5. Кровь на асфальте

- А если бы тебя кто-то очень настойчиво в жопу трахнуть хотел, ты бы на это вежливо отреагировал? Может,  нагнулся и  дал бы разок, чтобы отношения не портить с хорошим человеком?

- Жень, ну я же не то имел в виду. Это же не гомосятина, блин.

- А какая разница?  Хорошо, пусть старая жирная тетка хочет в тебя, ну скажем, два  пальца засунуть и пошебуршить - это тебе понравится?

- Фу, бля, ну ты завела тему…

- Что, не возникает желание дать в глаз?

- Давай не будем. Сейчас не о том. Сейчас надо думать, как тебе педсовет пережить.

- А что думать? Пусть что случится, то случится. В третьей школе  не будет хуже,  чем здесь.

- Но нам с тобой сложнее встречаться будет.

- А в чем проблема? Ты тоже переводись. Плюнь завучу в лицо и мигом там окажешься. Привлечь не смогут, статьи такой нет, а вот выгнать с глаз долой - это запросто.

- Не, я так не смогу.

- Ну вот видишь, а чего тогда паришься?

- Я не парюсь, я просто решение хочу найти. Думаю, если погасить конфликт с Валерой и Ольге Сергеевне все объяснить, то тебя в школе оставят. Чтобы  скандал не раздувать как минимум. По факту, весь сыр-бор из-за брехни про ПТУ и заявления.

- Неа, думаю, что не прокатит. С этим толстячком не единственный косяк. Даже сейчас мы прогуливаем если что.

                Они сидели на бревне у моста и смотрели на реку. Дело близилось к обеду, и Валя заметно нервничал. Скоро он по идее должен быть дома, мать наверняка позвонит в квартиру на городской, чтобы  выяснить пришел он или нет. Женя тем временем расстегнула куртку и наслаждалась весенним солнцем. Уходить никуда не собиралась, да и если честно  Вале тоже было хорошо на этом пятачке. Вот так бы остаться тут навсегда! Построить вон в той рощице на другом берегу избушку или землянку. Завести огород, ловить в реке рыбу… И ни про кого больше не вспоминать. Хорошо бы случился зомби апокалипсис или ядерная война или еще что-нибудь в таком духе. Чтобы, как в уравнении, сократить лишние члены и в числителе, и в  знаменателе.

- Пойдем, уже пора, - словно прочитав его мысли сказала Женя. – Скоро старик мой вернется.

- А он не на работе?

- Не, сегодня в больницу пошел. Санкнижку делать или что-то типа того.

                Валя решил не спрашивать где работает её отец. Почувствовал как-то внутри, что не стоит -это может задеть и причинить боль. Вместо этого предложил:

- Может, давай обратно на маршрутке, так быстрее получится. У меня мелочь осталась, я оплачу.

- Ох, ну давай. Ты прям настоящий жынтыльмент.

- Джентльмен.

- Не, на джентльмена не тянешь. Жынтыльмент тебе больше подойдет.

- А в чем разница?

- Проговори и почуешь. Разница есть, прямо  по губам шкрябает. Ладно, пошли быстрее.

- Стой, у тебя джинсы сзади грязные.

- Блин, надо было на рюкзак садиться.  Ну давай, отряхни, не стесняйся.

                Валя робко хлопнул по туго обтянутым темно-синей тканью ягодицам. Пару раз повторил движения и отступил.

- Вроде все.

- Тогда пошли быстрее.

                Они поднялись по насыпи и зашагали к остановке. Женя опять была чуть впереди, Валя едва за ней поспевал. На подходе увидели отъезжающую маршрутку, добежали и  запрыгнули чуть не на ходу. Когда добрались, вышли недалеко от школы. Валя собрался проводить девушку домой, но она мягко остановила его.

- Не стоит, мне еще в одно место надо заскочить. Ты же домой спешил, чтоб родаки не спалили, правда?

- Ну да, в общем… - нехотя признал Валя. – Просто ну это, хотел еще в подъезде поцеловать тебя…

- Так в чем проблема, хочется – целуй, чего стесняешься? Можешь даже обнять, я не всегда кусаюсь.

                Валя схватил её за руку и притянул к себе. Задуманный еще в маршрутке романтичный жест вышел бестолковым, и в итоге он чмокнул Женю в нос,  только потом поймав  мягкие губки. Женя игриво подразнила его язычком и тут же отпрянула:

- Хорошего понемножку, мне уже пора.

- Подожди, давай поговорим насчет пятницы.

- А что насчет пятницы?

- Я хочу как-то повлиять на педсовет. Давай завтра вместе к Ольге Сергеевне подойдем.

- И нафига? Хочешь, чтобы тебе дополнительно прилетело?

- Подойдем втроем с Валерой, скажем все, типа помирились, инцидент исчерпан.

- Да насрать мне на этого мудака, че ты его все время вспоминаешь?

- Я хочу тебе помочь!

- Тогда не бросай меня.

- Так я и не бросаю.

- Ты пытаешься меня заставить прогнуться. Это хуже всего. Я так не хочу, понял?

                Она резко вырвала запястье из вспотевших Валиных пальцев, развернулась и зашагала прочь даже не попрощавшись. Парень простоял с минуту в полной растерянности и пошел домой. Дурные мысли и тревога никак не отпускали. Нужно успокоиться. Может она права? Надо твердо стоять на своем, ни на что не обращать внимания, и проблемы обойдут тогда стороной. Все как-нибудь само образуется.

                Домой он успел как раз вовремя. Вскоре позвонила мать и спросила про дела в школе. Валя, сдерживая дрожь в голосе ответил, что все в порядке, брякнул что-то про контрольную по химии и про домашнее задание. Потом вспомнил про реферат по географии. Его нужно было сдать через неделю, но Валя сказал, что нужно к понедельнику, надеясь, что мать вернет компьютерный кабель.

- От руки напишешь, тебе полезно, - холодно ответила та. – Как раньше все работы от руки в школе писали и ничего, выучились. От тебя тоже не убудет.

                У парня крутилась на языке дерзкая фраза о том, что раньше и писали в школе гусиными перьями, но он сдержался и попрощавшись ,повесил трубку. Вот же дурак, сам нарвался на лишнюю работу, теперь мать обязательно захочет посмотреть, что он там написал в реферате. С другой стороны, может и хорошо. Не заподозрит, что в школу не ходил. Может Ольга Сергеевна ей не позвонит, и тогда пронесет.

                Наскоро перекусив, Валя засел за уроки. Но отрешиться и сосредоточится никак не получалось. В голове крутилась наиважнейшая задача. Как не допустить, чтобы Женю выгнали из школы. Мать никогда не согласится, чтобы он перевелся вслед за ней и будет продолжать всячески препятствовать их встречам. Нужно обязательно что-то придумать. Его доводам классуха не поверит. За Женю обязательно должен вступиться кто-то из взрослых. Или не вступиться, но чтобы Валерина мамаша угомонилась. Какой-то должен быть способ.

                Он думал над этим весь вечер. Строил разные планы и теории, но все было не подходящим. Дополнительно раздражало безденежье. Сегодня вечером даже ничего не положил на телефон - все заначки израсходованы, а новых карманных денег можно не ждать. Может стянуть осторожно полтинник у отца? У него всегда часть купюр в кармане куртки вне кошелька. Привычка такая: все крупное в кошелек, а то, что меньше сотни просто в кармане, типа размен. Полтинник и пару десяток может и не заметит. Взять ночью  пока спят, а утром по дороге закинуть на счет. Тогда можно будет хотя бы со своей стороны говорить… И сообщения в ответ. А так тяжело засыпать в тишине, без всякой весточки.

                Он все равно зарядил старый телефон. Просто для того, чтобы перечитать вчерашние сообщения. БЫЛО ИНТЕРЕСНО, СЛАДКИХ СНОВ. Было интересно, а теперь может  тоже интересно, а он такую малость как деньги на счету решить не может. Куда ему на педсовет влиять. Нужно просто набраться терпения и ждать. Все само собой образуется.

                Заснуть никак не получалось. Вначале перед глазами возникла соблазнительная попа Жени. Он ярко представлял, как обнимет сзади, потом левой рукой будет  поглаживать, а правой искать впереди пуговку и змейку, чтобы стянуть джинсы. Целовать в шею, шептать ласковые слова. Ты прекрасна, ты лучше всех, никогда тебя не брошу, никто мне не нужен. Пока она не повернет голову, дав поймать нежные губы. Потом повернется и…

                Игра рукой не принесла облегчения. В голове крутилась мысль, что в реальности ничего и никогда не будет. Женя перейдет в другую школу, там пацанов гораздо больше, она встретит другого и забудет его. Тяжело не встречаться  каждый день, и мама будет только строже следить. Нельзя её отпускать, нужно что-то делать.

                Решение пришло внезапно. На первом уроке, когда Женя снова села рядом с ним за первой партой напротив учительского стола, Валя хотел что-нибудь сказать, но Женя подмигнула и приложила палец  к губам. Парень остановился на полуслове. Сделал вид, что между ними никогда ничего не было и уткнулся в учебник по русскому. Грянул звонок, и в кабинете появилась Ольга Сергеевна. Глянула на Женю не одобрительно и поприветствовав класс, велела сдавать сочинение о подвиге. Листки медленно поплыли по рядам и неровной стопкой выросли на учительском столе. Ольга Сергеевна внимательно следила и сказала в конце:

- Вожина, где твоя работа?

- Не написала, - скривившись ответила Женя.

- Почему? Времени между гульками не было?

- Нет, считаю, что сейчас нет смысла писать о старых подвигах.

- Интересно, ты что думаешь, ты самая умная?

- Нет, просто имею свое мнение.

- Так почему не изложила свое мнение в сочинении? Письменное задание было для всех, его нужно было выполнить так или иначе.

- Хорошо, я забыла, можно завтра принесу?

- Принеси. А сейчас поменяйся местами с Полиной. Вон туда, на первую парту третьего ряда. А Полина тут будет с Валентином.

                Валя вздохнул. Он не имел ничего против пухлой и молчаливой Полины, но расставание с Женей огорчало до невозможности. За всей этой кутерьмой он совсем забыл помогать ей с учебой. Конечно, литература не его конек, но что-то можно было сделать, помочь написать сочинение. Были же вчера вместе, это помогло бы не усугублять. Он обернулся и глянул на средний ряд. Показалось, что Валера злорадно лыбится. Нет, точно надо действовать. Рискнуть сразу после литературы.

                Как только прозвенел звонок, он подхватил портфель и спешно покинул школу. Главное, чтобы Женя не увязалась, иначе все пойдет прахом. Но девочку попросила остаться для разговора классуха, и это сыграло Вале на руку. Выбежав на улицу, он зашагал в сторону второго АТП, где главным механиком работал отец Валеры. Грузный грубоватый мужик пару раз подвозил ребят после школы и Валентин надеялся, что вспомнит его лицо. Валера боготворил отца, старался ему подражать и всегда говорил о нем очень восторженно. Наверное потому, что его родители были в разводе, мать за всем следила и все запрещала, а отец на редких встречах давал слабину. Он платил алименты и пытался как-то участвовать в жизни сына. Валера этим часто хвастался, говорил отец давал водить машину и обещал научить в них разбираться. Теперь Валентин решил поговорить с ним напрямую. Это казалось единственным шансом повлиять на приятеля и как-то решить ситуацию миром.

                Попасть на территорию удалось не сразу. Охранник не хотел пропускать пацана, но Валя проявил настойчивость и потребовал позвонить по внутреннему телефону, вызвать Петра… Он не знал отчества, дядя Петя и дядя Петя, но теперь оказалось Александровича. В неведомых помещениях долго не брали трубку, потом ответили, и дядя Петя сказал, что чуть позже подойдет на проходную. Валя под бдительным взором охранника ходил из стороны в сторону по бетонному пятачку.  Мысленно подбирал слова, выстраивал диалог, пытался дышать глубже и успокоиться. Наконец хлопнула дверь, и из проходной будки вышел толстый человек в  потертой серой спецовке.

- Привет пацан, говори чего хотел?

- Здравствуйте, я … Меня Валентин зовут, я друг вашего сына, вы нас подвозили в прошлом году помните?

- Ну да может, лицо знакомое, но имя забыл. Так чего хотел?

- Я на счет Валеры поговорить. Он из-за мамы в сложной ситуации…

                Сбиваясь и путаясь, Валентин изложил известные ему обстоятельства. Сейчас слушая свой собственный голос, он вдруг ощутил всю глупость затеи. Он пришел просить, чтобы отец заставил Валеру забыть обиду и простить Женю, сказать, что ничего не было, несмотря на сломанный зуб. Звучало по-идиотски, и аргументов никаких не было. Простить потому, что Женя нравится  Вале. Замечательная просьба, блин. Нашел что рассказать.

                Петр Александрович меж тем закурил, но слушал внимательно. В конце задумчиво почесал в затылке и произнес:

- Да уж, странная ситуация. Не пойму только, зачем ты ко мне пришел? Я в общих чертах в курсе был, бывшая… Мать Валеркина заезжала денег взять срочно на лечение. Там чуть не зуб золотой ставить придется, хоть я не видел.

- Нет, какой зуб, там край откололся, пломбу…

- Не перебивай. Я не пойму почему и как я в это дело лезть должен?

- Я просто хочу, чтобы вы поговорили с Валерой. Сказали ему, что плохо пускать слухи про девушку. Пусть просто Ольге Сергеевне правду расскажет. Как все было, что он там на самом деле ей сказал, за что она ему двинула. Что никаких ПТУшников не было, а то там до милиции дело дошло. И чтоб заявление забрали раз не было…

- Но зуб-то сломан, значит было?

- Да было, но в причинах главное. Как вы не понимаете, если Женю выгонят Валере же хуже будет?

- Это почему?

- Ну его же зачморят. Вся школа узнает. Он же подло поступил, не по паца… не по-мужски. Его мало того  что девушка ударила за то, что грязно приставал и лапал, так еще и он так мелочно  отомстил. Представляете какая картинка? Его и так маменькиным сынком кличут, пидором еще, а тут такое подтверждение. Могут ведь и сильнее побить. Я хотел с ним поговорить, но он меня не слушает…

- А ты значит друг такой, только о его благополучии печешься?

                Петр Александрович внимательно посмотрел на Валю. Догадывается  обо всем -  недосказанность была в рассказе. Про записку и его интерес. Понятно конечно, что не ради Валеры,  - взрослый чувствует подвох. Надо сказать как есть, врать нет смысла  - почует наверняка.

- Мне очень нравится Женя. Я… не ожидал что так получится. Что между другом и девушкой такое вот… Хочу теперь помириться как-то… Жене помочь, чтобы не исключили ну и в…

- Это Васи Вожина дочка получается, который Клишсавича тогда прибил?

- Да, наверное она.

- Я знал её отца, толковый мужик был, надежный. Да уж, интересно все повернулось вот…

- Вы понимаете, для меня это очень важно и для Валеры тоже, только он пока не поймет.

- А я-то тут причем? Все не пойму никак…

- Валера очень вас уважает, только вы можете на него повлиять.

- Ишь ты, хитро придумано. Чтобы значит заднюю включил?

- У меня… В общем обратится не к кому… Поговорите пожалуйста , очень прошу.

- Хм, ладно, позвоню жене, может получится…

- Нет, может с Валерой поговорите?

- Слышь, малой, я-то как-нибудь сам разберусь, наверное. Иди давай, ты то сам в школе сейчас должен быть небось, а не по промзоне шляться?

- Да, спасибо, извините что побеспокоил. Очень надеюсь, что…

- Давай, пока, мне работать надо.

                На обратном пути в школу, Валя напряженно анализировал произошедшее. Правильно ли он сделал, что полез? Это вообще поможет? Надо ли Жене говорить или лучше так? Валере точно не надо, он если что сам потом. Блин, как это все сложно, нельзя по-простому как-нибудь. Почему вечный гемор опять?

                Вернувшись в середине третьего урока, Валя не решился возвращаться в класс и пересидел до перемены в туалете. На следующем уроке истории Жени в классе не было. Валя забеспокоился. Что, если она пошла его искать? Чертов телефон, как бы он сейчас пригодился. Что теперь делать? Попросить у кого-то позвонить? Нет, палево, догадаются, нужно как-то еще. Как на иголках он досидел до конца занятий и бегом помчался домой. Внутри теплилась какая-то странная надежда. Хотелось, чтобы Женя ждала там. Во дворе как в тот раз или в подъезде. Это было бы так замечательно. Но не сбылось.

                Словно ожидая какого-то чуда,  постоял пару минут у подъезда. Женя не появилась, денег положить на сотовый не было. Вдруг Валю осенило – есть же городской телефон! Дома никого нет, номер записан в тетрадку. Он бросился со всех ног. Лифт по-прежнему не работал. Парень  взлетел, не замечая ступенек, к себе на шестой этаж. Не разуваясь, бросился к аппарату. Позвонил - занято. Позвонил еще раз – не берет. С третьего раза услышал знакомый задорный голос.

- Алло, кто это?

- Жень, это я Валентин, я тебя не застал.

- А сам куда свалил?

- По делам, нужно было решить.

- Ну и я по делам. Извини, говорить не могу, давай позже.

- Когда?

- Не знаю, пара часов, я маякну.

- Может тебе помочь чем?

- Нет, не нужно, это тебя не касается.

- Подожди, давай…

- Все потом, не могу говорить.

                Валя несколько минут прислушивался к коротким гудкам. Осторожно повесил трубку. Может сразу позвонит? Решит там свое дело и сейчас наберет? Ей дорого на проводной будет, ну ничего, он сразу перезвонит. Что там за дела у неё? Что такое случилось, что говорить не может? А что, если он у неё не один. Говорила же она что-то о двух ПТУшниках, которым она тоже. Что если она опять…

                Сомнения вгрызались в голову победитовым сверлом. Валя ходил кругом по комнате, не находя себе места. Когда она теперь позвонит? Может все-таки что-то случилось. Она что-то скрывает, но она и не обещала рассказывать всего. Он ведь тоже не рассказал про свою сегодняшнюю вылазку. А наверное надо было…  Её ведь тоже коснется. Что теперь делать? Только ждать. Опять ждать, этот вечный дурацкий подвиг. Может забить на все и побежать к ней?  Потом уже будь что будет, родители не позвонят. Нет, вдруг она не дома, вдруг теперь позвонит сюда, а его нет, вдруг мама зайдет.

                Кое-как заставил себя раздеться, разогрел на сковородке макароны и разбил  сверху яйцо. Зазвонил телефон, бросился. Ошиблись номером. Сто лет уже никто не звонил и не ошибался. Как вообще ошибиться можно, это что за бред?  Почему именно сейчас позвонили, почему именно сюда? О черт, пока бегал, макароны сгорели наглухо. Яйцо сверху еще съесть можно, но потом черный горелый барьер. Как теперь отмыть сковородку? Еще повод получить от мамы, это же её любимая.

                Он как мог соскреб съедобную часть в тарелку, остальное залил кипятком и бросил на плите. Вкус отвратительный - мало того что спалил, еще и пересолил. Почему всегда так? Почему? Вернулся в комнату, потянулся за рюкзаком. Блин, даже не потрудился узнать уроки. Позавчерашние можно забыть, сегодня пропустил физику и историю. Вроде меньше домашки, но так даже хуже. Можно было отвлечься, а так сиди думай, жди звонка. Что-то мать не звонит, почему? Вчера звонила проверить, а сегодня нет. Наверное забыла, может много дел.

                Спустя час бесплодного ковыряния в учебниках без особой цели, вернулся на кухню и попытался отмыть сковородку. Поддалась лишь немного, теперь возни с этими макаронами. Надо успеть до прихода…

                Мать застала его именно там. Валя даже сначала не понял что  произошло. Услышал звук ключа, открывающейся двери, одежный шкаф, резкий оклик.

- Валентин, ты где?

                Обычно мать никогда не приходила так рано, всегда гораздо ближе к шести. Он встревоженно обернулся, торопливо перевернул сковородку в раковине и, обернувшись, крикнул в коридор:

- Я тут…

                Договорить не успел, мать ворвалась на кухню и что-то резкой болью резануло по спине и плечам.

- Вот ты где, сучонок, вот тебе блядун, вот тебе, на, получи зараза!!!

-Ай, больно!

                Валя присел от неожиданной боли и вскинул руки крестом, инстинктивно закрываясь. Мать стегала его тяжелым отцовским ремнем. Он был вдет в старые рабочие брюки, которые остались еще от деда, отец в них ходил в гараж. Именно его с порога бросилась искать мать. Валя очень испугался, такого с матерью никогда не было, она будто совершенно обезумела.

- Сволочь, дрянь мелкая, говнюк, зараза, убью, убью гада…

- Мама, больно, мне больно, ай перестань…  

- Встал! Ну-ка встал, зараза. Я тебе покажу как в чужие семьи лезть. Сам школу прогуливаешь. Руки! Вытянул руки блядь, вены показал быстро!

                Перепуганный Валентин вскочил, вытянул руки. Он был  чуть выше матери, это наверное смотрелось странно. Глянув на вены, мать вдруг резко дернула его за запястье.

- Нагнулся, спустил штаны! Я тебе сейчас так жопу излуплю, ты блядь неделю сидеть не будешь у меня.

- Нет, ты что нет, я ай…

                Не дожидаясь выполнения приказа, мать обрушила на него град ударов. Широкая коричневая полоса падала на плечи, спину, ягодицы. Футболка с шортами не спасала, Валя просто выл от боли, а мать никак не могла остановиться. Наконец слишком сильно замахнулась и снесла ремнем чашку с подоконника. Та грохнулась на пол и разорвалась мелкими острыми брызгами.  Мать дернулась и остановилась, тяжело переводя дух.

- Дрянь такая, скот неблагодарный, слов не понимаешь тварь! Я запрещаю тебе одному выходить вообще. Будешь в школе сидеть и ждать моего прихода! Я тебя отведу утром, будешь вечером сидеть и ждать, тварь.

- Мам, но…

- Заткнись! Заткнись, тварь! Марш в комнату и не выходить. Ты без ужина сегодня. Пошел вон! Вон зараза, видеть тебя не могу, сволочь.

                Кривясь от боли, Валентин проковылял в комнату. Мать захлопнула за ним дверь. Спина и плечи жутко ныли, горели, будто прижгли железом. Валя поморщился, лег на живот и заплакал. Он давно так не плакал, наверное класса с шестого, когда его закидали снежками и накормили снегом старшеклассники. Он потерял сменку  и,  заливаясь слезами, плелся домой по замерзшей улице. Но тогда мама согрела и обняла, а теперь..

                 Было очень обидно. Мать никогда так не делала. Нет, шлепала конечно, и не раз, в угол ставила. Но чтобы матом ругаться и так остервенело. На такое только бабушка способна, да и она очень редко это делала. Хотя конечно повода не было, всегда был послушным, все кушал, не шалил, уроки делал. Но случалось все равно: веником за конфеты из вазы, потом в угол на горох. Но чтобы так вот… Наверное вся спина в синяках, прям полосками.

                Он вдруг с ужасом вспомнил, что должна перезвонить Женя. Это явно было чревато новыми побоями. Но Валя думал не о них. Что она скажет Жене в таком состоянии? Какую обидную гадость? Женя ведь все воспринимает близко к сердцу. Как она отреагирует?  Почему все так не кстати, почему мать так рано принесло, вот черт. Очень странно, должна причина быть. Наверное, все из-за его похода к Валериному отцу. Но что потом случилось? Он его матери позвонил? Или в школу? При чем тут их вчерашний побег, как мама про него узнала? Слишком много вопросов. Как все это узнать?

                Валя мучительно прислушался. Из коридора доносился голос родительницы, она разговаривала с кем-то по телефону. Кажется по сотовому, голос скорее из кухни. Это шанс, если Женя позвонит сейчас, можно успеть взять раньше, чем мать отреагирует. Конечно, еще раз прилетит, но все-таки так лучше.

                Звонок раздался полчаса спустя. Мама уже договорила и подошла сама, а Валя не рискнул  сунуться в коридор. Она пару раз сказала «Алло» и повесила трубку. Кажется пронесло. Наверно Женя догадалась сделать вид, что ошиблась номером и повесить трубку. Вот молодец, хоть тут облегчение.

                Весь вечер и большую часть ночи Валя страдал от голода, боли и неопределенности. Последнее явление угнетало сильнее всего. Судя по маминой истерике  его затея провалилась, и завтра в школе их с Женей не ждало ничего хорошего. Из коридора доносился приглушенный разговор родителей: мама что-то кричала и, кажется, плакала, а отец бубнил в ответ.. Валя только раз ближе к полуночи выбрался в туалет, а потом забылся неожиданно глубоким сном без сновидений.

                Утром в школу его конвоировал отец. Без машины, пешком они шли дворами в торжественном молчании. Валя все ждал, что после стольких событий папа что-нибудь скажет, но тот был угрюм и даже не смотрел на сына. Только почти уже возле ограды школьного стадиона, отец сказал куда-то вбок, не встречаясь взглядом.

- Валентин, ну веди себя нормально, не огорчай маму, а то у неё вчера на работе чуть сердечный приступ не случился, её валерьянкой отпаивали, даже отпустили раньше.

- Угу.

- Хорошо, договорились, иди учись.

                Валентин кивнул и зашагал к школе. В кабинете за его партой никого не было. Валя оглянулся, ища глазами Женю, и получил полный букет ехидных ухмылок. Похоже, весь класс уже знал и активно обсуждал ситуацию. Едва  парень  сел на свое место и уперся взглядом в стол, по классу прошелестел гул неприятного шепота, будто загудел где-то под полом невидимый генератор. Опять алгебра,  а он вчера вообще  ничего не открывал. Плевать, вообще по хер, вообще по хер на все…

                Громко хлопнула дверь. Валя обернулся и увидел шагающую к нему Женю. Она была какая-то по-весеннему растрепанная. Одета в ту самую огромную клетчатую рубашку, но теперь не на голое тело. Под ней растянутая белая майка-борцовка, подчеркивающая  грудь. И без лифчика - соски так и торчат. С трудом поднял взгляд и увидел яркие тени какого-то фиолетового оттенка и задорную улыбку в помидорной помаде.

- Ну что жынтельмент, скучал? – весело спросила она, плюхаясь рядом. – Сегодня будет весело, сегодня отличный день.

                Она с размаху хлопнула его ладонью  по спине, и Валентин вскрикнул от боли.

- Ты чего? -испуганно спросила Женя. – Что случилось?

- Ничего, спина болит просто.

- А на шее у тебя что за мега-засос?

- Ну это просто… - он подался вперед и стыдливо шепнул. – Мама вчера ремнем прошлась. И по  спине и по шее. Теперь вот болит немного.

- Херасе немного, ты в зеркало смотрел? Тебя будто спрут за шею душил…

- Не знаю, не до того было, я не заметил.

- Бля, дичь какая, даже бабка моя не того…

- Да у меня тоже, никогда такого, сорвалась наверное, долго объяснять.

- Я в курсе так, в общем. Ольга Сергеевна звонила домой вчера. Вот видишь, я сегодня подготовилась. – Женя провела рукой по борцовке. – Хочу последнее слово сказать всем, чтоб запомнили.

- Но педсовет, это же не суд…

- Да и по хрен. Все равно скажу!

- Может не надо? Как-нибудь устаканится?

- Не устаканится, сам же знаешь.

- А если я тебя не пущу?

- Как  это?

- Просто уведу куда-нибудь и не дам туда пойти. Не дам наделать еще больше глупостей и… - Валя запнулся, сам удивляясь собственной решительности.

                Точного плана у него не было, просто чутье подсказало, что нужно как-то смягчить, не дать ей сжечь все мосты. Если явиться на педсовет чтобы всех обматерить, оттуда точно уже назад дороги не будет. А так, пусть тяжело, но может как-нибудь образуется.

                Женя не отвечала. Просто впилась в него перфорирующим взглядом. Глаза от теней казались еще больше. Будто они прямо сейчас просверлят череп насквозь и выйдут через затылок, вгрызутся в бетон за стеной, пока не прорвутся к солнцу. Шепот класса меж тем перешел в ехидные выкрики, слов не разобрать, что-то  про язык с пиздой, про морковку в жопе. Хотелось вскочить, крушить стулом все противные рожи, шелестящие говорком за спиной…

- Пошли!

- Что?! – удивленно моргнул Валя.

- У тебя же сейчас родителей нет дома?! – громко спросила Женя, резко поднявшись – Вот и пошли к тебе!

                Она схватила его за запястье и увлекла за собой. Валя инстинктивно подхватил рюкзак, потянулся за учебником и тетрадкой, но Женя не давая одуматься, уже тащила его к выходу. На пути у входа попался лыбящийся Димас, который, кажется, хотел брякнуть что-то обидное. Но Женя отпихнула его ладонью и рявкнула так, чтоб весь класс услышал:

- Пройти дай, мы трахаться идем.

                Класс замер, а они выскочили в коридор, с размаху захлопнув дверь. Сбежали по лестнице, схватили  куртки и вывалились на улицу, в серую хмарь унылого весеннего дождя.

- Погода к прогулкам не располагает, как раз дома будет уютно посидеть, - весело сказала Женя, прыгая в лужу двумя ногами.

- Ты это серьезно там сказала сейчас? – пытаясь на ходу попасть рукой в рукав, спросил Валя.

- Ты блин вообще кино не смотришь что ли? – надула роскошные губки Женя. – Я всегда мечтала эту цитату сказать.

- Так, а откуда это?

- Фильм про ебучий что-то там… У тебя вино дома есть?

- Кажется было.

- Ну тогда пошли быстрей…

                Лифт опять не работал, только белело новое объявление о собрании жильцов, но они взлетели на шестой не замечая пролетов. Страх пропал, терять нечего, впереди осталась только любовь. Они стали безудержно целоваться прямо в прихожей. Кажется, Валя тоже видел это где-то в кино. Он подумал, что  все случится прямо на полу, но скинув куртку, Женя и отстранилась  и потребовала:

- Леди желает вина…

                Валя кивнул, и поспешил в комнату, на ходу расстегивая рубашку. В шкафу наверху стояло несколько бутылок. Маме на работе приносили иногда - чаще коньяк, конечно, но и вина бутылка нашлась. Написано что-то нерусское, некогда было вникать, но секретарю суда абы что дарить не будут, можно не опасаясь пить.

                Пробка поддалась не сразу:  вначале искрошился и оторвался верх, от  того, что Валя недостаточно глубоко вкрутил штопор. Со второго раза вкрутил поглубже, навалился, потянул, и пробка выскочила с сочным звуком. Валя потянулся в шкаф за бокалом, но Женя вырвала у него из рук бутылку и сделала большой глоток прямо из горла.

- Уф, класс, ну теперь можно…

                Она грациозно сбросила с плеч рубашку и стала, виляя бедрами в плавном танце, расстегивать ширинку джинс. Стриптиз выходил дерганым, но Валя был на грани взрыва, его совсем не нужно было возбуждать. Внезапное воспоминание стилетом вонзилось в висок – а вдруг и сейчас кого-нибудь принесет? Он резко развернулся и рванулся в коридор.

- Стой, ты куда?

- Пять сек!

                Он подскочил ко входной двери и закрыл замок на полтора оборота. В таком положении дверь нельзя было открыть снаружи - ключ просто не вставлялся в скважину. Подумав долю секунды, рванул провод дверного звонка и выдернул вилку телефона. Теперь все, пусть хоть ядерный апокалипсис, им никто не сможет помешать.

                Женя уже скинула джинсы и кружилась по комнате в трусах и борцовке, снова прикладываясь к бутылке.

- Ты чего такой одетый? На, сделай глоточек.

                Валя схватил бутылку и приложился. Вино казалось страшно кислым, но он пил. И пил, что аж  струйка вырвалась из уголка рта. Женя нагнулась, расстегнула его брюки, они сразу свалились вниз стреножа в коленях так, что неловко ступив, он чуть не упал. Женя обняла и удержала, скользнув кислыми губами по лицу.

- Подожди, давай я постель и это, презервативы должны…

- Не хочу… Все должно быть просто… Все должно быть по-настоящему, без всякого там… давай на полу просто.

                Она плавно раскинулась на ковре и запустив большие пальцы, потянула вниз трусы. Волосы, много волос, светлые кучеряшки, больше, чем у него. Валя торопливо сбросил с себя всю одежду, остался в носках, опустился рядом  и, приподнявшись на локте, принялся целовать. Женя задрала футболку, и он тут же инстинктивно припал к груди. Соски такие большие, чуть солоноватые. Она так дышит или стонет? Нужно ниже спуститься, пальцами или языком?

- Ну давай, ну что же ты, давай сверху, я хочу.

                Он приподнялся, перевалился через широко раскинутые, согнутые ноги. Упор лежа, руки по сторонам. Не придавить нежную  грудь, он ведь тяжелый.  Целовать, не останавливаться.  Захлестнула, прижала, шепчет,

- Давай, ну давай же…

                Сжала член рукой, чуть поиграла пальцами, кажется сейчас разорвет, сжал губы, нельзя, надо сдержаться, надо попасть. Она направляла. Туго, очень туго, даже больно, изогнулась,

- Ай, сука…

- Тебе больно?

- Нет, продолжай.

                Провалился в мягкое тепло. Сильней захлестнула руками, прижала голову к плечу, шепчет, стонет в ухо.

- Кайф, давай, ай, кайф, ай…о-оо, сука….

                Его хватило на несколько секунд. Потом прорвало безудержным потоком, толчками и  рывками вперед. Уже в конце подумал выдернуть, но извержение продолжалось на кучеряшки, животик и в бездну пупка. Отпрянул, свалился рядом. Отвратительная люстра в пять рожков.

- Больно было?

- В начале чуток, но потом приятно и хорошо. Ты молодец, я прям кайфанула.

                Она поднялась, опустила борцовку. Скользнула рукой между ног и вдруг стала выводить на белой ткани кровавым пальцем. Валя различил буквы БО…

- Блин, крови толком нет жалко. Специально хотела написать, а она засыхает быстро.

- А что хотела?

- Богиня любви. Это папина майка, я её с детства как ночнушку таскала. И потом представляла, как буду трахаться в ней, край задирала и закусывала, а сама пальчиками там шейк бэби, шейк. Видишь, даже край снизу погрызен?

- Да, только сейчас заметил. Ты это… может хочешь в душ?

- Потом, сперва покурю на балконе.

- Давай тут, там мокро и холодно.

- Нет, там хочу, воздухом подышать. Всегда хотела потрахаться и курить на балконе голой, чтобы соседи завидовали…

- Ну… хорошо, я это…

                Она подхватила пачку из клетчатой рубашки на полу и выскользнула на балкон. Шторы всколыхнулись, а Валю обдало потоком холодного воздуха. Поежился, опустил взгляд. Все в крови, перемешанной с белой вязью, трусы не наденешь, нужно застирать. Он подхватил белье, зашлепал в ванну, включил душ, спеша  обмыться.

- Какой омерзительный вид!

- Что? – обернулся Валя. – Повтори не расслышал, вода…

- Я море мечтала в конце, а не эту поебень серую…

- Не понял…

- ЗАБЕЙ!

                Что-то странное показалось -  бросил майку, поспешил и замер. Женя перелезла через барьер, курила, повиснув над бездной, упираясь ногами в край и  держась одной рукой. Ветер пузырем надувал борцовку, играл с волосами. Кругом действительно сплошная серая хмарь, грязный двор, засратые газоны, переполненные мусорки и чахлые деревья с огрызками листвы. Все дома серые до горизонта, паутина проводов  и антенн. Все сомкнулось в чудовищный круг.

                В центре пятачок грязного асфальта, на нем нежная богиня любви, в белой борцовке с пятнами спермы и разрастающимся кровавым нимбом вокруг головы…

Вся картина в секунду пронеслась перед глазами. Валя выстрелил вперед, снеся вино с подоконника и вцепившись в Женю прежде, чем бутылка разлетелась о порог.

- Давай вместе?

- Нет!

- Я не смогу одна, я давно хотела, но с тобой…

- Нет, я не пущу тебя, давай…

                Она отпустила руку. Теперь только объятия Валентина держали её над бездной. Парень перегнулся через барьер, край врезался в живот, и вино скользило под ногами. Тяжело удержать, она не хрупка, обвисает…

- Давай я первая, а ты за мной. В аду встретимся. Там будет тепло…

- Нет, нельзя нет, бля ты с… я  нет, я не допущу, Хватайся, я вытащу…

- Зачем? Ты правда хочешь в дерьмо вернуться? Барахтаться в грязи, пока тебя пинают и вытирают ноги? Смысла нет, я давно поняла. Потом будет только хуже. Будешь взрослым, горбатиться где-нибудь за гроши. Меня будут трахать десять человек в день. Только серая срань и больше ничего… Давай прыгнем и посмотрим, что будет там?

- Нет нельзя, я никогда…

- Догоняй…

                Её ноги соскользнули с крошечного уступа и Валентин почувствовал, как она песком утекает из его объятий. На долю мгновения широко раскрытые горящие глаза. Моргнула и все…

- НЕТ!!!

                Он заорал так, что казалось задрожали стекла. Сжал объятья как несокрушимые тиски и могучим рывком прогнулся назад. Вырвал, словно пробку из бутылки, борцовским приемом бросая через себя, и рухнул спиной в лужу вина с разбитым стеклом. На секунду мелькнуло небо и все…

                Женя лежала сверху. Валя не чувствовал боли от врезавшихся в истерзанную спину осколков. Чувствовал только тяжесть и тепло. Бетон балкона холодный, а Женя очень горячая.

- Отпусти, задушишь.

- Не отпущу.

- Отпусти, я больше не буду.

- Обещаешь?

- Клянусь здоровьем наших детей.

- А они будут?

- Конечно, ты же сам гондон не надел…

КОНЕЦ.

 ПРОДОЛЖЕНИЕ МОЖНО ПРОЧЕСТЬ ПЕРЕЙДЯ ПО ССЫЛКЕ:

"НАГРАДА В КОНЦЕ"

Вот мой телеграмм канал, прямая ссылка на оглавление всей истории, там еще много случилось интересного

https://t.me/che_yar/748 

ТУТ ОГЛАВЛЕНИЕ ВСЕЙ ИСТОРИИ В ПОСТЕ В КОНТАКТЕ, РЕПОСТНИ ЧТОБ НЕ ПОТЕРЯТЬ

 https://vk.com/topic-156144330_39511781