2. Бесконечная ночь

- Ты имел эту проститутку на нашей кровати? Как ты мог эту дрянь оставить под подушкой… О господи, новое белье, подарок тети Светы…

- Мам, я же говорю, вообще ничего не было! – в отчаянии воскликнул Валентин, распуская резинку, стягивавшую длинные волосы. – Мы просто алгеброй занимались, а это… случайно получилось.

            Школьник заметил в зеркале, как покраснели  его огромные уши, мамин фамильно-генетический подарок, который он поспешил скрыть под волосами, отступив к стене.

- Случайно распаковалось белье, случайно уложились под подушку презервативы, всплеснув руками, воскликнула мать. – Какое невероятное стечение обстоятельств! А мне кажется, тобой двигали иные, уже установленные бабушкой мотивы.

            Валентин поморщился и промолчал. Мама работала секретарем суда и когда очень злилась или волновалась, начинала сыпать юридическими канцеляризмами, словно подражая прокурору или судье, выносящему приговор. Восьмиклассник с надеждой посмотрел на отца. Главный энергетик был гораздо тише и спокойнее, обычно он прекращал семейные ссоры и скандалы каким-нибудь компромиссным решением. Валентин ждал, когда отец мягко положит ладонь матери на плечо и скажет примирительным тоном что-нибудь в духе «Ладно, скажи что больше так не будешь и марш в свою комнату. Месяц без карманных денег и интернета…»

            Тогда можно будет скрыться в своей комнате, сесть на полу, в уголке за кроватью,  и написать сообщение Жене. Сказать, что очень ей благодарен, нет, лучше, что она очень красивая. Что он очень хочет… нет, что он уже очень соскучился, хотя с момента расставания еще не прошло и двух часов. А завтра в двенадцать они снова увидятся и…

- Ты меня слушаешь, Валентин? – прервала его мечтания мать. – Закатил глаза, может еще и наушники вставишь, чтобы меня не слышать? Виталик, ну скажи ты ему как отец? Может уже пора ремня дать, в конце концов? Хватит молчать! Выскажи свое мнение!

            Отец во время разговора скромно сидел на стуле и уныло смотрел в пол. Он выглядел очень расстроенным и, похоже, не меньше сына ждал, когда мать наконец успокоится. Валя подумал, что он не решается перебивать маму из-за бабушки Лиды. Теща и не подумала уезжать, сейчас она вышла подышать на балкон, изображая очередной сердечный приступ, но наверняка скоро возобновит наступление.

- И давно ты куришь, сын? – нехотя поднял голову Виталий Андреевич. – И давно ли ты нам врешь?

- Я не вру, мы правда математикой занимались, - не поднимая головы ответил ученик. – Бабушка видела, она с нами сидела.

- Постыдился бы, негодяй, дрянь патлатая, - тут же завелась на балконе теща. – На родную бабушку руку поднял! И не  извинился даже, выродок. Да ты в ногах валяться должен, прощение вымаливать. А не зенками своими хлопать.

-  Я еще по дороге официально связалась с твоим классным руководителем и совершенно точно установила, что на завтра никакой олимпиады не назначено, - штампуя каждое слово, выдавила мать. – Сигареты, презервативы, белье… Все указывает на твой обман. Бессмысленно это отрицать.

- Я недавно курю. Пацаны предложили, мне отказываться неудобно было. Я обычно после школы. Дома первый раз… - сдался Валентин.

- Это она тебя научила, да? – не отставала мать – Я выяснила, Ольга Сергеевна все рассказала про эту потаскушку. Что и курит и пьет. В поле зрения органов опеки попадала не раз. Отец, между прочим, за убийство сидит. Отличная наследственность.

- Она ни при чем, - горячо возразил сын. – Мы просто занимались. А потом она  ушла. Это я курил, правда.

- Дело не в том, что ты курил, дело в том, что ты нас обманывал. Обманул с олимпиадой, обманул с гостьей. Как тебе после этого доверять? – качая головой, произнес отец.

- Я больше не буду, обещаю.

- Детский сад! – возмутилась бабушка. – Да за такое надо в исправительный интернат отправлять. На вашем месте я бы подумала. В следующий раз вернетесь, а тут уж с квартиры все вынесли, и наркоманы в кружочке посередке, а то может и похуже чего.

- Мам, ну не надо…

- Маш, ну а чего? – возмутилась  бабушка Лида - если он ради первой встречной мандавошки на меня руку поднял, что же дальше будет?

- Что ты скажешь в свое оправдание? – тяжело проговорил отец.

- Женя хорошая девочка. Она когда-то случайно попала в плохую компанию и теперь исправляется. А я ей помогаю. Мы правда занимаемся…

- Я еще поставлю перед РайОНО вопрос о компетентности директора, который допускает в школу подобных…- мать замялась, подбирая слово. – Подобных аморальных девиц. Это ни в какие ворота. Я еще проверю, может деньги или драгоценности пропали.

- Ну маам…

- Что ну мам? В понедельник вместе в школу пойдем. Хочу в глаза этой мрази посмотреть и сказать пару ласковых. Классный руководитель уже в курсе, обещала и её бабушку в школу вызвать.  Хочу ей тоже в глаза посмотреть. А сейчас пока дай сюда свой телефон!

- Что?

- То, что слышал! Ты теперь будешь телефоном пользоваться только когда из дому выходишь. И то потом отчитываться.

- Маша, мне кажется это все-таки перебор, – неуверенно попытался вмешаться отец, ласково положив руку маме на плечо.

- А что ты перебираешь теперь? – неожиданно встряла бабушка Лида. – Упустил парня, не воспитывал. Сколько раз я говорила, непутевым будет. Надо растить в строгости. Иначе будет размазня  бесхребетная. И вот нате, получайте. За первой же сучкой - хвост поднял и вперед!

- Мама, ну чего ты, не ругайся при… - не выдержала Мария Юрьевна.

- А чего ему сделается? На бабушку родную руку поднял. Все уже, испортился, хуже не станет.

- Так, хватит, - наконец воскликнула мать. – Давай сюда телефон и топай в комнату. Из дому тоже ни шагу, понял?

- Мам, но мне завтра надо уйти, – возразил Валентин.

- Куда? Опять врешь, как про олимпиаду?- спросила мать.

            Валентин смотрел прямо в глаза матери и чувствовал, как уши от стыда раскаляются докрасна. Казалось, вот-вот задымятся и полыхнут длинные волосы. Врать он умел плохо. Никогда не хватало самообладания, если мама смотрела прямо  в глаза. Он отвел взгляд и молча вышел.

- И что, даже ремнем за такое не угостите? - возмутилась бабушка Лида и, отвесив парню увесистый подзатыльник, добавила. – Вот тебе от меня, будешь знать, как на бабушку руку поднимать.

            Валентин с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Он ожидал, что будет плохо, но чтоб вот так. Зайдя в комнату, уселся в угол на полу у батареи, уткнулся лицом в скрещенные руки и замер. Перед глазами тут же всплыли губы Жени. Таки теплые и мягкие, такие до головокружения близкие. И теперь так. Все рухнуло, только почти получилось и вот…

            При всей внешней нерешительности Валентин не любил долго ныть. Из любой ситуации, очевидно, есть выход, нужно его только найти. Успокоиться… Успокоиться и мыслить логично. Надо все рассчитать и взвесить. Может, просто убежать из дому? Но его быстро найдут. Мама наверняка догадается, куда он пошел, и скандал в итоге будет. Страшно представить, что такая беседа будет  при Жене, с её отцом и бабушкой. Кто его знает, как это повернется. Дело того не стоит, лучше выждать пока все успокоится. Эх, думать нужно было, когда обещал завтра в двенадцать прийти. Знал же, что родители едут, эх…

            Бабушка уехала, а мать еще долго ругалась на кухне. До Вали долетали слова о пятнах на рубашке, она достала из машинки белье, которое он снял вернувшись, и теперь возмущалась, а отец что-то тихо возражал. Парень боялся, что сейчас мать ворвется в комнату и будет его упрекать за следы семени. Они щедрым салютом попали на рубашку, футболку и трусы. Надо было конечно самому застирать, а не закидывать как обычно в стиралку. Но чего уж теперь, задним числом планировать хорошо…

            По всему выходило, что встречу надо отложить. Очень обидно, но ничего не поделаешь. Еще будут моменты, когда дома никого не будет.  А пока… Пока нужно как-то предупредить Женю, чтобы зря не ждала. Очень стыдно признаваться, что его просто не выпустили, но тут уж ничего не поделаешь. Почему он не записал её номер в тетрадь? Есть только в памяти сотового, а телефон у матери. Так можно было бы хоть с городского позвонить, а теперь что?  

            Чтобы как-то успокоиться, Валентин запустил компьютер. Играть не хотелось, он принялся лазить по папке с фильмами. Все пересмотрено по десять раз, новые диски есть только у родителей в комнате. Они покупали и брали в прокате, а Валентин иногда копировал то, что особенно понравилось. Женя тоже говорила про кино. Она что-то цитировала, говорила фразами из фильмов, только он не запомнил что именно. Что-то  про неловкое молчание, это казалось смутно знакомым, вот только он не помнил откуда. Вздохнул и ткнул в уже много раз просмотренный «Обитель Зла». Одетая в легкий халатик Мила Йовович снова читала в записке «Сегодня все твои мечты осуществимы…» Смешно, прямо как у него… И события как в фильме - в конце сплошной кошмар.

            Ночью он долго не мог уснуть. Все ворочался в кровати, смотрел в потолок, снова и снова представлял в голове разговор с Женей, что он ей скажет, что сделает, как это все вообще. Снова вернулся страх, что она передумает. Да нет, не должна, она его ждала под подъездом, не зная точно, выйдет он или нет. Хотя почему не позвонила или не отправила сообщение? А как им начать встречаться? Может с этого начать, познакомить её с родителями и…

            Валентин приподнялся на кровати. В комнате темно, а у него даже нет часов, чтобы узнать который час. Все в телефоне, без него чувствуешь себя уже неполноценным. Словно отрубили кисть руки или что-то в таком духе. Не передать, свербит, тяжело… Он включил компьютер. Уже два часа ночи. Прислушался, предки спят вроде. Надо успокоиться… Передернуть что ли, может попустит тогда? Да, надо посмотреть, подготовиться. Чтобы не было слишком быстро. Она едва прикоснулась, пара секунд, а он все… Если так, она же не получит удовольствия. Надо еще раз посмотреть как действовать. Ведь у неё, значит, тоже первый раз и нет опыта.  Надо хорошо подготовиться, тщательно продумать, чтобы ей понравилось. Иначе можно все испортить. Обязательно нужно, чтоб ей было очень хорошо, чтоб оргазм по настоящему, а не киношное притворство.

            Он включил диск, который заготовил для Жени. Не читается, царапины блин. Достал, брызнул вонючим одеколоном, который мама подарила в том году на двадцать третье февраля. Отвратительный запах, на себя никогда не брызгал. Снова вставил – заработало. Так, тут несколько роликов. Не фильмы, а отдельные сюжеты с разными людьми. Он включил тот, на котором две девушки делают подарок третьей на день рождения. После торта и короткого разговора, начинают обмазываться  кремом и взбитыми сливками, ласкать друг друга, целовать, слизывать. Ему запомнилась одна из актрис, чем-то очень похожая на Женю. Старше конечно, потолще даже, но все равно что-то есть такое. Неуловимое… наверное широкие крутые плечи и большая грудь.

            Видео шло без звука. Широкоплечая выгнулась дугой, гостеприимно раскинув ноги. Маленькая рыжая девушка со смешными косичками быстро дразнила её языком. Передвинул бегунок, посмотрел еще раз. Надо будет так же языком, сначала поцелуи, потом медленно вокруг, так… Потом кончиком языка быстро-быстро в верхний уголок… Вроде не так сложно, главное не спешить. Передвинул еще, да все так, вон как она извивается, потом пальцами. Но нет, ему нельзя пальцами, она же там… Нет, языком, аккуратно языком только, а уж потом.

            Парень откинулся на стуле, спустил трусы и схватил головку тремя пальцами. Нет, не то, совсем неприятно. Женя как-то по другому, волшебно это делала, самому сейчас как-то больно и…

- Валентин, ты чего не спишь?

            Он резко подался вперед и клацнул по клавише выключения монитора. Хорошо, что догадался. Быстро подхватить мышь  и ткнуть в крестик проигрывателя все равно бы не удалось, а оставлять на паузе слишком красноречиво. Отец стоял в дверях, но компьютер располагался под углом от входа. Монитор утоплен в нише, сразу не должен был разглядеть. Заметил или не заметил? Валентин левой рукой сразу поправил трусы и нагнулся вперед. Но стояк не спрячешь, торчит предательски. А отец чего не спит? И так тихо подошел. Вот черт…

- Па, да я это… Кино смотрел. Завтра же воскресенье, в школу не надо, ну вот я и это…

- Все равно ложись. Мы тебе завтра дело найдем. Мама решила, раз на дачу не поехали, уборку генеральную затеем. Окна будем мыть ну и так, антресоль разберем, наконец.

- Угу…

- Так что давай, выключай.

- Па, а можешь мне телефон вернуть ненадолго. Буквально на пять минут…

- Нет, сынок, наказание есть наказание. Набедокурил, значит отвечай.

- Ну пожалуйста. Я Жене одно сообщение отправлю и все.

- Не стоит. Мама сказала, что это очень вздорная девочка из плохой компании. У неё проблем с милицией хватает, уже на учете стоит. Это добром не кончится для тебя.  Ты вон нам уже, не стесняясь, врешь.

- Па, ну пожалуйста, она хорошая, правда. Ну что у тебя в детстве такого не было? Ты что не влюблялся в школе никогда?

- Тогда время другое было. Очень заняты все, пионерская работа, собрания там разные. Плюс я в кружке радиотехники занимался и на шахматы ходил. Особо и времени на такие глупости не было. Потом уже в университете началось. Но серьезно только с мамой, на заводе, закончил когда. Она у нас в ОТК работала и…

- Да я слышал уже, тысячу раз рассказывал. Но у меня тут…

- У тебя тут просто…   Не знаю как это там правильно называется. Не так серьезно, в общем, переходный возраст. Можно легко наделать глупостей и испортить себе всю жизнь.

- Пап, да нет, я все продумал, у меня все серьезно.

- Так не бывает в четырнадцать лет. Все поймешь, когда вырастешь, а сейчас марш в постель. С утра пораньше тебя подниму.

- Да хорошо, пап, я сейчас.

- Ну давай, выключай компьютер, чего замер.

            Отец двинулся в комнату и Валя тут же щелкнул переключателем бесперебойника. Отец нахмурился и спросил:

- Это еще зачем? Лишний комп что ли? Сколько раз говорил, чтоб так не делал. Сломается  – новый не куплю. А там мамины документы.

- Я просто, случайно получилось.

- Случайно… Может бабушка права и надо тебя выпороть как следует. От всяких случайностей поберечь.

            Валя ничего не ответил. Отец показался сейчас каким-то совсем чужим и  посторонним человеком. Вроде раньше он этого не замечал, они не были очень близки, но папа никогда не ругал его и не бил. Мама - случалось, особенно в садике, но потом, в школе, он всегда был очень прилежным и никогда не давал  повода. Именно отец чаще соглашался на разные покупки. Тот же компьютер и диски, и вообще. Мама со своим вторым высшим на юрфаке совсем начинала о нем забывать, а отец хоть как-то занимался. Ну во всяком случае пока была надобность, потом-то он втянулся, стал сам заниматься лучше других. И вот теперь… Выпороть…

            Валентин молча улегся на кровать, повернулся к стене и прикинулся спящим. Отец постоял еще несколько секунд, зачем-то прошелся по комнате, словно хотел еще что-то сказать, поправил штору на окне, шумно выдохнул и вышел. Может, он тоже долго  не мог уснуть, а не проснулся от звука компьютера. Может, надо было еще раз попросить?

            Сон никак не приходил. Парень ворочался с боку на бок, переворачивал подушку холодной стороной, считал до ста, потом до тысячи - ничего не помогало. Пробовал по совету из журнала задерживать дыхание на пятнадцать секунд, но и эта попытка оказалась тщетной. Перед глазами вставали влажные губы Жени, её торопливый шепот, крепкое, но нежно кольцо пальцев…

            Валентин задремал только под утро каким-то тревожным смутно-суетным сном, обернувшимся кошмаром. Он бежал по снегу, весь в крови, которая красной полосой тянулась за ним по глубоким сугробам. Кто-то рядом грозно хохотал, пока он без сил не свалился в снег. Проснулся от того, что мама хлопала его по щеке мокрой холодной рукой.

- Вставай, работяга, окна пора мыть. Это тебе не трусы с рубашками портить.

            Валя поморщился, но поспешил встать. Трусы предательски топорщились, мать похоже это заметила, и теперь он покраснев, поспешил одеться. Время уже шло к девяти и парень, даже не позавтракав, включился в уборку. Не то что бы мама была большой любительницей чистоты, но уж если затевалась  генералить, то все делалось основательно, с отодвиганием шкафов и дивана, разборкой полок и стиркой занавесок.  За этим унылым занятием прошла большая часть утра и заветные двенадцать часов были все ближе. Надежда улизнуть из дома таяла с каждой минутой. Мама послала за покупками отца, а сама продолжала гонять Валентина, заставляя натирать стекла с особой тщательностью.

- Давай давай, чтобы разводов не было… Я еще на полки твои посмотрю, что там у тебя за бардак. Может, и сигареты лежат где-то за книжками.

            Пока он мыл окна, мама и правда устроила в его комнате форменный обыск. Валентин даже порадовался, что крамольный диск с эротикой остался в дисководе. За матрасом она бы его точно нашла, и тогда всем планам конец надолго. А так шансы еще оставались.

- Мам, ну можно я к Валере схожу, - заканючил он из кухни. – Он ждет, я же обещал. А так неудобно получится. Если не веришь, позвони ему и спроси.

            Валя надеялся, что друг догадается и все подтвердит. Их матери были раньше знакомы. Не то что бы дружили, просто состояли вместе в родительском комитете детсадовской группы, так что общаться приходилось.

- Сам ему позвони и скажи, что не придешь, - отрезала мать. - Ты наказан и это не подлежит обсуждению. Сидишь дома без исключений и все.

            Это уже был хоть какой-то шанс. Валя подошел к телефону, висевшему на стене в коридоре, и снял трубку. Валера ответил почти сразу, будто только и ждал его звонка:

- Ты че, телефон посеял? – тут же спросил он. – Я раз десять уже звонил, а ты все вне сети.

- Прости, я не могу сегодня прийти, – подчеркнуто громко, чтобы слышала мать, сказал Валентин. – Если надо, приходи сам ко мне, я тебе дам тетрадку!

- Да я вроде и не собирался. Ты чего это вообще? Как там прошло? Все ништяк?

- Да что там решать, элементарная задача блин. Ну приходи, я тебе все объясню быстренько. Давай прям сейчас, одна нога тут, другая тоже тут!

- Ого, эка тебя торкнуло. Жгучая киска, да?

- Не буду я тебе ничего по телефону объяснять. Это тебе надо или мне? Приходи быстро, да и все! Давай, пока.

- Понял, ночной дозор, всем выйти из сумрака. Ща буду, не вопрос.

            Валя с облегчением повесил трубку. Потом зашел в комнату и сказал маме:

- Валера сейчас забежит за тетрадкой по  физике. Никак не может задачу решить, просит объяснить.  Можно я с ним в прихожей поговорю?

- Можно. Только книжки сначала расставь нормально. Под ними слой пыли был в два пальца. Это совершенно недопустимо. Просто какой-то кошмар.

            Мать, раздосадованная тем, что не нашла ничего крамольного вышла из комнаты, а Валя вырвал из тетради листок и принялся торопливо писать записку для Жени. Он сначала хотел написать полноценное письмо, но времени было мало, да и Валера наверняка прочтет. Конверта запаковать не было, да и вообще без гарантий, мама тоже может прочесть. Потому надпись была предельно лаконичной:

ПРИЙТИ НЕ СМОГУ. ПРОСТИ,

В ПОНЕДЕЛЬНИК ВСЕ ОБЪЯСНЮ.

ТВОЙ ВАЛЯ.

            Аккуратно оторвал клочок, спрятал в тетради. Стал ждать. Хотелось написать больше, найти способ позвонить, выпросить у Валеры телефон, еще что-то придумать. Нет, лишнее, нужно сдерживаться. И так уже глупостей полно. Необходим трезвый ум. Можно придумать хороший план… так будет лучше. Ну где этот придурок? Почему так долго?

            Запыхавшийся Валера явился через полчаса. Отдуваясь, тряс в прихожей пухлыми щеками и выпытывал:

-  Здорово!  Ну, как она? Бритая там? Сосала у тебя?

- Цыц! – воскликнул Валя, выпучив глаза. – Тише ты!

            На его счастье маме позвонил отец из магазина, и они погрузились в обычную бесконечную беседу на тему «Чего в гипере по акции взять». Такое могло продолжаться долго, но Валентин решил не рисковать и вытолкнул Валеры на площадку, сам прямо в тапочках выскочил на лестницу и подпер дверь спиной.

- Ничего не было, у меня предки внезапно вернулись.

- Вот блин, жопа.

- Не говори. Но она хотела, просто не повезло.

- Правда хотела? Отвечаешь?

- Отвечаю, я штаны спустил и она уже в руку взяла.

- Прямо уже? Нихера себе. Сосать собиралась? Так и застукали.

- Не, ну не совсем. Короче, некогда объяснять. У меня матушка телефон забрала. А Женька меня сейчас к двенадцати ждет, у неё дома нет никого. Она правда очень хочет, вчера все было супер, только черт родаков принес.

- Так, а ты чего? Почему тут?

- Меня никуда не пускают. Поэтому на, вот записка, отнеси ей.

- А ты? Ну как я…

- Как-как просто отдашь и все, она поймет, она же видела. Так получилось просто, подождать надо.

- А она прям очень хотела?

- Конечно. Даже после того как застукали не передумала, вот сказала чтоб к ней пришел, а тут мать у меня устроила… Пиздец короче, даже классухе звонила, будет завтра цирк.

- Так чего ты не убежал? Все равно пиздец, так хоть выебал такую… Я б на твоем месте…

            Валера мечтательно цокнул языком и облизнул губы. Валя на секунду заколебался. На улице тепло, апрель. Можно убежать прямо так в футболке и трико с домашними тапочками. Пусть потом будь что будет. Не убьют же его за это? Ну поорут и перестанут. Телефона, интернета и карманных денег ему и так как ушей не видать. Зато хоть раз с Женей. Пока мать узнает адрес, пока придет, можно дверь не открывать, успеть…

            Он посмотрел на лестницу  вниз. Дверь в подъезд открыта, луч света на темных ступенях. Надо решаться, бежать быстрее.

- Валентин, ты где? Куда ты делся, я же тебе не разрешала? – донесся из-за двери строгий окрик матери.

-Нет, мне никак нельзя. На,  держи – сунул он ему тетрадь. – Адрес в конце написан. Просто отдашь записку и все.

- Точно, а она может…

- Она поймет… Все, шухер. – ответил Валя и распахнул дверь - Мам, я тут, Валере задачу объяснял. Он понял и уже уходит.

- Здравствуйте, Марина Юрьевна, - глупо оскалился одноклассник. – Как поживаете?

- Здравствуй, спасибо,  все хорошо, – натянуто улыбнулась мать и тут же опустила глаза. – Валь, ты что в тапочках на лестницу выскочил? Я зачем тут корячилась, полы мыла, чтоб ты мне грязь таскал?

- Все пока, давай, увидимся в понедельник, - торопливо забормотал Валя. – Сделай как я сказал, и все получится.

- Ага давай пока, спасибо за помощь, - закивал расплываясь в улыбке Валера. –  Все пучком будет, я тебе гарантирую. С меня причитается, дружище…

            Под строгим взором матери Валентин вернулся в свою комнату. Еще около часа поизображал наведение порядка, а потом сказал, что нужно заниматься и погрузился в математику. Не то что бы правда что-то задали, но он решил прорешать задания вперед и записать в черновики аккуратным почерком. Это потом может помочь Жене во всем разобраться. Да и нервы неплохо успокаивает. Корни только портят впечатление. Обычно получаются красивые ровные числа, а теперь эти корни, вечный корень из двух, все ломает, все сыплется. Какие-то осколки и грязь.

            Вечером вернулся отец, и атмосфера несколько успокоилась. Родители уселись в комнате смотреть какой-то фильм на диске, который купил глава семейства. Валя гонял на компе в «Андеграунд». Это тоже успокаивало, погружало в приятные мечты. Он представлял как вырастет, купит такую же черно-красную Mazda MX-5, обязательно с кровавым неоном под днищем и помчит на ней Женю: сначала по темным улицам города, потом на трассу и на юг к морю. Будут гнать теплой летней ночью с откинутым в машине верхом, и ветер будет развивать волосы за спиной. Так и встретят рассвет в дороге, следя за красным краешком солнца, неторопливо врывающимся в темный мир.

            Ночью сдерживаться уже не стал. Чтобы лишний раз не палиться, заранее отмотал в туалете бумагу и лежа под одеялом, осторожно выпустил пар. Перед глазами снова влажные губы, огромные глаза, какие-то непонятные, кажется серо-зелено-карие. Переливаются цветами, как волна под солнцем на ветру. И блестят. И шепчет. И хочет… Хорошо…

            В этот раз он вырубился мгновенно. Сон повторял чудесную фантазию, только теперь вместо мазды была роскошная яхта под белым парусом. Теперь они мчали в закат, он стоял у штурвала, а она сзади шептала глупости и легко кусала за мочку уха. Впереди, на фоне заходящего солнца, виднелся остров. Валя сдерживался и не отвлекался на нежные провокации. Надо довести яхту в безопасную бухту, там бросить якорь и вот тогда. Чем ближе остров тем, тем Женя настойчивей. Рука уже скользнула под резинку плавок, нежно гладит и вот-вот…

- Просыпайся, проспишь, завтрак на столе, - донесся с острова окрик матери.

            Валентин зашевелился и, проснувшись, первым делом схватил из-под кровати смятый комок туалетной бумаги, хранивший дерзкие мечты. Поспешил в туалет и там выкинул. Пронесло, как он умудрился так вырубиться, что даже про это забыл. Ничего, все прошло. Теперь они с Женей, наконец, увидятся. Всего день прошел, а он успел так заскучать. Казалось, годы прошли, если вообще не вечность.

            Отец подбросил до школы и уже на выходе из машины вернул телефон. В вестибюле Валя поспешно его включил. Запикали уведомления – сплошь смс о пропущенных звонках. Он торопливо искал внятные сообщения. Нет, ничего не писали, только звонки и звонки. Ну ладно…

            Жени на первом уроке не было. Валя не на шутку забеспокоился, тем более что и Валера не пришел. Это уже было странным: если девушка иногда прогуливала, то толстячок был трусоват, и пропускать физику точно бы не рискнул. Валентин не находил себе места, постоянно ерзал и пытался написать сообщение. Любовь Аркадьевна это заметила, сердито постучала по парте указкой и едва не забрала телефон. Валя выдохнул и постарался успокоиться. Разумеется, не получилось. Даже дрожь в руках не удалось унять, и схема задачи превратилась в абстрактную картину отвратного приложения сил.

            Следующим уроком был русский. Его вела очень серьезная классная руководительница Ольга Сергеевна, у неё точно не забалуешь. Валентин помчался в кабинет литературы, как на крыльях. Женя была там! Но сидела не за их партой, первой от окна перед столом учителя. Нет, в конце по диагонали. Точно в противоположном углу. Сидела, уткнувшись в учебник, вроде готовилась отвечать.

- Привет, прости что не пришел, мне очень жаль. Предки телефон отобрали и не пускали…

- Уйди! – резко выдохнула Женя. – Я не хочу с тобой говорить. Никогда больше. Просто не приближайся и все…

- Прости. Я не хотел… Просто так получилось. Давай…

            Грудь отдала резкой болью. Она толкнула растопыренной ладонью в солнечное сплетение так, что он отлетел к соседней парте. Женя стояла, шумно дыша, сверкая глазами. Ноздри дрожали от гнева, губы презрительно сжаты. Прекрасна, как львица перед броском, смертельная, пожирающая все красота.

- Никогда ко мне не приближайся, говноед. – подытожила она. – Вали на хер, понял?

            Класс стал заполняться людьми. Валеры все еще не было, а каждый входивший обязательно оборачивался. Казалось, все уставились на них, все что-то знали, а он… Шатаясь, Валя добрел  до своей парты, тяжело рухнул на стул и уронил голову на скрещенные руки. Почему так? Почему всегда так? Почему жизнь дерьмо и ничего не меняется?