Самурайский конь

За три месяца до пролога

- Муза, стой, ну куда ты, глупая. Муза, ко мне! – раздался звонкий детский голос за стеной.

         За громкими криками последовал грохот падения двух тяжёлых предметов и ещё более истошный крик:

- Муза, глупая ты кошка, смотри, что ты натворила! Вот тебе достанется теперь! Это был мамин любимый цветочек. Мама, ма-а-ам, вставай, Муза твои горшочки опрокинула!

- Доброе утро, любимая, по-моему, уже пора вставать… - сказал Олег, ласково целуя супругу в плечо.

- Полежи ещё, я сейчас завтрак соображу, и ты встанешь, - сказала Ира, приподнявшись на локте, и потянулась за халатом.

         Олег повернулся на бок и несколько секунд наблюдал за женой. Ира пока не отказалась от летней привычки спать обнажённой, но её длинная ночнушка из блестящего чёрного шёлка уже висела на ручке шкафа, напоминая о приближающейся осени. Вчера жена легла спать пораньше, почти сразу после детей, и, похоже, просто не нашла в себе сил переодеться. Теперь она накинула халат и торопливо искала в ящике комода трусики, а муж любовался аккуратным овалом груди, мелькавшим из-за полы халата. На секунду мелькнул длинный светлый шрам, пересекавший низ живота. Ира страшно не любила, когда супруг смотрел на это место, думая, что шрам её уродует, и Олег поспешил закрыть глаза, изображая сладкий сон. Эта отметина стала настоящим проклятием жены, из-за неё она не любила ходить в бассейн, а во время отдыха на море носила только закрытые купальники.

     Глава семьи вчера засиделся допоздна, разбираясь с документами, но теперь отчего-то спать не хотелось, напротив, возникло острое желание схватить Ирину за талию, затащить под одеяло и часа три не выпускать. Он даже приподнялся на кровати, надеясь на лёгкий утренний поцелуй, но тут дверь распахнулась, и в спальню ворвалась восьмилетняя дочь Маша, которая сразу бросилась обнимать маму. Ира едва успела запахнуть халат, да так и замерла с трусами в руках.

- Мама, мама, меня Музка поцарапала, дай, пожалуйста, лейкопластырь! - плаксиво требовал белокурый ангелок в розовой пижаме.

- Не кричи, папа ещё спит! – строго сказала Ира. – Я тебе тридцать раз говорила не мучить кошку, а ты не слушалась, вот и получила по заслугам. Пошли на кухню, я достану пластырь.

- Мам, я не мучила, мы игрались.

-  Не кричи, я тебе говорю. Таня проснулась уже?

- Не проснулась, я её будила, а она меня подушкой стукнула и дальше спит.

- Куда ты лезешь на кровать, я тебе говорю, на кухню пошли.

- Пап, доброе утро! – не унималась Маша. – Пап, смотри, я сальто без разбега прыгать научилась.

- Нет! – грозно воскликнула Ира. – Больше никаких сальто на кровати! Хватит, ты в прошлый раз чуть глаз себе о тумбочку не выбила. Марш на кухню, тебе говорят.

         Маша смешно надула губки и вышла из комнаты. Ирина последовала за ней, а Олег сел на кровати и потянулся. На часах было без пятнадцати семь, дочь опять умудрилась встать чуть не за полчаса до будильника. Маша была единственным жаворонком в семье, Олег, Ира и старшая дочь, одиннадцатилетняя Таня, вполне могли проспать до обеда, но неугомонная Маша никому не давала такой возможности.

         Одевшись, отец семейства отправился в ванную, умылся и вошел на кухню. Маша уже сидела за столом и с недовольным видом ковыряла в тарелке овсянку, а Ира поднялась наверх, чтобы разбудить старшую дочь. С недавних пор девочки спали в разных комнатах, Ира настаивала, что у каждой из дочек должно быть личное пространство. Олег, когда проектировал дом, мечтал, что у них будет четверо детей, два мальчика и две девочки, но в жизни случилось иначе.

         Овсянка на завтрак была для всех, это уже стало семейной традицией, и только Маша регулярно пыталась против неё бунтовать. Ира в последнее время варила её в двух вариантах. В одной кастрюле, побольше, с молоком, сахаром и малиной для мужа с дочками, в другой –  для себя, пустую, на воде. Олег посмеивался над ней и её боязнью лишнего веса, но Ирина каждый раз, разглядывая себя в зеркале, находила животик и бедра слишком большими и ещё усерднее начинала заниматься фитнесом.

- Папа, включи мультики или я вообще вашу овсянку не буду есть! – ультимативно потребовала Маша.

         Олег зевнул и, потянувшись за пультом, нащупал какой-то канал, по которому шли «Смешарики». Маша вздохнула и неохотно стала есть. На кухню вошла заспанная Таня, старшая дочь, которая в этом году по росту уже почти догнала мать. Она села на диванчик рядом с младшей и, моргая, уставилась в тарелку, которую поставила перед ней мать.

- Мам, а можно мне как тебе, без малины и несладкую?

- Во-первых, доброе утро, а во-вторых, я себе ещё не варила. А ты с вечера не просила ничего такого.

- Ну мам, доброе утро, но я сладкое не хочу, я хочу от сладкого отказываться вообще…

- Глупости, глюкоза очень полезна для мозга, особенно с утра. И вообще это источник энергии. Давай, кушай быстрее, а то в школу опоздаете.

- Если сладкое полезно для мозга, то пусть папа купит на завтра шоколадку с мороженым! – тут же оживилась Маша. – Если я так завтракать буду, точно диктант на пятёрку напишу.

- Ешь давай, - строго сказала Ира. – Посмотрим вечером, кто на мороженое заработал.

         Обычно по утрам Олег вёз детей в школу, а Ирина оставалась дома и не спеша убиралась, а уж потом завтракала, приводила себя в порядок и отправлялась на работу. Раньше они выезжали все вместе, но полгода назад муж презентовал ей подержанный, но симпатичный Матиз, и теперь Ирина передвигалась самостоятельно. Разделение обязанностей было простое: Олег отвозил детей в школу, а Ира забирала. Таня уже начинала противиться такому порядку и просила разрешения добираться домой сама, по пути общаясь с подругами, но Ира считала, что дочь всё ещё слишком маленькая, а школа страшно далеко.

         Олег показал дочкам отличный пример и первым съел свою порцию овсянки. Он привык завтракать кашами и вообще никогда не привередничал в еде, чтобы не расстраивать мать, которой было тяжело растить их с братом без отца. В награду он получил от Иры ласковый поцелуй в щёку и кофе с зефиркой  в шоколаде.  Зефирку, правда, мгновенно утащила Маша, но Олег не стал возмущаться, а быстро допил кофе и поспешил на улицу заводить машину. Ехать на работу от дома было всего минут пять, плюс еще двадцать минут, чтобы закинуть дочек в центр города. Один и тот же маршрут, уже четыре года неизменно повторяющийся изо дня в день.

         Олег работал в собственном автосервисе, которым владел уже без малого шесть лет. В девяностые он начинал автомехаником, потом арендовал бокс, а в 2001 смог выкупить небольшое отдельно стоящее здание и уже там развернулся в полную силу. Теперь у него была маленькая, но хорошо укомплектованная СТО со своим собственным магазином автозапчастей. Бизнес быстро пошёл в гору, Олег успел построить большой двухэтажный дом и собирался расширяться, открыть ещё один сервис с автомойкой и пункт шиномонтажа поближе к федеральной трассе. Но в их небольшом городке открылись два официальных дилерских центра со своими автосервисами и отбили у него самых жирных клиентов. Пришлось переквалифицироваться на сложные случаи –  восстановление после ДТП, старые проблемные машины и прочий геморрой, лишь бы только оставаться на плаву. Но денег всё равно заметно поубавилось. Тогда сидевшая до этого дома с детьми Ирина решила помочь мужу и взялась организовывать собственный бизнес – открыла салон красоты. Идея казалась довольно привлекательной, однако потребовала гораздо больших затрат, чем изначально планировалось. Теперь салон функционировал уже год и в принципе приносил прибыль, но, к сожалению, её не хватало, чтобы отдать все долги. Хорошо ещё, что во времена работы автомехаником Олег получил определённый авторитет и оброс полезными связями. Это позволило обойтись без банковских кредитов – Олег одолжил нужные суммы у состоятельных знакомых. Теперь он почти со всеми рассчитался, но пара долгов все ещё оставались, и Олег втайне от жены старался на всём экономить, лишь бы вернуть деньги и спокойно вздохнуть.

         Именно поэтому его видавший виды «Форд Фокус» был живым воплощением выражения «сапожник без сапог». Пару лет назад Ира училась на нём водить, и теперь кузов в нескольких местах требовал рихтовки и покраски. Олег вечно был в пути, и руки никогда не доходили привести в порядок верного коня, да и денег было попросту жалко. Механики из его автосервиса иногда посмеивались над шефом, на что Олег отвечал:

«Мне понтоваться не перед кем. Могу «форда» с закрытыми глазами собрать-разобрать. Лишь бы ездил, а краска – фиг с ней. Я мовилем мазнул, и не гниёт совсем. А вмятины, чёрт с ними. На скорость не влияет и вообще. Как противоугонка работает. Такого ветерана кто станет угонять, можно хоть с ключом в замке на парковке бросать».

         Зато салон машины был в идеальном состоянии. Ирина не терпела беспорядка и регулярно пылесосила и протирала всё внутри. «Машина внутри должна быть идеальной, ведь ты возишь девочек, - говорила она. – Не дай бог платья выпачкают, что люди скажут». Девочки, правда, не унаследовали маминой тяги к чистоте и сами были главным источником грязи в машине. Если Татьяна, немного повзрослев, старалась хоть немного быть аккуратной, то Маше стремление к чистоте было совершенно чуждо. Подобно своей знаменитой мультяшной тёзке, Маша, едва научившись ходить, мгновенно впутывалась в любую авантюру без малейших колебаний. Олегу не раз приходилось выбрасывать непоправимо испорченные чехлы задних сидений, но, несмотря на ворчание супруги, он прощал маленькой непоседе все проказы.

         Когда девочки с портфелями заняли свои места на заднем сиденье, Олег выехал на улицу, затем вышел из машины, чтобы закрыть ворота. Ира выбежала из дому, размахивая розовым мешком со сменной обувью. Неугомонная Маша опять умудрилась его забыть. Олег воспользовался случаем и ещё раз поцеловал жену – в благодарность за бдительность.

- Езжай быстрей, я сама закрою ворота, - улыбнулась Ира. – А то Маша опять на входе завозится, и обе опоздают в класс.

         Олег кивнул, быстро сел в машину и помчал дочерей по узкой асфальтовой улочке, над которой смыкали кроны начинающие желтеть тополя. Они и правда почти опоздали, возле школы негде было приткнуться, и пришлось высадить девочек чуть не за полквартала от школы. Многие родители были не столь щепетильны и останавливались, включив аварийку прямо посреди дороги, но Олег никогда так не поступал. Несмотря на большой водительский опыт, он всегда ездил очень аккуратно, старался соблюдать правила и по возможности уступал другим. Знакомые посмеивались над таким стилем вождения, кое-кто за глаза даже считал за трусость. Но Олег за годы работы с автомобилями видел сотни корпусов, свёрнутых в узел от страшных ударов. Попадались даже экземпляры с плохо замытыми следами крови, это производило сильное впечатление. Олег раз и навсегда решил, что жизнь и здоровье не стоят сиюминутной выгоды или порции адреналина. Поговорка «Тише едешь – дальше будешь» стала его любимой.

         Когда он добрался до своего сервиса, расположенного на шоссе недалеко от выезда из города, там уже ждали пара клиентов и верный механик Серёга, ковырявшийся со сцеплением «Ланоса», который оставили с вечера. У механика был ключ только от основных боксов. Офис с комнатой для клиентов и магазин закрывались отдельно, и Олег всегда открывал их сам. Не то чтобы он не доверял своему молодому помощнику, просто обладающий богатырской статью Сергей был чересчур добродушен и наивен. Олег опасался доверять ему магазин, потому что на трассе хватало мошенников. Он и сам пару раз попадался на уловки цыган с поддельными купюрами и прочую дребедень, так что стоило держать ухо востро. Веснушчатый великан Серёга, чем-то похожий, по меткому замечанию Маши, на Алёшу Поповича из одноимённого мультфильма, привык верить всему и всегда. Особенно легко на него влияли симпатичные девушки из числа клиенток. Олег быстро это заметил и строго-настрого запретил механику вести беседы о ценах и дополнительных услугах автосервиса. Во всех других делах бывший деревенский комбайнер был просто незаменим, легко справляясь в одиночку с самой тяжёлой и грязной работой и никогда не отказываясь помочь.

         Кроме Серёги, в автосервисе было ещё двое сотрудников. Петр, ровесник Олега, ворчливый электрик с тяжёлым характером, и старый, опытный дядя Юра, лучший жестянщик в городе, который был всегда нарасхват и поэтому появлялся в сервисе не каждый день.

         По-хорошему нужен был еще минимум один сотрудник, но пока возможности найти хорошего специалиста не предвиделось, поэтому Олег нередко и сам надевал потёртый рабочий комбинезон и лез помогать своим ребятам с особенно тяжёлыми случаями. Кроме того, он отвечал на все звонки, сам вёл бухгалтерию и был за продавца в магазине. Из-за этого в последнее время было плохо с выходными, но Олег не жаловался. Просил раз в неделю дядю Юру приглядеть за сервисом и только тем и спасался. Пожилой, коренастый, похожий на безбородого гнома рихтовщик еще ни разу не подводил, но больше одного дня отказывался возиться с кассовым аппаратом.

         Олег поздоровался с Сергеем, открыл магазин и принял клиентов. Оба заехали с утра забрать ранее заказанные запчасти. У Олега было много связей с разными авторазборками, и он был известен в городе тем, что может быстро и недорого раздобыть редкую бэушную запчасть. Несмотря на близость к центру страны, люди в их городке по большей части жили не слишком богато, так что такая услуга по-прежнему оставалась востребованной и приносила стабильный доход.

         Разобравшись с деталями, Олег заглянул в бокс и, убедившись, что Серёга справляется самостоятельно, отправился на склад, чтобы составить заявку на закупку нужных материалов. Там он провозился около получаса, когда внезапный звонок оторвал его от работы. Взглянув на экран, владелец сервиса поморщился. Номер «Вова Охрана» не сулил ничего хорошего.

- Алло. Доброе утро, Владимир Андреевич.

- Здравствуйте, Олег Олегович, вы на работе?

- Да.

- Я подъеду через десять минут, есть разговор.

         В трубке раздались гудки. Олег вздохнул и убрал телефон в карман. Общаться с Вовой Карданом совсем не хотелось. Владелец частного охранного предприятия был местным аналогом криминальной крыши. Сейчас времена изменились. Вовина контора и правда установила в сервисе тревожную и пожарную сигнализации, в целом прилично выполняя услуги охраны, но осадок от прошлого еще остался. К тому же общение хозяина застряло в лихих девяностых, вызывая у Олега неприятные воспоминания.

         Владимир не заставил себя ждать. Это был худощавый двадцатисемилетний парень с глубоко утопленными в череп глазками. Для более солидного вида он брил голову и носил черные очки, но это создавало скорее комичный эффект вместе с пиджаком, плечи которого казались набиты ватой. Он явился на черном BMW в сопровождении бычка-эвакуатора, на котором колыхался старенький джип «Мицубиши Паджеро».

- Здорово, Олег Олегович, – сказал Вова, поднимаясь из машины. – Тут такое дело. Мне бы вот паджерку восстановить. Три года без дела простоял во дворе, вот и прогнил малость.

- Здравствуйте. Прогнил в смысле кузов?

- Олег Олегович, ну можно же на «ты»! Я же говорил уже, вы же с батей моим ещё работали. Можно как-то и по-свойски. Посмотрите машинку, ладно? Там и с рамой проблемы вообще. Он же старый очень. Мой ровесник почти, восемьдесят пятого года самурай.

         Такой переход на панибратский тон особенно раздражал владельца автосервиса. Они никогда не были друзьями с Владимиром, а с клиентами Олег всегда привык общаться на «вы». Но также он привык не ссориться с людьми и решил продолжать разговор так, как просил Вова.

- Ого! А зачем он такой нужен? – удивился Олег, прохаживаясь вокруг машины и заглядывая в колёсные арки. Ситуация плачевная. Тут проще другой поискать, чем этот переделывать.

- Нет, нужно именно этот, – неожиданно резко сказал Владимир. – Я с Владика новый корпус заказал, если что, прямо вырезайте детали и вваривайте новые, но нужно, чтобы этот паджерик был как новенький.  Это серьёзная тема, я вам конкретно говорю. У нас в городе за такое не возьмётся никто, вот я и приехал к вам.

- Ну так уж и не возьмутся, - развёл руками Олег и продолжил более строгим тоном. – Такая кузовщина проблемами чревата. Есть же заводские номера, документы. Потом проблемы с ментами могут быть, если сварных швов много будет. Могут на учет не поставить или вообще решить, что в угоне числится. Я уже давно говорил, такими вещами не занимаюсь вообще. Криминал – это не по моей части, я с таким дел не имею. Чья это машина и почему именно её нужно восстановить?

- Ну чё ты, Олег Олегович, начинаешь? Ты чё, думаешь, я тебе фуфло какое-то для прикола приволок? Это моего бати джипяра, - скривившись, нервно воскликнул Вова. – Он мне, короче, как память дорог, усёк? Мне эта тачка, можно сказать, жизнь спасла, усека… понимаете? Вот, гляди, ща покажу. 

         Вова явно хотел казаться крутым, но волновался и перескакивал в общении с «вы» на «ты» и обратно. Начальник охраны запрыгнул на платформу эвакуатора и открыл капот джипа. Олег поднялся следом, заглянул внутрь и не сразу понял, что ему хочет показать клиент. Вова отковырнул шумоизоляцию и ткнул зажатым в руке ключом от машины в заметно поржавевший моторный щит. После нескольких тычков кусок краски отвалился, и обнажилось небольшое круглое отверстие с причудливо рваными краями.

-  Во, видишь? Батя на память заваривать не велел. Замазали, покрасили, да и всё. Он же всю жизнь, считай, прокатался на нем, ни на что менять не хотел, говорил, типа счастливый, в натуре..

- Это от пули? – догадался Олег. – Его ранили?

         Отец Вовы был известным в городе криминальным авторитетом, который умер от рака пару лет назад. Вова остался наследником и стал вслед за отцом вести дела, но, конечно, в несоизмеримо меньшем масштабе. Не имея отцовского опыта, друзей и отсидок, Вова потихоньку руководил охранной конторой, старательно подчёркивая свою крутость внешними атрибутами, но, кажется, даже его сотрудники посмеивались над ним, не воспринимая хозяина всерьёз.

-  Понимаете, я ведь тоже там был, на всю жизнь запомнил, – торопливо заговорил Вова, чуть не шмыгая носом. – Мне лет двенадцать было или одиннадцать. Мы все с дачи, короче, ехали, все вместе. Помню, я ещё обижался, что батя с ним впереди ездить не разрешал. Он и маме не разрешал, мы всегда сзади сидели. Я ещё тогда канючил, просился как... В общем, отец даже затрещину влепил. А потом едем, и тут...  Я даже не понял тогда. Грохот только, и батя орёт: «Ложись!». Нас догнали и подрезали, батя не дался, они с аксушки вдарили. Только паджерик и спас. Батя по газам дал и въебал их левой бочиной. «Девятку» на хрен в кювет откинуло, они на «девятке» были, а батя ещё по газам и ушёл. Нас с матерью не задело, а у него только пуля через плечо прошла и в сиденье застряла.

- Да уж, повезло, - только и вымолвил Олег.

- То, что праворульный, спасло, там левую сторону изрешетили хорошенько. Если бы кто с батей рядом, то сразу того... Он потом всё восстановил, только моторный щит сказал оставить, типа на память талисман. Так и ездил, берёг машинку. А как помер, так я забыл про него. Три года гнил на даче, на заднем дворе. А тут, понимаете, у меня сын месяц назад родился. Обидно так получилось, батя-то не дожил…

- Поздравляю, ой, ну, то есть соболезную, в общем, ты понял…- рассеяно сказал Олег.

- Да не в этом суть. Короче, задумался я, как Андрюшка родился. Я его в честь деда, ну, в честь бати то есть… В общем, захотел, чтобы от деда осталось чего-нибудь. Вот и решил, пусть будет, как подрастет, ему первая машина, этот джип. Раритет, конечно, будет, но всё-таки. Есть же семейные реликвии, правда?

- Но если мы его восстановим, это же не та же уже машина будет, много всего придётся заменить, - почесав подбородок, сказал Олег. – Да и долго ещё ему стоять придется

- Ничего, я его в гараж поставлю, законсервирую, буду раз в полгода заводить. Вы главное восстановите, чтобы, ну, как новенький, но детали по возможности старые все. Главное щит оставить как есть, с этими дырками. А в сидении там пуля так и осталась до сих пор. Отец велел кожей новой обтянуть, а доставать запретил.

- Хорошо, но вот всё-таки юридические тонкости…

 - Не переживайте, Олег Олегович, я всё решу, -  уверенно сказал Вова. - А менты, если не продавать, не прицепятся. А отдавать я его никому не собираюсь вообще. Пусть пока будет в семье, я же говорю, как отца, типа, к сыну, реликвия.

- Да уж, прямо как рыцарский конь, – не удержался от сравнения Олег. – Ну давайте, сгружайте. Постараемся сделать, что можем. Но предупреждаю, много времени займет.

- Да ничего, Андрюха когда ещё подрастет, - ухмыльнулся Вова. – Спасибо, Олег Олегович. Вы, это, как разберете, пишите, что еще докупить. Если можете, покупайте сами, я потом с вами расплачусь за всё.

- Хорошо, я позвоню завтра. Пожалуй, лучше не сюда сгружать. Подожди немного, я сейчас ворота открою, и проедете сразу на задний двор…

- Спасибо, Олег Олегович, я знал, что вы, это, ну, правильный человек, с понятиями. Батя даже про вас говорил, что если, короче, надо за машины по чесноку разобраться, какой там ущерб, то это к вам, типа, без обмана. Я, это, поеду, короче, у меня дела всякие. Саня выгрузит сам аккуратно.

- Всего доброго, Володя, всё будет сделано.

         После того как боевой «Паджеро» был выгружен со всеми осторожностями, Олег вернулся в свой импровизированный кабинетик, примыкающий к комнате ожидания для посетителей, и устало опустился за стол.  На него накатила какая-то непонятная тоска, переходящая в смутное беспокойство.

От этого было только одно верное средство. Пошарив в нижнем ящике стола, Олег достал толстый ежедневник в коричневом переплете, открыл на заложенной календариком странице и принялся писать очередную запись в свой рабочий дневник.