3. Волшебный дуб
Утром Дэрт вернулся в лагерь раньше, гадая про себя, не придется ли бежать оттуда со всех ног еще до завтрака. Но, к его облегчению, все было вполне мирно и спокойно. Из палатки караванщика доносилась какая-то суета. Дэрт отчетливо слышал голос преподобного, читавшего молитвы, но остального распознать не мог.
Агней сидел, насупившись, и тоже старательно молился. Остальные братья о чем-то перешептывались, не обращая внимания на Дэрта. Его это вполне устраивало, и он не стал ни к кому приставать с расспросами. С удовольствием натянул новые сапоги и зашагал во главе шествия по каменистой дороге. К его удивлению, на первом привале спустя два часа пути Агней подсел к нему и сказал:
- Прости уважаемый, что не сделал еще то чего обещал. Я очень постараюсь, буду работать всю ночь, но к утру твоя обувь будет готова.
- Можешь не спешить, как видишь, я уже разжился приличной обувкой, – улыбнулся бывший наемник.
- Все равно. Дорога будет хуже, много острых камней. Лучше поберечь хорошие сапоги и изодрать сандалии. Тем более, что подошва из коры прочнее кожи. А если вы мне позволите, в городе я смогу раздобыть вам на сапоги железные набойки.
- Ишь ты, разбогател? Откуда такая щедрость?
- Милостью огненной девы, брат мой…
Дэрт усмехнулся, но больше вопросов задавать не стал. Вполне возможно удирая, перепуганный купец обронил несколько монет или украшений, а может и вовсе целый кошелек, чем юный послушник непременно воспользовался. Но вот зачем ему делиться? Он что-то заметил и подозревает? Сумел за ним проследить? Дэрт про себя чертыхнулся, за то, что ввязался в спасение попы послушника. Ну подумаешь, познал бы малец силу мужской любви, ничего страшного. Не он первый, не он последний, - среди священников огненной девы это дело распространенное.
Юный послушник явно чем-то прогневал преподобного Сандрона и теперь искал у нового брата покровительства. Дэрт особо не возражал, но уже после обеда юноша снова начал раздражать его своей бесконечной болтовней:
- Мне кажется, настоящий поборник святой девы не должен замыкаться в себе и предаваться только молитвам и молчанию.
- Это почему? – хмыкнул в ответ Дэрт, внимательно глядя себе под ноги.
- Потому, что Огненная Дева несла в мир любовь. А любовь без общения с другими людьми есть самовлюбленность и гордыня. Священник не должен быть выше простых людей. Он должен любить их больше себя…
«Вот один простой человек и хотел полюбить тебя, но ты же не давался» - усмехнулся про себя Дэрт, а вслух сказал:
- Расскажи это Перовому Мужу, когда он обращается к людям с балкона императорского собора. Говорят, у смотрящих на него всегда болит шея, от того как высоко этот балкон и глаза болят от блеска его облачения.
- Но его святейшество правильно делает! – не согласился юноша. – Он же как раз не молчит. Он обращается к людям и любит их. И его все любят! А одеяние и высота нужны просто, чтобы его лучше видели. Только за этим! Блеск привлекает внимание к словам, а не служит гордыне!
Дэрт покачал головой, но не стал спорить. Элая внутри рвалась привести книжные аргументы и развеять наивность мальчика, но в облике наемника она просто не могла себе этого позволить. Не знатный воин, умеющий читать, уже вызывал сильное подозрение, а уж знающий на память запрещенные трактаты и вовсе первый кандидат на костер. Вместо того, чтобы умничать, наемник решил сменить тему разговора, раз уж неугомонный попутчик никак не хотел замолкать:
- Скажи, Агней, тебе известна эта дорога? Когда мы достигнем приличного жилья?
- Я, конечно, тут раньше не ходил, но пока был подмастерьем у сапожника, мне доводилось много беседовать с караванщиками. После здешних камней, новая обувь многим может потребоваться, сам понимаешь…
- Понимаю, но я не об этом спросил…
- Сегодня к вечеру, а может быть завтра, я точно не уверен. В общем, мы должны достигнуть долины Силиния. Это последний город по эту сторону гор. Столица мулов империи.
- Столица мулов?
- Ты что, не слышал никогда? Там выращивают лучших мулов, здешние луга отлично для этого подходят. Конечно, и овец тут в достатке, на одних мулах не проживешь. Но все путешественники обязательно покупают тут мулов или меняют на лошадей. А еще тут оставляют все повозки, потому что обычные телеги и кареты по горным дорогам дальше не пройдут…
- Хм, понятно, кажется, что-то припоминаю. Я слышал от десятника, что в этом городе квартирует знаменитое горное братство, союз охранников караванов.
- Да, точно, только охранниками их можно назвать с натяжкой.
- В каком смысле?
- Ну, все торговцы в один голос говорили мне, что это самые отъявленные бандиты, которые нашли хитрый способ жить безопасно в соседстве с имперской стражей и пользоваться всеми преимуществами. Они предоставляют своих охранников, а с теми, кто не хочет платить …
- Можешь не объяснять, я все понимаю. Что еще примечательного знаешь об этом месте?
- Да собственно больше ничего. В долине берет начало река Зерда, но она в своем верхнем течении не судоходна. Но в одном дне пути вниз по течению есть озеро, от него вполне сносно можно на лодках передвигаться. К нам приезжал торговец таким путем.
В этот момент они прошли поворот дороги и увидели на склоне горы большой бревенчатый дом с крупным частоколом, ограничивающим огромный двор.
- Здесь останемся до ночи – тонким голосом воскликнул преподобный Сандрон. – В греховном городе ночевки не будет. Пройдем его завтра и двинемся к перевалу.
Бревенчатое здание оказалось постоялым двором, в котором в основном останавливались паломники. Дэрт никогда не думал, что посещения святых мест столь популярное дело, но всезнайка Агней, словно чувствуя удивление спутника, поспешил его просветить:
- На правом склоне медвежьей горы есть священный дуб, в который попала стрела огненной девы, и он раскинул свой ствол, словно две ноги с дуплом в середине. Раскололся, но не упал и продолжает расти. Говорят, ему тысяча лет, и если провести ночь в молитвах у его подножия, огненная дева дарует э… мужскому стержню твердость дуба, а женщине позволит родить крепких, как дуб детей.
- Странно, никогда не слышал об этом святом месте, - пожал плечами Дэрт, продолжая осматривать широкий двор, уставленный телегами.
- Я сам только недавно узнал, мне поведал ночью э-ээ, один из погонщиков каравана. Официальная церковь и Первый Муж Огненной девы, конечно, это место не признают, иначе там бы давно уже основали монастырь.
«И сделали бы платной ночевку у дуба» - подумал Дэрт про себя, а вслух сказал:
- Значит эта таверна своеобразный ориентир?
- Да, только все-таки это не скорее постоялый двор. Так и называется – «Святой дуб». Отсюда начинается тропа, по которой до дерева ровно день ходьбы. Паломники оставляют тут повозки и лошадей, выходят рано утром, а к вечеру останавливаются на ночлег под священным дубом. Утром идут обратно и вечером останавливаются опять на постоялом дворе. Очень удобное место…
Агней продолжил рассказывать о случаях чудодейственного исцеления под дубом, но Дэрт уже мало его слушал. Сперва он решил, что преподобный Сандрон тоже хочет переночевать под священным деревом, чтобы подлечить свою мужскую силу, но все оказалось гораздо проще. Хитрый старец решил подправить свои пошатнувшиеся дела и собрался провести на постоялом дворе проповедь и богослужение.
Хоть официальная церковь Огненной Девы совсем не приветствовала бродячих проповедников, но народ их любил и всегда встречал с радостью. Церкви были не везде, и многие крестьяне были далеко не так благочестивы, чтобы тратить день на дорогу, лишь бы послушать священника. Таинства справляли сами кое-как, а в церковь выбирались только по большим праздникам. Когда церковный праздник сам к ним приходил, грех было от такого отказываться. К тому же хозяйка постоялого двора была совсем не против. Репутация благочестивой последовательницы Огненной девы, была для неё очень почетной, и потому отказать святому старцу она просто не могла.
Сандрон как следует закусил печеной куропаткой и, взобравшись на специально установленную во дворе бочку, начал проповедь. Большая часть её была посвящена соблюдению тринадцати святых заповедей и неминуемой каре, которая должна постигнуть ослушников. Из всех девяти вечных грехов, его почему-то более всего волновало рукоблудие:
- Ничто не печалит так возлюбленную нашу Огненную Деву, чем священное мужское молоко, попусту наземь пролитое. Ниспосылает она грозы, град и стрелы огненные, когда лицезреет святотатство сие! Надлежит каждому пойманному за таким богомерзким делом правую кисть отрубить во славу Огненной Девы. Если же кто сокрыть непотребством покровом ночным сумеет, гнева её не избежит никак. Поразят его члены язвы зловонные…
Дэрту быстро надоело слушать эти страшилки, - он, осторожно поправив капюшон, обошел толпу слушателей и тихонько проникнул в здание постоялого двора. В помещении с низким, закопченным потолком было довольно душно. В углу на огромной жаровне уже готовился ужин в двух больших котлах. Посреди зала стояли широкие деревянные столы с лавками, довольно чистые для такого заведения. Отличительной особенностью, которая сразу бросалась в глаза, были весящие на стенах холсты, с прилично нарисованными изображениями Огненной Девы, что создавало уют и при этом создавало сходство с деревенской церковью.
Еще одной достопримечательностью была сама хозяйка постоялого двора. Одетая в строгое черное платье, она, в отличие от большинства деревенских женщин, была очень худой и высокой, едва не задевала балки потолка своим коричневым платком, причудливо повязанным на голове, словно рыцарский подшлемник. Наверняка местные считали такую худобу болезненной, но сама хозяйка выглядела свежей и румяной, раскрасневшейся от пота, но все равно улыбающейся:
- Да примет Огненная Дева тебя в объятия, добрый человек, – воскликнула, она, отойдя от жаровни. – Почему ты не слушаешь преподобного с братьями? Вы направляетесь на поклон к священному дубу?
- Да наполнит святая Дева очаг твой своим теплом, - отозвался Дэрт. – Нет, я сопровождаю преподобного в островной монастырь и уже слышал его проповеди, достаточно, чтобы преисполниться благочестием.
- Ты не похож на благочестивого монаха, - с неожиданной дерзостью сказала хозяйка. – Не многие нагибаются тут, чтоб не удариться головой.
- Я собираюсь им стать, а рост - милость родителей, да будут счастливы они на небесах…
- Тогда может, желаешь пива, пока еще не принял священные обеты?
- Не откажусь, если и ты со мной выпьешь.
- Ха, ты точно не святой… Может и на шкуру тебя пригласить, а? Раз решил такое спросить.
- Не сопровождать питие беседой есть грех святое гостеприимство попирающий, - с умным видом произнес Дэрт придуманную на ходу цитату. – Я просто узнать хотел про здешние места и дела, которые тут происходят.
- К чему тебе, если ты через пару дней покинешь эти земли? За перевалом начинается совсем другая жизнь…
- Истории людей укрепляют меня на выбранном пути благочестии…
- Ишь, как! А пиво смазывает, чтоб шея не скрипела? Мудрено говоришь, хоть не книжник вовсе, как я погляжу. Тебе с такими ручищами в железном полку самое место или в охране у графа какого-нибудь.
- Я умею читать и успел послужить телохранителем у знатной особы. Но увидев, как прогнил мир и двор, уверовал в скорое возвращение Огненной Девы. Решил вот податься в монахи, чтобы так заслужить спасение…
- Что же, не знаю даже, что тебе рассказать, святой человек. У нас тут дела сплошь обычные. Из бед только что барона Ротвальда ,чьи земли в низ по реке, на охоте кабан разорвал, так что он через пару дней помер. Говорят, таких огромных кабанов в наших местах сроду не бывало. Кое-кто считает, что у кабана этого были железные клыки. Но барон того уже не расскажет.
- Хм, дело злое, но охота что поделаешь. Наследник-то есть у него?
- В том и песня, что не успел он сосватать дочь. Теперь к ней благородные не хотят. Посватались два главаря горных братьев. Они хоть формально теперь и купцы, но все равно подлого сословия, вот и решили урвать себе шанс. По эту сторону перевала власть императора условна, да и герцог особо нос к нам не кажет. Так что девушке придется выбирать из двух зол.
- Неприятное дело. Церковь не одобрит такой брак.
- Да плевать всем на Огненную Деву. Баронский замок теперь в осаде вообще, так что завтра вам осторожнее надо, на пути к городу. Дозор братьев на дороге будет, а то и не один.
- Спасибо за предупреждение, я преподобному скажу.
- На здоровье. Так тебе пива налить или нет?
- Почем за кувшин, хозяйка?
- Пять медяков. Но если кувшин целым вернешь, давай четыре. А если расскажешь чего про свои пути, то и за три отдам.
- Давай за четыре. Языком чесать я не мастак…
Пиво оказалось кисловатым, да вдобавок еще крепко разбавленным водой и не шло ни в какое сравнение с густым темным элем Фу-фуха. Дэрт не стал возмущаться, а добавил еще четыре медяка и выпросил себе запеченную куропатку, успев по-царски поужинать еще до того, как паломники заполнили зал.
Проповедь старца закончилась, и братья явились за привычной похлебкой, но большинство, получив миску, предпочли ужинать на свежем воздухе. Все равно ночевать в здании им не полагалось, и все стали размещаться во дворе под навесами, где было довольно много сухой соломы. Агней задержался в зале: он подсел к огню, и возился с сандалиями для Дэрта. Путник решил не подходить к юноше и тихонько вышел во двор, отправившись ночевать пораньше.
Окрестный лес был довольно хоженым, и следовало отойти подальше от дорог и тропинок, чтобы не нарваться на случайных охотников или кого похуже. В итоге, он устроился на ночлег чуть не в часе ходьбы от постоялого двора, но ночь в буреломе прошла спокойно. Только раз уже ближе к рассвету, восточный ветерок донес неприятный запах гари, Элая вскочила и приготовилась бежать, опасаясь лесного пожара. Но к счастью, все обошлось, в лесу было спокойно, и она улеглась обратно.
Встав еще до рассвета, лиса не сразу обратилась наемником, а для начала прислушалась в лисьей форме. Все вроде было тихо, тогда она стала Дэртом, не спеша оделась и двинулась в обратный путь.
Но добраться безопасно у него не вышло. Еще за несколько сотен шагов до поворота Дэрт почуял неладное, свернул с дороги и двинулся широким полукругом. Чутье его не обмануло, - впереди пахло потом и кровью. Притаившись в траве, он заметил, что на краю леса вокруг поляны где стоял «Священный дуб», рассыпалась цепь людей, в одинаковой коричневой кожаной броне, у некоторых правда виднелись шлемы и нагрудники, почти все с копьями и при топорах. Впереди явно что-то горело, и столб пламени развеивал предрассветный сумрак. Приближаться дальше Дэрт не рискнул, осторожно положил у подножия большой сосны свой мешок и полез на дерево. Со средней ветки открывался замечательный вид на поляну, и сразу стало понятно, что постоялый двор осаждают не менее сотни хорошо вооруженных людей. У ворот ярко горел большой воз, с помощью которого нападавшие пытались прорваться внутрь. Рядом валялись пять трупов. Трое с длинными стрелами в груди и двое, убитые чем-то более мощным. Сверху было видно пробитый насквозь нагрудник того, кто лежал ближе к воротам, такой след обычно могло оставить только тяжелое рыцарское копье.
- Эй Трефания, открывай! – неожиданно заорал какой-то человек с противоположной стороны поляны. – Отдай мне Дарину или я сполю твой вонючий постоялый двор.
Дэрт напряг зрение и рассмотрел кричавшего. Это был грузный мужчина в полном латном доспехе и черной бородой, торчавшей из открытого забрала. Несмотря на броню, он скрывался за двумя большими арбалетными щитами, которые держали его подручные. По взмаху руки они двинулись вперед под прикрытием щитов, а толстяк в доспехах тяжело зашагал следом.
- Пошел к демонам, жирный ублюдок, - донесся из-за частокола крик хозяйки «Священного дуба»- Здесь нет никакой Дарины. А если бы и была, я все равно не отдала её тебе. Гродбарг порвет тебя соснами, если узнает, что ты посмел напасть на священный дуб.
- Гродбарг грибками отравился третьего дня, а все от того, что шлюх себе не выбирал как следует, - хохотнул в ответ толстяк. – Теперь я хозяин горных братьев, а Дарина Ротвальд - моя невеста. Верный человек донес мне, что она бежала по этой дороге. Он видел её в твоей таверне, и скрыться ей больше негде.
- Ты врешь, гнида! Давай, свинья, приди и возьми мой дом силой. Я намотаю твои кишки на вертел и скормлю волкам, – ответила грозная Трефания, и в подтверждение её слов с полдюжины стрел вонзились в щиты перед главой горных братьев.
Дэрт оказался в затруднительном положении. Ввязываться в драку было чистым самоубийством, а бросить паломников и двигаться одному казалось довольно рискованным. Он осторожно спустился с дерева и, подобрав посох с сумкой, отступил глубже в чащу.
По всему выходило, что осаждающие настроены очень серьезно. Откуда-то слева доносился стук топоров, похоже разбойники готовились сделать таран или что-то похожее, чтобы справиться с частоколом. По прикидке Дэрта, внутри вряд ли найдется больше трех десятков защитников, - это в случае, если за оружие возьмутся абсолютно все.
В самом оружии и была главная проблема. Судя по количеству выпущенных разом стрел, луков внутри было только пять, и вряд ли имелся большой запас стрел. А что-то серьезнее топоров и дубинок явно не имелось. Участь защитников была предрешена, и толстяк в доспехах явно медлил только из желания сократить потери.
Дэрту оставалось только бежать, пока была такая возможность. Он осторожно двинулся широким полукругом, обходя лесом маленькую осажденную крепость. Никакой возможности помочь защитникам не было. Как тем служанкам, которых растерзали в замке её мужа. Его или Её? Дэрт-Элая, с трудом привыкала к мысли о себе в мужском роде и старалась в пути меньше открывать рот, чтобы случайно не оговориться. Теперь он Дэрт, здоровенный мужик, а что там под хвостом лисицы никто знать не может.
Закончив обход с севера, он осторожно двинулся вдоль дороги, ведущей на запад, изо всех сил напрягая слух. Вроде бы весь шум остался позади, и вокруг было довольно тихо. Двигаться в человеческом облике по заросшему кустарником лесистому склону оказалось тяжким испытанием, - мешковатый балахон все время за что-нибудь цеплялся, и Дэрт рискнул выйти на дорогу. Нужно было как можно скорее покинуть негостеприимные места, ведь разобравшись с постоялым двором, горные братья могли двинуться обратно по этому пути.
Спустя час, он дошел до небольшой, но довольно бурной горной речушки, через которую был организован добротный брод. На обоих берегах были вбиты по паре крепких столбов, между которыми натянули толстые плетеные канаты, держась за которые можно было без труда преодолеть реку или даже перевезти запряженную телегу, держа лошадей под узцы.
Подойдя к реке, он уселся на камень и перевел дух. Потом взглянул на новые сапоги и вздохнул. Расправившись с правым, он взялся за левый, и тут, в землю в пяди от его ступни вонзилась тяжелая стрела с тремя красными перьями.
- Эй, ляг могдой в землю, святой человек! – раздался откуда-то сверху картавый голос.
Он вскочил, резко оглянулся, и тут следующая стрела свистнула рядом с ухом, разорвав край капюшона.
- Повезло тебе кгыска сегая, еще бы чуть. Гебята, ну что стали хватайте ублюдка, пока не убег. Не хочу стрелу в его кишках замагать, а то буде вонять потом…
- Да ты хером бабе в письку не попадешь, - отозвался низкий, почти квадратный бородач с длинной рогатиной, появляясь сбоку из-за дерева.
Дэрт успел заметить на нем потертую кожаную броню и мятый ржавый нагрудник. Мужчина перехватил посох, но в этот момент что-то сильно ударило его между лопаток. Дэрт мгновенно присел, обернулся и следующий кусок гранита прилетел из кустов точно в лоб, опрокинув его на землю.
- Вот кривой у нас мастер пращой крутить, - усмехнулся бородач, приставив острие рогатины к горлу Дэрта. – Со ста шагов белке в жопу попадет.
Его погнали обратно по дороге, привязанным позади вонючего старого мула, нагруженного каким-то мешком. Бородач с копьем забрал его сапоги и сумку, теперь пришлось топать пешком, раня ноги об острые камни дороги. Кровь заливала лицо, ушибленная спина сильно болела. Дэрт в первые секунды думал обратиться в лису и убежать, но потом решил, что это не лучшая идея. Каким бы неумелым не был лучник сидящий на дереве, добраться до него все равно бы не получилось, а получить в момент преображения пару стрел было очень опасно. К тому же, оставшись в лесу без одежды, вернуться к людям будет непросто, лучше выбрать более подходящий момент. Дэрт надеялся дождаться ночи и когда его оставят где-нибудь связанным, убежать под покровом темноты. А пока оставалось только шагать за обосранным мулом и думать о своей непростой судьбе.
Облик рыжей Элаи, в котором она росла с детства, в одиноком замке то ли отца, то ли чародея-создателя, позволял ей изучать различные ремесла и искусства, но военное дело никогда не было её сильной стороной. Получив теперь могучее тело Дэрта, она обладала его силой, но не навыками обращения с оружием. В кулачном бою он, пожалуй, мог справиться с одним-двумя крепкими противниками, но против трех вооруженных воинов у него не было никаких шансов.
Они вернулись обратно к постоялому двору, где горные братья почти закончили приготовления к штурму. Он предстал перед толстяком в доспехах, который бросив презрительный взгляд спросил:
- Эй, падаль серая, ты как со двора выбрался, а?
- Простите меня, добрый господин, - как можно жалобнее проговорил Дэрт. – Я не был на постоялом дворе с позавчерашнего дня. Я… Я ночевал у священного дуба и спал слишком долго, вчера не смог добраться до постоялого двора и заплутал. В итоге пришлось ночевать уже в горах, а сюда отправился ближе к рассвету.
- Сладко лаешь пес, но тебя поймали на переправе. Тебя Трефания послала или Дарина? Говори, падла, к кому за подмогой шел?
- Пощади, великий господин, я ничего не знаю. Я простой башмачник, живу на побережье, в Клейдене, возле порта. Меня поразил недуг и я шел к священному дубу, чтобы укрепить…
- Голосок у тебя грубоват, для того кто яиц не носит, - ухмыльнулся толстяк. – Эй Дорин, оттащи его за телеги. Позже отчекрыжим ему бубенцы и отправим в каменоломни. Рабам укрепляться без надобности, бабу до смерти все равно не увидит. И давайте там, пошустрее с бревном, я хочу в город вернуться до темноты.
Приказание было тут же выполнено, и Дэрт оказался привязанным к стволу молодой сосны на краю самопального лагеря налетчиков. Обзор на поляну был частично закрыт телегами, но приготовления нападавших он рассмотрел хорошо. Под прикрытием трех больших щитов, сделанных из бортов телег, человек двадцать потащили к частоколу длинный сосновый ствол. Из-за частокола прилетело несколько стрел, в попытке попасть нападавшим в ноги, но щиты тут же опустили ниже, и выстрелов больше не было. Нападавшие скрылись за телегами, и теперь Дэрту был виден только край частокола с воротами, который содрогался от ударов. Один, второй, третий… Створки содрогались, но не поддались.
- Ну что там возитесь! – заорал тоже стоявший за телегами толстяк. – Мне что, самому взяться за бревно и показать вам, как надо?
От ворот вдруг донеслись вопли проклятия, а через минут нападавшие вернулись за телеги, бросив у частокола бревно и щиты. Трое или четверо были ранены стрелами, остальные просто орали, срывая с себя доспехи и катаясь по земле. Защитники явно нашли чем ответить, но Дэрт не понял, как им это удалось.
- Кипяток, - вопил один из нападавших. – Эта сука - ведьма. Она ошпарила меня из котла. Кишки ей выпущу. Убью и выебу суку!!!
Присмотревшись, Дэрт увидел над частоколом здоровенный котел, закрепленный между оглоблями телеги. Таким ловким способом хозяйка постоялого двора обрушила на головы разбойникам несколько ведер кипящей воды, а когда они дрогнули, её лучники не теряли времени даром.
- Ну что же, сами напросились, – зло ощерился толстяк. – Эй все! Оставить охранение, а остальным собирать сушняк. Спалим их к хвори, вместе с их долбанным частоколом.
- Но как же Дарина? – спросил его один из подручных. – Ведь без неё твое баронство…
- А ты её видел в лицо? – ухмыльнулся толстяк. – Если эту поджарить, любая девка пойдет. Сначала женюсь, потом скажу, что при родах скопытилась и всех делов. Главное, чтоб настоящая потом не объявилась, а там хоть трава не расти!
