне осяду. Тут есть своя прелесть… — мечтательно произнес я.
— Говна тут до хрена – вот что тут есть точно! — возмущенно отрезала моя спутница. – Вон, пойди в навозной лакуне поплавай, проникнись деревенским духом по самые уши. Я прямо возмущена, это надо таким идиотом быть, а?!
— Знаешь в городе тоже не сахар. Пыль, грязь, толпы, давка в автобусах, шум. Хорошо там, где нас нет, — возразил я.
— Ладно, давай к делу. Я тут сама по клипам учусь танцевать потихоньку, но телевизор у нас показывает так себе, смотрю что на видеокассетах есть. Уже затерла все до дыр, хочу новое раздобыть. Ты сможешь мне с этим помочь?
— Вот в современной музыке шарю чуть хуже чем никак, — честно признался я. — Я по русскому року больше спец, и то по-старому все-таки.
— Металлист значит? «Рэп – кал», косухи-цепи, все дела… — надула губки Аня. — А ну-ка покажи, кто у тебя на пузе нарисован?
Она неожиданно подскочила ко мне и дернула молнию куртки, открыв рисунок с группой "Король и Шут" на моем балахоне.
— Ого, это еще кто? Я таких не знаю, — удивилась она.
— Так, сказочники одни… — отмахнулся я. — Пошли быстрее, что-то кушать очень хочется.
Мы вошли в столовую. Антон уже «забронировал» столик на четверых у окна и даже притащил три тарелки борща. Мы с Тохой накинулись на еду, а Аня лениво ковыряла ложкой свою порцию.
— Худею, — пояснила она. — Надо форму держать.
— Куда тебе худеть? — возмутился Тоха. — Ветром будет уносить.
— Много ты понимаешь, — обиделась Аня. — Вы в город когда поедете-то?
— Без понятия, нам не сообщили, — отозвался я. – Ты хочешь, чтобы мы тебе кассет новых привезли?
— Нет, я хочу выбраться туда и сама купить. Мне нужен гид-проводник, я там совершенно не ориентируюсь. Один раз с родителями была, да и то давным-давно. Вы же там знаете какие где музыкальные магазины? А в идеале и еще в клуб сходить — потусить. Но с работы, блин, надолго не отпустят, а рейсовый автобус напрямую раз в два дня ходит. Можно конечно с пересадкой через райцентр, но это просто трындец как долго, полдня туда, полдня обратно – крюк-то большой. Короче… Я хочу к вам на хвост упасть, когда вы поедете, а потом на рейсовом вернуться. Если вдруг не успею, у вас есть где в городе переночевать?
Я несколько обалдел от такого напора, а Тоха быстро сориентировался:
— Конечно же есть. У моей бабушки в квартире одна комната всегда свободна, там легко поместимся. Буду рад показать тебе достопримечательности. Клубы, правда, только рокерские знаю, но там тоже очень круто. Радиорынок есть опять же, там любые кассеты в наличии, не хуже, чем в Москве.
— Вот и отлично! – обрадовалась Аня. – Говорят, через неделю должны новые специалисты приехать, как минимум ветврач-акушер и пара зоотехников. Тогда работать полегче станет и выходной можно будет взять. А то я уже третью неделю пашу как лошадь, без выходных.
— Сколько? – переспросил я. – Ты, что не в курсе, что крепостное право еще в девятнадцатом веке отменили?
— В некоторых местах еще и восемнадцатый не закончился, – мрачно отозвалась зоотехник. – Но здесь не лучшее место, что бы об этом беседовать. Спасибо за компанию, ребята, а мне еще надо домой сбегать.
— Может у тебя какое-нибудь задание для нас есть? – заискивающим тоном поинтересовался Антон. – Что бы мы с тобой после обеда поработали.
— После обеда я сперму подготовлю, осеменаторам раздам и домой побегу поспать. У меня сегодня дежурство в ночь. Перед утренней дойкой молоковозы придут большие, а кроме этого по документации недоделанной куча работы. Ты как насчет коров поосеменять? – обратилась Аня к Тохе. — У тебя руки длинные, хорошо получится.
— У меня с этим делом как-то не очень… – честно признался тот.
— Тогда лучше Сане помогите, он прямо с ног валится, жалко его.
— А ты не знаешь, почему он с другими специалистами не уволился? – поинтересовался я.— Он ведь тоже не местный?
— Знаю, – ответила Аня. – Но сейчас не самое лучшее время об этом беседовать. Вам вот, кстати, ночью нечего ведь делать? Приходите, нам с Сашей дежурить поможете. У него отелы ожидаются и журналов незаполненных гора, да и мне может помощь кое-какая понадобится.
— Обязательно придем! – обрадовался Тоха. – Саша говорил, что у вас по сетке можно на компах порубиться, в порядке передыха?
— Блин, да нам бы поспать просто, – зевая, промямлила Аня. – Но да, раньше, когда поспокойнее было, мы баттлы устраивали «двое на двое». Мне особенно одна стрелялка нравилась. «Что-то там» – «Ренегады» называется. Там можно было еще на танке рассекать очень круто. Если поможете нам, может и развеемся часок-другой.
— А у нас еще есть отличное домашнее вино. Мой отец по древнему рецепту делает, – похвастался я. – Может, захватить бутылочку, что бы дежурить веселее было?
— А вот этого не нужно, – резко посерьезнела Аня. – Я алкоголь ни в каком виде не употребляю. Просто терпеть не могу! Ладно, чуваки, мне пора, увидимся!
— Пока.
— До встречи.
Когда она ушла, Тоха обратился ко мне.
— Тебе не кажется, что она какая-то странная?
— Не более чем остальные, в этом диком местечке. Но мне очень понравилась, – признался я.
— Конечно, встретить в глухой деревне прекрасную девушку-геймера… Ууу, такого даже сценаристы в аниме не придумают! – согласился Антон. – Но нам тоже рассиживаться не стоит, давай Анину порцию поделим и айда на комплекс обратно.
Мы доели и пошли работать. На санпропускнике нас уже ждал Саша с целым списком важных дел:
— Так хлопцы, трошки некогда бездельничать. Ты, Слава, бери ведро и дуй ко второму складу. Там внутри справа за деревянной загородкой мешки с каустиком стоят. Приедет ДУК – сделай в нем 2% раствор и поезжайте дезинфицировать четвертый корпус. А ты, Антон, держи шприц, иглы и антибиотик. Иди в карантинный корпус и проколи животных из этого списка, – Саня протянул ему густо исписанный лист А4 с номерами животных.
Как закончите, я в кабинете, в доильном корпусе. Давайте, двигайтесь, не стойте.
— Сэр! Есть, сэр! – рявкнул Тоха и побежал выполнять задачу.
Я вяло поплелся следом. Бездействие первого дня нас несколько расслабило и поэтому обрушившийся на нас после обеда град заданий воспринимался довольно-таки тяжело.
Второй склад представлял собой длинное кирпичное здание с железными воротами, высотой в стандартных два этажа. Внутри было темно, можно было различить, что основную часть склада занимает разнообразное оборудование. Поилки, кормушки, трубы, секции ограждений, калитки и прочий непонятный металлолом. Я разыскал каустик, аккуратно набрал ведро и вышел из склада. Помня замечательный фильм «Бойцовский клуб», я старался совсем не трогать волшебных кристаллов. Вскоре со стороны санпропускника подкатил сияющей свежей краской ДУК[1] на базе грузовика ГАЗ. Из него выбрался улыбчивый парень крепкого телосложения.
— Вадим! – представился он – Открывать кубышку?
— Ярослав, рад знакомству! – ответил я, пожимая здоровенную ладонь. – Да, открывай, засыплю и сразу поедем.
Я засыпал требуемое количество едкого натра и мы поехали в четвертый корпус. Тут Вадим начал разматывать шланг и собрался включить насос. Я остановил его.
— Подожди, ты что, холодной собрался заливать?
— А что не так? — удивился Вадим. – Я всегда так делаю. Знаешь сколько возни этот самовар раскочегаривать? А я, между прочим, не только на ДУКе работаю, мне еще в город на КАМАЗе семечку везти. Так что не выеживайся, бери шланг и поливай, а я буду по проходу ехать потихонечку. Хорошо, что тебя в помощь выделили. Одному это мандец, как неудобно.
— Ты дебил что ли? Обработка холодным раствором снижает эффективность в разы. Понятно, почему вы тут болезни победить не можете.
— Ты самый умный тут что ли, бля? – Вадим навис надо мной и в гневе замахал руками. – Делать тебе нехрен?
— Нет смысла так обрабатывать, – сопротивлялся я, — Если хочешь, то пойдем, с директором комплекса это обсудим.
— Хрен с тобой, чмо очкастое… – процедил Вадим, схватил ведро и вышел из корпуса.
Вскоре он возвратился с ведром соляры, видимо, добытой с одного из рабочих тракторов. Он принялся заливать солярку в бачок нагревателя, и мне стала понятна причина его раздражения. Очевидно, солярка, предназначенная для нагрева раствора, расходовалась на другие нужды, а из-за отсутствия контроля, водителю это сходило с рук. Для того чтобы разжечь нагреватель потребовалось довольно много усилий, но наконец, нужная температура была достигнута, и я принялся за обработку. Дело продвигалось достаточно быстро, ДУК выдавал мощную струю, я быстро и обильно орошал требуемую площадь. Вскоре работа была выполнена, и ДУК укатил восвояси. Вадим на прощание еще раз обматерил меня, а я посоветовал в следующий раз приезжать уже с соляркой, во избежание лишней потери времени.
Придя в кабинет, я застал там Тоху, который стоял посреди комнаты с аппаратом Шилова. Саша сидел за столом и извлекал из оберточной бумаги какой-то прибор.
— Ты как раз во время, – обрадовался Саша. – Вот бери термокаутер, будешь у младших телят рога прижигать, а Антон пока вакцинацию будет делать тем, что постарше.
Все коровы на комплексе были комолые (безрогие) для предотвращения травматизма. Удаление рогов производили в возрасте примерно трех недель, чем мне и предстояло заняться.
Телятник представлял собой ряды небольших сарайчиков со скошенной крышей, где в отдельных узких загончиках содержались телята. Крыша в них была такой низкой, что мне приходилось серьезно наклоняться, проникая внутрь.
Бычков со временем переводили на площадку откорма, расположенную в соседнем селе. Перспективных же телочек оставляли на комплексе и переводили в корпус ремонтного молодняка, для пополнения основного стада. Мы разделились и принялись за работу. Антону приходилось чуть проще – сделал укол и вышел, а мне приходилось повозиться, вдобавок приходилось таскать за собой удлинитель термокаутера. Сама операция была несложной, фиксируешь ногами и левой рукой теленка, а правой прикладываешь «паяльник» к зоне роста рогов.
Но некоторые телята сильно дергались и приложить ровно не получалось, иногда случалось задеть паяльником кожу и тогда телята еще сильнее дергались и жалобно мычали.
— Ну ты и живодер! – неожиданно обратилась ко мне зоотехник Аня. Видимо, она незаметно подошла и наблюдала за мной несколько минут. – Тебе их не жалко?
— Жалко, но такова их судьба, — ответил я.
— Знаешь, никак не привыкну к этой мысли, – призналась Аня. – Я быстро привязываюсь к животным и довольно давно перестала помогать родителям с хозяйством. Тяжело смотреть, как любимца на бойню тащат. Мать меня заставляла кур резать и щипать, до сих пор тошнит при мысли, что я это делала.
— Ты не веган часом? – настороженно спросил я. – Не борешься за права коров?
— Нет, но мне их очень жалко, – сказала она. — Часто хочется сменить профессию, что бы этого не видеть.
— Да с такими представлениями в зоотехники лучше не идти, – согласился я. – У нас на втором курсе девушка была, Настя, её отчислили за то, что отказалась мышей и лягушек резать.
— Прямо с такой формулировкой? – удивилась Аня.
— Нет, просто профессор до экзамена не допустил. Сказал: слабакам в ветеринарии не место. А еще сказал, что вы должны работать ради людей, а не ради животных. Ибо ветеринарные врачи стоят на страже человечества. После этого от опытов больше никто не отказывался.
— Сурово у вас там, хорошо, что я на ветеринара не пошла… – отозвалась Аня. – Я поговорила с заведующей, она разрешила ваше ночное дежурство. Приходите к полуночи, вас пропустят.
— Непременно будем! Ты права, надо мне поаккуратней работать с телятами, Пойду Тоху позову, чтобы помог держать, – сказал я выключая термокаутер.
— Вот и хорошо! – улыбнулась Аня – Увидимся ночью…
Третье лирическое отступление: «Неравнодушная»
Училась у нас, на ветеринарном факультете, девушка Лена. Была она довольно богата, "гламурна" и несколько высокомерна. Занятия пропускала регулярно и вообще к учебе относилась с вальяжной ленью. И вот однажды прибегает Лена ко второму часу лекции по оперативной хирургии. В руках – черный котенок, месяцев трех-четырех от роду. Подбегает к профессору и кричит буквально:
— Профессор, отмените, пожалуйста, лекцию. Котенок с девятого этажа упал, множественные переломы, нужна операция!
— Дорогая моя, — улыбнулся профессор. — Если множественные переломы, то весьма вероятно его придется усыпить. Множественный остеосинтез дело дорогое и хлопотное, к тому же не факт, что ваш "летун" наркоз перенесет. Потрудитесь отнести пациента ординатору, пусть она разберется, и займите место в аудитории.
— Ах, так! — взвилась Лена. — Я к декану пойду, нужно операцию делать. Лекция не денется никуда!
— Всех котят не спасти, какими бы милыми они не были. Настоящий ветврач должен чтить рациональность, — сказал ей вслед профессор.
Минут через пятнадцать после звонка в аудиторию вошел декан. Он подозвал профессора и что-то тихо ему сказал. Профессор вернулся на кафедру и объявил:
— Лекция прерывается, а следующая пара отменена. Все проследуйте в учебную операционную, будет проведена внеплановая показательная операция!
В течение следующих двух часов профессор с доцентом кафедры делали операцию. Лена ассистировала в качестве медсестры. Котенку собрали из осколков две передние лапы и нижнюю челюсть. Челюсть из четырех обломков вообще была просто произведением хирургического искусства.
Следующий месяц Лена часами, пропадала в стационаре кафедры, выхаживая котенка, ставя капельницы, выпаивая из пипетки. Студенты посмеивались над ней:
— Во долбанутая! Денег сколько в него угрохала!
— В выходные приезжает, всю кафедру задолбала просто.
— Богатая, с жиру бесится!
А потом, когда котенок поправился, Лена приехала его "выписывать из больницы" вместе с хозяйкой, девочкой лет пяти. Радости девочки не было предела:
— Ой, Кузенька, миленький мой! Прости, что я дверь на балкон не закрыла. Поедем домой, я тебя молочком напою.
— Это соседка моя, по дому. Балкон не закрыла, а этот непоседа и выпрыгнул. Прибежала, рыдает, Кузенька разбился, я не уследила, тётя помоги! Я его в машину и сюда. Пришлось связи задействовать, чтоб декан профессора уговорил расписание изменить, но оно того стоило.